— Как это? Числа есть числа. Они могут иметь значение только в определенном контексте.
— В том-то и состоит вся трудность, — вздохнул заместитель. — У нас нет записей первой и третьей минуты речи. Должно быть, именно в них и был высказан контекст.
Генеральный секретарь откинулся на спинку кресла. Позади него, на темной поверхности деревянной стеновой панели, серебрилась арабская вязь, чтобы ненароком не обидеть англоязычный мир, если вдруг это изречение попадется на глаза американским телеоператорам. Смысл надписи заключался в следующем: если ты твердо придерживаешься своих принципов, ты не дипломат.
Это было любимое изречение Анвара Анвара-Садата, потому что он сам его придумал. Когда оно случайно попало на страницы журнала «Тайм», он получил очень много обидных писем от тех, кто не понимал сути.
Однако теперь сам Генеральный секретарь находился в сильнейшем замешательстве. Означал ли этот скандал начало настоящего кризиса? Неужели ООН, после пятидесяти лет усилий сплотить воедино все страны и народы, заставив их решать все спорные вопросы только мирным путем, изжила себя и рассыпалась в прах только потому, что некий безвестный старикашка произнес перед Генеральной Ассамблеей какие-то математические формулы?
Совершенно немыслимо! И все же именно в этом заключалась жестокая правда.
— Принесите мне эти числа, я хочу видеть их собственными глазами, — обратился Анвар Анвар-Садат к своему заместителю по миротворческим операциям.
— Сию минуту, мой генерал!
* * *
Когда Харолд В. Смит увидел в вечерней программе новостей кадры скандального происшествия в зале заседаний Генеральной Ассамблеи ООН, он тут же удивленно выпрямился в своем удобном кресле, занимавшем слишком много места в его небольшом кабинете.
Видеозапись была очень короткой, позаимствованной у другого информационного канала, и сопровождалась шутливым, хотя и невразумительным комментарием.
Хорошо зная структуру и порядки ООН, Харолд В. Смит сразу понял, что в скандальном инциденте не могло быть ничего смешного. Все дипломаты прошли отличную школу и обладали железной выдержкой в определенных обстоятельствах, или, напротив, открыто выражали свое негодование в соответствии с требованиями своих правительств. Подобные спонтанные вспышки гнева и раздражения были весьма и весьма редки.
Что касается конкретного жуткого скандала, он явно носил спонтанный характер. Даже слишком спонтанный.
По всей видимости, это событие в зале заседаний Генеральной Ассамблеи ООН было самым важным за последние полгода, однако ему было уделено всего лишь пятнадцать секунд эфирного времени, причем комментарий вовсе не способствовал пониманию происходившего.
Нельзя сказать, что Смиту не хватало фактического материала. Нет, он знал достаточно, чтобы ощутить неприятное стеснение в груди. Открыв секретные замки своего потрепанного чемоданчика, который в случае попадания в чужие руки должен был взорваться при аналогичной попытке, он достал портативный компьютер и подключился к нужной информационной сети. Вскоре на экране монитора замелькали информационные бюллетени. Краткое сообщение о скандальной потасовке между представителями Генеральной Ассамблеи ООН сопровождалось скупым заявлением Генерального секретаря, выражавшего сожаление по поводу случившегося. Однако шеф КЮРЕ так и не нашел в этих сообщениях того, что искал. Нигде не указывалась причина грандиозной драки. Лишь в одном информационном бюллетене содержалось упоминание о некоем представителе стран «третьего мира», взошедшем на подиум непосредственно перед суматохой. Предполагалось, что между его речью и последовавшей потасовкой имелась какая-то связь.
Харолд В. Смит умел читать между строк и, поразмыслив, пришел к выводу, что оратор обратился к Генеральной Ассамблее ООН с объявлением войны. Только такое объяснение казалось Смиту единственно правдоподобным и вообще единственно возможным. Ничего другого и быть не могло.
Но что это за человек? Кто, кроме представителя ядерной державы, мог бы угрожать военными действиями, да так, что все без исключения дипломаты поспешили к себе на родину для проведения срочных консультаций?
На этот вопрос шеф КЮРЕ ответа пока не находил, но был готов искать его всю ночь.
— Харолд, ты идешь спать? — донесся из спальни сонный голос жены.
— Начинай без меня, — рассеянно отозвался Смит.
— Что начинать? — озадаченно спросила его верная Мод. — Как хочешь, я уже сплю...
— Спокойной ночи, дорогая, — откликнулся Харолд В. Смит, и его худые пальцы резво забегали по клавиатуре компьютера.
Глава 7
Была глубокая ночь. Римо спал, и снилась ему женщина, которой он никогда не видел, но лицо и голос которой навсегда запечатлелись в его памяти. Римо снилась мать.
Большую часть жизни образ матери существовал для него как некая определенная концепция. Без лица, без имени, без голоса. Повзрослев, Римо привлек все свое воображение и стал придумывать образ матери. Иногда она казалась ему блондинкой, иногда шатенкой, а то и вовсе жгучей брюнеткой, чаще всего с темными волосами и карими глазами, потому что у Римо были именно такие глаза. Ясно ведь, что дети должны походить на своих родителей! Временами Римо так ясно представлял свою мать, что на глаза у него наворачивались слезы, и он долго плакал, уткнувшись в подушку, чтобы нянечки и другие дети из приюта не расспрашивали его о причине столь горьких рыданий.
В такие ночи он сильно тосковал по усопшей: лучше уж верить, что она действительно умерла. Поскольку живая она никогда не отдала бы его в сиротский приют. Ни одна мать на свете не может быть столь бессердечной!
Потому-то Римо в душе уже давно похоронил ее и порой страшно тосковал. Но время шло, он стал потихоньку забывать о своей горькой и невосполнимой утрате...
Год назад мать явилась ему во сне. Ее ангельское лицо заставило Римо окончательно поверить в то, что она действительно умерла.
Впрочем, она с ним заговорила, он ясно услышал ее голос! Она велела ему отыскать живого отца.
Стараясь сохранить образ матери, Римо отправился в полицию и обратился к художнику, который рисовал людей по словесным описаниям. С тех пор Римо повсюду возил портрет с собой.
Спустя почти год она явилась ему снова и предупредила о том, что надо спешить, времени совсем мало.
Римо готов был горы свернуть, разыскивая отца, но дух матери показал ему некую пещеру в качестве места захоронения какой-то мумии. В ней Римо с ужасом узнал Чиуна.
К счастью, это оказался Ко Джонг О. Когда ученик рассказал мастеру Синанджу об увиденном, тот потащил его на край земли. Они путешествовали очень долго, пока не очутились в пустыне рядом с Юмой, штат Аризона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69