Римляне умели делать это, как никто другой, но теперь, спустя века, когда уже никто не пользуется копьями, щитами и мечами, такое расположение лагеря — с открытой площадкой в центре — потеряло всякий смысл. Мастер Синанджу знал: в бою солдаты выполняют то, чего не понимают. Оттого они и воюют плохо.
Римо и Чиуну не составило труда проникнуть на территорию лагеря и вступить в беседу с дежурным офицером. Лагерь казался покинутым. На столе у офицера лежала копия нью-гемпширского номерного знака с девизом: «Свобода или смерть!» Было, однако, не похоже, чтобы дежурный офицер неукоснительно следовал этому девизу. Здравомыслящие люди склонны к компромиссам, особенно тогда, когда ощущают, что их руки вот-вот отделятся от плеч и что они могут запросто расстаться с жизнью, а если и уцелеют, то, по меньшей мере, лишатся пальцев. Офицер увлекался игрой на фортепиано, что и решило исход дела: он начал говорить, не ожидая приказаний.
— Это — специальная часть, с особыми задачами и строгой дисциплиной. Командует ею полковник Блич. Пароль на сегодня...
— Я не спрашиваю у вас пароль, капитан. Меня не интересует имя вашего командира. Я ищу здесь одного никому не нужного лодыря.
— Здесь никого нет. Наша часть ушла с полковником в неизвестном мне направлении.
— Тот, кого мы ищем, не служит в вашей части. Его зовут Люшен Джексон.
Прежде чем капитан успел ответить, Чиун его остановил.
— Это не здесь, — сказал он Римо по-корейски. Они держат рабов в другом месте.
Глава восьмая
Скорее всего, это военная операция, думал Харолд Смит, покупая подержанный мяч для гольфа в фирменном магазине гольф-клуба близ Фолкрофта. Он потратил не менее трех минут, роясь в ящике с двадцатицентовыми мячами в поисках настоящего «Титлейста». Смит не любил играть плохими мячами. Наконец ему попался мяч без порезов, хотя и с «оспинами» и с глубокой полукруглой царапиной, напоминающей улыбающуюся рожицу.
Отмывая его под краном на первой площадке, он не переставал думать над тем, как и откуда боевики произвели этот марш-бросок. То, что нападение на Норфолк произведено не регулярными частями, сомнению не подлежало: все перемещения войск можно было наблюдать на мониторе его компьютера. И все таки где-то находилась большая группа людей в военной форме, не попавшая в базу данных компьютера. Наличие, такой большой единицы предполагало воинскую подготовку, а это, в свою очередь, указывало на существование лагеря.
Помогавший ему мальчик наблюдал за действиями Смита с плохо скрытым неодобрением. Ему случалось и раньше обслуживать этого игрока, и, честно говоря, он не считал, что пятьдесят центов — хорошие чаевые за четыре часа работы. Когда другие подносчики клюшек увидели, что Смит направляется к первой площадке, их как ветром сдуло. А этот оказался не таким догадливым и теперь казнил себя за нерасторопность. Его товарищи подцепили более щедрых игроков — кинозвезд, известных политических деятелей, видных антрепренеров, а у него этот сквалыга. Парень не мог знать, что ему выпала честь носить клюшки для человека, входящего в первую тройку или четверку самых могущественных людей мира, если даже он и давал на чай всего лишь пятьдесят центов.
Смит не догадывался, какой репутацией он пользуется среди обслуживающего персонала клуба. Этот вопрос он решил для себя раз и навсегда: игроки платят солидную сумму за право разгуливать по полю для гольфа, мальчики тоже пользуются таким правом и еще хотят, чтобы им за это платили. Правда, мальчик носит сумку с клюшками, а всякий труд должен оплачиваться. Смит оценил его примерно в три цента — в расчете на одну лунку. За восемнадцать лунок выходило пятьдесят четыре цента. Округлив, он получил пятьдесят центов. То, что другие платили помощнику по четыре, а то и по пять долларов, его не касалось: если они хотят разбазаривать свои деньги, это их личное дело.
Вдыхая насыщенный солями прохладный утренний ветерок, доносящийся с ближнего залива, Смит испытывал смутное чувство вины за праздное времяпрепровождение. Было время, когда он играл в гольф регулярно — раз в неделю, но в последние годы его служебные обязанности разрастались, точно раковые клетки, и стало практически невозможно оторваться от стола и выкроить время для отдыха.
Сегодня Смит решился на это только потому, что требовалось кое-что обдумать без помех. Это служило ему оправданием в собственных глазах.
Римо исчез, а с ним и Чиун. Теперь у КЮРЕ нет карающей руки. Хотя Римо и раньше грозился уйти, теперь это — реальность, тревожащая Смита. Без исполнителя КЮРЕ ничто, она ничем не выделяется в списке многочисленных правительственных агентств, соперничающих друг с другом, собирающих одну и ту же информацию, чтобы потом сидеть на ней, как собака на сене, не решаясь что-либо предпринять.
И вот теперь норфолкское дело. Случись это раньше, он просто-напросто снял бы трубку и дал задание Римо выехать туда. Но теперь уже не позвонишь — нет у него больше никакого Римо.
Аккуратно устанавливая мяч на отметке для первого удара, Смит старался убедить себя, что его озабоченность не повлияет на качество ударов. Он уже давно не играл, но раньше играл хорошо и гордился этим.
Первая лунка находилась прямо перед ним на расстоянии 385 ярдов. Завсегдатай клуба мог взять ее за четыре удара: 240 ярдов — деревянной клюшкой, 140 — клюшкой с металлической головкой и двумя короткими доводящими ударами легкими клюшками.
Харолд Смит размахнулся и с силой ударил по мячу. Удар был чистый, мяч описал дугу, пролетел 135 ярдов и упав, прокатился еще 40 ярдов.
Губы Смита тронула чуть заметная улыбка. Похоже он еще чего-то стоит как игрок. Государственные заботы не лишили его рук меткости.
Он передал клюшку мальчику и пошел к мячу, уже зная, как закончится первый раунд. Конечно, ему трудно претендовать на высокий класс, но и мазать он не собирается. На каждую лунку ему понадобится только один добавочный удар сверх четырех.
Лучший результат на этом поле — 72 удара. Смит надеялся, что уложится в 90 — ему всегда это удавалось, а иногда результат бывал более высоким. Хотя и 90 ударов — это совсем не плохо. Главное — стабильность. Он никогда не стремился к сверхмощным ударам. Он любил все делать основательно, предпочитая золотую середину.
Но что, однако, с Норфолком? Можно не сомневаться, что это была военная операция. Значит, у них должна быть база. Но где?
Вторым ударом Смит покрыл 130 ярдов. Теперь до зеленого поля оставалось 110 ярдов.
Мальчик, не спрашивая, подал ему клюшку с металлической головкой номер четыре. Ею Смит загнал мяч на зеленое поле в 12 футах от лунки. Легким ударом малой клюшки он подкатил мяч на расстояние фута от лунки, а потом, совсем слабым толчком завершил первую часть игры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37