Вы продолжите варить кашу и есть ее все вместе, а ваш рабби будет молиться, чтобы ваши взрослые дочери вышли замуж за хороших женихов или чтобы ваши жены выздоровели. Нет! Я не пеку баранки, Творец не дал мне корзинку бубликов, которую бы я мог раздать вам. Я не пастух, ищущий пастбище для своего скота. Человек рожден для работы, для страдания! У меня вам придется самим заботиться о себе – и о материальном, и о духовном. Каждый о себе.
Хасиды испугались и отступили. Они знали точность рабби Мендла. Они знали, что он – «Пылающий Огонь». Знали они, что их попытки являются наглыми. Поэтому они решили выбрать рабби Ицхака Меира, единственного, кто был похож на рабби Мендла, но более умеренного, более сдержанного, имеющего более спокойные черты характера. Но он тогда не был в Пшиске. Было известно, что он находится в Самоте, маленьком местечке, прилегающем к Томашову. Группа хасидов, среди которых был и рабби Мендл, отправилась туда.
Хасиды остановились на постоялом дворе, и двое кандидатов на место Ребе – рабби Ицхак Меир и рабби Мендл уединились во внутренней комнате. С первым лучом солнца они вдвоем вошли в комнату, где хасиды всю ночь не смыкали глаз. Не сказав ни слова, рабби Ицхак Меир зашел во вторую комнату и вынес оттуда сосуд для омовения рук и полотенце. Он подошел к рабби Мендлу, вылил ему на руки воды из сосуда и подал полотенце. Хасиды поняли, что рабби Ицхак Меир показывает им этим, что он принимает руководство рабби Мендла и все, что он сделал – для того, чтобы услужить ему.
После молитвы «Шахарит» и утренней трапезы рабби Мендл и рабби Ицхак Меир снова закрылись в отдельной комнате до самого захода солнца. Из комнаты раздавались голоса двух гигантов духа. Они спорили, причем о таких вещах, что далеко не каждый человек может выдержать. Во время заката несколько хасидов прижали уши к закрытой двери и услышали, что рабби Мендл спрашивает рабби Ицхака Меира: «Если так, – или ты ко мне, или я к тебе!» Рабби Ицхак Меир вышел из комнаты один и сказал присутствующим: «Подготовьтесь к молитве, сейчас ребе выйдет молиться. Наш Ребе – истинный „йегуди“. Он выделил слово „истинный“.
Среди хасидов началось определенное брожение. Они чувствуют, что путь Рабби Мендла слишком трудный для них, они хотели бы, чтобы рабби Ицхак Меир был их Ребе. Вся группа продолжила свой путь в Варшаву, в дороге все еще шли споры, между хасидами явно были серьезные разногласия. Вечером в субботу собралось большое количество хасидов в бейт-мидраше в Варшаве. Приготовились к трапезе. Во главе стола, вокруг которого сидят величайшие знатоки Торы и хасиды, сидят двое – рабби Ицхак Меир и Рабби Мендл. Вдруг рабби Ицхак Меир встал со своего места, открыл бутылку вина, налил его в бокал и поставил его на ладонь рабби Мендла. Этим субботним вечером судьба была определена – рабби Мендл стал вождем общины. О том случае рабби Ицхак Меир сказал хасидам так: «Я увидел пламя живого огня и преклонился пред ним!»
7.24 Рабби – «оживить живых людей»
Рабби Мендл и его община вошли в Томашов. Возле дома Ребе хасиды построили большой серый барак, без какой-либо краски снаружи или украшений внутри. Хасиды создавали хорошо организованную общину. Это были дни весны рабби Мендла и его группы, дни расцвета нового хасидизма, построенного на чистой Каббале, т.е. духовной работе, служении Творцу.
Над теми, кто остался в Пшиске, смеялись, так как в Пшиске остались «сын-праведник, заработок и глоток водки». Этим они хотели сказать, что в Пшиске все осталось по-старому, как в любом другом хасидском дворе, без всяких изменений, а здесь – все было по-новому.
Однажды встретил хасид рабби Мендла другого хасида, который похвалялся могуществом своего Ребе. Выслушав его рассказы, хасид рабби Мендла сказал: «Действительно, твой Ребе может воскресить мертвых, но мы удовлетворяемся Ребе, который может воскрешать живых людей. Оживлять мертвых мы оставляем на долю Творца…»
В это время рабби Ицхак Меир пишет рабби Ханоху Гейнеху из Александра: «Знай, так же как были звуки грома и молнии во время получения Торы, так же и сейчас в Томашове происходит получение Торы со звуками грома и молниями».
Когда они потом встретились, то рабби Ицхак Меир так объяснил свои слова, сравнивающие Томашов и стояние возле горы Синай:
– Но когда народ стоял возле горы Синай и слышал повеления: «Не убей, не укради», – добропорядочные переглянулись и спросили себя, ради чего привел их Моше сюда? «Мы ожидали услышать какие-то откровения, а нам говорят прописные истины – „не укради“, „не возжелай“! И это говорят нам?!» И они начали отступать от горы Синай.
Тогда Моше заставил их остановиться и закричал: «Не двигайтесь! Эти высказывания относятся и к вам тоже, добропорядочные знатоки Торы. Ведь если вы хорошенько себя проверите, то обнаружите, что внутри каждого из вас скрыто и желание убивать, и желание украсть, и, разумеется, желание к чужой женщине. Только на первый взгляд кажется, что у вас всего этого нет. Заповеди, которые вы слышите, должны вырвать из вас даже малейшую мысль о краже, скрытую в глубинах сердца».
Рабби Ицхак Меир продолжил:
– Наш Ребе в Томашове заставляет нас помнить об этом и не дает нам врать самим себе. «Не укради» – это относится к внутреннему вору, тому, который сидит глубоко-глубоко внутри человека.
7.25 Триста поднимающихся людей
В Пшиске рабби Авраам Моше не удостоился долго занимать место отца – он умер вскоре после того, как был избран Ребе. С момента смерти рабби Бунима один из его учеников – рабби Ицхак все время скучал по рабби Мендлу. Между ним и рабби Мендлом существовала духовная связь.
После смерти рабби Авраама Моше, рабби Ицхак во главе большой группы хасидов поехал в Томашов. Он вошел к рабби Мендлу и сказал ему, что они все хотят, чтобы он стал их Ребе. Правда, они просят его, чтобы он, рабби Мендл, был связан с ними, вмешивался в их дела, прислушивался бы к их просьбам и советовал бы им в делах этого мира.
Но именно это условие противоречило самой сущности рабби Мендла! «Ицхак, зачем ты привез ко мне этот сброд?! У этих людей нет собственного мнения, как у скотов, и тот, кто присоединится к ним, станет такой же скотиной, как они».
Рабби Мендл отказался быть вождем черни. Аристократ духа, он видел опасность для себя в контакте с чернью. Если вождь близок к ним, он может влиять на них и поднимать их до своего уровня, но в то же время всегда существует угроза обратного влияния простых людей на вождя: «Ицхак, извозчик – он тоже вождь, но горе тому извозчику, которым начнут править его лошади».
Они, эти средненькие хасиды, искали Ребе, который бы излучал добро к ним, но рабби Мендл оттолкнул их: «Ицхак, мне не нужно много хасидов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
Хасиды испугались и отступили. Они знали точность рабби Мендла. Они знали, что он – «Пылающий Огонь». Знали они, что их попытки являются наглыми. Поэтому они решили выбрать рабби Ицхака Меира, единственного, кто был похож на рабби Мендла, но более умеренного, более сдержанного, имеющего более спокойные черты характера. Но он тогда не был в Пшиске. Было известно, что он находится в Самоте, маленьком местечке, прилегающем к Томашову. Группа хасидов, среди которых был и рабби Мендл, отправилась туда.
Хасиды остановились на постоялом дворе, и двое кандидатов на место Ребе – рабби Ицхак Меир и рабби Мендл уединились во внутренней комнате. С первым лучом солнца они вдвоем вошли в комнату, где хасиды всю ночь не смыкали глаз. Не сказав ни слова, рабби Ицхак Меир зашел во вторую комнату и вынес оттуда сосуд для омовения рук и полотенце. Он подошел к рабби Мендлу, вылил ему на руки воды из сосуда и подал полотенце. Хасиды поняли, что рабби Ицхак Меир показывает им этим, что он принимает руководство рабби Мендла и все, что он сделал – для того, чтобы услужить ему.
После молитвы «Шахарит» и утренней трапезы рабби Мендл и рабби Ицхак Меир снова закрылись в отдельной комнате до самого захода солнца. Из комнаты раздавались голоса двух гигантов духа. Они спорили, причем о таких вещах, что далеко не каждый человек может выдержать. Во время заката несколько хасидов прижали уши к закрытой двери и услышали, что рабби Мендл спрашивает рабби Ицхака Меира: «Если так, – или ты ко мне, или я к тебе!» Рабби Ицхак Меир вышел из комнаты один и сказал присутствующим: «Подготовьтесь к молитве, сейчас ребе выйдет молиться. Наш Ребе – истинный „йегуди“. Он выделил слово „истинный“.
Среди хасидов началось определенное брожение. Они чувствуют, что путь Рабби Мендла слишком трудный для них, они хотели бы, чтобы рабби Ицхак Меир был их Ребе. Вся группа продолжила свой путь в Варшаву, в дороге все еще шли споры, между хасидами явно были серьезные разногласия. Вечером в субботу собралось большое количество хасидов в бейт-мидраше в Варшаве. Приготовились к трапезе. Во главе стола, вокруг которого сидят величайшие знатоки Торы и хасиды, сидят двое – рабби Ицхак Меир и Рабби Мендл. Вдруг рабби Ицхак Меир встал со своего места, открыл бутылку вина, налил его в бокал и поставил его на ладонь рабби Мендла. Этим субботним вечером судьба была определена – рабби Мендл стал вождем общины. О том случае рабби Ицхак Меир сказал хасидам так: «Я увидел пламя живого огня и преклонился пред ним!»
7.24 Рабби – «оживить живых людей»
Рабби Мендл и его община вошли в Томашов. Возле дома Ребе хасиды построили большой серый барак, без какой-либо краски снаружи или украшений внутри. Хасиды создавали хорошо организованную общину. Это были дни весны рабби Мендла и его группы, дни расцвета нового хасидизма, построенного на чистой Каббале, т.е. духовной работе, служении Творцу.
Над теми, кто остался в Пшиске, смеялись, так как в Пшиске остались «сын-праведник, заработок и глоток водки». Этим они хотели сказать, что в Пшиске все осталось по-старому, как в любом другом хасидском дворе, без всяких изменений, а здесь – все было по-новому.
Однажды встретил хасид рабби Мендла другого хасида, который похвалялся могуществом своего Ребе. Выслушав его рассказы, хасид рабби Мендла сказал: «Действительно, твой Ребе может воскресить мертвых, но мы удовлетворяемся Ребе, который может воскрешать живых людей. Оживлять мертвых мы оставляем на долю Творца…»
В это время рабби Ицхак Меир пишет рабби Ханоху Гейнеху из Александра: «Знай, так же как были звуки грома и молнии во время получения Торы, так же и сейчас в Томашове происходит получение Торы со звуками грома и молниями».
Когда они потом встретились, то рабби Ицхак Меир так объяснил свои слова, сравнивающие Томашов и стояние возле горы Синай:
– Но когда народ стоял возле горы Синай и слышал повеления: «Не убей, не укради», – добропорядочные переглянулись и спросили себя, ради чего привел их Моше сюда? «Мы ожидали услышать какие-то откровения, а нам говорят прописные истины – „не укради“, „не возжелай“! И это говорят нам?!» И они начали отступать от горы Синай.
Тогда Моше заставил их остановиться и закричал: «Не двигайтесь! Эти высказывания относятся и к вам тоже, добропорядочные знатоки Торы. Ведь если вы хорошенько себя проверите, то обнаружите, что внутри каждого из вас скрыто и желание убивать, и желание украсть, и, разумеется, желание к чужой женщине. Только на первый взгляд кажется, что у вас всего этого нет. Заповеди, которые вы слышите, должны вырвать из вас даже малейшую мысль о краже, скрытую в глубинах сердца».
Рабби Ицхак Меир продолжил:
– Наш Ребе в Томашове заставляет нас помнить об этом и не дает нам врать самим себе. «Не укради» – это относится к внутреннему вору, тому, который сидит глубоко-глубоко внутри человека.
7.25 Триста поднимающихся людей
В Пшиске рабби Авраам Моше не удостоился долго занимать место отца – он умер вскоре после того, как был избран Ребе. С момента смерти рабби Бунима один из его учеников – рабби Ицхак все время скучал по рабби Мендлу. Между ним и рабби Мендлом существовала духовная связь.
После смерти рабби Авраама Моше, рабби Ицхак во главе большой группы хасидов поехал в Томашов. Он вошел к рабби Мендлу и сказал ему, что они все хотят, чтобы он стал их Ребе. Правда, они просят его, чтобы он, рабби Мендл, был связан с ними, вмешивался в их дела, прислушивался бы к их просьбам и советовал бы им в делах этого мира.
Но именно это условие противоречило самой сущности рабби Мендла! «Ицхак, зачем ты привез ко мне этот сброд?! У этих людей нет собственного мнения, как у скотов, и тот, кто присоединится к ним, станет такой же скотиной, как они».
Рабби Мендл отказался быть вождем черни. Аристократ духа, он видел опасность для себя в контакте с чернью. Если вождь близок к ним, он может влиять на них и поднимать их до своего уровня, но в то же время всегда существует угроза обратного влияния простых людей на вождя: «Ицхак, извозчик – он тоже вождь, но горе тому извозчику, которым начнут править его лошади».
Они, эти средненькие хасиды, искали Ребе, который бы излучал добро к ним, но рабби Мендл оттолкнул их: «Ицхак, мне не нужно много хасидов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119