– Который час? – так и вздрогнула отчего-то Йехида.
На запястье у нее был некий прибор, отмеряющий время, деля его на доли и дольки. Но знаки на циферблате были так мелки, а свет такой тусклый, что она ничего не могла разобрать. Заметив это, молодой мертвячок, не без умысла, придвинулся к ней, предложив:
– Позвольте, я взгляну. У меня стопроцентное зрение!
– Взгляните, пожалуйста.
Все, что на кладбище этом делается, – одно притворство. Для всего ищут повода, видимости, зацепки – чего-нибудь для отвода глаз. Не зря называют Землю олам ашекер, ложный мир. Собеседник взял в свою руку руку Йехиды и наклонился над циферблатом. Не в первый раз ее за руку брало мужское существо, но сейчас она вся почему-то затрепетала. Он долго рассматривал цифры, потом сказал:
– Четверть одиннадцатого или около этого…
– Так поздно? – всполошилась Йехида. – Мне пора…
– Разрешите представиться, Йехид.
– Йехид? Как вы сказали: Йехид? Это же я – Йехида.
– Йехида?… Невозможно… Такое редкое имя – и вдруг!
Оба они умолкли. Оба сидели, прислушиваясь к смерти в крови. Потом Йехид сказал:
– Прекрасная ночь.
– Удивительная.
– Есть нечто в весне, чего словами не передашь.
– Словами ничего не передашь…
И как только она это произнесла, оба поняли, что обречены стать парой и подготовить могилу для нового мертвеца. Потому что, как ни мертвы мертвецы, в них всегда остается искра жизни – искра знания, заполняющего мир и не дающего нам заблудиться во мраке.
Смерть – это маска, личина. Через эту личину всякий раз пробивается тоненький луч сверкающей правды. Мудрецы про смерть говорят: мыльный пузырь; он висит не больше мгновенья, и проткнуть его можно соломинкой. Но мертвецы – глупцы. И гордецы. Они, видите, стыдятся смерти своей! Обряжают ее словесами, иносказаниями. Чем мертвее мертвец, тем разговорчивей он, тем речистей.
– А можно спросить, где вы живете? – спросил Йехид.
«Где же я его видела? – мучительно припоминала Йехида. – Откуда мне так знаком этот голос?»
– Да здесь, неподалеку, – отвечала она.
– Вы не будете возражать, если я вас провожу?
– В этом нет необходимости, благодарю вас… Но если вам хочется…
– Да, конечно! Все равно мне еще рано отправляться спать…
Йехид поднялся, Йехида встала следом за ним. «Так это и есть мой суженный, мой нареченный, тот, о ком я мечтала с детства? – спрашивала она себя. – Йехид! Это же надо, совпаденье какое! Случайно ль оно? Может, это судьба? Да, но что такое судьба? Лишь вчера профессор нам объяснил, что судьбы не бывает. Никакого Промысла Божьего нет. Вселенная – это определенный физико-химический процесс, результат космического взрыва…»
Мимо проехали дрожки, и Йехида услышала, как Йехид ей говорит:
– Вообще-то я по природе своей очень скромный… Не хотите ли прокатиться на дрожках?
– Прокатиться?… Куда?
– Просто так. Прогуляться. Здесь такие аллеи…
Она не обиделась, не рассердилась, как обычно, когда ей, бывало, предлагали подобное. Она только сказала:
– Может, лучше не надо? Зачем вам тратиться?…
– Ах, что деньги? Живем один раз!
Дрожки подъехали и они сели. Йехида сознавала, что напрасно она согласилась так сразу, поехала, толком даже не зная с кем. И потом, что он подумает про нее? Что она какая-то шлюха, готовая с кем попало отправиться… Ей хотелось ему объяснить, что и она тоже очень скромная, и совсем не такая, как ему может показаться, – но она поняла, что поздно: она безнадежно скомпрометировала себя!
Йехида молча сидела, прислушиваясь к себе и удивляясь. Какой-то неведомой близостью веяло от него. Она почти могла читать его мысли. Ей хотелось, чтобы эта ночь не кончалась. Вот так ехать и ехать рядом с ним. Что это, любовь? Но разве так вот бывает, чтоб сразу? «И что же я, счастлива?» – спрашивала она себя. И снова прислушивалась к себе и ответа не получала. Мертвецы счастливыми не бывают. Никогда. Даже пляшут они с тоскою в глазах. Йехида сказала:
– Странное у меня ощущение. Будто все это со мной уже было.
– В психологии это явление известное: дежа вю.
– А что, если это так?
– Что именно?
– Что мы уже были с вами знакомы. В другом мире.
– В каком еще мире? У нас с вами один только мир – Земля.
– А у наших душ?
– Абсолютно исключено. И уж кому-кому, а мне это известно доподлинно. Я студент-медик.
Он вдруг обнял ее за талию. И хотя Йехида никому, даже приятелям детства, такого не позволяла, ей сейчас как-то было неловко начинать вырываться, требовать, чтобы он отнял руку. Она сидела потрясенная, сама поражаясь своей уступчивости, обо всем сожалея, стыдясь того, что случится с ней ночью.
«У меня совсем нет характера, – ругала она себя. – Я ханжа: сама делаю то, что в других осуждаю. Но в одном он, конечно, прав: если не существует души, значит, нет и Бога, нет Закона, нет свободного выбора и ответственности за него. Мораль – надстройка, следствие экономических отношений…»
Йехида закрыла глаза и откинулась на спинку сиденья. Лошадь ступала ровно, шаг за шагом. Ночь сгущалась. И всякий в этой ночи мертвец – человек и каждая тварь – громко оплакивали свою смерть: кто – хохоча, кто – крича, щебеча, кто шорохом крыл. Прошла группа скелетов, напившихся зелья, давшего им ненадолго забыться в этой геенне, в этом аду.
Йехида вся погрузилась в себя; тишина и оцепенение объяли ее. Она задремала, совсем ненадолго, но когда мертвые спят, у них восстанавливается связь с прошлой жизнью. Во сне исчезает иллюзия времени и пространства, причины и следствия, масштаба и соразмерности.
Во сне Йехида опять очутилась в родном ее мире. Видела мать, подруг и учителей. Йехид, должно быть, тоже вздремнул, потому что и он оказался там. Они узнали друг друга и обнялись. Смеялись от счастья и плакали. Им открылась истина: смерть на Земле только призрак. Только стадия, ступень на подъеме к высшей, более святой любви.
Юная парочка проезжала мимо дворцов, островов, где распевают небесные птицы, рощ, в которых пасутся божественные стада, мимо оазисов с выздоравливающими душами. Они поравнялись с тюрьмой, заглянули в оконце. Там сидела душа, приговоренная к изгнанию на Землю. Йехида знала, что это ее будущая дочь. И, уже просыпаясь, услышала голос:
Могила и могильщик нашли друг друга. Погребенье – сегодня ночью.
9. От издателя

9.1 Готовятся к изданию
Наука Каббала
Эта книга – основной вводный курс для начинающих изучать «Науку Каббала». Великий каббалист 20 века, почти наш современник, Бааль Сулам «перевел» основные каббалистические источники, создававшиеся в течение тысячелетий, на язык современных поколений, которым предназначено проникнуть в Высшие духовные миры. С помощью книг Бааль Сулама древнее учение становится доступно массам (как и предсказывали каббалисты прошлого).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119