— Мне нужно в Вашингтон, — безапелляционным тоном заявил Римо.
— Мы и есть в Вашингтоне, — не поднимая головы, пробурчал Чиун.
— Мы в городе Вашингтоне, округ Колумбия. А мне нужно в штат Вашингтон.
— Только вы могли дать двум разным местам одинаковые названия, — Чиун сокрушенно покачал головой. — И что тебе понадобилось в этом другом Вашингтоне?
— Там живет бездомный. Настоящий, не то что здесь. Ему совсем некуда податься. Где бы он ни оказался — его все гонят. Вот так. Нужно с этим как-то разобраться.
Подняв голову, Чиун посмотрел на Римо. И заметил, как гневно заблестели его глаза.
— Это так важно для тебя?
— Да, папочка.
Увидев, как у Римо побелели костяшки пальцев, сжатых в кулак, Чиун помолчал немного, затем кивнул.
— Я вернусь в “Фолкрофт” и буду там тебя дожидаться, — возвестил он.
— Спасибо, папочка, — Римо изобразил глубокий поклон.
— Я не нуждаюсь в благодарности.
— Это я давно знаю, — подмигнул Римо. Глаза его блестели теперь весело.
— Но от личной встречи с Читой Чин не отказался бы. — Глаза Мастера Синанджу тоже заблестели.
Глава 3
Президент Соединенных Штатов Америки в упор смотрел на министра обороны. Министр обороны, в свою очередь, открыв рот, таращился на экран.
— Что он сказал? — медленно выговорил президент, не сводя глаз с министра.
— Мне показалось... что-то вроде “привет”... — министр никак не мог справиться с отвисшей челюстью.
— Он сказал: “Привет, со мной все в порядке”, — поправила его стенографистка, не отрываясь от бумаг.
— Дайте взглянуть, — протянув руку, министр поднял со стола стопку бумаги, исписанной закорючками стенописи. — “Привет, со мной все в порядке”, — подняв брови, прочел он. — Интересно, что это может значить? Хотя... Может, они хотели нас поприветствовать, только плохо говорят по-английски...
— Нас? — недоуменно вопросил президент. — С чего вдруг они решили приветствовать нас, игнорируя запросы собственного Центра?
— Может быть, у них прервалась связь с Землей, — предположил министр.
— А такое возможно?
— Вряд ли...
Голос в динамиках, по-русски вызывавший “Юрия Гагарина” на связь, не смолкал; лишь интонация его стала жестче. В Космограде тоже слышали странную английскую фразу с борта “шаттла” и сейчас требовали объяснения. Но их настойчивые вызовы оставались без ответа.
— Думаю, нам нужно попытаться связаться с русским кораблем, — предложил министр, изучив стенограмму переговоров советского экипажа с Землей.
— Думаю, — покачал головой президент, — Советам не очень-то понравится это.
— Для них это отличный предлог прицепиться к нам, — пожал плечами министр. — К тому же они явно не могут выйти на связь со своими. С нашей стороны это был бы гуманный жест.
— Тогда... можете вывести на связь меня? — спросил президент после долгой паузы.
— Вас, сэр?
— А почему нет? Они все время обвиняют нас в какой-то тайной деятельности, а если сеанс связи проведу я — это завтра же будет во всех газетах.
— Понял вас, сэр, — склонился министр обороны и, извинившись, отошел проконсультироваться с одним из военных, дежуривших у пульта связи в соседнем помещении.
Минуту спустя министр снова возник в дверях. В руках он держал портативное переговорное устройство.
— Можете выходить на связь в любое время, сэр. — Министр с полупоклоном протянул аппарат своему непосредственному начальнику.
Президент Соединенных Штатов Америки поднял трубку и обернулся к одному из экранов, на котором графически изображалась космическая связь. Советский “шаттл” был представлен в виде зеленого треугольника, плывущего над полупрозрачной моделью земного шара. Президент откашлялся.
— Алло, вызываю “Юрия Гагарина”. Вы меня слышите? С вами говорит президент Соединенных Штатов.
Президент замолчал, вслушиваясь. И вдруг в динамике возник монотонный, лишенный интонации голос:
— Здесь нет никакого Юрия Гагарина.
— Вы... вы говорите по-английски?
— Конечно.
— О... очень рад слышать вас. Весь мир обеспокоен судьбой вашего экипажа, “Юрия Гагарина” и...
— Меня зовут не Юрий Гагарин, — ответил голос.
Президент не сдержал улыбки.
— Это я знаю, — согласился он. — Юрий Гагарин умер.
— Мне было необходимо убрать его, — ответил голос по-прежнему без всякой интонации. — Он и другие помешали бы моему проникновению на корабль, а это было необходимо мне для дальнейшего выживания.
Президент одарил министра обороны недоуменным взглядом.
Министр пожал плечами.
— Ничего не понимаю, — признался он.
— Понимаете или нет — это совершенно неважно, — заметил голос. — Важно, что я буду жить.
— Акцент у него не русский, — сообщил министр обороны уже шепотом. Стенографистка молча кивнула, подтверждая его слова.
— Вызываю “Юрия Гагарина”... Почему вы не отвечаете на вызовы вашего Центра управления?
— Потому что я не говорю по-русски, — ответил голос. — Я запрограммирован на английский язык.
— Понимаю, — кивнул президент. Прикрыв ладонью микрофон трубки, он повернулся к министру. — О чем, черт его побери, он толкует, а?
— Не имею представления, сэр, — в голосе министра обороны слышалась тревога. — Может быть, спросить, в чем он нуждается?
— Вы нуждаетесь в чем-нибудь?
— В посадке.
— Здесь?
— Я не понимаю, что значит “здесь”. Сформулируйте точнее.
— В Америке?
— Да, мне нужна посадка в Америке. Именно поэтому мне пришлось уничтожить этих роботов из мяса. Они бы помешали мне совершить посадку в Америке. Сам я не могу войти в атмосферу Земли — меня убьют силы гравитации. Но этот корабль защитит меня.
— О чем он, ради Бога? — застонал президент.
— Не могу понять, сэр. Возможно, у него поврежден мозг или расстроилась психика. Но если я верно понял его, он убил остальных членов экипажа.
— Убил?
— Да... он сказал, что уничтожил каких-то роботов из мяса. Если только, конечно, Советы не усложнили эксперимент, создав первую космическую мясную лавку, то...
— Никогда не слышал, чтобы так называли... людей.
— Вы не бывали на наших совещаниях в Пентагоне, сэр. — Министр обороны позволил себе слегка улыбнуться. — У нас существуют эвфемизмы практически для всего — например, ядерная война именуется “побочными повреждениями”. А отступление... по-моему, последним термином было “продвижение назад” или что-то в этом роде...
— Но почему он убил их? — вопросил президент.
— Возможно, чтобы убрать их с дороги. Думаю, он пытается просто перебежать. Может быть, самого его спросим?
— Вы хотите перебежать? Это так? — спросил президент своего невидимого собеседника.
— “Перебежать” есть способ передвижения или военный термин. Использование этого слова для обозначения задачи мне непонятно. Сформулируйте точнее.
— Я имею в виду — хотите ли вы получить убежище в Соединенных Штатах?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54