Может, другая их комбинация обеспечит ребенку дурные наклонности.
– Такая вероятность существует всегда, независимо от того, кто будет донором спермы, даже я сам, – сказал Спикмен. – Почему вы пытаетесь отговорить нас, Грифф?
– Я не пытаюсь.
Хотя до определенной степени Спикмен был прав. Грифф пять лет провел в тюрьме, размышляя о неверном выборе, который он сделал. Если он чему и научился за это время, так это не бросаться в воду, пока точно не узнает глубину.
– Я просто не хочу увязнуть во всем этом, чтобы вы не обвинили меня, если что-то пойдет не так.
– А что может пойти не так? – спросила Лаура.
– Вы, наверное, не очень опытны в таких делах, да? – Он усмехнулся. – Поверьте мне, может случиться все, что угодно. А что, если я подделаю медицинское заключение?
– Вы хотите сказать, что у вас может оказаться низкий уровень сперматозоидов? – спросил Спикмен.
Грифф кивнул.
– У вас есть причина для такого предположения?
– Нет. Но я не знаю. Просто спрашиваю. А вдруг?
– Мы надеемся, что вы не станете подделывать справку. – Спикмен сделал паузу, а потом добавил: – Думаю, у вас остатки тюремной паранойи.
– Вы чертовски правы.
В комнате повисло тяжелое молчание. Спикмен потер подбородок, как будто подыскивал нужные слова.
– Раз уж мы затронули эту тему, давайте поговорим о вашем тюремном заключении.
– А что такое? – Грифф поднял голову.
– Должен признаться, что оно сыграло свою роль в том, что я выбрал именно вас.
Грифф удивленно вскинул брови.
– Хотите сказать, что дело не только в моем физическом совершенстве?
– Вы обманули свою команду, лигу и болельщиков. – Спикмен будто бы рассуждал вслух. – Вы стали персоной нон-грата, Грифф. Боюсь, теперь вы будете объектом для оскорблений.
– До сих пор у меня не было никаких конфликтов.
– Прошло еще очень мало времени, – сказала Лаура.
Их рассудительный тон раздражал его.
– Я не собираюсь завоевывать себе популярность, понятно? Я сжульничал и нарушил закон. И наказан за преступление. Все это в прошлом.
– Но еще остался букмекер, который умер, – Лаура по-прежнему говорила спокойно.
Грифф ждал, когда всплывет эта тема. Если у них хоть немного варят котелки – а по всему было видно, что это так, – они обязательно должны были спросить о Бэнди. Странно только, что эту деликатную тему затронула жена.
– Билл Бэнди не умер, миссис Спикмен. Его убили.
– И в этом подозревали вас.
– Меня допрашивали.
– Вас арестовали.
– Но не предъявили обвинения.
– Никому не предъявили.
– И что?
– Убийство осталось нераскрытым.
– Это не моя проблема.
– Надеюсь, не ваша.
– Какого черта…
– Это сделали вы?
– Нет!
Быстрая перестрелка сменилась напряженным молчанием, прерывать которое Грифф не собирался. Он уже сказал все, что должен был. Он не убивал Билла Бэнди. И точка. Конец.
– Тем не менее, – тихим и примирительным голосом гробовщика заговорил Спикмен, – тень подозрения пала на вас, Грифф. Вас в конце концов отпустили в связи с недостатком доказательств, но это не может служить вам стопроцентным оправданием.
– Послушайте, если вы думаете, что я убил Бэнди, то какого черта я здесь делаю? – В Гриффе просыпалась злость. – Почему вы хотите, чтобы я стал отцом вашего ребенка?
– Мы не думаем, что вы совершили убийство, – сказал Спикмен. – Мы даже в этом уверены.
Грифф перевел сердитый взгляд на Лауру, пытаясь понять, разделяет ли она убежденность мужа в его невиновности. Выражение ее лица оставалось бесстрастным, не обвиняющим, но и, черт побери, не оправдывающим.
Тогда почему она нанимает его, чтобы он переспал с ней? Нужно ли ему это оскорбление?
К сожалению, нужно. Ему нужны деньги. Он должен снова встать на ноги, а шестьсот тысяч баксов – неплохой старт. Черт с ними, с ней, если она думает, что это он укокошил Бэнди. В любом случае их это не очень беспокоит, иначе его бы здесь не было. Они не только чокнутые, но еще и лицемеры.
– Убийство Бэнди, а также федеральные преступления, за которые вы были осуждены, поставили против вашего имени черную метку, Грифф, – сказал Спикмен.
– Я это знаю.
– Поэтому каковы шансы, что кто-то здесь возьмет вас на работу? Велика ли возможность, что кто-то наймет вас даже за меньшую сумму, чем предлагаем мы с Лаурой?
Ответ был очевиден, и Грифф решил не тратить на него слова.
– Ваши перспективы туманны. Вы не можете играть в футбол. Вы не можете работать тренером. Вы не можете говорить или писать о футболе, потому что ни одно из средств массовой информации не передаст ни одного вашего слова. Вы признали, что вам пришлось продать все свое имущество, чтобы рассчитаться с долгами, и это значит, что у вас ничего не осталось даже на черный день.
Похоже, Спикмен получал удовольствие, перечисляя его несчастья. Возможно, подумал Грифф, ему следует дать отпор. Посмотрим, кто выйдет победителем.
– Я зарабатывал в «Ковбоях» три миллиона в год, плюс реклама, – сухо сказал он. – Все имели с этого неплохой куш, начиная с моего агента и заканчивая налоговой службой, но все, что у меня оставалось, я тратил, получая от этого огромное удовольствие. Так что вы хотите сказать?
– Я хочу сказать, что у вас, похоже, нет таланта бизнесмена – в противном случае вы по-другому распорядились бы своим доходом. Кроме того, мне кажется, вы плохой вор, потому что позволили себя поймать.
– Мне расставили ловушку. И я попался в нее.
– Тем не менее… – Спикмен немного помолчал, а затем продолжил: – Я не пытаюсь вас оскорбить, Грифф.
– Неужели?
Спикмен не обратил внимания на его язвительный тон.
– Вы спрашивали, почему наш выбор пал на вас.
– Я уже почти забыл о своем вопросе.
– Он требовал подробных объяснений. И я хотел быть абсолютно откровенным относительно причин, заставивших нас сделать это предложение именно вам. Во-первых, у вас подходящий генотип для будущего ребенка. Во-вторых, по причинам, которые только что обсуждались, вы отчаянно нуждаетесь в деньгах, которые мы вам предлагаем. И в-третьих, вы абсолютно одиноки. У вас нет семьи, настоящих друзей, привязанностей, ни одного человека, на кого вы могли бы рассчитывать, и это с нашей точки зрения огромное преимущество. Мы уже подчеркивали конфиденциальность нашего договора. Только мы трое будем знать, что не я отец ребенка, зачатого Лаурой.
Грифф немного успокоился. Кроме того, он не мог позволить себе обижаться. Особенно на голую правду. Он подошел к письменному столу, взял хрустальное пресс-папье и взвесил его на ладони.
– И вы мне верите – что я буду держать рот на замке?
– На самом деле нет, – усмехнулся Спикмен. – Скорее мы верим в вашу жадность.
– Шестьсот тысяч? – Грифф положил пресс-папье на место и ухмыльнулся Спикмену. – Не так много, как вам кажется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
– Такая вероятность существует всегда, независимо от того, кто будет донором спермы, даже я сам, – сказал Спикмен. – Почему вы пытаетесь отговорить нас, Грифф?
– Я не пытаюсь.
Хотя до определенной степени Спикмен был прав. Грифф пять лет провел в тюрьме, размышляя о неверном выборе, который он сделал. Если он чему и научился за это время, так это не бросаться в воду, пока точно не узнает глубину.
– Я просто не хочу увязнуть во всем этом, чтобы вы не обвинили меня, если что-то пойдет не так.
– А что может пойти не так? – спросила Лаура.
– Вы, наверное, не очень опытны в таких делах, да? – Он усмехнулся. – Поверьте мне, может случиться все, что угодно. А что, если я подделаю медицинское заключение?
– Вы хотите сказать, что у вас может оказаться низкий уровень сперматозоидов? – спросил Спикмен.
Грифф кивнул.
– У вас есть причина для такого предположения?
– Нет. Но я не знаю. Просто спрашиваю. А вдруг?
– Мы надеемся, что вы не станете подделывать справку. – Спикмен сделал паузу, а потом добавил: – Думаю, у вас остатки тюремной паранойи.
– Вы чертовски правы.
В комнате повисло тяжелое молчание. Спикмен потер подбородок, как будто подыскивал нужные слова.
– Раз уж мы затронули эту тему, давайте поговорим о вашем тюремном заключении.
– А что такое? – Грифф поднял голову.
– Должен признаться, что оно сыграло свою роль в том, что я выбрал именно вас.
Грифф удивленно вскинул брови.
– Хотите сказать, что дело не только в моем физическом совершенстве?
– Вы обманули свою команду, лигу и болельщиков. – Спикмен будто бы рассуждал вслух. – Вы стали персоной нон-грата, Грифф. Боюсь, теперь вы будете объектом для оскорблений.
– До сих пор у меня не было никаких конфликтов.
– Прошло еще очень мало времени, – сказала Лаура.
Их рассудительный тон раздражал его.
– Я не собираюсь завоевывать себе популярность, понятно? Я сжульничал и нарушил закон. И наказан за преступление. Все это в прошлом.
– Но еще остался букмекер, который умер, – Лаура по-прежнему говорила спокойно.
Грифф ждал, когда всплывет эта тема. Если у них хоть немного варят котелки – а по всему было видно, что это так, – они обязательно должны были спросить о Бэнди. Странно только, что эту деликатную тему затронула жена.
– Билл Бэнди не умер, миссис Спикмен. Его убили.
– И в этом подозревали вас.
– Меня допрашивали.
– Вас арестовали.
– Но не предъявили обвинения.
– Никому не предъявили.
– И что?
– Убийство осталось нераскрытым.
– Это не моя проблема.
– Надеюсь, не ваша.
– Какого черта…
– Это сделали вы?
– Нет!
Быстрая перестрелка сменилась напряженным молчанием, прерывать которое Грифф не собирался. Он уже сказал все, что должен был. Он не убивал Билла Бэнди. И точка. Конец.
– Тем не менее, – тихим и примирительным голосом гробовщика заговорил Спикмен, – тень подозрения пала на вас, Грифф. Вас в конце концов отпустили в связи с недостатком доказательств, но это не может служить вам стопроцентным оправданием.
– Послушайте, если вы думаете, что я убил Бэнди, то какого черта я здесь делаю? – В Гриффе просыпалась злость. – Почему вы хотите, чтобы я стал отцом вашего ребенка?
– Мы не думаем, что вы совершили убийство, – сказал Спикмен. – Мы даже в этом уверены.
Грифф перевел сердитый взгляд на Лауру, пытаясь понять, разделяет ли она убежденность мужа в его невиновности. Выражение ее лица оставалось бесстрастным, не обвиняющим, но и, черт побери, не оправдывающим.
Тогда почему она нанимает его, чтобы он переспал с ней? Нужно ли ему это оскорбление?
К сожалению, нужно. Ему нужны деньги. Он должен снова встать на ноги, а шестьсот тысяч баксов – неплохой старт. Черт с ними, с ней, если она думает, что это он укокошил Бэнди. В любом случае их это не очень беспокоит, иначе его бы здесь не было. Они не только чокнутые, но еще и лицемеры.
– Убийство Бэнди, а также федеральные преступления, за которые вы были осуждены, поставили против вашего имени черную метку, Грифф, – сказал Спикмен.
– Я это знаю.
– Поэтому каковы шансы, что кто-то здесь возьмет вас на работу? Велика ли возможность, что кто-то наймет вас даже за меньшую сумму, чем предлагаем мы с Лаурой?
Ответ был очевиден, и Грифф решил не тратить на него слова.
– Ваши перспективы туманны. Вы не можете играть в футбол. Вы не можете работать тренером. Вы не можете говорить или писать о футболе, потому что ни одно из средств массовой информации не передаст ни одного вашего слова. Вы признали, что вам пришлось продать все свое имущество, чтобы рассчитаться с долгами, и это значит, что у вас ничего не осталось даже на черный день.
Похоже, Спикмен получал удовольствие, перечисляя его несчастья. Возможно, подумал Грифф, ему следует дать отпор. Посмотрим, кто выйдет победителем.
– Я зарабатывал в «Ковбоях» три миллиона в год, плюс реклама, – сухо сказал он. – Все имели с этого неплохой куш, начиная с моего агента и заканчивая налоговой службой, но все, что у меня оставалось, я тратил, получая от этого огромное удовольствие. Так что вы хотите сказать?
– Я хочу сказать, что у вас, похоже, нет таланта бизнесмена – в противном случае вы по-другому распорядились бы своим доходом. Кроме того, мне кажется, вы плохой вор, потому что позволили себя поймать.
– Мне расставили ловушку. И я попался в нее.
– Тем не менее… – Спикмен немного помолчал, а затем продолжил: – Я не пытаюсь вас оскорбить, Грифф.
– Неужели?
Спикмен не обратил внимания на его язвительный тон.
– Вы спрашивали, почему наш выбор пал на вас.
– Я уже почти забыл о своем вопросе.
– Он требовал подробных объяснений. И я хотел быть абсолютно откровенным относительно причин, заставивших нас сделать это предложение именно вам. Во-первых, у вас подходящий генотип для будущего ребенка. Во-вторых, по причинам, которые только что обсуждались, вы отчаянно нуждаетесь в деньгах, которые мы вам предлагаем. И в-третьих, вы абсолютно одиноки. У вас нет семьи, настоящих друзей, привязанностей, ни одного человека, на кого вы могли бы рассчитывать, и это с нашей точки зрения огромное преимущество. Мы уже подчеркивали конфиденциальность нашего договора. Только мы трое будем знать, что не я отец ребенка, зачатого Лаурой.
Грифф немного успокоился. Кроме того, он не мог позволить себе обижаться. Особенно на голую правду. Он подошел к письменному столу, взял хрустальное пресс-папье и взвесил его на ладони.
– И вы мне верите – что я буду держать рот на замке?
– На самом деле нет, – усмехнулся Спикмен. – Скорее мы верим в вашу жадность.
– Шестьсот тысяч? – Грифф положил пресс-папье на место и ухмыльнулся Спикмену. – Не так много, как вам кажется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106