В один прекрасный день она велела отцу купить княжескую яхту «Whit Witch» (Белая колдунья), которую молодой английский пэр вынужден был продать, ни разу даже не воспользовавшись ею. Очевидно — раз яхта была куплена, то больше ни о чем и не было думы, как только о поездке в Европу.
Необходимость осмотреть Val-Tre’gonnec и обсудить те меры, которые можно было бы предпринять для развития дела в Старом Свете, послужила Эбенезеру предлогом к тому, чтобы уступить желанию дочери. — Я не могу остановиться ни на каком решении относительно того, что надо сделать здесь, — говорил он Раймунду, как бы убеждая самого себя, — не могу, не изучив на месте, в Бресте и Париже, действительных условий нашей промышленности. Следует ли нам сохранить за собой исключительную монополию, скупив предварительно всю наличную нефть с тем, чтобы потом перепродать ее в Европе по ценам, которые мы сами установим? Или же будет лучше для нас держаться в более скромной роли антрепренеров транспорта? Я еще не решил всего этого, и лучше было бы сначала изучить это дело поосновательнее. Я займусь этим, а вы останетесь здесь, чтобы наблюдать за всем и усовершенствовать еще свое творение, если это только возможно. Иаков Фрейман остается в Дрилль-Питте для заведования нефтяным колодцем и складами. Я могу ехать спокойно. По возвращении мы примем окончательное решение. Теперь же пока мы удовольствуемся посылкой нашей нефти во Францию на условиях, установленных Transit Company для ее подземной сети.
Раймунд ничего не мог возразить против этого.
Он, со своей стороны, привык уже исполнять желания своего компаньона, и в начале августа, устроив все дела на время своего долгого отсутствия, семейство Куртисс нашло возможным ехать. В день, назначенный для снятия с якоря, весь элегантный Нью-Йорк толпился в лодках, согласно обычаю, вокруг «White Witch», чтобы проводить Магду и сказать ей «прости». Принесли цветов, осмотрели роскошные апартаменты яхты, расхвалили ее за великолепие даже в мельчайших деталях, за изящество формы экипажа — голубой с серебряной отделкой, за чудесную машину, полированная сталь которой блестела от лучей восходящего солнца, за электрический свет, готовый вспыхнуть, лишь только настанет ночь, за буфет, помещавшийся на корме. Посетители пили за здоровье путешественников, желали им тысячи всяких удовольствий, снабжали их советами и рекомендациями всех сортов. Но скоро колокол с кормы возвестил, что настал миг отъезда. Все сошли в свои шлюпки. Раймунд остался последним, чтобы сказать свое «прости» Эбенезеру и его жене; затем он подошел к Магде, стоявшей у борта в своем белом матросском кителе, который восхитительно подходил к ее красоте блондинки, — она махала платком в ответ на все приветствия.
— Прощайте, мисс Куртисс, — сказал молодой человек слегка дрогнувшим голосом, — желаю вам найти в Европе, а в частности, на моей дорогой родине, все удовольствия, о которых вы мечтаете!
— Прощайте, господин Раймунд, — ответила Магда и сердечно протянула ему руку, которую он сжал в своей.
— Я принимаю ваше пожелание, так как знаю, что оно чистосердечно и что в вас мы имеем верного, испытанного друга!
— Не сомневайтесь в этом, — просто сказал он, — и если когда-нибудь я понадоблюсь вам там, — позовите, и я приду!
Магда посмотрела на него, немного удивленная, но растроганная, досадуя на саму себя за приятное смущение от этих слов, и пробормотала свою благодарность. Они расстались. Раймунд сбежал по сходням, которые подняли за ним, лишь только он оставил яхту. Через несколько минут «White Witch», идя на всех парах, угадывалась на горизонте лишь по узенькой полоске дыма.
ГЛАВА XV. Новый друг
Эта разлука глубоко опечалила Раймунда Фрезоля. Но не в его привычках было оставаться долго обескураженным, и он нашел в работе забвение своего горя; сначала он начал работать, как его просил об этом Эбенезер, над усовершенствованиями, которые можно было ввести в системе передвижения нефти в подводный сифон. Эти занятия заполнили несколько недель и скоро навели его на новую мысль. Чтобы удостовериться, что скорость течения потока не изменяется в подводной трубе, он наделал пробковых шаров и окрасил их в красный цвет; старший рабочий бассейна Far-Rockaway бросал их утром и вечером в трансатлантический поток, тщательно замечая время. Прибытие каждого шара сторожили в Val-Tre’gonnec и, едва заметив его, немедленно телеграфировали о времени появления. Убедились, что скорость нефти в трубе была абсолютно постоянна, с точностью до 1/10 секунды, как, впрочем, и нужно было ожидать, потому что сила начального импульса не менялась все время, так же, как и другие условия.
Однажды, занимаясь этими опытами, Раймунд вздумал изменить форму и вес этих маленьких трансатлантических посланцев и наблюдать, какое влияние на скорость может иметь это изменение. Он определил, что оно равнялось почти нулю при условии: 1) чтобы центр тяжести поплавков лежал так, что не позволял бы им переворачиваться вокруг своей оси и 2) чтобы они плыли горизонтально со слоем жидкости. Другое обстоятельство, очень важное для исследования, — это развитие теплоты, которая могла образоваться при быстром течении. Он определил путем строгих доказательств, что увеличение температуры, изменяясь всегда вместе с формой и природой объекта, было, в общем незначительно: охлаждающего действия морской воды было вполне достаточно, чтобы температура вдоль всего сифона могла подняться едва ли на два, на три градуса выше нормальной.
С этих пор молодой изобретатель незаметно для себя пришел к мысли, не может ли новый путь сообщения, установившийся между Старым и Новым Светом, служить для передачи писем, журналов, различных образчиков и легких тюков с товарами. Металлические футляры с непроницаемой упаковкой, наполненные различным грузом и формой похожие на те, которые в течение нескольких лет уже употребляются в пневматических трубах больших городов для механической передачи депеш, — эти футляры заменили собой прежних пробковых посланцев. Эти футляры очень точно исполняли свое назначение и приходили в Val-Tregonnec ровно в тот час, когда их ожидали. Раймунду осталось только проверить, каковы крайние пределы груза и объема, и с этой целью он приказал наделать футляров различной формы и длины, цилиндрических, сферических и конических. Таким образом он установил, что цилиндрическая форма, или, выражаясь точнее, — форма сигары, уже признанная наиболее удобной для передвижения аэростатов в атмосфере, оказалась наилучшей также для футляров, движущихся в подводной трубе.
Эти опыты были подготовлены и пущены в ход в самом Far-Rockaway. С тех пор как Раймунд поселился в конторе бассейнов, он образовал там настоящую лабораторию, где у него были под рукой все необходимые для опытов принадлежности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
Необходимость осмотреть Val-Tre’gonnec и обсудить те меры, которые можно было бы предпринять для развития дела в Старом Свете, послужила Эбенезеру предлогом к тому, чтобы уступить желанию дочери. — Я не могу остановиться ни на каком решении относительно того, что надо сделать здесь, — говорил он Раймунду, как бы убеждая самого себя, — не могу, не изучив на месте, в Бресте и Париже, действительных условий нашей промышленности. Следует ли нам сохранить за собой исключительную монополию, скупив предварительно всю наличную нефть с тем, чтобы потом перепродать ее в Европе по ценам, которые мы сами установим? Или же будет лучше для нас держаться в более скромной роли антрепренеров транспорта? Я еще не решил всего этого, и лучше было бы сначала изучить это дело поосновательнее. Я займусь этим, а вы останетесь здесь, чтобы наблюдать за всем и усовершенствовать еще свое творение, если это только возможно. Иаков Фрейман остается в Дрилль-Питте для заведования нефтяным колодцем и складами. Я могу ехать спокойно. По возвращении мы примем окончательное решение. Теперь же пока мы удовольствуемся посылкой нашей нефти во Францию на условиях, установленных Transit Company для ее подземной сети.
Раймунд ничего не мог возразить против этого.
Он, со своей стороны, привык уже исполнять желания своего компаньона, и в начале августа, устроив все дела на время своего долгого отсутствия, семейство Куртисс нашло возможным ехать. В день, назначенный для снятия с якоря, весь элегантный Нью-Йорк толпился в лодках, согласно обычаю, вокруг «White Witch», чтобы проводить Магду и сказать ей «прости». Принесли цветов, осмотрели роскошные апартаменты яхты, расхвалили ее за великолепие даже в мельчайших деталях, за изящество формы экипажа — голубой с серебряной отделкой, за чудесную машину, полированная сталь которой блестела от лучей восходящего солнца, за электрический свет, готовый вспыхнуть, лишь только настанет ночь, за буфет, помещавшийся на корме. Посетители пили за здоровье путешественников, желали им тысячи всяких удовольствий, снабжали их советами и рекомендациями всех сортов. Но скоро колокол с кормы возвестил, что настал миг отъезда. Все сошли в свои шлюпки. Раймунд остался последним, чтобы сказать свое «прости» Эбенезеру и его жене; затем он подошел к Магде, стоявшей у борта в своем белом матросском кителе, который восхитительно подходил к ее красоте блондинки, — она махала платком в ответ на все приветствия.
— Прощайте, мисс Куртисс, — сказал молодой человек слегка дрогнувшим голосом, — желаю вам найти в Европе, а в частности, на моей дорогой родине, все удовольствия, о которых вы мечтаете!
— Прощайте, господин Раймунд, — ответила Магда и сердечно протянула ему руку, которую он сжал в своей.
— Я принимаю ваше пожелание, так как знаю, что оно чистосердечно и что в вас мы имеем верного, испытанного друга!
— Не сомневайтесь в этом, — просто сказал он, — и если когда-нибудь я понадоблюсь вам там, — позовите, и я приду!
Магда посмотрела на него, немного удивленная, но растроганная, досадуя на саму себя за приятное смущение от этих слов, и пробормотала свою благодарность. Они расстались. Раймунд сбежал по сходням, которые подняли за ним, лишь только он оставил яхту. Через несколько минут «White Witch», идя на всех парах, угадывалась на горизонте лишь по узенькой полоске дыма.
ГЛАВА XV. Новый друг
Эта разлука глубоко опечалила Раймунда Фрезоля. Но не в его привычках было оставаться долго обескураженным, и он нашел в работе забвение своего горя; сначала он начал работать, как его просил об этом Эбенезер, над усовершенствованиями, которые можно было ввести в системе передвижения нефти в подводный сифон. Эти занятия заполнили несколько недель и скоро навели его на новую мысль. Чтобы удостовериться, что скорость течения потока не изменяется в подводной трубе, он наделал пробковых шаров и окрасил их в красный цвет; старший рабочий бассейна Far-Rockaway бросал их утром и вечером в трансатлантический поток, тщательно замечая время. Прибытие каждого шара сторожили в Val-Tre’gonnec и, едва заметив его, немедленно телеграфировали о времени появления. Убедились, что скорость нефти в трубе была абсолютно постоянна, с точностью до 1/10 секунды, как, впрочем, и нужно было ожидать, потому что сила начального импульса не менялась все время, так же, как и другие условия.
Однажды, занимаясь этими опытами, Раймунд вздумал изменить форму и вес этих маленьких трансатлантических посланцев и наблюдать, какое влияние на скорость может иметь это изменение. Он определил, что оно равнялось почти нулю при условии: 1) чтобы центр тяжести поплавков лежал так, что не позволял бы им переворачиваться вокруг своей оси и 2) чтобы они плыли горизонтально со слоем жидкости. Другое обстоятельство, очень важное для исследования, — это развитие теплоты, которая могла образоваться при быстром течении. Он определил путем строгих доказательств, что увеличение температуры, изменяясь всегда вместе с формой и природой объекта, было, в общем незначительно: охлаждающего действия морской воды было вполне достаточно, чтобы температура вдоль всего сифона могла подняться едва ли на два, на три градуса выше нормальной.
С этих пор молодой изобретатель незаметно для себя пришел к мысли, не может ли новый путь сообщения, установившийся между Старым и Новым Светом, служить для передачи писем, журналов, различных образчиков и легких тюков с товарами. Металлические футляры с непроницаемой упаковкой, наполненные различным грузом и формой похожие на те, которые в течение нескольких лет уже употребляются в пневматических трубах больших городов для механической передачи депеш, — эти футляры заменили собой прежних пробковых посланцев. Эти футляры очень точно исполняли свое назначение и приходили в Val-Tregonnec ровно в тот час, когда их ожидали. Раймунду осталось только проверить, каковы крайние пределы груза и объема, и с этой целью он приказал наделать футляров различной формы и длины, цилиндрических, сферических и конических. Таким образом он установил, что цилиндрическая форма, или, выражаясь точнее, — форма сигары, уже признанная наиболее удобной для передвижения аэростатов в атмосфере, оказалась наилучшей также для футляров, движущихся в подводной трубе.
Эти опыты были подготовлены и пущены в ход в самом Far-Rockaway. С тех пор как Раймунд поселился в конторе бассейнов, он образовал там настоящую лабораторию, где у него были под рукой все необходимые для опытов принадлежности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56