В конце концов она сказала, что если я не возьму себя в руки, то она меня вышвырнет. И вот я здесь…
Теперь Хэммонду стала понятно, почему Лоретта выглядит такой растрепанной и несвежей, и от этого ему стало совсем скверно.
– И где ты теперь живешь? – поинтересовался он.
– За меня не волнуйся, красавчик. Я пока еще могу о себе позаботиться.
Щадя ее самолюбие, Хэммонд промолчал и не стал допытываться, живет ли она просто на улице или в приюте для бездомных. Вместо этого он сказал:
– Бев направила меня сюда. Она знает, что ты бываешь здесь чаще всего.
– Бев работает медсестрой в отделении интенсивной терапии, – неожиданно похвасталась Лоретта безо всякой видимой связи с предыдущим.
– Это отлично, – кивнул Хэммонд. – Твоя Бев – молодчина!
– Да… – Плечи Лоретты поникли. – Она сумела кое-чего добиться, даже несмотря на то, что у нее такая мать.
Оспаривать это утверждение было трудно, и Хэммонд промолчал. С каждой минутой в нем нарастали жалость и какая-то непонятная неловкость, и, чтобы не встречаться с Лореттой глазами, он принялся рассматривать табличку «Не работает», приклеенную скотчем к столу рядом с рычажком музыкального автомата.
– Я горжусь ею, – тихо сказала Лоретта, имея в виду дочь. Хэммонд кивнул.
– А она смотреть на меня не хочет!
– Мне кажется, ты ошибаешься, – мягко возразил он. – Бев просто…
– Нет, она меня ненавидит, и я не могу ее за это винить, – сказала Лоретта с неожиданной решимостью. – Я разочаровала ее, Хэммонд. – Ее глаза наполнились слезами. – Я всех разочаровала и подвела. Тебя в особенности…
– В конце концов мы взяли этого подонка. Лори. Когда-то Лоретта Бут работала в полицейском управлении Чарлстона и была на хорошем счету, но пристрастие к виски в конце концов погубило ее. Пить же она начала после гибели мужа, который на полном ходу врезался на своем «Харлее» в опору моста. Официально эта смерть была отнесена к разряду обычных дорожно-транспортных происшествий, но в личной беседе с Хэммондом Лоретта призналась, что изменяла мужу. Неужели он предпочел смерть жизни с ней? Этот вопрос преследовал ее неотступно.
Примерно в то же самое время или даже чуть раньше она начала разочаровываться и в полицейской работе, а может быть, это разочарование было следствием разваливающейся семейной жизни. Как бы там ни было, Лоретта создавала себе проблему за проблемой, и в конце концов ее с позором уволили.
Правда, сдалась она не сразу. После увольнения из полиции Лоретта сумела получить лицензию частного детектива и некоторое время работала довольно успешно, но и это продолжалось недолго. Виски делало свое дело. К Лоретте обращались все реже, и вскоре она была вынуждена прикрыть лавочку. Оказавшись без работы и практически без средств, она влачила жалкое существование, перебиваясь тем, что ей удавалось выклянчить у дочери и у старых друзей.
Это было тем более печально, что Хэммонду Лоретта всегда нравилась. Когда он закончил юридический колледж и поступил на работу в престижную адвокатскую фирму, она первой стала называть его Прокурором, и Хэммонд никогда не забывал, какую уверенность в своих силах вдохнуло в него это слово.
Когда Хэммонд действительно перебрался в окружную прокуратуру, он часто привлекал Лоретту для расследования сложных дел, хотя у них в штате были свои дознаватели. Даже когда из-за пристрастия к алкоголю надежность Лоретты как работника стала вызывать некоторые сомнения, он продолжал прибегать к ее услугам сначала из чувства дружеской привязанности, а потом – из жалости.
Когда-то Лоретта Бут была одним из лучших сыщиков во всем полицейском управлении. У нее были инстинкты и нюх гончей собаки, и сбить ее со следа было практически невозможно. Помимо этого она была наделена сверхъестественной способностью добывать необходимую информацию, словно какой-то незримый голос указывал ей, куда пойти и кого спросить. Даже свои кажущуюся хрупкость и болезненность Лоретта сумела превратить в оружие; большинству людей она не казалась опасной, и многие из тех, кому она сумела внушить доверие, откровенно говорили с ней на самые разные темы. Со своей стороны Лоретта была достаточно умна, чтобы отсекать ненужную информацию и оставлять то, что было существенным и важным. Однако, несмотря на все ее таланты и способности, жалкое состояние, в котором застал ее Хэммонд сегодня, внушило ему некоторые опасения относительно того, разумно ли будет поручить Лоретте дело, от которого зависело слишком многое. Только доведенный до отчаяния человек мог прибегать к помощи алкоголички и надеяться, что она не продаст все его секреты за бутылку виски.
Но стоило ему подумать о Юджин, и он понял, что положение критическое.
– У меня есть для тебя кое-какая работа. Лори, – сказал он, и Лоретта поглядела на него круглыми глазами.
– Разве сегодня первое апреля? – спросила она наконец.
– Нет, сегодня не День дураков, но я, возможно, действительно спятил, если решил доверить тебе такое важное дело.
Ее черты исказила горькая гримаса, но, что за чувства скрывались за ней, Хэммонд так и не смог понять.
– Ты поступишь совершенно правильно, если ничего больше мне не скажешь, Хэммонд, – решительно заявила Лоретта. – Ты будешь самым настоящим дураком, если свяжешься со мной.
Он мрачно улыбнулся.
– Что ж, меня не раз называли сумасшедшим… Глаза Лоретты снова наполнились слезами, но она не дала им пролиться. Расправив поникшие плечи, она негромко откашлялась, прочищая горло.
– Что… Что у тебя на уме, Прокурор?
– Ты слышала об убийстве Люта Петтиджона? Брови Лоретты сами собой поползли вверх, а рот слегка приоткрылся.
– Ты хочешь, чтобы я работала над чем-то, связанным с таким важным делом?
– Не непосредственно. Лори. – Хэммонд неловко пошевелился на шатком пластмассовом стуле. – И вообще, то, что я хочу тебе поручить, официально не имеет к прокуратуре никакого отношения. Об этом должны знать только ты и я, и никто больше. Договорились?
– На меня нельзя полагаться, однажды я это уже продемонстрировала, ты ведь помнишь… Ты всегда мне нравился, Хэммонд. Ты хороший человек, а таких в наше время немного, и я по-прежнему считаю тебя своим Другом, хотя у меня нет никаких прав ни на твою дружбу, ни даже просто на хорошее отношение. Ты много раз помогал мне и не пренебрегал мной, когда остальные отворачивались и при встречах не подавали руки. Я могу подвести тебя – возможно, так оно в конце концов и будет, – но пусть мне отрежут язык, если я выдам твою тайну.
– Я верю тебе. – Хэммонд посмотрел Лоретте прямо в глаза. – Насколько сильно ты пьяна?
– Вообще-то я выпила порядочно, но не настолько, чтобы назавтра ничего не помнить.
– О'кей. – Он набрал полную грудь воздуха, как перед прыжком в холодную воду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
Теперь Хэммонду стала понятно, почему Лоретта выглядит такой растрепанной и несвежей, и от этого ему стало совсем скверно.
– И где ты теперь живешь? – поинтересовался он.
– За меня не волнуйся, красавчик. Я пока еще могу о себе позаботиться.
Щадя ее самолюбие, Хэммонд промолчал и не стал допытываться, живет ли она просто на улице или в приюте для бездомных. Вместо этого он сказал:
– Бев направила меня сюда. Она знает, что ты бываешь здесь чаще всего.
– Бев работает медсестрой в отделении интенсивной терапии, – неожиданно похвасталась Лоретта безо всякой видимой связи с предыдущим.
– Это отлично, – кивнул Хэммонд. – Твоя Бев – молодчина!
– Да… – Плечи Лоретты поникли. – Она сумела кое-чего добиться, даже несмотря на то, что у нее такая мать.
Оспаривать это утверждение было трудно, и Хэммонд промолчал. С каждой минутой в нем нарастали жалость и какая-то непонятная неловкость, и, чтобы не встречаться с Лореттой глазами, он принялся рассматривать табличку «Не работает», приклеенную скотчем к столу рядом с рычажком музыкального автомата.
– Я горжусь ею, – тихо сказала Лоретта, имея в виду дочь. Хэммонд кивнул.
– А она смотреть на меня не хочет!
– Мне кажется, ты ошибаешься, – мягко возразил он. – Бев просто…
– Нет, она меня ненавидит, и я не могу ее за это винить, – сказала Лоретта с неожиданной решимостью. – Я разочаровала ее, Хэммонд. – Ее глаза наполнились слезами. – Я всех разочаровала и подвела. Тебя в особенности…
– В конце концов мы взяли этого подонка. Лори. Когда-то Лоретта Бут работала в полицейском управлении Чарлстона и была на хорошем счету, но пристрастие к виски в конце концов погубило ее. Пить же она начала после гибели мужа, который на полном ходу врезался на своем «Харлее» в опору моста. Официально эта смерть была отнесена к разряду обычных дорожно-транспортных происшествий, но в личной беседе с Хэммондом Лоретта призналась, что изменяла мужу. Неужели он предпочел смерть жизни с ней? Этот вопрос преследовал ее неотступно.
Примерно в то же самое время или даже чуть раньше она начала разочаровываться и в полицейской работе, а может быть, это разочарование было следствием разваливающейся семейной жизни. Как бы там ни было, Лоретта создавала себе проблему за проблемой, и в конце концов ее с позором уволили.
Правда, сдалась она не сразу. После увольнения из полиции Лоретта сумела получить лицензию частного детектива и некоторое время работала довольно успешно, но и это продолжалось недолго. Виски делало свое дело. К Лоретте обращались все реже, и вскоре она была вынуждена прикрыть лавочку. Оказавшись без работы и практически без средств, она влачила жалкое существование, перебиваясь тем, что ей удавалось выклянчить у дочери и у старых друзей.
Это было тем более печально, что Хэммонду Лоретта всегда нравилась. Когда он закончил юридический колледж и поступил на работу в престижную адвокатскую фирму, она первой стала называть его Прокурором, и Хэммонд никогда не забывал, какую уверенность в своих силах вдохнуло в него это слово.
Когда Хэммонд действительно перебрался в окружную прокуратуру, он часто привлекал Лоретту для расследования сложных дел, хотя у них в штате были свои дознаватели. Даже когда из-за пристрастия к алкоголю надежность Лоретты как работника стала вызывать некоторые сомнения, он продолжал прибегать к ее услугам сначала из чувства дружеской привязанности, а потом – из жалости.
Когда-то Лоретта Бут была одним из лучших сыщиков во всем полицейском управлении. У нее были инстинкты и нюх гончей собаки, и сбить ее со следа было практически невозможно. Помимо этого она была наделена сверхъестественной способностью добывать необходимую информацию, словно какой-то незримый голос указывал ей, куда пойти и кого спросить. Даже свои кажущуюся хрупкость и болезненность Лоретта сумела превратить в оружие; большинству людей она не казалась опасной, и многие из тех, кому она сумела внушить доверие, откровенно говорили с ней на самые разные темы. Со своей стороны Лоретта была достаточно умна, чтобы отсекать ненужную информацию и оставлять то, что было существенным и важным. Однако, несмотря на все ее таланты и способности, жалкое состояние, в котором застал ее Хэммонд сегодня, внушило ему некоторые опасения относительно того, разумно ли будет поручить Лоретте дело, от которого зависело слишком многое. Только доведенный до отчаяния человек мог прибегать к помощи алкоголички и надеяться, что она не продаст все его секреты за бутылку виски.
Но стоило ему подумать о Юджин, и он понял, что положение критическое.
– У меня есть для тебя кое-какая работа. Лори, – сказал он, и Лоретта поглядела на него круглыми глазами.
– Разве сегодня первое апреля? – спросила она наконец.
– Нет, сегодня не День дураков, но я, возможно, действительно спятил, если решил доверить тебе такое важное дело.
Ее черты исказила горькая гримаса, но, что за чувства скрывались за ней, Хэммонд так и не смог понять.
– Ты поступишь совершенно правильно, если ничего больше мне не скажешь, Хэммонд, – решительно заявила Лоретта. – Ты будешь самым настоящим дураком, если свяжешься со мной.
Он мрачно улыбнулся.
– Что ж, меня не раз называли сумасшедшим… Глаза Лоретты снова наполнились слезами, но она не дала им пролиться. Расправив поникшие плечи, она негромко откашлялась, прочищая горло.
– Что… Что у тебя на уме, Прокурор?
– Ты слышала об убийстве Люта Петтиджона? Брови Лоретты сами собой поползли вверх, а рот слегка приоткрылся.
– Ты хочешь, чтобы я работала над чем-то, связанным с таким важным делом?
– Не непосредственно. Лори. – Хэммонд неловко пошевелился на шатком пластмассовом стуле. – И вообще, то, что я хочу тебе поручить, официально не имеет к прокуратуре никакого отношения. Об этом должны знать только ты и я, и никто больше. Договорились?
– На меня нельзя полагаться, однажды я это уже продемонстрировала, ты ведь помнишь… Ты всегда мне нравился, Хэммонд. Ты хороший человек, а таких в наше время немного, и я по-прежнему считаю тебя своим Другом, хотя у меня нет никаких прав ни на твою дружбу, ни даже просто на хорошее отношение. Ты много раз помогал мне и не пренебрегал мной, когда остальные отворачивались и при встречах не подавали руки. Я могу подвести тебя – возможно, так оно в конце концов и будет, – но пусть мне отрежут язык, если я выдам твою тайну.
– Я верю тебе. – Хэммонд посмотрел Лоретте прямо в глаза. – Насколько сильно ты пьяна?
– Вообще-то я выпила порядочно, но не настолько, чтобы назавтра ничего не помнить.
– О'кей. – Он набрал полную грудь воздуха, как перед прыжком в холодную воду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138