Я зашел в соседнюю колбасную, сказав, что забыл пакет в фиакре, номера которого не заметил, и что фиакр этот, долго простояв в этом месте, уехал с полчаса тому назад. Один из приказчиков случайно заметил номер этого фиакра, не помнит только наверное — 107 или 109…
— Браво! Благодаря номеру мы найдем человека…
— На что он нам?.. У нас и так довольно дел. Связываться еще со шпионами да колдунами!
— Человек этот держит нашу жизнь в своих руках. Одним словом, приятель, это Себастьян.
— Себастьян? Ваш матрос? Но ведь его убили?
— Я сам так думал… Прежде всего надо отправиться к колдунье.
— Где мы ее найдем? Я забыл вам сказать, что я хотел быть у нее второй раз, но уже ее не было на той квартире, и никто не мог дать мне ее нового адреса.
— Карай!.. Ее нужно отыскать. Вы сами понимаете теперь все… Времени терять нечего. Враги действуют, не позволим же им предупредить нас. Постараемся вернуть потерянное время.
— Сегодня же вечером я отдам приказания нашим бандитам.
— А завтра вечером мы сговоримся окончательно… Да, еще вот что! Написали ли вы в Гавр?
— Да, все готово. С будущей пятницы вооруженный баркас будет вас ожидать в Руане.
— В Руане? Это довольно далеко. Как мы туда доберемся?
— Я все предвидел: наркотическое средство отдаст их в наше распоряжение, а купленный мною крошечный пароходик живо довезет их до Руана.
— Отлично!
— А вы все подумываете о похищении?
— Непременно! Раз они будут в открытом море, ничто не спасет их.
— А Ванда?
— Ванда ничего не будет знать. Что касается ее матери… Оианди, эта женщина уже не то, что была!
— Полноте! Бедная женщина ни слова не говорит по-французски, нигде не бывает, кроме церкви!
— Видите, в Эрмосильо, будучи между жизнью и смертью, я открыл ей, что дочь ее жива, и даже сказал ей, у кого она.
— Эхе-хе, приятель! Это было не совсем осторожно!
— Что же ты хочешь!.. Я был болен… Она спасала мне жизнь, так нежна была ко мне!.. Доверие мое жестоко было наказано: с этого дня донна Люс преобразилась. Мысль о дочери не покидала ее. Напрасно я пробовал уверить ее, что я ошибся, что Ванда умерла.
— Но, в таком случае, как вы решились везти ее в Париж?
— Тогда я еще любил ее. Она умоляла не оставлять ее одну, я не имел сил отказать ей. К тому же, она не была такая, как теперь. В настоящее же время жизнь наша сущий ад. Дело дошло до того, что я каждую минуту опасаюсь катастрофы, и смотрю за ней во все глаза.
— Это невыносимо…
— Именно. Но зато я решился, как только удостоверюсь в ее измене, покончить с нею. Я поклялся, а вы знаете, что я своим клятвам не изменяю.
— Мне жаль ее, но мы, действительно, в таком положении, что малейшее снисхождение может нас погубить.
— Я это сознаю и потому буду непреклонен. Надеюсь, впрочем, что не придется прибегать к крайностям. Как бы то ни было, но я не могу забыть, что эта женщина, которую я так ненавижу теперь, единственная, которую я когда-то любил.
Переговорив еще кое о чем со своим другом, Майор нажал какую-то кнопку, спрятанную в резьбе камина. Открылась потайная дверь, за которой он и скрылся.
Четверть часа спустя, он уже выходил из дома на улицу Сен-Клер. Немного погодя, он вошел в церковь Троицы.
Церковь была почти пуста. Сторож тушил свечи, против алтаря сидел, погруженный в глубокое созерцание, какой-то человек. Больше в церкви не было никого.
Майор на цыпочках подошел к молящемуся и, сев подле него, набожно раскрыл богато переплетенный молитвенник. Прошло несколько минут.
— Как жаль, — проговорил Майор, — я опоздал на службу!
— Всегда можно молиться! — отвечал вполголоса его сосед.
— Тут холодно…
— Солнце редко заглядывает в церкви… Зато можно свободно разговаривать.
— Хорошо, — сказал Майор. — Я вижу, что мы друг друга понимаем. Что нового?
— Очень много. Известная вам особа пришла сюда к девятичасовой службе и села рядом с черномазой дамой лет сорока, но еще очень красивой. «Адрес есть?» — спросила ее известная вам особа. «Да, если у вас есть тысяча франков», — отвечала та. Разговор велся на испанском языке. Особа передала ей нарядный бумажник. Дама пересчитала, спрятала бумажник в карман и сказала: «Отель Валенфлер, улица де-Курсель, недалеко от аллеи де-Ваграм».
— Дальше!
— Дама вышла из церкви. На паперти ее встретил человек в широком плаще. «Ну что?» — спросил он ее по-испански. «Готово», — отвечала она, на том же языке. «Хорошо, теперь поезжай домой, а я отправлюсь в Пасси, и вернусь не ранее десяти часов вечера». Потом они сели, каждый в отдельный фиакр, и расстались.
— Черт возьми!.. И вы потеряли ее из виду?.. Друг Кабуло, за это вы получите пятьсот франков вместо обещанной тысячи.
— Ошибаетесь: вы дадите мне все сполна! Я также нанял фиакр и отправился вслед за дамой.
— А!..
— Вот в нескольких словах ее подноготная. Зовут ее Ирма Ланжвень. Живет она на Монмартре, на улице Аббатис. Не более месяца, как она туда переехала, а так как она заплатила вперед, то ее не беспокоили никакими расспросами. Вообще в доме ее считают гордячкой и не очень недолюбливают. Никто у нее не бывает, кроме одного пожилого господина; они разговаривают на каком-то непонятном языке, часто выезжают вместе и всегда в экипаже. Вообще она держит себя странно, ни с кем не знакомится и нередко проводит ночь вне дома… Вот все, сударь! Неужели я не заслужил тысячи франков?
— Вот они.
— Благодарю! Право, удовольствие служить у такого барина, как вы!
— Хочешь заслужить втрое больше?
— Еще бы!
— Можешь ты пробраться в квартиру этой дамы?
— Плевое дело!
— Раз ты к ней в квартиру попадешь, ты должен положительно узнать, где ее действительное жилище. Понял?
— Можно узнать.
— Завтра вечером явись с донесением на бульвар Пуассоньер, в ресторан Бребана. Ты спросишь номер 25 и велишь доложить о себе. Я буду там. Но, как ты ce6я назовешь?
— Нужно быть джентльменом?
— Непременно.
— Готов и на это. Вот вам моя карточка.
Он передал Майору визитную карточку, украшенную виконтской короной, над которой стояло: «Виконт де Карлиас. Секретарь при посольстве республики С. -Марино». Майор, смеясь, положил ее в карман.
— Хорошо, — сказал он. — Выслушай последнее мое приказание. Выбери трех сильных и надежных людей. Смотря по тому, что ты узнаешь, наши действия начнутся или завтра, или на двадцать четыре часа позже.
— Слушаю. Но три верных человека будут немало стоить.
— Например?
— По крайней мере, по триста франков на душу. Ведь не обойдется без убийства?
— Вероятно. Вот тебе три тысячи франков. Это только на расходы, и не входит в счет обещанных денег. А теперь прощай! Помни: завтра, в ресторане Бребана.
ГЛАВА VIII
Графиня Валенфлер давно заметила странную перемену в характере Ванды. Беспечный и веселый ребенок внезапно превратился в серьезную и задумчивую девушку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
— Браво! Благодаря номеру мы найдем человека…
— На что он нам?.. У нас и так довольно дел. Связываться еще со шпионами да колдунами!
— Человек этот держит нашу жизнь в своих руках. Одним словом, приятель, это Себастьян.
— Себастьян? Ваш матрос? Но ведь его убили?
— Я сам так думал… Прежде всего надо отправиться к колдунье.
— Где мы ее найдем? Я забыл вам сказать, что я хотел быть у нее второй раз, но уже ее не было на той квартире, и никто не мог дать мне ее нового адреса.
— Карай!.. Ее нужно отыскать. Вы сами понимаете теперь все… Времени терять нечего. Враги действуют, не позволим же им предупредить нас. Постараемся вернуть потерянное время.
— Сегодня же вечером я отдам приказания нашим бандитам.
— А завтра вечером мы сговоримся окончательно… Да, еще вот что! Написали ли вы в Гавр?
— Да, все готово. С будущей пятницы вооруженный баркас будет вас ожидать в Руане.
— В Руане? Это довольно далеко. Как мы туда доберемся?
— Я все предвидел: наркотическое средство отдаст их в наше распоряжение, а купленный мною крошечный пароходик живо довезет их до Руана.
— Отлично!
— А вы все подумываете о похищении?
— Непременно! Раз они будут в открытом море, ничто не спасет их.
— А Ванда?
— Ванда ничего не будет знать. Что касается ее матери… Оианди, эта женщина уже не то, что была!
— Полноте! Бедная женщина ни слова не говорит по-французски, нигде не бывает, кроме церкви!
— Видите, в Эрмосильо, будучи между жизнью и смертью, я открыл ей, что дочь ее жива, и даже сказал ей, у кого она.
— Эхе-хе, приятель! Это было не совсем осторожно!
— Что же ты хочешь!.. Я был болен… Она спасала мне жизнь, так нежна была ко мне!.. Доверие мое жестоко было наказано: с этого дня донна Люс преобразилась. Мысль о дочери не покидала ее. Напрасно я пробовал уверить ее, что я ошибся, что Ванда умерла.
— Но, в таком случае, как вы решились везти ее в Париж?
— Тогда я еще любил ее. Она умоляла не оставлять ее одну, я не имел сил отказать ей. К тому же, она не была такая, как теперь. В настоящее же время жизнь наша сущий ад. Дело дошло до того, что я каждую минуту опасаюсь катастрофы, и смотрю за ней во все глаза.
— Это невыносимо…
— Именно. Но зато я решился, как только удостоверюсь в ее измене, покончить с нею. Я поклялся, а вы знаете, что я своим клятвам не изменяю.
— Мне жаль ее, но мы, действительно, в таком положении, что малейшее снисхождение может нас погубить.
— Я это сознаю и потому буду непреклонен. Надеюсь, впрочем, что не придется прибегать к крайностям. Как бы то ни было, но я не могу забыть, что эта женщина, которую я так ненавижу теперь, единственная, которую я когда-то любил.
Переговорив еще кое о чем со своим другом, Майор нажал какую-то кнопку, спрятанную в резьбе камина. Открылась потайная дверь, за которой он и скрылся.
Четверть часа спустя, он уже выходил из дома на улицу Сен-Клер. Немного погодя, он вошел в церковь Троицы.
Церковь была почти пуста. Сторож тушил свечи, против алтаря сидел, погруженный в глубокое созерцание, какой-то человек. Больше в церкви не было никого.
Майор на цыпочках подошел к молящемуся и, сев подле него, набожно раскрыл богато переплетенный молитвенник. Прошло несколько минут.
— Как жаль, — проговорил Майор, — я опоздал на службу!
— Всегда можно молиться! — отвечал вполголоса его сосед.
— Тут холодно…
— Солнце редко заглядывает в церкви… Зато можно свободно разговаривать.
— Хорошо, — сказал Майор. — Я вижу, что мы друг друга понимаем. Что нового?
— Очень много. Известная вам особа пришла сюда к девятичасовой службе и села рядом с черномазой дамой лет сорока, но еще очень красивой. «Адрес есть?» — спросила ее известная вам особа. «Да, если у вас есть тысяча франков», — отвечала та. Разговор велся на испанском языке. Особа передала ей нарядный бумажник. Дама пересчитала, спрятала бумажник в карман и сказала: «Отель Валенфлер, улица де-Курсель, недалеко от аллеи де-Ваграм».
— Дальше!
— Дама вышла из церкви. На паперти ее встретил человек в широком плаще. «Ну что?» — спросил он ее по-испански. «Готово», — отвечала она, на том же языке. «Хорошо, теперь поезжай домой, а я отправлюсь в Пасси, и вернусь не ранее десяти часов вечера». Потом они сели, каждый в отдельный фиакр, и расстались.
— Черт возьми!.. И вы потеряли ее из виду?.. Друг Кабуло, за это вы получите пятьсот франков вместо обещанной тысячи.
— Ошибаетесь: вы дадите мне все сполна! Я также нанял фиакр и отправился вслед за дамой.
— А!..
— Вот в нескольких словах ее подноготная. Зовут ее Ирма Ланжвень. Живет она на Монмартре, на улице Аббатис. Не более месяца, как она туда переехала, а так как она заплатила вперед, то ее не беспокоили никакими расспросами. Вообще в доме ее считают гордячкой и не очень недолюбливают. Никто у нее не бывает, кроме одного пожилого господина; они разговаривают на каком-то непонятном языке, часто выезжают вместе и всегда в экипаже. Вообще она держит себя странно, ни с кем не знакомится и нередко проводит ночь вне дома… Вот все, сударь! Неужели я не заслужил тысячи франков?
— Вот они.
— Благодарю! Право, удовольствие служить у такого барина, как вы!
— Хочешь заслужить втрое больше?
— Еще бы!
— Можешь ты пробраться в квартиру этой дамы?
— Плевое дело!
— Раз ты к ней в квартиру попадешь, ты должен положительно узнать, где ее действительное жилище. Понял?
— Можно узнать.
— Завтра вечером явись с донесением на бульвар Пуассоньер, в ресторан Бребана. Ты спросишь номер 25 и велишь доложить о себе. Я буду там. Но, как ты ce6я назовешь?
— Нужно быть джентльменом?
— Непременно.
— Готов и на это. Вот вам моя карточка.
Он передал Майору визитную карточку, украшенную виконтской короной, над которой стояло: «Виконт де Карлиас. Секретарь при посольстве республики С. -Марино». Майор, смеясь, положил ее в карман.
— Хорошо, — сказал он. — Выслушай последнее мое приказание. Выбери трех сильных и надежных людей. Смотря по тому, что ты узнаешь, наши действия начнутся или завтра, или на двадцать четыре часа позже.
— Слушаю. Но три верных человека будут немало стоить.
— Например?
— По крайней мере, по триста франков на душу. Ведь не обойдется без убийства?
— Вероятно. Вот тебе три тысячи франков. Это только на расходы, и не входит в счет обещанных денег. А теперь прощай! Помни: завтра, в ресторане Бребана.
ГЛАВА VIII
Графиня Валенфлер давно заметила странную перемену в характере Ванды. Беспечный и веселый ребенок внезапно превратился в серьезную и задумчивую девушку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77