После подписания контракта фотография Гриффа появилась на обложке журнала «Sports Illustrated». Слава и деньги в двадцать три года могут вскружить голову.
Психиатр считал, что Грифф играл в тотализатор в тайной надежде, что он будет пойман, наказан и лишится всего, в том числе любви Коуча и Элли. Врач особенно подчеркивал этот момент: «Коуч Миллер, вероятно, единственный человек в мире, которого ты уважаешь и к которому привязан. Тем не менее ты сознательно сделал то, чего он никогда не простит, – то, что нанесет непоправимый ущерб вашим отношениям».
Он делал вывод, что на уровне подсознания Грифф полагал, что должен быть наказан за все хорошее, что у него было, – начиная с того, что Коуч дал ему дом, и заканчивая его положением куортербека в далласских «Ковбоях» – потому что в глубине души считал эти подарки судьбы незаслуженными. Его падение стало самореализующимся прогнозом.
Может, он был прав.
Или все это чушь собачья.
Он делал ставки, потому что это ему нравилось и потому что это сходило ему с рук.
Отхлебывая пиво и стараясь растянуть бокал на подольше, он лениво размышлял, какую сумму поставили на результат игры «Рейнджеров». Интересно, сколько заработают его бывшие партнеры из роскошного офиса в Лас-Колинас за эти девять иннингов? Много, в этом можно не сомневаться. На парней из «Висты» работали букмекеры по всей стране.
Теперь одним меньше, потому что Билл Бэнди на них больше не работает.
Грифф надеялся, что этот сопливый маленький доносчик теперь медленно поджаривается на самой горячей сковородке в аду.
– Ты сделал ставку?
Погруженный в свои мысли, Грифф повернул голову вправо, чтобы убедиться, что обращаются именно к нему. Мужчина на соседнем барном стуле пристально смотрел на него и недобро ухмылялся.
– Прошу прощения?
– Спроси его еще раз, – к первому подошел еще один парень. Выражение его лица было таким же свирепым, как у приятеля, а глаза точно так же покраснели от избытка выпитого.
– О чем спросить? – спокойно поинтересовался Грифф.
– Я спросил, сделал ли ты ставку на эту игру? – тот, что сидел на стуле, ткнул пальцем в экран.
– Нет, – Грифф отвернулся, надеясь, что разговор окончен.
– Ты больше не играешь на тотализаторе?
Не обращая на него внимания, Грифф потянулся за своим бокалом.
Сидевший на стуле мужчина ударил его по руке, и пиво пролилось на стойку.
– Эй, козел! Ты что, не слышишь? Я задал тебе вопрос.
Теперь стоявшие рядом посетители услышали оскорбительные слова, произнесенные в его адрес. В динамиках продолжала реветь музыка, в которой преобладали звуки ударных инструментов. На экране транслировалась игра. Но разговоры стихли, и все внимание было приковано к ним.
– Мне ни к чему неприятности, – тихо сказал Грифф. – Парни, может, притормозите и посидите где-нибудь, пока не протрезвеете?
Но он знал, что просто так они не уйдут. Второй зашел сзади и подвинулся ближе. Грифф спиной чувствовал его агрессивную, вызывающую позу.
Он нашел взглядом бармена и махнул, чтобы ему принесли чек. Бармен поспешил к компьютеру на кассе. Грифф посмотрел на брюнетку, которая все еще заигрывала с ним. Она потягивала напиток через соломинку, разглядывая Гриффа через узорчатое стекло бокала. Ее спутник тоже смотрел на него.
– Наверное, он ставит только на те игры, которые сдает, – сказал парень, стоявший позади Гриффа.
– Долбаный жулик, – первый парень вновь ударил его, довольно сильно. – Долбаный, долбаный лгун…
Движение Гриффа было похоже на молниеносный бросок змеи. Он сжал запястье обидчика и резко прижал его к барной стойке, как в решающем броске армрестлинга.
Тот взвыл от боли. Второй прыгнул Гриффу на спину и повис, как мешок, набитый свинцом. Грифф встал со стула и попытался стряхнуть его. Он услышал громкий топот ног – посетители спешили отойти подальше. Послышался звук бьющегося стекла.
– Прекратите, – двое вышибал оторвали парня от спины Гриффа.
Один из них толкнул Гриффа в плечо, заставив его отступить на несколько шагов.
– Я не напрашивался на неприятности, – Грифф поднял руки вверх. – Мне это ни к чему.
Вышибалы схватили его обидчиков, препроводили к выходу и, не обращая внимания на пьяные протесты, выставили из бара. Все взгляды были прикованы к Гриффу, особенно теперь, когда его узнали. Произнесенное шепотом имя расползалось по толпе, как позорное пятно.
Бармен протянул ему чек. Но не успел Грифф отсчитать купюры, как рядом с ним появился молодой человек в модном костюме. Вероятно, менеджер или администратор.
– За счет заведения, – сказал он бармену, и тот забрал чек.
– Спасибо, – поблагодарил Грифф.
Но лицо молодого человека не выражало гостеприимства.
– Я прошу вас уйти и больше сюда не возвращаться.
– Я ничего не сделал, – от гнева и смущения лицо Гриффа запылало.
– Я прошу вас уйти и больше сюда не возвращаться, – повторил молодой человек.
Грифф пристально смотрел на него в течение нескольких секунд, затем отодвинул его в сторону и прошел мимо. Толпа расступилась, освобождая дорогу, а один из вышибал открыл ему дверь. Но когда он проходил мимо, то услышал, как вышибала произнес: «Долбаный лгун».
Снаружи воздух окутал его, словно влажная простыня. Но ему легче было перенести слишком влажную атмосферу, чем справиться с душившим его гневом. Он тихо сидел, пил пиво и никого не трогал, а его попросту выставили вон – парень в одной из тех рубашек, от которых он отказался в «Нимане», потому что они выглядели слишком по-женски.
Пошли они. В «Дайри Квин» гамбургеры вкуснее, да и стоят гораздо дешевле. И что его так задело?
Черт, его унизили в присутствии людей, которые обычно приветствовали его. Превратиться из суперзвезды далласских «Ковбоев», окруженных фотокорреспондентами и визжащими фанатами, в человека, которого выставляют из приличной закусочной, – это настоящее унижение.
Он подошел к машине и отпер ее. Но не успел он открыть дверцу, как кто-то схватил его сзади и с силой толкнул на тротуар.
– Мы с тобой еще не закончили, – это был парень из бара, тот самый, который заговорил с ним первым. Его приятель стоял рядом. Они не были пьяны. Трезвые, как стекло. И теперь Гриффу стало ясно, что это не обиженные фанаты.
– За мою руку, – прорычал парень, погружая кулак в живот Гриффа.
Нет, подумал Грифф, чувствуя, как подгибаются его колени, эти парни не болельщики, перебравшие пива. Они профессионалы.
12
– Фостер?
– А?
– Ты завтра поедешь в офис?
Он отложил книгу и посмотрел на Лауру. Она принесла домой документы. После обеда она сидела на диване в библиотеке, просматривая разные отчеты.
– Если ты хочешь.
– Кое-что здесь выше моего понимания, – сказала она. – Технические вопросы, которые требуют твоего участия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Психиатр считал, что Грифф играл в тотализатор в тайной надежде, что он будет пойман, наказан и лишится всего, в том числе любви Коуча и Элли. Врач особенно подчеркивал этот момент: «Коуч Миллер, вероятно, единственный человек в мире, которого ты уважаешь и к которому привязан. Тем не менее ты сознательно сделал то, чего он никогда не простит, – то, что нанесет непоправимый ущерб вашим отношениям».
Он делал вывод, что на уровне подсознания Грифф полагал, что должен быть наказан за все хорошее, что у него было, – начиная с того, что Коуч дал ему дом, и заканчивая его положением куортербека в далласских «Ковбоях» – потому что в глубине души считал эти подарки судьбы незаслуженными. Его падение стало самореализующимся прогнозом.
Может, он был прав.
Или все это чушь собачья.
Он делал ставки, потому что это ему нравилось и потому что это сходило ему с рук.
Отхлебывая пиво и стараясь растянуть бокал на подольше, он лениво размышлял, какую сумму поставили на результат игры «Рейнджеров». Интересно, сколько заработают его бывшие партнеры из роскошного офиса в Лас-Колинас за эти девять иннингов? Много, в этом можно не сомневаться. На парней из «Висты» работали букмекеры по всей стране.
Теперь одним меньше, потому что Билл Бэнди на них больше не работает.
Грифф надеялся, что этот сопливый маленький доносчик теперь медленно поджаривается на самой горячей сковородке в аду.
– Ты сделал ставку?
Погруженный в свои мысли, Грифф повернул голову вправо, чтобы убедиться, что обращаются именно к нему. Мужчина на соседнем барном стуле пристально смотрел на него и недобро ухмылялся.
– Прошу прощения?
– Спроси его еще раз, – к первому подошел еще один парень. Выражение его лица было таким же свирепым, как у приятеля, а глаза точно так же покраснели от избытка выпитого.
– О чем спросить? – спокойно поинтересовался Грифф.
– Я спросил, сделал ли ты ставку на эту игру? – тот, что сидел на стуле, ткнул пальцем в экран.
– Нет, – Грифф отвернулся, надеясь, что разговор окончен.
– Ты больше не играешь на тотализаторе?
Не обращая на него внимания, Грифф потянулся за своим бокалом.
Сидевший на стуле мужчина ударил его по руке, и пиво пролилось на стойку.
– Эй, козел! Ты что, не слышишь? Я задал тебе вопрос.
Теперь стоявшие рядом посетители услышали оскорбительные слова, произнесенные в его адрес. В динамиках продолжала реветь музыка, в которой преобладали звуки ударных инструментов. На экране транслировалась игра. Но разговоры стихли, и все внимание было приковано к ним.
– Мне ни к чему неприятности, – тихо сказал Грифф. – Парни, может, притормозите и посидите где-нибудь, пока не протрезвеете?
Но он знал, что просто так они не уйдут. Второй зашел сзади и подвинулся ближе. Грифф спиной чувствовал его агрессивную, вызывающую позу.
Он нашел взглядом бармена и махнул, чтобы ему принесли чек. Бармен поспешил к компьютеру на кассе. Грифф посмотрел на брюнетку, которая все еще заигрывала с ним. Она потягивала напиток через соломинку, разглядывая Гриффа через узорчатое стекло бокала. Ее спутник тоже смотрел на него.
– Наверное, он ставит только на те игры, которые сдает, – сказал парень, стоявший позади Гриффа.
– Долбаный жулик, – первый парень вновь ударил его, довольно сильно. – Долбаный, долбаный лгун…
Движение Гриффа было похоже на молниеносный бросок змеи. Он сжал запястье обидчика и резко прижал его к барной стойке, как в решающем броске армрестлинга.
Тот взвыл от боли. Второй прыгнул Гриффу на спину и повис, как мешок, набитый свинцом. Грифф встал со стула и попытался стряхнуть его. Он услышал громкий топот ног – посетители спешили отойти подальше. Послышался звук бьющегося стекла.
– Прекратите, – двое вышибал оторвали парня от спины Гриффа.
Один из них толкнул Гриффа в плечо, заставив его отступить на несколько шагов.
– Я не напрашивался на неприятности, – Грифф поднял руки вверх. – Мне это ни к чему.
Вышибалы схватили его обидчиков, препроводили к выходу и, не обращая внимания на пьяные протесты, выставили из бара. Все взгляды были прикованы к Гриффу, особенно теперь, когда его узнали. Произнесенное шепотом имя расползалось по толпе, как позорное пятно.
Бармен протянул ему чек. Но не успел Грифф отсчитать купюры, как рядом с ним появился молодой человек в модном костюме. Вероятно, менеджер или администратор.
– За счет заведения, – сказал он бармену, и тот забрал чек.
– Спасибо, – поблагодарил Грифф.
Но лицо молодого человека не выражало гостеприимства.
– Я прошу вас уйти и больше сюда не возвращаться.
– Я ничего не сделал, – от гнева и смущения лицо Гриффа запылало.
– Я прошу вас уйти и больше сюда не возвращаться, – повторил молодой человек.
Грифф пристально смотрел на него в течение нескольких секунд, затем отодвинул его в сторону и прошел мимо. Толпа расступилась, освобождая дорогу, а один из вышибал открыл ему дверь. Но когда он проходил мимо, то услышал, как вышибала произнес: «Долбаный лгун».
Снаружи воздух окутал его, словно влажная простыня. Но ему легче было перенести слишком влажную атмосферу, чем справиться с душившим его гневом. Он тихо сидел, пил пиво и никого не трогал, а его попросту выставили вон – парень в одной из тех рубашек, от которых он отказался в «Нимане», потому что они выглядели слишком по-женски.
Пошли они. В «Дайри Квин» гамбургеры вкуснее, да и стоят гораздо дешевле. И что его так задело?
Черт, его унизили в присутствии людей, которые обычно приветствовали его. Превратиться из суперзвезды далласских «Ковбоев», окруженных фотокорреспондентами и визжащими фанатами, в человека, которого выставляют из приличной закусочной, – это настоящее унижение.
Он подошел к машине и отпер ее. Но не успел он открыть дверцу, как кто-то схватил его сзади и с силой толкнул на тротуар.
– Мы с тобой еще не закончили, – это был парень из бара, тот самый, который заговорил с ним первым. Его приятель стоял рядом. Они не были пьяны. Трезвые, как стекло. И теперь Гриффу стало ясно, что это не обиженные фанаты.
– За мою руку, – прорычал парень, погружая кулак в живот Гриффа.
Нет, подумал Грифф, чувствуя, как подгибаются его колени, эти парни не болельщики, перебравшие пива. Они профессионалы.
12
– Фостер?
– А?
– Ты завтра поедешь в офис?
Он отложил книгу и посмотрел на Лауру. Она принесла домой документы. После обеда она сидела на диване в библиотеке, просматривая разные отчеты.
– Если ты хочешь.
– Кое-что здесь выше моего понимания, – сказала она. – Технические вопросы, которые требуют твоего участия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106