Кажется, что говорящие на Mandarin и Cantonese не могут понять друг друга, но, несмотря на это, network китайских иммигрантов очень широка. Корейцы тоже стараются, а с японцами беда. Деньги-то у них, наверное, есть. Но человеческие отношения совсем не развиваются. В их будущем нет просвета. Особенно тяжело придется тем, кто тащит груз ответственности на своих плечах. Ни меня, ни Мэтью это не касается, а ты что станешь делать?
Катагири сказал это в шутку, но, как ни странно, для Майко этот вопрос требовал серьезных размышлений. Она подарила Катагири лучшую из своих улыбок и сказала:
– Вообще-то говоря, я хочу найти мужчину, которого буду любить всей душой и всем телом. И если найду его, то мне все равно, что будет с Японией – пусть хоть в пустыню превращается.
Катагири стукнул себя по коленям и рассмеялся. Он так сильно смеялся, что даже закашлялся.
– Тебе бы надо было стать Rental Child. Пенелопe напоминаешь.
Майко совсем не обиделась на эти его слова. Ей захотелось встретиться с Пенелопой, послушать, что она расскажет о Мэтью. Нет, вообще-то ей хотелось оглядеть ее критическим женским взглядом: какой она стала, в кого выросла, насколько зрелой выглядит. Катагири позвонил Пенелопе, но, к сожалению, ее не было дома.
– Она уехала путешествовать. У фей – дел невпроворот.
Хочется найти любимого
В итоге время прошло, а о Мэтью я так ничего толком и не услышала. А уже десятый день, как я в Нью-Йорке. Господин Катагири не хочет делиться информацией. Можно сказать, что я сама виновата: он интересный рассказчик, вот я и выслушиваю с удовольствием все его рассуждения, не имеющие никакого отношения к делу.
К счастью, Катагири пообещал мне сделать копию данных о Мэтью из своих записей о том, как росли дети напрокат. Он заносил данные о повседневной жизни детей и о собственной работе в журнал и хранил его. Когда я получу эту информацию, моя работа в общем-то будет закончена.
И тогда можно будет насладиться пребыванием в Нью-Йорке. Еще и по магазинам не походила и в баре не выпила. Хочется заглянуть на недавно открывшуюся дискотеку, встретить потрясающего мужчину и провести с ним ночь. Сходить на экскурсию на биржу на Уолл-стрит… тоже мне придумала, тоска какая.
Утром Майко надела купленные накануне спортивные туфли, прошлась по Мидтаун, наблюдая за спешащими на работу после бранча, обошла бутики в Аппер Ист, а вечером вместе с Мики и ее приятелем геем в роли телохранителя отправилась напиваться в бар между авеню Эй и Би в Ист-Вилледж. В баре показывали шоу. В темноте вопил рок-певец, воображавший себя дьяволом, комик с микрофоном в руке отпускал шутки на грани приличия – еще немного, и гнев зрителей был бы неминуем, потасканная парочка завывала, исполняя старые блюзы под смешки слушателей. Майко смотрела на сцену, в ускоренном темпе поглощая спиртное. Между столиками и у стойки сновали продавцы наркотиков и пытались втюхать дешевую марихуану и плохо очищенный кокаин. Нарисованные на стене светящимися красками черепа готовы были пуститься в пляс под дрожащее пламя свечей.
Негр с бешеным взглядом, похожий на Майка Тайсона, похотливо пялился на девицу в мини-юбке, сидевшую у стойки. Похоже, она нарочно забыла надеть трусики, чтобы ее бедра выглядели попривлекательнее. Шумная атмосфера бара уже пробралась ей под юбку и, кажется, доставляла непередаваемое удовольствие. Она то и дело томно вздыхала.
Шум в баре действовал как беруши, и некоторое время трудно было что-либо расслышать. Майко подумала: может быть, торговец наркотиками за соседним столиком, разговаривающий с посетителем, – это Мэтью? В следующее мгновение эта картинка превратилась в видение и исчезла. Нарушив мутное молчание, Мики вздохнула:
– О-ой, как хочется найти любимого.
Майко крикнула:
– И мне тоже! – и вздохнула.
В одно мгновение бар наполнился вздохами, превращаясь в беспокойный воздушный шар.
Дети инопланетян
Когда Майко опять пришла к Катагири, он предложил ей пойти погулять. Прогуливаясь по 8-й западной улице, Катагири рассказал Майко:
– Мэтью обожал Plain Pizza у Рэя. А еще он вставал рано утром и ходил есть тридцатисантиметровый Hotdog в Papaya Kings. Потому что ночью или рано утром, когда посетителей было мало, Sausage были вкусные и хорошо прожаренные. А еще он часто забегал в Barducci's и лопал там образцы Chocolate bread и Mozzarella cheese. Продавцы магазина запомнили его в лицо, и лакомиться образцами в свое удовольствие стало затруднительно. Тогда этот паршивец написал благодарственное письмо и раздал его продавцам из Cheese corner и Bakery.
Благодарность добрым продавцам из Бардуччи
Позвольте выразить вам благодарность за то, что вы бескорыстно позволяете детям пробовать ваш оригинальный сыр и хлеб и терпеливо учите их тому, что такое вкусно.
Мэтью
– Вот так. Неплохо придумано.
Катагири привел Майко в кафе «Фигаро», куда он ходил в течение двадцати лет. Он заказал капуччино и не спеша положил на каменный стол письмо от Мэтью. Край письма попал в разлитую лужицу. Майко поспешно схватила письмо и, пока оно не успело намокнуть, начала читать. Письмо было написано по-английски, забавным почерком, как будто мышка маршировала, – и читать его было очень трудно.
Дорогие мама и босс!
Я думал, что хорошо говорю по-японски, но мне трудно понимать разговор людей, близко знающих друг друга. Из сериалов и токшоу я понимаю не более трети. В газетах – сложные иероглифы, и я не могу их прочитать. Это сильный шок для меня. Ничего не поделаешь, я стал встречаться с говорливой девушкой и оттачиваю свой японский на ней. Тот японский, которому я научился у босса, слишком логичный, и меня не очень хорошо здесь понимают. Иероглифы – забавные знаки. Так же как и пиктограмма, иероглиф сам обладает значением. Наверное, иероглифы возникли неожиданно, из леса, гор, поселков, из отношений между людьми.
Это первое письмо Мэтью, которое он написал недели через две после приезда в Токио. У него не было возможности учить язык по телепередачам и комиксам, поэтому его японскому не хватало чувства ритма. В Токио первым его шагом было завести себе молодую подружку и начать с освоения живого ритма японского языка.
Немного иероглифов Мэтью знал – примерно на уровне шестиклассника, – а с остальными постепенно уже можно было как-то разобраться. Сложнее для него оказались заимствования, написанные катаканой.
Курисутян, макудонарудо, бидзинесу, меранкории, пуроресу, рэдзондэтору… Что это за секретный код?
Через полгода Катагири пришло второе письмо. На открытках с видами скоростных шоссе, гостиниц «Акасака Принс» и «Нью Отани» было торопливо написано по-японски:
Босс, мама, у вас все в порядке?
Последнее время мне наконец-то удается выглядеть среднестатистическим японцем, но я не уверен, что смогу ощущать себя им.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Катагири сказал это в шутку, но, как ни странно, для Майко этот вопрос требовал серьезных размышлений. Она подарила Катагири лучшую из своих улыбок и сказала:
– Вообще-то говоря, я хочу найти мужчину, которого буду любить всей душой и всем телом. И если найду его, то мне все равно, что будет с Японией – пусть хоть в пустыню превращается.
Катагири стукнул себя по коленям и рассмеялся. Он так сильно смеялся, что даже закашлялся.
– Тебе бы надо было стать Rental Child. Пенелопe напоминаешь.
Майко совсем не обиделась на эти его слова. Ей захотелось встретиться с Пенелопой, послушать, что она расскажет о Мэтью. Нет, вообще-то ей хотелось оглядеть ее критическим женским взглядом: какой она стала, в кого выросла, насколько зрелой выглядит. Катагири позвонил Пенелопе, но, к сожалению, ее не было дома.
– Она уехала путешествовать. У фей – дел невпроворот.
Хочется найти любимого
В итоге время прошло, а о Мэтью я так ничего толком и не услышала. А уже десятый день, как я в Нью-Йорке. Господин Катагири не хочет делиться информацией. Можно сказать, что я сама виновата: он интересный рассказчик, вот я и выслушиваю с удовольствием все его рассуждения, не имеющие никакого отношения к делу.
К счастью, Катагири пообещал мне сделать копию данных о Мэтью из своих записей о том, как росли дети напрокат. Он заносил данные о повседневной жизни детей и о собственной работе в журнал и хранил его. Когда я получу эту информацию, моя работа в общем-то будет закончена.
И тогда можно будет насладиться пребыванием в Нью-Йорке. Еще и по магазинам не походила и в баре не выпила. Хочется заглянуть на недавно открывшуюся дискотеку, встретить потрясающего мужчину и провести с ним ночь. Сходить на экскурсию на биржу на Уолл-стрит… тоже мне придумала, тоска какая.
Утром Майко надела купленные накануне спортивные туфли, прошлась по Мидтаун, наблюдая за спешащими на работу после бранча, обошла бутики в Аппер Ист, а вечером вместе с Мики и ее приятелем геем в роли телохранителя отправилась напиваться в бар между авеню Эй и Би в Ист-Вилледж. В баре показывали шоу. В темноте вопил рок-певец, воображавший себя дьяволом, комик с микрофоном в руке отпускал шутки на грани приличия – еще немного, и гнев зрителей был бы неминуем, потасканная парочка завывала, исполняя старые блюзы под смешки слушателей. Майко смотрела на сцену, в ускоренном темпе поглощая спиртное. Между столиками и у стойки сновали продавцы наркотиков и пытались втюхать дешевую марихуану и плохо очищенный кокаин. Нарисованные на стене светящимися красками черепа готовы были пуститься в пляс под дрожащее пламя свечей.
Негр с бешеным взглядом, похожий на Майка Тайсона, похотливо пялился на девицу в мини-юбке, сидевшую у стойки. Похоже, она нарочно забыла надеть трусики, чтобы ее бедра выглядели попривлекательнее. Шумная атмосфера бара уже пробралась ей под юбку и, кажется, доставляла непередаваемое удовольствие. Она то и дело томно вздыхала.
Шум в баре действовал как беруши, и некоторое время трудно было что-либо расслышать. Майко подумала: может быть, торговец наркотиками за соседним столиком, разговаривающий с посетителем, – это Мэтью? В следующее мгновение эта картинка превратилась в видение и исчезла. Нарушив мутное молчание, Мики вздохнула:
– О-ой, как хочется найти любимого.
Майко крикнула:
– И мне тоже! – и вздохнула.
В одно мгновение бар наполнился вздохами, превращаясь в беспокойный воздушный шар.
Дети инопланетян
Когда Майко опять пришла к Катагири, он предложил ей пойти погулять. Прогуливаясь по 8-й западной улице, Катагири рассказал Майко:
– Мэтью обожал Plain Pizza у Рэя. А еще он вставал рано утром и ходил есть тридцатисантиметровый Hotdog в Papaya Kings. Потому что ночью или рано утром, когда посетителей было мало, Sausage были вкусные и хорошо прожаренные. А еще он часто забегал в Barducci's и лопал там образцы Chocolate bread и Mozzarella cheese. Продавцы магазина запомнили его в лицо, и лакомиться образцами в свое удовольствие стало затруднительно. Тогда этот паршивец написал благодарственное письмо и раздал его продавцам из Cheese corner и Bakery.
Благодарность добрым продавцам из Бардуччи
Позвольте выразить вам благодарность за то, что вы бескорыстно позволяете детям пробовать ваш оригинальный сыр и хлеб и терпеливо учите их тому, что такое вкусно.
Мэтью
– Вот так. Неплохо придумано.
Катагири привел Майко в кафе «Фигаро», куда он ходил в течение двадцати лет. Он заказал капуччино и не спеша положил на каменный стол письмо от Мэтью. Край письма попал в разлитую лужицу. Майко поспешно схватила письмо и, пока оно не успело намокнуть, начала читать. Письмо было написано по-английски, забавным почерком, как будто мышка маршировала, – и читать его было очень трудно.
Дорогие мама и босс!
Я думал, что хорошо говорю по-японски, но мне трудно понимать разговор людей, близко знающих друг друга. Из сериалов и токшоу я понимаю не более трети. В газетах – сложные иероглифы, и я не могу их прочитать. Это сильный шок для меня. Ничего не поделаешь, я стал встречаться с говорливой девушкой и оттачиваю свой японский на ней. Тот японский, которому я научился у босса, слишком логичный, и меня не очень хорошо здесь понимают. Иероглифы – забавные знаки. Так же как и пиктограмма, иероглиф сам обладает значением. Наверное, иероглифы возникли неожиданно, из леса, гор, поселков, из отношений между людьми.
Это первое письмо Мэтью, которое он написал недели через две после приезда в Токио. У него не было возможности учить язык по телепередачам и комиксам, поэтому его японскому не хватало чувства ритма. В Токио первым его шагом было завести себе молодую подружку и начать с освоения живого ритма японского языка.
Немного иероглифов Мэтью знал – примерно на уровне шестиклассника, – а с остальными постепенно уже можно было как-то разобраться. Сложнее для него оказались заимствования, написанные катаканой.
Курисутян, макудонарудо, бидзинесу, меранкории, пуроресу, рэдзондэтору… Что это за секретный код?
Через полгода Катагири пришло второе письмо. На открытках с видами скоростных шоссе, гостиниц «Акасака Принс» и «Нью Отани» было торопливо написано по-японски:
Босс, мама, у вас все в порядке?
Последнее время мне наконец-то удается выглядеть среднестатистическим японцем, но я не уверен, что смогу ощущать себя им.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82