С помощью умелой дипломатии начи избегали войн и стычек чаще, чем другие племена. Коунджерос презирали миролюбие.
В зимнюю пору мало кто из индейцев решается отлучаться из дому. Слишком велика опасность замерзнуть в степи, особенно если ранен. Лежать у костров и рассказывать разные истории — самое разумное в таких обстоятельствах.
Я добавил дров в костер.
До конца дня нужно принести в пещеру еще дров. Пламя жадно и быстро пожирало сухое дерево. Немного погодя я отложил свою карту и отколол кусочек замороженного оленьего мяса, которое ломалось как дерево. Положив его в рот, Я снова пошел к выходу из пещеры.
Горы и степь застыли в безмолвии.
Наломав больших веток с упавшего дерева, я понес их в пещеру. Усердно трудясь, за несколько минут заготовил топлива на целый день и большую часть ночи.
С последней охапкой дров я обернулся, и вдруг мой взгляд уловил какое-то движение. Я замер, потом медленно повернул голову. Очень далеко кто-то шел по снегу! Зверь или человек? Он направлялся к нам!
Пораженный, не веря своим глазам, я стоял, наблюдая.
Насколько он далеко? Миля? О нет, больше! Пара миль?
Что это? Кто это?
Я ждал.
Глава 19
Кеокотаа уже стоял рядом со мной.
— Он ранен, — сказал он, — не может хорошо идти.
Мы наблюдали за скрюченной фигурой, с трудом преодолевающей глубокий снег, и меня обуревали отнюдь не христианские чувства. Кто бы ни был там внизу, он нес нам только беду, прокладывая след прямо к нашему убежищу, в то время как нам вовсе не стоило привлекать к себе внимание.
Кажется, он один и, скорее всего, откуда-то сбежал. Возможно, попал в плен к индейцам и ухитрился удрать.
— Он знает о пещерах, — заключил Кеокотаа.
Мы намеренно не двигались, поэтому человек не мог знать о нашем присутствии. Единственной причиной его стремления добраться сюда могло быть то, что он знал об этих пещерах и искал в них убежища от холода. Он находился еще далеко и, видимо, очень замерз. Мы посмотрели, нет ли за ним погони. Нет, погони не было.
Человек остановился и оглянулся. Кто-то все же следовал за ним? Или он просто опасался этого? При таком снежном покрове идти по его следам не составило бы проблемы. Все наши усилия оставаться незамеченными становились бессмысленными.
А путник все шел и шел… Снег оказался глубже, чем мы думали. Один раз он остановился и, заслонившись ладонью, стал разглядывать склон горы, в котором были пещеры. Он смотрел прямо туда, где стояли мы, но нас видеть не мог, так как мы притаились среди кустов и деревьев.
Отступив к скале и используя углубление, промытое бегущей водой, я добрался до соседней пещеры. Там на часах стоял начи Унствита. Он не говорил ни по-английски, ни на языке крик, поэтому я показал ему знаками, что сюда идет человек. Он сейчас же пошел посмотреть, потом исчез в пещере и оттуда донеслось тихое гудение голосов.
К выходу подошла Ичакоми и стала наблюдать за незваным гостем. Потом повернулась ко мне и сказала:
— Это белый человек.
Белый? Пораженный, я снова взглянул. Возможно ли? Но — белый человек? Здесь?!
Правда, я-то был здесь. А далеко на севере жили французы, на юге — испанцы. Я накинул на себя шерстяное одеяло, чтобы замаскировать пистолеты.
— Пусть все останутся внутри, — распорядился я, — только Кеокотаа и Унствита займут позиции у входов в пещеры.
Она согласилась, наблюдая за человеком.
— Кеокотаа говорит, что он ранен, — пояснил я.
— Да, верно.
Этот человек был действительно в отчаянном положении. У раненого мало шансов выжить на холоде, а день не обещал стать теплее. Я проследил его путь. Погоня не объявлялась. Выходит, сбежал благополучно? Или его враги выжидали, зная, что в такую погоду ему далеко не уйти.
Незнакомец подошел уже совсем близко, когда вдруг остановился, пригнулся и стал дико озираться — на снегу, где мы собирали топливо, он увидел следы, щепки и куски коры.
— Все в порядке, — спокойно произнес я, — вы можете войти.
Единственным его оружием была толстая палка, которую он, должно быть, где-то подобрал и теперь крепко сжимал в руке. Он уставился туда, где мы стояли, но никого не увидел, так как мы оставались под прикрытием кустов и деревьев.
— Кто здесь? — спросил он по-испански.
— Друг, — ответил я тоже по-испански, — если вы пришли с дружественными намерениями.
Сделав несколько шагов, он остановился, наконец разглядев меня и Кеокотаа.
— Кто вы?
— Путешественники, — ответил я, — а вы?
Он промолчал, но подошел еще ближе.
— Я голоден, — сказал он.
— Те, кто гонится за вами, далеко?
— Кто? — удивился он. — Никто не гонится за мной. — Он всмотрелся в мое лицо. — Мне нужна лошадь. Я могу заплатить.
— У нас нет лошадей, — ответил я.
— Нет лошадей?! — Он почти кричал. — Мне нужна лошадь! Сейчас!
— У нас нет лошадей, — повторил я. — Вы сбежали от индейцев?
Теперь я мог разглядеть его. Коренаст, недурен собой, бородат. Очевидно, совсем недавно ему перебили нос. Несомненно, он был испанцем и, вероятно, побывал в какой-то переделке.
— Я не видел никаких индейцев, — нетерпеливо заявил он, — по крайней мере давно. Я должен вернуться в Мексику.
— Мексика далеко, — посочувствовал я. — Вы можете достать лошадей в испанских поселениях.
— Это займет несколько дней! — злобно воскликнул он. — Дорога каждая минута!
— Вот еда, — предложила Ичакоми.
Он взглянул на нее мельком, потом посмотрел снова и совершенно изменил тон.
— Бог мой! Какая красавица! — В его голосе звучал неподдельный восторг.
Тут я внезапно разозлился. Что он воображает о себе, в конце концов?
— Она — Солнце, — холодно сказал я. — Солнце индейцев начи. Она принцесса.
— Охотно верю! — Он снова взглянул на нее. — Такая женщина! В таком месте!
Испанец раздражал меня, я схватил его за руку и хотел показать, куда идти. Он выдернул руку, потянулся к кинжалу, который висел на поясе, и уставился на меня.
Я передернул плечами:
— Тогда уходите. До поселков далеко.
Он выругался, потом улыбнулся:
— Я дурак. Вы говорили о пище?
Указав на нашу пещеру, я повел его. Оглянувшись, я увидел, что Ичакоми наблюдает за мной. Мне показалось, что она улыбается, и это почему-то еще больше разозлило меня.
Испанец не выглядел простым солдатом. Возможно, он возглавлял какую-нибудь уничтоженную экспедицию. Я спросил его об этом.
— Нет, — ответил он на мой вопрос, — не уничтоженную.
Он взял тушеное мясо, которое я ему предложил, и начал жадно есть.
— Мы повздорили, — объяснил он, немного насытившись. — Диего не желал идти дальше, а я хотел. Мы подрались.
— Он победил вас?
— Нет, я победил. — Он поперхнулся, глотнул воды, затем стал разглядывать кусок мяса, который ел, выбирая место, откуда откусить. — Я победил, — повторил он, — и эта собака Диего натравил на меня остальных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
В зимнюю пору мало кто из индейцев решается отлучаться из дому. Слишком велика опасность замерзнуть в степи, особенно если ранен. Лежать у костров и рассказывать разные истории — самое разумное в таких обстоятельствах.
Я добавил дров в костер.
До конца дня нужно принести в пещеру еще дров. Пламя жадно и быстро пожирало сухое дерево. Немного погодя я отложил свою карту и отколол кусочек замороженного оленьего мяса, которое ломалось как дерево. Положив его в рот, Я снова пошел к выходу из пещеры.
Горы и степь застыли в безмолвии.
Наломав больших веток с упавшего дерева, я понес их в пещеру. Усердно трудясь, за несколько минут заготовил топлива на целый день и большую часть ночи.
С последней охапкой дров я обернулся, и вдруг мой взгляд уловил какое-то движение. Я замер, потом медленно повернул голову. Очень далеко кто-то шел по снегу! Зверь или человек? Он направлялся к нам!
Пораженный, не веря своим глазам, я стоял, наблюдая.
Насколько он далеко? Миля? О нет, больше! Пара миль?
Что это? Кто это?
Я ждал.
Глава 19
Кеокотаа уже стоял рядом со мной.
— Он ранен, — сказал он, — не может хорошо идти.
Мы наблюдали за скрюченной фигурой, с трудом преодолевающей глубокий снег, и меня обуревали отнюдь не христианские чувства. Кто бы ни был там внизу, он нес нам только беду, прокладывая след прямо к нашему убежищу, в то время как нам вовсе не стоило привлекать к себе внимание.
Кажется, он один и, скорее всего, откуда-то сбежал. Возможно, попал в плен к индейцам и ухитрился удрать.
— Он знает о пещерах, — заключил Кеокотаа.
Мы намеренно не двигались, поэтому человек не мог знать о нашем присутствии. Единственной причиной его стремления добраться сюда могло быть то, что он знал об этих пещерах и искал в них убежища от холода. Он находился еще далеко и, видимо, очень замерз. Мы посмотрели, нет ли за ним погони. Нет, погони не было.
Человек остановился и оглянулся. Кто-то все же следовал за ним? Или он просто опасался этого? При таком снежном покрове идти по его следам не составило бы проблемы. Все наши усилия оставаться незамеченными становились бессмысленными.
А путник все шел и шел… Снег оказался глубже, чем мы думали. Один раз он остановился и, заслонившись ладонью, стал разглядывать склон горы, в котором были пещеры. Он смотрел прямо туда, где стояли мы, но нас видеть не мог, так как мы притаились среди кустов и деревьев.
Отступив к скале и используя углубление, промытое бегущей водой, я добрался до соседней пещеры. Там на часах стоял начи Унствита. Он не говорил ни по-английски, ни на языке крик, поэтому я показал ему знаками, что сюда идет человек. Он сейчас же пошел посмотреть, потом исчез в пещере и оттуда донеслось тихое гудение голосов.
К выходу подошла Ичакоми и стала наблюдать за незваным гостем. Потом повернулась ко мне и сказала:
— Это белый человек.
Белый? Пораженный, я снова взглянул. Возможно ли? Но — белый человек? Здесь?!
Правда, я-то был здесь. А далеко на севере жили французы, на юге — испанцы. Я накинул на себя шерстяное одеяло, чтобы замаскировать пистолеты.
— Пусть все останутся внутри, — распорядился я, — только Кеокотаа и Унствита займут позиции у входов в пещеры.
Она согласилась, наблюдая за человеком.
— Кеокотаа говорит, что он ранен, — пояснил я.
— Да, верно.
Этот человек был действительно в отчаянном положении. У раненого мало шансов выжить на холоде, а день не обещал стать теплее. Я проследил его путь. Погоня не объявлялась. Выходит, сбежал благополучно? Или его враги выжидали, зная, что в такую погоду ему далеко не уйти.
Незнакомец подошел уже совсем близко, когда вдруг остановился, пригнулся и стал дико озираться — на снегу, где мы собирали топливо, он увидел следы, щепки и куски коры.
— Все в порядке, — спокойно произнес я, — вы можете войти.
Единственным его оружием была толстая палка, которую он, должно быть, где-то подобрал и теперь крепко сжимал в руке. Он уставился туда, где мы стояли, но никого не увидел, так как мы оставались под прикрытием кустов и деревьев.
— Кто здесь? — спросил он по-испански.
— Друг, — ответил я тоже по-испански, — если вы пришли с дружественными намерениями.
Сделав несколько шагов, он остановился, наконец разглядев меня и Кеокотаа.
— Кто вы?
— Путешественники, — ответил я, — а вы?
Он промолчал, но подошел еще ближе.
— Я голоден, — сказал он.
— Те, кто гонится за вами, далеко?
— Кто? — удивился он. — Никто не гонится за мной. — Он всмотрелся в мое лицо. — Мне нужна лошадь. Я могу заплатить.
— У нас нет лошадей, — ответил я.
— Нет лошадей?! — Он почти кричал. — Мне нужна лошадь! Сейчас!
— У нас нет лошадей, — повторил я. — Вы сбежали от индейцев?
Теперь я мог разглядеть его. Коренаст, недурен собой, бородат. Очевидно, совсем недавно ему перебили нос. Несомненно, он был испанцем и, вероятно, побывал в какой-то переделке.
— Я не видел никаких индейцев, — нетерпеливо заявил он, — по крайней мере давно. Я должен вернуться в Мексику.
— Мексика далеко, — посочувствовал я. — Вы можете достать лошадей в испанских поселениях.
— Это займет несколько дней! — злобно воскликнул он. — Дорога каждая минута!
— Вот еда, — предложила Ичакоми.
Он взглянул на нее мельком, потом посмотрел снова и совершенно изменил тон.
— Бог мой! Какая красавица! — В его голосе звучал неподдельный восторг.
Тут я внезапно разозлился. Что он воображает о себе, в конце концов?
— Она — Солнце, — холодно сказал я. — Солнце индейцев начи. Она принцесса.
— Охотно верю! — Он снова взглянул на нее. — Такая женщина! В таком месте!
Испанец раздражал меня, я схватил его за руку и хотел показать, куда идти. Он выдернул руку, потянулся к кинжалу, который висел на поясе, и уставился на меня.
Я передернул плечами:
— Тогда уходите. До поселков далеко.
Он выругался, потом улыбнулся:
— Я дурак. Вы говорили о пище?
Указав на нашу пещеру, я повел его. Оглянувшись, я увидел, что Ичакоми наблюдает за мной. Мне показалось, что она улыбается, и это почему-то еще больше разозлило меня.
Испанец не выглядел простым солдатом. Возможно, он возглавлял какую-нибудь уничтоженную экспедицию. Я спросил его об этом.
— Нет, — ответил он на мой вопрос, — не уничтоженную.
Он взял тушеное мясо, которое я ему предложил, и начал жадно есть.
— Мы повздорили, — объяснил он, немного насытившись. — Диего не желал идти дальше, а я хотел. Мы подрались.
— Он победил вас?
— Нет, я победил. — Он поперхнулся, глотнул воды, затем стал разглядывать кусок мяса, который ел, выбирая место, откуда откусить. — Я победил, — повторил он, — и эта собака Диего натравил на меня остальных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81