.. дама бубен, - хорошо! Двойка червей, десятка треф... Десятка?..
Прищурив глаза, он посмотрел в потолок, вздохнул и смешал карты.
- Вообще, все иностранцы, завидуя богатству и силе России... двести пятнадцатая сдача... хотят сделать у нас бунт, свергнуть царя и... три туза... гм?.. И посадить везде своё начальство, своих правителей над нами, чтобы грабить нас и разорять... Ты ведь этого не хочешь?
- Не хочу! - сказал Евсей, ничего не понимая и тупо следя за быстрыми движениями его пальцев.
- Этого никто не хочет! - задумчиво проговорил Пётр, снова раскинув карты и озабоченно поглаживая щёку. - Потому ты должен бороться с революционерами - агентами иностранцев, - защищая свободу России, власть и жизнь государя, - вот и всё. А как это надо делать - увидишь потом... Только не зевай, учись исполнять, что тебе велят... Наш брат должен смотреть и лбом и затылком... а то получишь по хорошему щелчку и спереди и сзади... Туз пик, семь бубен, десять пик...
В дверь постучали.
- Отопри! - - приказал Пётр.
Вошёл рыжий кудрявый парень с подносом и самоваром.
- Иван, это мой двоюродный брат, он будет жить здесь, приготовь соседний номер...
- Господин Чижов приходили, - негромко сказал Иван.
- Выпивши?
- Немножко есть... Хотели зайти.
- Завари чай, Евсей! - сказал сыщик, когда слуга ушёл. - Наливай, пей... Сколько жалованья ты получал в полицейском правлении?
- Девять рублей...
- Денег нет?
- Нет...
- Надо достать и сшить тебе костюм, нельзя долго ходить в одном... Ты должен всех замечать, тебя никто...
Он снова забормотал, считая карты, а Евсей, бесшумно наливая чай, старался овладеть странными впечатлениями дня и не мог, чувствуя себя больным. Его знобило, руки дрожали, хотелось лечь в угол, закрыть глаза и лежать так долго, неподвижно. В голове бессвязно повторялись чужие слова.
"В чём же ты виноват?" - тонко спрашивал Филипп Филиппович.
Кто-то сильно ударил в дверь из коридора. Пётр поднял голову.
- Это ты, Саша?
За дверью сердито ответили:
- Ну, отпирай!
Когда Евсей открыл дверь, перед ним, покачиваясь на длинных ногах, вытянулся высокий человек с чёрными усами. Концы их опустились к подбородку и, должно быть, волосы были жёсткие, каждый торчал отдельно. Он снял шапку, обнажив лысый череп, бросил её на постель и крепко вытер ладонями лицо.
- Шапка - мокрая, а ты её бросаешь на постель мне! - заметил Пётр.
- А чёрт с ней, твоей постелью! - гнусаво сказал гость.
- Евсей, повесь пальто...
Гость сел на стул, вытянул длинные ноги и, закурив папиросу, спросил:
- Это что такое, - Евсей?
- Мой двоюродный брат.
- Мы все братья, когда без платья. Водка есть?
Пётр приказал Климкову спросить бутылку водки и закуску. Евсей сделал это и сел к столу так, чтобы гость не видел из-за самовара его лица.
- Как дела, шулер? - спросил он, кивая головой на карты.
Пётр вдруг привстал со стула и оживлённо заговорил:
- Я нашёл секрет, нашёл!
- Нашёл? - спросил гость и, покачав головой, медленно протянул: Ду-урак!
Пётр схватил записную книжку и горячим шёпотом продолжал, тыкая пальцем:
- Подожди, Саша!.. У меня уже шестнадцатое совпадение, понимаешь? А я сделал всего тысячу двести четырнадцать сдач. Теперь карты повторяются всё чаще. Нужно сделать две тысячи семьсот четыре сдачи, - понимаешь: пятьдесят два, умноженное на пятьдесят два. Потом все сдачи переделать тринадцать раз - по числу карт в каждой масти - тридцать пять тысяч сто пятьдесят два раза. И повторить эти сдачи четыре раза - по числу мастей - сто сорок тысяч шестьсот восемь раз.
- Э-э, дурак! - протянул гнусаво гость, качая головой, и его губы искривились.
- Почему, Саша, почему, объясни? - негромко вскричал Пётр. - Ведь я тогда буду знать все сдачи, какие возможны в игре, - подумай! Взгляну на свои карты, - приблизил книжку к лицу и начал быстро читать, - туз пик, семёрка бубен, десятка треф - значит, у партнёров: у одного - король червей, пятёрка и девятка бубен, у другого - туз, семёрка червей, дама треф, третий имеет даму бубен, двойку червей и десятку треф!
Руки у него тряслись, на висках блестел пот, лицо стало добрым и ласковым. Климков, наблюдая из-за самовара, видел большие, тусклые глаза Саши с красными жилками на белках, крупный, точно распухший нос и на жёлтой коже лба сеть прыщей, раскинутых венчиком от виска к виску. От него шёл резкий, неприятный запах. Пётр, прижав книжку к груди и махая рукой в воздухе, с восторгом шептал:
- Ведь я тогда без промаха буду играть. Сотни тысяч, миллионы улыбнутся мне! И нет в этом шулерства! Я - знаю! Знаю, и - больше ничего! Всё законно!..
Он так крепко ударил себя в грудь кулаком, что закашлялся, а потом, опустившись на стул, стал тихо смеяться.
- Почему не дают водки? - угрюмо спросил Саша, бросая на пол окурок папиросы.
- Евсей, иди, скажи... - торопливо начал Петр, но уже в дверь постучали.
- Ты опять пьёшь? - спросил Пётр, улыбаясь.
Саша протянул руку к бутылке.
- Нет, ещё не пью, а вот сейчас - начну пить.
- Ведь это вредно при твоей болезни...
- Водка и здоровым вредна, - водка и фантазии. Ты, например, скоро будешь идиотом...
- Не буду, не беспокойся...
- Я математику знаю, я вижу, что ты болван.
- У каждого своя математика! - недовольно ответил Пётр.
- Молчи! - сказал Саша, медленно высосал рюмку, понюхал кусок хлеба и налил другую.
- Сегодня я, - начал он, опустив голову и упираясь согнутыми руками в колени, - ещё раз говорил с генералом. Предлагаю ему - дайте средства, я подыщу людей, открою литературный клуб и выловлю вам самых лучших мерзавцев, - всех. Надул щёки, выпучил свой животище и заявил, скотина, мне, дескать, лучше известно, что и как надо делать. Ему всё известно! А что его любовница перед фон-Рутценом голая танцевала, этого он не знает, и что дочь устроила себе выкидыш - тоже не знает...
Он снова высосал водку и ещё налил.
- Всё сволочь, и жить - нельзя. Моисей велел зарезать двадцать три тысячи сифилитиков. Тогда народу было немного, заметь! Если бы у меня была власть - я бы уничтожил миллионы...
- Себя первого? - спросил Петр, улыбаясь.
Саша, не отвечая, гнусил, точно в бреду:
- Всех этих либералов, генералов, революционеров, распутных баб. Большой костёр, и - жечь! Напоить землю кровью, удобрить её пеплом, и будут урожаи. Сытые мужики выберут себе сытое начальство... Человек - животное и нуждается в тучных пастбищах, плодородных полях. Города - уничтожить... И всё лишнее, - всё, что мешает мне жить просто, как живут козлы, петухи, всё - к дьяволу!
Его липкие, зловонно пахучие слова точно присасывались к сердцу Евсея и оклеивали его - слушать их было тяжело и опасно.
"Вдруг позовут и спросят - что он говорил?.. Может быть, он нарочно говорит для меня, - а потом - меня схватят..."
Он вздрогнул, задвигался на стуле и тихо спросил Петра:
- Можно мне уйти?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53