А снаружи слышались топот и крики. Выбежав на двор, Гудрид увидела, что скрелинги спасаются бегством, а один из туземцев лежит с копьем в груди у ног Асгрима Худого.
Увидев Гудрид, к ней из-за угла бани выбежала Эмма и выпалила:
– Этот скрелинг попытался отобрать у Асгрима нож.
– И поплатился за это… – Гудрид смотрела вслед удаляющимся от берега лодкам туземцев и прибавила: – Наверное, они увезли свою женщину с собой!
– Какую женщину, Гудрид?
– Которая только что была здесь. Ты ее не заметила?
– Нет. Надо спросить Торкатлу.
Но ни Торкатла, ни остальные не видели таинственной женщины. И когда все собрались наконец во дворе вокруг Карлсефни и Бьярни, Гудрид еще раз описала ту неизвестную женщину и свое полусонное состояние. Все поняли, что скрелинги пытались околдовать Гудрид. А потом они обнесли убитого вокруг домов, против движения солнца, и захоронили его как можно дальше от своего жилья, у берега.
Карлсефни долго смотрел на Гудрид и спящего Снорри, а затем наконец сказал:
– Скрелинги пришли к нам уже в третий раз, и теперь мы можем быть уверены в том, что они придут снова, и их будет гораздо больше. Я предлагаю вот что: мы выставим на мысе десять человек, в южной части бухты, чтобы сбить скрелингов с толку. Начав биться с ними, наши люди кратчайшим путем заманят их в долину за домом Лейва. Я хочу, чтобы главное сражение происходило именно там. Пока же, в ожидании скрелингов, нам надо устроить убежище в лесу и отвести туда женщин и скот. Едва мы заметим первых скрелингов, мы выйдем им навстречу и выпустим на них быка, чтобы он загнал их в нужное место. Главное – чтобы сражение было на открытом месте, если они появятся с моря, а не будут, подобно рысям, мелькать меж деревьев в лесу. Но если они оттеснят нас, то мы переправимся через ручей и будем биться на скалистом плато.
Люди принялись раскорчевывать небольшую поляну в лесу. Со всех сторон они оградили ее частоколом из срубленных деревьев и кустарника. Женщины принесли сюда запасы вяленого мяса и рыбы: ведь никто не знал, как долго придется им скрываться в этом убежище. Затем в безопасном месте привязали скот, и все животные, вплоть до последнего поросенка, стояли с завязанными челюстями, чтобы крик их не разносился по лесу. Наконец женщины, завернувшись в плащи, взялись в ожидании за свою пряжу.
Чтобы Снорри не хныкал, Торкатла приготовила для него кусочек сала, обернутый в тряпочку, а Гудрид надела янтарное ожерелье Халльдис, которое ребенок с удовольствием засовывал в рот. Как всегда во время опасности, Гудрид чувствовала себя спокойно: будто это происходило не с ней. Эти прекрасные места внезапно перестали принадлежать только им, сделались чужими. Это были земли колдовского роя низкорослых, темнокожих людей, говорящих на непонятном языке. И может, это был их Рай, в который непрошеными гостями вторглись и она, и Карлсефни, и другие… Гудрид крепко прижимала Снорри к себе, перекрестив и ребенка, и мужа.
Как и предполагал Карлсефни, скрелинги не заставили себя долго ждать. Из своего укромного убежища Гудрид вскоре заметила множество кожаных лодок, скользящих в бухте к берегу. Во многих лодках люди не сидели, а стояли, стуча своими трещотками и крича. Гудрид натянула шапочку на уши и схватила сопротивляющегося сына на руки.
А тем временем Карлсефни и Торбранд сын Снорри, вместе с хорошо вооруженными пятью десятками людей, отвязали быка, выпустив его впереди себя на скрелингов, чтобы заманить противника на равнину. И люди, стоящие в дозоре на мысе, быстро присоединились к ним.
Через некоторое время Гудрид услышала резкий грохот, и вслед за ним наступила тишина, которая тотчас же взорвалась криками и шумом. Затем снова послышался треск, за ним – еще один, и Гудрид задрожала. Она осторожно выглянула из убежища: внизу перед ней лежала равнина, на которой шел бой. Скрелинги использовали длинные шесты с какими-то сетями, которыми они метали камни величиной с овечьи желудки. По-видимому, один из камней угодил в быка, потому что тот лежал на боку, беспомощно двигая ногами в воздухе.
Поселенцы отважно бились со скрелингами, которые значительно превосходили их в числе. Кроме метания камней, те применяли еще лук со стрелами и острые камни, со свистом разрезающие воздух, тогда как викинги использовали в основном мечи и топоры. Время от времени они выпускали в сторону скрелингов стрелы из лука или же метали в них копьями. Торбранд сын Снорри и многие вслед за ним перепрыгнули через ручей и бились теперь на скалистом берегу. Они все ближе и ближе подходили к убежищу, где прятались женщины, и Гудрид уже опасалась, не окажутся ли расчеты Карлсефни ошибкой. Сердце у нее замерло, когда она услышала позади себя хруст веток.
– Скрелинги! – вскочив, закричала Арнейд.
Она выскочила из убежища и взобралась на большой валун, который высился над тем местом, где бились мужчины. Гудрид метнулась было за ней, чтобы увести ее обратно, но было уже поздно. На глазах у сражающихся Арнейд сорвала с себя сорочку и обнажила толстые, белые груди, завопив что есть мочи:
– Нас окружили скрелинги! Они просочились из леса, а наши рохли ничего не могут поделать! Скажите им, что я готова переспать со всеми, только бы меня не убивали!
Карлсефни со своими людьми продолжали отбиваться, однако многие скрелинги из тех, что находились ближе к Арнейд, остановились в растерянности, опустив оружие. Двое из них направились было к женщине, а та, обезумев от страха, выставила вперед грудь, словно мелочной торговец на тинге, и выкрикнула так громко, что глаза ее чуть не вылезли из орбит:
– Возьмите меня, возьмите меня, только не убивайте!
В стане скрелингов росло замешательство. Вождь их что-то выкрикнул своим воинам, и те послушно, словно стайка бекасов, повернулись и бросились бежать к своим лодкам у берега. Когда равнина опустела, Гудрид заметила, что у ручья осталось лежать множество скрелингов и двое из людей Карлсефни.
Один из убитых поселенцев был Торбранд сын Снорри. Двое скрелингов задержались около него, и один поднял с земли его топор, махнув им своему сородичу. Тот переворачивал мертвеца, а вождь скрелингов подбежал к ним, выхватил злополучный топор и швырнул его в ручей, да так яростно, что в разные стороны брызнули вода, мох и мелкие камешки. Оба скрелинга бросились догонять своих, и вскоре лодки их исчезли из бухты. Над равниной повисла тишина.
Гудрид передала ребенка Торкатле и подбежала к Торбранду. Друг ее юных лет лежал с большим куском камня в черепе, а рядом – убитый им скрелинг. Гудрид перекрестилась и молча подняла глаза на Карлсефни.
К ним присоединился Снорри сын Торбранда. Отодвинув мертвого скрелинга в сторону, он устало произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
Увидев Гудрид, к ней из-за угла бани выбежала Эмма и выпалила:
– Этот скрелинг попытался отобрать у Асгрима нож.
– И поплатился за это… – Гудрид смотрела вслед удаляющимся от берега лодкам туземцев и прибавила: – Наверное, они увезли свою женщину с собой!
– Какую женщину, Гудрид?
– Которая только что была здесь. Ты ее не заметила?
– Нет. Надо спросить Торкатлу.
Но ни Торкатла, ни остальные не видели таинственной женщины. И когда все собрались наконец во дворе вокруг Карлсефни и Бьярни, Гудрид еще раз описала ту неизвестную женщину и свое полусонное состояние. Все поняли, что скрелинги пытались околдовать Гудрид. А потом они обнесли убитого вокруг домов, против движения солнца, и захоронили его как можно дальше от своего жилья, у берега.
Карлсефни долго смотрел на Гудрид и спящего Снорри, а затем наконец сказал:
– Скрелинги пришли к нам уже в третий раз, и теперь мы можем быть уверены в том, что они придут снова, и их будет гораздо больше. Я предлагаю вот что: мы выставим на мысе десять человек, в южной части бухты, чтобы сбить скрелингов с толку. Начав биться с ними, наши люди кратчайшим путем заманят их в долину за домом Лейва. Я хочу, чтобы главное сражение происходило именно там. Пока же, в ожидании скрелингов, нам надо устроить убежище в лесу и отвести туда женщин и скот. Едва мы заметим первых скрелингов, мы выйдем им навстречу и выпустим на них быка, чтобы он загнал их в нужное место. Главное – чтобы сражение было на открытом месте, если они появятся с моря, а не будут, подобно рысям, мелькать меж деревьев в лесу. Но если они оттеснят нас, то мы переправимся через ручей и будем биться на скалистом плато.
Люди принялись раскорчевывать небольшую поляну в лесу. Со всех сторон они оградили ее частоколом из срубленных деревьев и кустарника. Женщины принесли сюда запасы вяленого мяса и рыбы: ведь никто не знал, как долго придется им скрываться в этом убежище. Затем в безопасном месте привязали скот, и все животные, вплоть до последнего поросенка, стояли с завязанными челюстями, чтобы крик их не разносился по лесу. Наконец женщины, завернувшись в плащи, взялись в ожидании за свою пряжу.
Чтобы Снорри не хныкал, Торкатла приготовила для него кусочек сала, обернутый в тряпочку, а Гудрид надела янтарное ожерелье Халльдис, которое ребенок с удовольствием засовывал в рот. Как всегда во время опасности, Гудрид чувствовала себя спокойно: будто это происходило не с ней. Эти прекрасные места внезапно перестали принадлежать только им, сделались чужими. Это были земли колдовского роя низкорослых, темнокожих людей, говорящих на непонятном языке. И может, это был их Рай, в который непрошеными гостями вторглись и она, и Карлсефни, и другие… Гудрид крепко прижимала Снорри к себе, перекрестив и ребенка, и мужа.
Как и предполагал Карлсефни, скрелинги не заставили себя долго ждать. Из своего укромного убежища Гудрид вскоре заметила множество кожаных лодок, скользящих в бухте к берегу. Во многих лодках люди не сидели, а стояли, стуча своими трещотками и крича. Гудрид натянула шапочку на уши и схватила сопротивляющегося сына на руки.
А тем временем Карлсефни и Торбранд сын Снорри, вместе с хорошо вооруженными пятью десятками людей, отвязали быка, выпустив его впереди себя на скрелингов, чтобы заманить противника на равнину. И люди, стоящие в дозоре на мысе, быстро присоединились к ним.
Через некоторое время Гудрид услышала резкий грохот, и вслед за ним наступила тишина, которая тотчас же взорвалась криками и шумом. Затем снова послышался треск, за ним – еще один, и Гудрид задрожала. Она осторожно выглянула из убежища: внизу перед ней лежала равнина, на которой шел бой. Скрелинги использовали длинные шесты с какими-то сетями, которыми они метали камни величиной с овечьи желудки. По-видимому, один из камней угодил в быка, потому что тот лежал на боку, беспомощно двигая ногами в воздухе.
Поселенцы отважно бились со скрелингами, которые значительно превосходили их в числе. Кроме метания камней, те применяли еще лук со стрелами и острые камни, со свистом разрезающие воздух, тогда как викинги использовали в основном мечи и топоры. Время от времени они выпускали в сторону скрелингов стрелы из лука или же метали в них копьями. Торбранд сын Снорри и многие вслед за ним перепрыгнули через ручей и бились теперь на скалистом берегу. Они все ближе и ближе подходили к убежищу, где прятались женщины, и Гудрид уже опасалась, не окажутся ли расчеты Карлсефни ошибкой. Сердце у нее замерло, когда она услышала позади себя хруст веток.
– Скрелинги! – вскочив, закричала Арнейд.
Она выскочила из убежища и взобралась на большой валун, который высился над тем местом, где бились мужчины. Гудрид метнулась было за ней, чтобы увести ее обратно, но было уже поздно. На глазах у сражающихся Арнейд сорвала с себя сорочку и обнажила толстые, белые груди, завопив что есть мочи:
– Нас окружили скрелинги! Они просочились из леса, а наши рохли ничего не могут поделать! Скажите им, что я готова переспать со всеми, только бы меня не убивали!
Карлсефни со своими людьми продолжали отбиваться, однако многие скрелинги из тех, что находились ближе к Арнейд, остановились в растерянности, опустив оружие. Двое из них направились было к женщине, а та, обезумев от страха, выставила вперед грудь, словно мелочной торговец на тинге, и выкрикнула так громко, что глаза ее чуть не вылезли из орбит:
– Возьмите меня, возьмите меня, только не убивайте!
В стане скрелингов росло замешательство. Вождь их что-то выкрикнул своим воинам, и те послушно, словно стайка бекасов, повернулись и бросились бежать к своим лодкам у берега. Когда равнина опустела, Гудрид заметила, что у ручья осталось лежать множество скрелингов и двое из людей Карлсефни.
Один из убитых поселенцев был Торбранд сын Снорри. Двое скрелингов задержались около него, и один поднял с земли его топор, махнув им своему сородичу. Тот переворачивал мертвеца, а вождь скрелингов подбежал к ним, выхватил злополучный топор и швырнул его в ручей, да так яростно, что в разные стороны брызнули вода, мох и мелкие камешки. Оба скрелинга бросились догонять своих, и вскоре лодки их исчезли из бухты. Над равниной повисла тишина.
Гудрид передала ребенка Торкатле и подбежала к Торбранду. Друг ее юных лет лежал с большим куском камня в черепе, а рядом – убитый им скрелинг. Гудрид перекрестилась и молча подняла глаза на Карлсефни.
К ним присоединился Снорри сын Торбранда. Отодвинув мертвого скрелинга в сторону, он устало произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109