У всех в ожидании солнца было приподнятое, радостное настроение, и, глядя на людей, Ушаков мысленно повторял: «Ну вот и позади самое страшное, самое трудное… Дальше будет легче…»
Ярко-алая полоска зари постепенно переходила цветом в раскаленный металл. Через какое-то время над невидимым еще солнцем показалась золотая корона.
Ушаков, чтобы не упустить малейших оттенков редкостного зрелища, тут же, на холоде, писал закоченевшими пальцами:
«Ярко-красная заря и пурпурная корона над невидимым пока еще солнцем выше постепенно переходили в еле уловимые желто-зеленые тона, зенит окрасился нежнейшей лазурью, а северная часть небосклона горела малиновым огнем, который у горизонта принимал ярко-фиолетовые цвета. Перистые облачка, собравшиеся на пурпурной короне, казались причудливыми серебряными накладками. Снег и льды ожили, но глядеть хотелось только на небо. Я ни разу в жизни не видел его таким прекрасным, нигде не наблюдал таких нежных и в то же время ярких красок».
Дальше писать не было никакой возможности. Из-за горизонта хлынули ослепительные лучи солнца, настоящего, живого солнца, так долго скрывавшегося за заснеженным простором.
– Солнце! – закричали эскимосы. – Солнце возвратилось!
Аналько подошел к Ушакову и вежливо осведомился: – Сколько времени?
– Одиннадцать часов две минуты, – ответил русский умилык.
– Ты оказался прав, – сказал Аналько.
– Не я, а природа, солнце оказалось правым, – с улыбкой заметил Ушаков. – Так и должно было быть.
– И так каждый год солнце будет появляться здесь в это же время? – спросил Аналько.
– Всегда, – твердо ответил Ушаков.
– Хорошо, – с удовлетворением произнес Аналько. Ушаков потом видел, как под вечер шаман вышел с деревянным жертвенным блюдом и направился к мысу, на котором он простоял несколько дней в ожидании солнца.
С появлением светила жизнь в поселении разительно переменилась. Каждое утро охотники уходили в тундру и на море, и редко кто возвращался без добычи. Ушакова. однако, не покидала мысль о промысловом освоении северного побережья. Он пошел в ярангу Аналько с надеждой уговорить шамана переселиться туда.
В обыденной жизни Аналько ничем не отличался от остальных эскимосов, и внутреннее убранство его яранги было в точности таким же, как и у других. Не видно было признаков какого-то особого достатка.
Аналько, похоже, удивился визиту русского умилыка и от растерянности не знал, куда усадить гостя. Шаман приказал подать угощение, и Ушаков терпеливо ждал, пока жена Аналько истолчет в каменной ступе замороженную нерпичью печенку и вскипятит чай. Мороженая сырая печень теперь, по настоянию доктора, обязательно входила в рацион всех без исключения жителей поселения как средство против цинги.
– Я хочу тебя попросить переселиться на северный берег острова, – сказал Ушаков, отведав кусочек ледяной печенки.
– Я и сам думал об этом, – степенно ответил Аналько. – С той поры, как ты победил тамошнего Тугныгака, наверно, ничто мне угрожать не будет.
– Почему ты считаешь, что я победил Тугныгака?
– Об этом все знают.
Ушаков был в затруднении: спорить о существовании злого духа, да еще с самим шаманом, – только терять попусту время. Мнение о том, что в мире существуют особые, не контролируемые человеком силы, настолько прочно укоренилось в сознании этих людей, что бороться с подобными суевериями надо долгие и долгие годы. А простым отрицанием можно только, в лучшем случае, вызвать недоумение, подорвать веру в себя.
– Теперь твой черед сразиться с Тугныгаком северного побережья, – сказал Ушаков.
– А смогу ли я? – с сомнением покачал головой Аналько.
– Ну, это тебе лучше знать. Разве ты не уверен в своих силах?
Аналько видел, что Ушаков говорит серьезно, и сам старался отвечать серьезно и убедительно.
– Я поеду туда, но буду надеяться и на твою помощь.
– Я распоряжусь, чтобы тебе выдали дополнительные продукты, боеприпасы, брезент на покрышку яранги. Ведь не потащишь же с собой старые моржовые кожи. Да и не один ты поедешь. К твоей семье присоединятся и другие…
– Спасибо, – осторожно продолжал Аналько, – но главная твоя помощь должна быть другая…
– Какая же? – насторожился Ушаков.
– Ты победил Тугныгака…
– Ну, раз победил, – недовольно прервал шамана Ушаков, – то и не будем больше о нем говорить. Нет его, и все!
– Ты в этом уверен?
– Ты же сам говоришь, что я победил северного Тугныгаки, – с раздражением напомнил Ушаков, ему надоели все эти разговоры о злом духе. – Откуда ему быть?
– Это, конечно, так, – кивнул Аналько. – Однако злые силы имеют множество обличий…
– Пусть это тебя не беспокоит. Против них есть одно верное средство.
– Какое? – оживился Аналько.
– Ни в коем случае не показывать свою слабость, – почти торжественно заявил Ушаков. – Быть уверенным в себе, делать свое дело хорошо и основательно, не поддаваться дурному настроению, дурным мыслям, верить в добро и справедливость… Тогда никакие Тугныгаки не страшны.
– Ты так думаешь?
– Не только думаю, но и знаю по собственному опыту. Когда Тугныгак и любой другой злой дух встречает сильного, умного, уверенного в себе человека, он старается с ним не связываться. Ибо знает, что наверняка потерпит поражение. Потому что настоящий человек по природе своей сильнее всяких Тугныгаков. Запомни это, Аналько!
– Может быть, ты и прав, – растерянно пробормотал Аналько, провожая русского умилыка.
Но Ушаков не сразу пошел к себе. Он вошел в чоттагин яранги Иерока и тут же почувствовал, как многое здесь напоминает еще об ушедшем: его винчестер в выбеленном нерпичьем чехле по-прежнему висел на стене, там же – его охотничьи снегоступы, моток тонкого нерпичьего ремня с деревянной грушей, утыканной острыми крючьями, чтобы доставать из воды убитого тюленя… Так же стоял у деревянного бревна-изголовья китовый позвонок, на котором любил сидеть хозяин.
И в этой яранге Ушакову пришлось отведать нерпичьей печенки и чаю. И только после этого он приступил к главному.
– Хочу вас пригласить с собой в большое путешествие по острову! – сказал он торжественно.
Нанехак посмотрела на гостя и спросила:
– И меня тоже?
– Если, конечно, Апар не будет возражать.
– Он не будет возражать.
Апар, поначалу растерявшись оттого, что все решилось без его участия, вынужден был сказать:
– Конечно, я не буду возражать… Да и покойный мечтал о такой поездке.
– Не довелось ему, – горестно заметила Нанехак.
– Вот мы и выполним его волю!
На подготовку к поездке ушел почти месяц. Доктор Савенко настаивал, чтобы Ушаков не торопился: путешествие по ледовому острову – тяжкое испытание, и надо быть физически готовым ко всяческим лишениям.
Аналько и еще одна семья должны были скоро переселяться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85