ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


— Я часто об этом думал.
— Что же тебе помешало?
— Вы слишком бы скоро умерли, а я хотел, чтобы вы долее страдали.
— Я с удовольствием вижу, что в этом наши мнения сходятся. Я тоже для того тебя теперь не убиваю, чтобы дать тебе подольше времени насладиться ожиданием смерти. Теперь моя очередь, мой друг, долг платежом красен. Ты увидишь, что я для тебя приготовил и…
Раздался выстрел из револьвера. Майор не договорил, он упал, как сноп, и остался недвижим.
Фелиц Оианди испустил ужасный крик и бросился вон из комнаты.
Вот что произошло.
Пока Майор разговаривал с Себастьяном, Мичела пришла в себя и открыла глаза. Сначала она не поняла, что вокруг нее происходит, но вскоре память к ней вернулась, она вздрогнула и приподнялась.
Возле нее упал Кабуло, рядом лежал револьвер, которым он не успел воспользоваться во время борьбы с Себастьяном; она протянула руку и схватила это оружие, потом привстала, сделала угрожающий знак Фелицу Оианди, который все стоял, как помешанный, и, прицелившись в Майора, спустила курок.
Она бросилась к Себастьяну и разрезала спутывающие его веревки. Она обезумела от радости, плакала и смеялась в одно время.
— Пойдем, бежим отсюда! — воскликнула она, дрожащим от волнения голосом. — Бежим из этого дома, я не хочу здесь оставаться ни одной минуты.
— Хорошо, пойдем! — ответил Себастьян. — Но так как нам некого опасаться после смерти этого негодяя, то мы останемся в Париже. Зачем нам теперь ехать в Испанию?
— Я на все согласна, только все эти убийства в этом доме поднимут полицию на ноги, и может быть…
— Да, ты права, лучше скрыться на время и вернуться, когда вся история будет забыта.
Четверть часа спустя, Себастьян с женой спешили по направлению к Парижу.
В столовой продолжала царить зловещая тишина.
Вдруг тело Майора слегка вздрогнуло, он глубоко вздохнул и привстал. Он почувствовал сильную боль в левом бедре и мгновенно все вспомнил.
— Ну спасибо, что на мне была кольчуга, а то бы тут мне и конец. Однако пора убираться, пускай полиция разбирается здесь, как знает.
Он поднял свою шляпу и вышел поспешно, хотя немного шатаясь. Переступая порог, он чуть не растянулся, споткнувшись о какое-то тело, лежавшее поперек дороги. Это был Фелиц Оианди.
— Эй, вставай! — крикнул ему Майор, ударив его сапогом в бок. — Нечего тут прохлаждаться.
— Как? Это ты? Ты не умер?
— Как видишь, дурак! Пойдем скорее, нас, должно быть, карета ждет уж давно.
— Иду! Иду!
Они бегом удалились, оставив двери растворенными настежь.
Почти при въезде в Бурже они нашли карету и, сев в нее, приказали ехать в Париж.
ГЛАВА XII
Уже давно Филь-ан-Катр не показывался у Ла-Марлуз, и постоянные посетители ее харчевни начинали сильно беспокоиться об его участи.
Дней десять прошло уже, но никто из товарищей нигде не встречал его. Начинали серьезно опасаться, что он попал в руки полиции во время какого-нибудь чересчур рискованного предприятия. Раз вечером, часов в восемь, мазурик вошел в харчевню, как ни в чем не бывало, и, усевшись на свое обычное место, вытащил из кармана коротенькую трубочку и, набив ее тщательно, спокойно закурил.
Несмотря на все расспросы Ла-Марлуз, он не удостоил ее ни одним путным ответом, так что она, наконец рассердившись, отошла, оставив его в покое.
Вдруг кто-то приоткрыл входную дверь, и хриплый голос крикнул:
— Гороху!
Филь-ан-Катр быстро встал и направился к дверям.
— Ты уходишь? — крикнула ему Ла-Марлуз.
— Не плачь! Я вернусь! — ответил он, смеясь.
На тротуаре его ожидал какой-то человек. Это был Лупер.
— Нам нужно поговорить, — сказал ему последний и, взяв его под руку, повел в конец улицы. Мимо них ехала пустая извощичья карета, он ее остановил и сел в нее с Филь-ан-Катром, приказав ехать в Булонский лес.
— Вот видишь ли, мой милый, — сказал он удивленному молодому мошеннику, — только в карете и можно разговаривать спокойно, а то расплодилось за последнее время мух в Париже, что плюнуть негде.
— Какая ты умница, Лупер, право! — сказал молодой человек, глядя на Лупера с благоговением.
— Прежде всего скажи, где это ты пропадал все это время?
— Это целая история.
— Ну, рассказывай твою историю!
— Надо тебе сказать, что недели две тому назад я шлялся около Гренельского моста в ожидании, не перепадет ли что; вдруг вижу, идет богатый буржуа, пальто новое, на животе болтается золотая цепь, я подождал, чтобы он вошел на мост.
— Ну, и ты на него бросился, пырнул ножом, обобрал, как липку, и через перила да в воду? Знаю я наперед твою историю.
— А вот ничего ты и не знаешь! Правда, я помышлял сделать так, как ты говоришь, да вышло-то наоборот.
— Ну, не буржуа же тебя угодил через перила в воду?
— Почти что так: когда я на него бросился с ножом, он меня так полоснул палкой поперек физиономии, что я повалился на мостовую. Не дав мне времени опомниться, он схватил меня одной рукой за шиворот, другой за панталоны и, подняв, как ребенка, понес через перила и стал держать над водой. Признаться, мне было не особенно весело в эту минуту.
— Ну, и чем это кончилось?
— Понятно, что я взмолился за свою собственную шкуру, ведь жаль тоже. Буржуа немного подумал и, перенеся меня обратно на прежнее место, бросил на мосту, даже не посмотрел, подлец, как я упал: решеткой или орлянкой. «Стой!» — крикнул он мне. Я встал, как высеченная собака. Тут он мне объявил, что моя жизнь в его руках, но что, если я хочу ему честно служить, он меня помилует, да еще и хорошо платить станет. «Давным бы так сказали», — ответил я ему. Тут мы с ним и поладили, он мне дал три золотых и назначил свидание на другой день. Ты понимаешь, что я аккуратно явился, и, таким образом, я всякий день получаю три золотых.
— Что же ты делаешь?
— Ну, когда тебя об этом спросят, ты скажешь, что не знаешь, потому что я тебе не скажу. Мне приказано молчать.
— Как знаешь, по разве это тебе помешает помочь мне в одном деле? Ты мне нужен, и я на тебя рассчитывал.
— Если я тебе нужен вечером или ночью, то с большим удовольствием, я всегда свободен после пяти часов вечера.
— Ну и отлично, только нужно, кроме тебя, еще человек десять отважных ребят. Предстоят два дела, одно пустое, а другое, может быть, и жаркое. У меня их порядочно навербовано, не можешь ли ты собрать остальных?
— Что ж, пожалуй. Во-первых, я возьму Кабуло, Ла-Гуана…
— Об этих нечего говорить, их песенка спета.
— Да! Их нашли зарезанными и застреленными в «доме разбоя», оттуда перетащили в морг, где они и пролежали чуть ли не десять дней, но ты понимаешь, что их никто не признал, так с тем их и похоронили. Я их там видел.
Настала минута молчания, после которой Филь-ан-Катр вдруг так привскочил на месте, что Лупер на него посмотрел с удивлением.
— Что с тобой? — спросил он своего товарища.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77