У меня...
– Прежде всего, кто вы?
Тот сконфузился и, исправляя свою оплошность, снова поклонился.
– Прошу прощения, государь, за мою неучтивость. Я очень взволнован и глубоко огорчён. Меня зовут Пал Антич, я капитан корабля «Морской лев», который два часа назад бросил якорь в вашем порту.
Со стороны послышались едкие комментарии:
– Какой уж там лев! Скорее шакал.
– Или гиена.
– Да нет, вурдалак! «Морской вурдалак». Во!
И взрыв издевательского хохота.
Пал Антич густо покраснел и искоса бросил на насмешников злобный взгляд.
Тем временем Стэн внимательнее присмотрелся к нему. Пал Антич, хоть и называл себя капитаном, вряд ли был таковым на самом деле. По всей видимости, он принадлежал к тому типу тщеславных купцов, которые, мало что смысля в морском деле, для пущей важности награждали себя этим званием, а все заботы по управлению кораблём взваливали на плечи своего старшего помощника. К таким старшим помощникам (если поблизости не было хозяина) члены команды обычно обращались «капитан».
– Чем вы занимаетесь, капитан, – это слово Стэн произнёс с оттенком иронии.
– Я честный торговец, ваша светлость. Привожу с юга тропические фрукты, кофейные зёрна, лечебные травы, ценные породы древесины, леопардовые шкуры, слоновую кость...
– И рабов, – презрительно добавил Иштван, который стоял чуть позади Стэна. – Покупает их за бесценок у тамошних дикарей, расплачиваясь дешёвыми побрякушками, а здесь берёт по двадцать золотых за душу.
– По пятнадцать, – запальчиво возразил Антич. – А то и по десять. Я веду честную торговлю, а меня хотят разорить, ограбить, раздеть до нитки...
– И кто же хочет вас ограбить? – спросил Стэн строго. – Уж не намекаете ли вы, что в моём порту средь бела дня бесчинствуют банды разбойников?
– О нет, государь, что вы! Это не разбойники.
– А кто?
– Сборщики податей вашей светлости... нижайше прошу прощения... они требуют по сто золотых пошлины за каждого черномазого. Это просто неслыханно! Это настоящий грабёж! А они ещё смеют утверждать, что таково ваше распоряжение.
– Это правда, – невозмутимо подтвердил Стэн. – Мои сборщики не превысили своих полномочий. Я действительно распорядился изымать по сто золотых пошлины за каждого ввозимого раба.
Пал Антич широко разинул рот и вперился в Стэна очумелым взглядом.
– Но ведь это же... это...
– Осторожнее, капитан! – предостерёг его Стэн. – Не собираетесь ли вы сгоряча обозвать меня грабителем?
– Нет, я... я... – Работорговец судорожно сглотнул. – Я хочу сказать, что вашу светлость, очевидно, ввели в заблуждение советники. Уже без малого два года, как его величество император своим высочайшим указом разрешил ввозить на территорию Империи рабов из Црники. У меня есть специальная грамота, выданная имперской купеческой палатой в Златоваре. Мне позволено заниматься торговлей, в том числе и рабами, во всех сорока восьми княжествах Западного Края.
– Я ни в коей мере не покушаюсь на ваши законные привилегии, господин Антич. Вы можете продавать своих рабов где угодно и кому угодно, однако сначала заплатите ввозную пошлину.
– Но указ императора...
– А причём здесь указ императора? В нём ведь ничего не говорится о пошлине. Но коль скоро наш мудрейший император объявил чернолюдов товаром, то за их ввоз надлежит платить пошлину, размер которой я вправе устанавливать по своему усмотрению.
– Сто золотых?!
– Вот именно. Сто золотых за каждого раба, независимо от возраста и пола.
Пал Антич всплеснул руками:
– Что вы делаете, ваша светлость?! Опомнитесь! Кто же купит у меня этих чёрных свиней, если они будут стоить свыше ста золотых за голову?
– Это ваша забота. Но сначала вы должны внести в мою казну... Кстати, сколько у вас чернолюдов?
– С-сорок с-семь, – заикаясь, пробормотал работорговец.
– Значит вы должны заплатить пошлину в размере четырёх тысяч семисот золотых.
– О Боже! – выдохнул Пал Антич. – Это же целое состояние! Где я возьму такие деньги?
– Опять же, это ваша забота, – безразлично пожал плечами Стэн. – Либо платите пошлину, либо убирайтесь прочь из Мышковича. К вашему сведению, недавно я, как воевода Гаалосага, своим указом установил обязательный для всех портов нашей земли минимальный размер пошлины на рабов в семьдесят золотых. Так что советую вам попытать счастья в Ибрии, если не хотите плыть со своим товаром аж в Северное Поморье. Или же поворачивайте обратно и попытайтесь проникнуть через Тегинский пролив в Срединное море. Насколько мне известно, во Влохии есть спрос на чернолюдов.
– В Ибрии полно рабов-маури, – запричитал купец. – Я не окуплю там своих затрат. В северных водах эти скоты подохнут от холода, а в Тегинском проливе спасу нет от маурийских пиратов – и вы это прекрасно знаете! Вы душите мою торговлю, государь...
Стэн резко перебил его:
– Я душу не торговлю, а работорговлю, господин Антич. Это разные вещи. Кстати, вы слав?
Пал Антич растерянно заморгал, сбитый с толку внезапной переменой темы разговора.
– Я... По отцу я слав, ваша светлость. Моя мать была из гаалов, но это не запрещает мне...
– В том-то всё дело! Шесть веков назад наши предки-славы пришли с востока и завоевали Западный Край. Они покорили много народов, в том числе и народ вашей матери. Но они не обратили покорённые народы в рабов, а предпочли жить с ними, как с равными. Там же, где рабство существовало, оно было отменено. Наши предки были свободолюбивыми людьми, превыше всего они ценили свободу – как свою, так и чужую, – и люто ненавидели неволю. – Стэн на секунду умолк и устремил на Пала Антича уничтожающий взгляд. – А вы что делаете, жалкий потомок великих пращуров? Возрождаете рабство, против которого боролись ваши предки – и славы, и гаалы! Неужто вы забыли, что сказано в Золотой Хартии: «Всякий человек в Империи есть свободен и может принадлежать токмо самому себе»?
– Но ведь император... – уже ради проформы пытался протестовать Пал Антич.
– Катитесь вы к чёрту... – Стэн лишь в последний момент сдержался, чтобы не добавить: «со своим императором». – Значит так. Не позже, чем через час, вы должны поднять паруса и покинуть порт, иначе ваше судно будет арестовано, а весь товар конфискован за неуплату пошлины. Можете отправляться куда угодно – хоть в Ибрию, хоть на северное побережье, хоть в Серединное море, а хоть и в саму преисподнюю, – мне безразлично. Наш разговор закончен, господин Антич. Вы свободны.
Стэн повернулся к нему спиной. Работорговец порывался было продолжить спор, но стражники, уже не церемонясь, оттеснили его от главного причала. Смирившись, наконец, с поражением, Пал Антич поплёлся к своей шлюпке; вслед ему сыпались насмешки и оскорбления.
– А вы здорово приструнили мерзавца! – одобрительно произнёс Иштван.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119
– Прежде всего, кто вы?
Тот сконфузился и, исправляя свою оплошность, снова поклонился.
– Прошу прощения, государь, за мою неучтивость. Я очень взволнован и глубоко огорчён. Меня зовут Пал Антич, я капитан корабля «Морской лев», который два часа назад бросил якорь в вашем порту.
Со стороны послышались едкие комментарии:
– Какой уж там лев! Скорее шакал.
– Или гиена.
– Да нет, вурдалак! «Морской вурдалак». Во!
И взрыв издевательского хохота.
Пал Антич густо покраснел и искоса бросил на насмешников злобный взгляд.
Тем временем Стэн внимательнее присмотрелся к нему. Пал Антич, хоть и называл себя капитаном, вряд ли был таковым на самом деле. По всей видимости, он принадлежал к тому типу тщеславных купцов, которые, мало что смысля в морском деле, для пущей важности награждали себя этим званием, а все заботы по управлению кораблём взваливали на плечи своего старшего помощника. К таким старшим помощникам (если поблизости не было хозяина) члены команды обычно обращались «капитан».
– Чем вы занимаетесь, капитан, – это слово Стэн произнёс с оттенком иронии.
– Я честный торговец, ваша светлость. Привожу с юга тропические фрукты, кофейные зёрна, лечебные травы, ценные породы древесины, леопардовые шкуры, слоновую кость...
– И рабов, – презрительно добавил Иштван, который стоял чуть позади Стэна. – Покупает их за бесценок у тамошних дикарей, расплачиваясь дешёвыми побрякушками, а здесь берёт по двадцать золотых за душу.
– По пятнадцать, – запальчиво возразил Антич. – А то и по десять. Я веду честную торговлю, а меня хотят разорить, ограбить, раздеть до нитки...
– И кто же хочет вас ограбить? – спросил Стэн строго. – Уж не намекаете ли вы, что в моём порту средь бела дня бесчинствуют банды разбойников?
– О нет, государь, что вы! Это не разбойники.
– А кто?
– Сборщики податей вашей светлости... нижайше прошу прощения... они требуют по сто золотых пошлины за каждого черномазого. Это просто неслыханно! Это настоящий грабёж! А они ещё смеют утверждать, что таково ваше распоряжение.
– Это правда, – невозмутимо подтвердил Стэн. – Мои сборщики не превысили своих полномочий. Я действительно распорядился изымать по сто золотых пошлины за каждого ввозимого раба.
Пал Антич широко разинул рот и вперился в Стэна очумелым взглядом.
– Но ведь это же... это...
– Осторожнее, капитан! – предостерёг его Стэн. – Не собираетесь ли вы сгоряча обозвать меня грабителем?
– Нет, я... я... – Работорговец судорожно сглотнул. – Я хочу сказать, что вашу светлость, очевидно, ввели в заблуждение советники. Уже без малого два года, как его величество император своим высочайшим указом разрешил ввозить на территорию Империи рабов из Црники. У меня есть специальная грамота, выданная имперской купеческой палатой в Златоваре. Мне позволено заниматься торговлей, в том числе и рабами, во всех сорока восьми княжествах Западного Края.
– Я ни в коей мере не покушаюсь на ваши законные привилегии, господин Антич. Вы можете продавать своих рабов где угодно и кому угодно, однако сначала заплатите ввозную пошлину.
– Но указ императора...
– А причём здесь указ императора? В нём ведь ничего не говорится о пошлине. Но коль скоро наш мудрейший император объявил чернолюдов товаром, то за их ввоз надлежит платить пошлину, размер которой я вправе устанавливать по своему усмотрению.
– Сто золотых?!
– Вот именно. Сто золотых за каждого раба, независимо от возраста и пола.
Пал Антич всплеснул руками:
– Что вы делаете, ваша светлость?! Опомнитесь! Кто же купит у меня этих чёрных свиней, если они будут стоить свыше ста золотых за голову?
– Это ваша забота. Но сначала вы должны внести в мою казну... Кстати, сколько у вас чернолюдов?
– С-сорок с-семь, – заикаясь, пробормотал работорговец.
– Значит вы должны заплатить пошлину в размере четырёх тысяч семисот золотых.
– О Боже! – выдохнул Пал Антич. – Это же целое состояние! Где я возьму такие деньги?
– Опять же, это ваша забота, – безразлично пожал плечами Стэн. – Либо платите пошлину, либо убирайтесь прочь из Мышковича. К вашему сведению, недавно я, как воевода Гаалосага, своим указом установил обязательный для всех портов нашей земли минимальный размер пошлины на рабов в семьдесят золотых. Так что советую вам попытать счастья в Ибрии, если не хотите плыть со своим товаром аж в Северное Поморье. Или же поворачивайте обратно и попытайтесь проникнуть через Тегинский пролив в Срединное море. Насколько мне известно, во Влохии есть спрос на чернолюдов.
– В Ибрии полно рабов-маури, – запричитал купец. – Я не окуплю там своих затрат. В северных водах эти скоты подохнут от холода, а в Тегинском проливе спасу нет от маурийских пиратов – и вы это прекрасно знаете! Вы душите мою торговлю, государь...
Стэн резко перебил его:
– Я душу не торговлю, а работорговлю, господин Антич. Это разные вещи. Кстати, вы слав?
Пал Антич растерянно заморгал, сбитый с толку внезапной переменой темы разговора.
– Я... По отцу я слав, ваша светлость. Моя мать была из гаалов, но это не запрещает мне...
– В том-то всё дело! Шесть веков назад наши предки-славы пришли с востока и завоевали Западный Край. Они покорили много народов, в том числе и народ вашей матери. Но они не обратили покорённые народы в рабов, а предпочли жить с ними, как с равными. Там же, где рабство существовало, оно было отменено. Наши предки были свободолюбивыми людьми, превыше всего они ценили свободу – как свою, так и чужую, – и люто ненавидели неволю. – Стэн на секунду умолк и устремил на Пала Антича уничтожающий взгляд. – А вы что делаете, жалкий потомок великих пращуров? Возрождаете рабство, против которого боролись ваши предки – и славы, и гаалы! Неужто вы забыли, что сказано в Золотой Хартии: «Всякий человек в Империи есть свободен и может принадлежать токмо самому себе»?
– Но ведь император... – уже ради проформы пытался протестовать Пал Антич.
– Катитесь вы к чёрту... – Стэн лишь в последний момент сдержался, чтобы не добавить: «со своим императором». – Значит так. Не позже, чем через час, вы должны поднять паруса и покинуть порт, иначе ваше судно будет арестовано, а весь товар конфискован за неуплату пошлины. Можете отправляться куда угодно – хоть в Ибрию, хоть на северное побережье, хоть в Серединное море, а хоть и в саму преисподнюю, – мне безразлично. Наш разговор закончен, господин Антич. Вы свободны.
Стэн повернулся к нему спиной. Работорговец порывался было продолжить спор, но стражники, уже не церемонясь, оттеснили его от главного причала. Смирившись, наконец, с поражением, Пал Антич поплёлся к своей шлюпке; вслед ему сыпались насмешки и оскорбления.
– А вы здорово приструнили мерзавца! – одобрительно произнёс Иштван.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119