Мы отправляемся в Голливуд.
— Что нам там делать? — удивился Римо. — Если даже абстрактно вообразить, что мы действительно туда едем.
— Рэд Рекс будет ждать меня там.
— И ты думаешь, что он обращался к тебе?
— Ты же сам слышал. Он сказал: мудрость, сила, скромность и красота. Кого же еще он мог иметь в виду?
— Речь могла идти о его парикмахере.
— Он обращался ко мне! — заявил Чиун, поднимаясь на ноги так плавно, что, казалось, ни одна складка его халата не шелохнулась. — Я покину тебя, чтобы сделать все необходимые приготовления для поездки в Голливуд. И ты несешь персональную ответственность за то, чтобы мы встретились там с Рэдом Рексом. А теперь я должен идти складывать чемоданы.
Чиун вышел из комнаты. Когда дверь спальни захлопнулась за ним, Римо еще глубже уселся в кресло.
— Чиун, — позвал он.
— Таково мое имя, — отозвался голос из соседней комнаты.
— Зачем было Рэду Рексу обращаться к тебе?
— Может быть, он слышал обо мне. Многие знают Мастера Синанджу. Не все так ограниченны, как когда-то был ты.
Римо вздохнул.
— А зачем, как ты думаешь, он хочет увидеть тебя?
— Чтобы воочию посмотреть, что такое воплощенное совершенство.
Римо с отвращением кивнул. Чиун только этого и ждет. Ему только и подавай новых комплиментов. Взять хотя бы идиотскую корреспонденцию, которую он получает на массачусетской почте до востребования и которую заставляет Римо читать ему вслух. «О удивительный, славный, великолепный, и т.д. и т.п.», — читал Римо, а Чиун сидел на полу и в знак согласия кивал.
Через месяц Римо начал кое-что добавлять от себя.
— "Дорогой Чиун. Вы высокомерное, самовлюбленное, отвратительное существо, которое не умеет ценить достоинств вашего приемного сына Римо", — прочел как-то он.
Чиун поднял на него глаза.
— Это можешь выбросить. Его автор наверняка пребывает в состоянии нервного расстройства и вряд ли может получать письма там, где его содержат.
Но после нескольких подобных писем кореец понял, что Римо читает не то, что написано, и стал разбирать почту сам.
И вот новые восхваления, на этот раз по телевизору, где так дорого эфирное время. И от самого Рэда Рекса.
"Почему? — спросил себя Римо. И тут же ответил:
— Здесь замешан мистер Гордонс. Тем самым он хочет заманить нас в Голливуд, где приготовился нанести удар".
А вслух он сказал:
— Чиун, мы едем в Голливуд!
Тот немедленно появился на пороге спальни.
— Конечно. Неужели ты в этом сомневался?..
— А знаешь почему? — перебил Римо.
— Потому что я этого хочу. Это было бы достаточным основанием для любого, кто когда-нибудь слышал о человеческой благодарности. А ты думал почему?
— Потому что там находится мистер Гордонс.
— Правда?
— А Рэд Рекс находится в сговоре с этой консервной банкой.
— Ты действительно так считаешь? — переспросил Чиун.
— Я просто уверен.
— О, как ты мудр и какое счастье, что я имею возможность быть рядом с тобой. — Демонстративно отвернувшись, он вернулся в спальню. «Идиот», — донеслось до Римо.
Глава 10
— Смотри, смотри, это же Кларк Клейбл!
— Его имя не Кларк Клейбл, а Кларк Гейбл. С буквой "Г".
— Римо, смотри, вон Кларк Гейбл!
— Это не Кларк Гейбл. Кларк Гейбл давно мертв.
— Но ты ведь только что сказал, что это Кларк Гейбл.
— Я сказал, что имя актера Кларк Гейбл, — ответил Римо, чувствуя, что сам запутался.
— Разве то, что его зовут Кларк Гейбл не то же самое, что это Кларк Гейбл? — поинтересовался Чиун.
— Ешь лучше свой рис, — посоветовал Римо.
— Конечно, конечно. Я готов делать что угодно, лишь бы не разговаривать с человеком, который мне намеренно врет. — Он поднес было ложку с рисом ко рту, но тут же опустил ее на тарелку.
— Ты только взгляни — это же Барбра Стрейзанд! — В голосе Чиуна звучало такое возбуждение, какого Римо еще не доводилось слышать. Его вытянутый вперед указательный палец дрожал.
Римо посмотрел туда, куда он показывал.
— Господи, Чиун, это всего лишь официантка.
— Ну и что, как ты обычно говоришь. Может, Барбра Стрейзанд поменяла работу?
— И теперь в свободное время подрабатывает официанткой?
— А почему бы и нет? — спросил Чиун. — Запомни, белый человек: не место красит человека, а человек красит место, каким бы убогим оно ни казалось на первый взгляд. Не всем же быть наемными убийцами. — Он снова устремил взор на официантку в черном форменном платье — она в противоположном конце обеденного зала выписывала счет. — Это Барбра Стрейзанд, — тоном, не терпящим возражений, заявил Чиун.
— Пойди попроси ее спеть, — возмущенно предложил Римо.
Он скорее почувствовал, чем увидел, как Чиун вышел из-за стола и направился к официантке. Так продолжалось вот уже два дня. Чиун, почтенный и благородный Мастер древнего, овеянного славой Дома Синанджу, был помешан на звездах. Все началось в аэропорту, когда он принял уборщика за Джонни Мака Брауна. Потом в водителе такси он узнал Рамона Наварро. Он был убежден, что администратором в гостинице, где они поселились, служит Тони Рэндалл, и в конце концов обвинил Римо в том, будто тот намеренно пытается лишить старика радости, уверяя, что никакие они не артисты.
Барбра Стрейзанд была величайшей неразделенной любовью Чиуна, и Римо не хотел стать свидетелем отповеди, которую официантка даст старику. Ему слишком больно было бы это видеть. Отвернувшись, Римо стал смотреть в окно на изобилующий форелью ручей, протекавший между рестораном и главным зданием гостиницы, меньше чем в ста футах от крупнейшей в этом районе Голливуда автомагистрали.
Римо принялся размышлять о том, когда же мистер Гордонс выйдет на их след. Неприятно иметь дело с человеком, который может напасть неожиданно и благодаря этому сразу получить преимущество. Но что еще хуже, мистер Гордонс не человек — он самообучающийся андроид, способный к ассимиляции. Он может принимать любое обличье — кровати в их гостиничном номере, стула, на котором Римо сидит. Все это в его силах.
К тому же Чиун, похоже, не придавал значения нависшей над ними опасности, отказываясь признать, что Рэд Рекс связан с мистером Гордонсом.
Размышления Римо прервал высокий звук, пролетевший по ресторану, подобно порыву ветра, всколыхнувшего кроны деревьев. Пела женщина. Римо обернулся в сторону Чиуна, но пение оборвалось так же неожиданно, как и возникло. Кореец стоял возле официантки — оказывается, пела именно она.
Чиун с улыбкой поклонился, она в ответ сделала реверанс. Тогда Чиун поднял руки, словно благословляя ее, а когда вернулся к столу, на лице его расплывалась блаженная улыбка.
Римо продолжал смотреть мимо него на официантку. Официантку ли?
Чиун мягко опустился на стул и снова принялся за рис. Судя по всему, у него разыгрался аппетит.
Римо уставился на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37