– И до тех пор, пока я не выясню все факты, ты должен сидеть и молчать… Или по крайней мере не произносить ничего такого, что может смутить Юджин еще больше, понятно?
– Не сердись на Хэммонда, Фрэнк, – неожиданно подала голос Юджин. В ее голосе была неподдельная усталость, которой Хэммонд раньше не слышал и которая не на шутку его встревожила. А может, то была покорность судьбе или даже облегчение от того, что истина, которую ей так долго приходилось скрывать, наконец-то выплыла наружу.
– Не сердись на него, – повторила Юджин. – Во всем, что случилось, я виновата не меньше, чем он. Мне давно следовало сказать тебе, что я… знала его.
– В интимном смысле?
– Да.
– И как долго ты собиралась молчать? Неужто ты собиралась позволить ему предъявить тебе обвинение, выступать против тебя в суде и в конце концов отправить тебя в тюрьму, а может быть, даже в камеру смертников?
– Не знаю! – с мукой в голосе воскликнула Юджин и, вскочив с кресла, отошла к окну. Минуту или две она молчала, словно собираясь с силами, потом снова повернулась к ним. – По правде говоря, я виновата даже больше, чем Хэммонд, – сказала она. – Когда мы встретились, он даже не догадывался, кто я такая, но я твердо знала, что за человек передо мной и для чего он мне нужен. Я намеренно выслеживала его. Я сделала так, что наша встреча выглядела случайной, но на самом деле она была подготовлена. Ничто из того, что произошло в тот вечер, не было случайным.
– И когда произошла эта ваша «неслучайная» встреча? – уточнил Перкинс.
Юджин смело встретила его взгляд.
– В прошлую субботу. Вечером. Правда, Хэммонд подошел ко мне первым, но я использовала все известные мне женские уловки, чтобы заставить его провести со мной ночь. Я не буду сейчас пускаться в подробности, – добавила она чуть более хриплым голосом, – поскольку это неважно. Мои уловки сработали. – Юджин посмотрела на Хэммонда. – Только в ловушку попались мы оба.
Фрэнк одним глотком осушил бокал и поперхнулся, когда крепкий напиток обжег ему горло. Откашлявшись, он спросил, как именно все происходило, и Юджин подробно рассказала ему, где они были и что делали, начав со встречи в ресторане и закончив поездкой в загородный дом Хэммонда.
– В воскресенье утром я уехала, – закончила она. – Уехала, не попрощавшись, даже не назвав ему своего имени. Я считала, что никогда больше не встречусь с ним, но судьба распорядилась иначе.
Фрэнк покачал головой с таким видом, словно никак не мог сопоставить друг с другом те противоречивые факты, которые стали ему известны.
– Я не совсем понял, Юджин. Ты переспала с ним, но не назвала ему своего имени, чтобы никогда больше не встречаться. Но почему?
– Я был ее страховкой, – пояснил Хэммонд. Ему все еще тяжело было думать о том, что Юджин все подготовила и рассчитала заранее и что в их встрече не было ровным счетом ничего от романтического приключения, каким поначалу казалась ему их встреча. – Если бы ей понадобилось алиби, она могла указать на меня, и должен сказать, что лучшего алиби она не могла бы желать. Ведь я не мог разоблачить ее, не разоблачив одновременно себя.
Фрэнк удивленно вытаращился на него.
– Ты, часом, не хочешь объяснить поподробнее? – спросил он. Хэммонд кивнул.
– Юджин следила за мной от самого отеля «Чарлстон-Плаза», – продолжал он. – В тот день я тоже встречался там с Лютом Петтиджоном.
Адвокат несколько мгновений смотрел на него, потом повернул голову к Юджин, словно прося подтвердить это сногсшибательное заявление. Юджин коротко кивнула, и Перкинс встал, чтобы снова наполнить бокал. Пока он возился у бара, Хэммонд бросил на Юджин быстрый взгляд. Ее глаза были влажны, но она крепилась и не плакала, и Хэммонду захотелось прижать ее к себе, чтобы успокоить. Или схватить за плечи и трясти до тех пор, пока она не выложит всю правду.
Нет, не всю… Он по-прежнему боялся признания Юджин в том, что она виновна ничуть не меньше тех молодых парней и стариков, которые платили Бобби за удовольствие побыть с ней наедине и насладиться видом стройного девичьего тела.
Если он действительно любит ее, решил Хэммонд, он должен забыть об этом раз и навсегда.
Фрэнк тем временем вернулся на свое место за столом.
– Ну-с, – спросил он, – кто будет рассказывать первым? Только, пожалуйста, по порядку. У меня от ваших признаний и так голова кругом идет.
– Хорошо, я постараюсь рассказать по порядку, – вызвался Хэммонд. – Я действительно договорился с Петтиджоном о личной встрече. Точнее, это он пригласил меня к себе. Я не хотел идти, но он настоял, уверяя меня, что встретиться с ним – в моих интересах.
– Ты готов рассказать, о чем вы говорили? Хэммонд кивнул.
– Как помощник окружного прокурора по особым поручениям, я возглавил тайное расследование деятельности Петтиджона, которое проводилось по инициативе генерального прокурора штата. Мне удалось многое узнать, и Петтиджон об этом пронюхал.
– Как?
– Об этом позднее. Пока же я только скажу, что собранных мною фактов должно было с избытком хватить для большого жюри любого состава.
– Так-так… – Перкинс пробарабанил пальцами по столу. – Как я понимаю, Петтиджон хотел предложить тебе сделку?
– Совершенно точно.
– И что он предлагал в обмен за твое молчание?
– Не за молчание. Я должен был доложить генеральному прокурору, что никаких нарушений закона мне обнаружить не удалось, что в действиях Петтиджона отсутствует состав преступления и что, следовательно, о каком-либо судебном преследовании не может идти и речи. За это Петтиджон обещал организовать мое избрание на пост окружного прокурора после отставки Мейсона, что, в частности, подразумевало щедрые финансовые пожертвования на мою избирательную кампанию. Он также предложил продолжить наше взаимовыгодное сотрудничество уже после того, как я окажусь в кресле Мейсона. Иначе говоря, Петтиджон собирался платить мне, чтобы я и дальше закрывал глаза на все его махинации.
– Как я понимаю, ты это предложение отверг?
– Да, причем мне, видимо, удалось сделать это настолько убедительно, что Петтиджон пустил в ход тяжелую артиллерию. Мой собственный отец был одним из самых крупных партнеров Петтиджона в его афере с островом Спаркл. Лют показал мне документы, которые полностью это подтверждали.
– И где эти документы сейчас?
– Я забрал их с собой, когда уходил.
– Они… подлинные?
– Подлинней не бывает.
– То есть, – уточнил адвокат, – если бы ты начал судебное преследование Петтиджона, то в процессе расследования непременно всплыло бы имя твоего отца.
– Да, – подтвердил Хэммонд. – Об этом он и хотел меня предупредить.
– Мне жаль, – проговорил Перкинс негромко. – Действительно жаль, но…
– Ты хочешь знать, что было дальше?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138
– Не сердись на Хэммонда, Фрэнк, – неожиданно подала голос Юджин. В ее голосе была неподдельная усталость, которой Хэммонд раньше не слышал и которая не на шутку его встревожила. А может, то была покорность судьбе или даже облегчение от того, что истина, которую ей так долго приходилось скрывать, наконец-то выплыла наружу.
– Не сердись на него, – повторила Юджин. – Во всем, что случилось, я виновата не меньше, чем он. Мне давно следовало сказать тебе, что я… знала его.
– В интимном смысле?
– Да.
– И как долго ты собиралась молчать? Неужто ты собиралась позволить ему предъявить тебе обвинение, выступать против тебя в суде и в конце концов отправить тебя в тюрьму, а может быть, даже в камеру смертников?
– Не знаю! – с мукой в голосе воскликнула Юджин и, вскочив с кресла, отошла к окну. Минуту или две она молчала, словно собираясь с силами, потом снова повернулась к ним. – По правде говоря, я виновата даже больше, чем Хэммонд, – сказала она. – Когда мы встретились, он даже не догадывался, кто я такая, но я твердо знала, что за человек передо мной и для чего он мне нужен. Я намеренно выслеживала его. Я сделала так, что наша встреча выглядела случайной, но на самом деле она была подготовлена. Ничто из того, что произошло в тот вечер, не было случайным.
– И когда произошла эта ваша «неслучайная» встреча? – уточнил Перкинс.
Юджин смело встретила его взгляд.
– В прошлую субботу. Вечером. Правда, Хэммонд подошел ко мне первым, но я использовала все известные мне женские уловки, чтобы заставить его провести со мной ночь. Я не буду сейчас пускаться в подробности, – добавила она чуть более хриплым голосом, – поскольку это неважно. Мои уловки сработали. – Юджин посмотрела на Хэммонда. – Только в ловушку попались мы оба.
Фрэнк одним глотком осушил бокал и поперхнулся, когда крепкий напиток обжег ему горло. Откашлявшись, он спросил, как именно все происходило, и Юджин подробно рассказала ему, где они были и что делали, начав со встречи в ресторане и закончив поездкой в загородный дом Хэммонда.
– В воскресенье утром я уехала, – закончила она. – Уехала, не попрощавшись, даже не назвав ему своего имени. Я считала, что никогда больше не встречусь с ним, но судьба распорядилась иначе.
Фрэнк покачал головой с таким видом, словно никак не мог сопоставить друг с другом те противоречивые факты, которые стали ему известны.
– Я не совсем понял, Юджин. Ты переспала с ним, но не назвала ему своего имени, чтобы никогда больше не встречаться. Но почему?
– Я был ее страховкой, – пояснил Хэммонд. Ему все еще тяжело было думать о том, что Юджин все подготовила и рассчитала заранее и что в их встрече не было ровным счетом ничего от романтического приключения, каким поначалу казалась ему их встреча. – Если бы ей понадобилось алиби, она могла указать на меня, и должен сказать, что лучшего алиби она не могла бы желать. Ведь я не мог разоблачить ее, не разоблачив одновременно себя.
Фрэнк удивленно вытаращился на него.
– Ты, часом, не хочешь объяснить поподробнее? – спросил он. Хэммонд кивнул.
– Юджин следила за мной от самого отеля «Чарлстон-Плаза», – продолжал он. – В тот день я тоже встречался там с Лютом Петтиджоном.
Адвокат несколько мгновений смотрел на него, потом повернул голову к Юджин, словно прося подтвердить это сногсшибательное заявление. Юджин коротко кивнула, и Перкинс встал, чтобы снова наполнить бокал. Пока он возился у бара, Хэммонд бросил на Юджин быстрый взгляд. Ее глаза были влажны, но она крепилась и не плакала, и Хэммонду захотелось прижать ее к себе, чтобы успокоить. Или схватить за плечи и трясти до тех пор, пока она не выложит всю правду.
Нет, не всю… Он по-прежнему боялся признания Юджин в том, что она виновна ничуть не меньше тех молодых парней и стариков, которые платили Бобби за удовольствие побыть с ней наедине и насладиться видом стройного девичьего тела.
Если он действительно любит ее, решил Хэммонд, он должен забыть об этом раз и навсегда.
Фрэнк тем временем вернулся на свое место за столом.
– Ну-с, – спросил он, – кто будет рассказывать первым? Только, пожалуйста, по порядку. У меня от ваших признаний и так голова кругом идет.
– Хорошо, я постараюсь рассказать по порядку, – вызвался Хэммонд. – Я действительно договорился с Петтиджоном о личной встрече. Точнее, это он пригласил меня к себе. Я не хотел идти, но он настоял, уверяя меня, что встретиться с ним – в моих интересах.
– Ты готов рассказать, о чем вы говорили? Хэммонд кивнул.
– Как помощник окружного прокурора по особым поручениям, я возглавил тайное расследование деятельности Петтиджона, которое проводилось по инициативе генерального прокурора штата. Мне удалось многое узнать, и Петтиджон об этом пронюхал.
– Как?
– Об этом позднее. Пока же я только скажу, что собранных мною фактов должно было с избытком хватить для большого жюри любого состава.
– Так-так… – Перкинс пробарабанил пальцами по столу. – Как я понимаю, Петтиджон хотел предложить тебе сделку?
– Совершенно точно.
– И что он предлагал в обмен за твое молчание?
– Не за молчание. Я должен был доложить генеральному прокурору, что никаких нарушений закона мне обнаружить не удалось, что в действиях Петтиджона отсутствует состав преступления и что, следовательно, о каком-либо судебном преследовании не может идти и речи. За это Петтиджон обещал организовать мое избрание на пост окружного прокурора после отставки Мейсона, что, в частности, подразумевало щедрые финансовые пожертвования на мою избирательную кампанию. Он также предложил продолжить наше взаимовыгодное сотрудничество уже после того, как я окажусь в кресле Мейсона. Иначе говоря, Петтиджон собирался платить мне, чтобы я и дальше закрывал глаза на все его махинации.
– Как я понимаю, ты это предложение отверг?
– Да, причем мне, видимо, удалось сделать это настолько убедительно, что Петтиджон пустил в ход тяжелую артиллерию. Мой собственный отец был одним из самых крупных партнеров Петтиджона в его афере с островом Спаркл. Лют показал мне документы, которые полностью это подтверждали.
– И где эти документы сейчас?
– Я забрал их с собой, когда уходил.
– Они… подлинные?
– Подлинней не бывает.
– То есть, – уточнил адвокат, – если бы ты начал судебное преследование Петтиджона, то в процессе расследования непременно всплыло бы имя твоего отца.
– Да, – подтвердил Хэммонд. – Об этом он и хотел меня предупредить.
– Мне жаль, – проговорил Перкинс негромко. – Действительно жаль, но…
– Ты хочешь знать, что было дальше?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138