«Кавалерийская форма южан», — тотчас сообразила она.
Боже, этого ей только не хватало! Она не раз слышала о том, что случается с женщинами, когда они попадают в руки солдат оккупационной армии.
«Только без паники», — решила Келли.
— Не кричи! — хриплым голосом предупредил он, прежде чем она успела издать какой-либо звук.
Келли круто развернулась и бросилась к двери. Но едва она прикоснулась к дверной ручке, как кавалерист-южанин схватил ее за локоть.
— Черт побери, не надо этого делать, мэм! Я не намерен сидеть в лагере для военнопленных! — Характерная для южан протяжность придавала глубокому, сочному баритону чуть ли не мелодичное звучание. Однако в нем сквозили и дерзкая властность, и даже безжалостность.
А лицо…
Подумать только! Тот самый солдат, к которому она прикасалась на поле боя! Тот самый, в котором тогда теплилась жизнь.
Он так и сверлил ее взглядом своих темно-синих глаз из-под надменно вздернутых очень черных бровей, проникая в самую душу.
— Нет! — крикнула Келли, выходя из оцепенения, и вцепилась в руку, ухватившую ее за локоть. Пальцы вмиг погрузились во что-то теплое и липкое. Кровь! — Отпусти меня! — потребовала девушка.
Черт возьми, она сумеет за себя постоять! Ее так просто не запугаешь. Ведь она жила здесь одна с самого начала войны. Но никогда в жизни ей еще не было так страшно: солдат глядел на нее так, будто решил с ней посчитаться.
— Отпусти! — повторила она.
Раненый и так был очень высокого роста, а каблуки сапог делали его просто гигантом. Плотно сжав губы, он упрямо вздернул квадратный подбородок.
— Мисс, не надо…
— Нет! — Келли наконец вырвалась и снова метнулась к двери. — Капитан Джонстон! — крикнула она.
— Не кричите! Черт побери, я ничего вам не сделаю! — Он развернул ее лицом к себе, прислонив спиной к дверному косяку, и моментально прикрыл ей рот ладонью.
Она была вынуждена смотреть в его невероятно синие глаза и красивое мужественно-благородное лицо.
— Послушайте меня, мэм. Я не хочу… — Он вдруг замолчал и медленно втянул в себя воздух. — Я не хочу…
Он поморщился и закрыл глаза. Увидев, что он едва держится на ногах, Келли вдруг расхрабрилась, сбросила с себя его руку и изо всех сил толкнула в грудь!
— Прочь с дороги, мятежник! — прошипела она сквозь зубы.
Он опустился на колени, а потом и вовсе повалился на пол.
И остался неподвижно лежать у двери. Она, оцепенев, глядела на него какое-то время, потом пнула ногой.
Южанин не шевельнулся.
Неужели умер?
Надо распахнуть дверь и еще раз позвать капитана Джонстона. Впрочем, он наверняка уже далеко отсюда. А этот мятежник больше не представляет никакой опасности.
Шляпа свалилась у него с головы, и, наклонившись, она увидела густые, кудрявые, черные как смоль волосы. В чертах его красивого лица чувствовался характер.
«Он враг», — напомнила себе Келли и неожиданно для самой себя пригладила выбившуюся прядь волос у него на виске.
«Господи! Вот куда его ранило».
Бок мужчины тоже был весь в крови: по серой шерстяной ткани мундира расплылось алое пятно. Келли поднялась, двинулась на кухню и, смочив полотенце холодной водой, вернулась в гостиную. Обтерев ему лоб, она решила, что рана у виска не опасна.
А вот кровь, сочившаяся сквозь серое сукно, ее обеспокоила. Она расстегнула мундир и осторожно высвободила из-под ремня рубаху. Какое совершенное тело — плоский живот, рельефная грудь, бронзовая от загара! Он был очень горячим на ощупь. Жаль, что на войне погибают такие вот красавцы — смелые, обходительные, в расцвете сил. И не важно, янки или конфедераты.
«Не такие уж, правда, обходительные», — хмыкнула она про себя и снова взялась за полотенце. На боку оказалась еще одна — старая — рана, нанесенная саблей или штыком. Она открылась, и теперь он истекал кровью.
Келли стянул» рану полотенцем я прошептала:
— Надеюсь, ты будешь жить, мятежник. — Девушка ничуть не сомневалась, что капитан Джонстон спас бы даже южанина. Правда, все без исключения — янки и конфедераты — до смерти боялись попасть в лагерь для военнопленных.
Что ж, это не ее дело. Этот солдат забрался к ней в дом. Не все ли ей равно, что с ним потом случится?
Она закусила губу. Судя по знакам различия, он полковник кавалерии в армии конфедератов. Причем одет по всей форме — серый мундир с золотистым кантом. Видимо, из состоятельной семьи.
Из небольшого кожаного бумажника раненого Келли торопливо достала лежащие там бумаги: несколько писем и старое удостоверение, выданное на имя полковника Дэниела Камерона, армия Западной Виргинии, генералом Дж.Э.Б. Стюартом.
Дэниел Камерон. Значит, вот как его зовут! Она вздрогнула, решив, что лучше бы, пожалуй, ей этого не знать.
Враг должен оставаться безымянным, так его проще ненавидеть. На войне как на войне.
Внезапно послышалось цоканье копыт, и Келли, на секунду испытав облегчение, поспешно сунула удостоверение в бумажник. Оставалось лишь позвать капитана Джонстона и сбыть раненого с рук.
Девушка решительно поглядела вниз, и вдруг окровавленные пальцы вцепились в подол ее юбки, синие как небо глаза сверкнули угрозой.
Камерон пришел в себя.
Вмиг отбросив всякое великодушие, Келли в страхе отшатнулась.
— Отпусти меня! — воскликнула она.
— Ни за что на свете, ангелок. Ни за что на свете! — Губы конфедерата скривились в жуткой ухмылке.
Глава 3
Стало ясно, что солдаты в дом не войдут, ибо топот копыт постепенно замер вдали.
Значит, надо позвать их, и как можно быстрее.
— Нет! — пронзительно вскрикнула Келли и рванулась к двери. Она уже было распахнула ее, но тут крепкая мужская рука обхватила ее за талию.
Она взвизгнула.
— Не ори! — грубо приказал он и развернул ее лицом к себе.
Она снова попыталась извернуться и, распаляясь все сильнее, стала колотить его кулаками в грудь. Однако на сей раз он крепко обхватил ее руками, и они оба рухнули на пол. К ее ужасу. Камерон вдруг оказался сверху. Теряя голову от страха, она яростно молотила в его спину.
— Мэм, черт бы вас побрал, я изо всех сил стараюсь не сделать вам больно. Неужели вы, янки, не можете понять этого своей тупой башкой? И вообще нехорошо шарить по карманам умершего, пока труп еще не остыл!
Да, на снисхождение ей рассчитывать нечего, если понадобится, он будет вынужден обойтись с ней жестоко.
— Я пыталась помочь вам…
— Понятно. Точно так же, как тогда, когда сбросили мою голову с колен и оставили меня умирать?
— Я решила, что вы умерли!
— Нет, вы поняли, что я мятежник!
— Но вы же враг, — раздраженно огрызнулась она. — Впрочем, из благородных и галантных рыцарей. И ваше поведение, очевидно, является примером хваленой южной галантности, — язвительно заявила она.
— Должен сказать, дорогая моя, что я сейчас проявляю гораздо больше благородства, чем хотелось бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Боже, этого ей только не хватало! Она не раз слышала о том, что случается с женщинами, когда они попадают в руки солдат оккупационной армии.
«Только без паники», — решила Келли.
— Не кричи! — хриплым голосом предупредил он, прежде чем она успела издать какой-либо звук.
Келли круто развернулась и бросилась к двери. Но едва она прикоснулась к дверной ручке, как кавалерист-южанин схватил ее за локоть.
— Черт побери, не надо этого делать, мэм! Я не намерен сидеть в лагере для военнопленных! — Характерная для южан протяжность придавала глубокому, сочному баритону чуть ли не мелодичное звучание. Однако в нем сквозили и дерзкая властность, и даже безжалостность.
А лицо…
Подумать только! Тот самый солдат, к которому она прикасалась на поле боя! Тот самый, в котором тогда теплилась жизнь.
Он так и сверлил ее взглядом своих темно-синих глаз из-под надменно вздернутых очень черных бровей, проникая в самую душу.
— Нет! — крикнула Келли, выходя из оцепенения, и вцепилась в руку, ухватившую ее за локоть. Пальцы вмиг погрузились во что-то теплое и липкое. Кровь! — Отпусти меня! — потребовала девушка.
Черт возьми, она сумеет за себя постоять! Ее так просто не запугаешь. Ведь она жила здесь одна с самого начала войны. Но никогда в жизни ей еще не было так страшно: солдат глядел на нее так, будто решил с ней посчитаться.
— Отпусти! — повторила она.
Раненый и так был очень высокого роста, а каблуки сапог делали его просто гигантом. Плотно сжав губы, он упрямо вздернул квадратный подбородок.
— Мисс, не надо…
— Нет! — Келли наконец вырвалась и снова метнулась к двери. — Капитан Джонстон! — крикнула она.
— Не кричите! Черт побери, я ничего вам не сделаю! — Он развернул ее лицом к себе, прислонив спиной к дверному косяку, и моментально прикрыл ей рот ладонью.
Она была вынуждена смотреть в его невероятно синие глаза и красивое мужественно-благородное лицо.
— Послушайте меня, мэм. Я не хочу… — Он вдруг замолчал и медленно втянул в себя воздух. — Я не хочу…
Он поморщился и закрыл глаза. Увидев, что он едва держится на ногах, Келли вдруг расхрабрилась, сбросила с себя его руку и изо всех сил толкнула в грудь!
— Прочь с дороги, мятежник! — прошипела она сквозь зубы.
Он опустился на колени, а потом и вовсе повалился на пол.
И остался неподвижно лежать у двери. Она, оцепенев, глядела на него какое-то время, потом пнула ногой.
Южанин не шевельнулся.
Неужели умер?
Надо распахнуть дверь и еще раз позвать капитана Джонстона. Впрочем, он наверняка уже далеко отсюда. А этот мятежник больше не представляет никакой опасности.
Шляпа свалилась у него с головы, и, наклонившись, она увидела густые, кудрявые, черные как смоль волосы. В чертах его красивого лица чувствовался характер.
«Он враг», — напомнила себе Келли и неожиданно для самой себя пригладила выбившуюся прядь волос у него на виске.
«Господи! Вот куда его ранило».
Бок мужчины тоже был весь в крови: по серой шерстяной ткани мундира расплылось алое пятно. Келли поднялась, двинулась на кухню и, смочив полотенце холодной водой, вернулась в гостиную. Обтерев ему лоб, она решила, что рана у виска не опасна.
А вот кровь, сочившаяся сквозь серое сукно, ее обеспокоила. Она расстегнула мундир и осторожно высвободила из-под ремня рубаху. Какое совершенное тело — плоский живот, рельефная грудь, бронзовая от загара! Он был очень горячим на ощупь. Жаль, что на войне погибают такие вот красавцы — смелые, обходительные, в расцвете сил. И не важно, янки или конфедераты.
«Не такие уж, правда, обходительные», — хмыкнула она про себя и снова взялась за полотенце. На боку оказалась еще одна — старая — рана, нанесенная саблей или штыком. Она открылась, и теперь он истекал кровью.
Келли стянул» рану полотенцем я прошептала:
— Надеюсь, ты будешь жить, мятежник. — Девушка ничуть не сомневалась, что капитан Джонстон спас бы даже южанина. Правда, все без исключения — янки и конфедераты — до смерти боялись попасть в лагерь для военнопленных.
Что ж, это не ее дело. Этот солдат забрался к ней в дом. Не все ли ей равно, что с ним потом случится?
Она закусила губу. Судя по знакам различия, он полковник кавалерии в армии конфедератов. Причем одет по всей форме — серый мундир с золотистым кантом. Видимо, из состоятельной семьи.
Из небольшого кожаного бумажника раненого Келли торопливо достала лежащие там бумаги: несколько писем и старое удостоверение, выданное на имя полковника Дэниела Камерона, армия Западной Виргинии, генералом Дж.Э.Б. Стюартом.
Дэниел Камерон. Значит, вот как его зовут! Она вздрогнула, решив, что лучше бы, пожалуй, ей этого не знать.
Враг должен оставаться безымянным, так его проще ненавидеть. На войне как на войне.
Внезапно послышалось цоканье копыт, и Келли, на секунду испытав облегчение, поспешно сунула удостоверение в бумажник. Оставалось лишь позвать капитана Джонстона и сбыть раненого с рук.
Девушка решительно поглядела вниз, и вдруг окровавленные пальцы вцепились в подол ее юбки, синие как небо глаза сверкнули угрозой.
Камерон пришел в себя.
Вмиг отбросив всякое великодушие, Келли в страхе отшатнулась.
— Отпусти меня! — воскликнула она.
— Ни за что на свете, ангелок. Ни за что на свете! — Губы конфедерата скривились в жуткой ухмылке.
Глава 3
Стало ясно, что солдаты в дом не войдут, ибо топот копыт постепенно замер вдали.
Значит, надо позвать их, и как можно быстрее.
— Нет! — пронзительно вскрикнула Келли и рванулась к двери. Она уже было распахнула ее, но тут крепкая мужская рука обхватила ее за талию.
Она взвизгнула.
— Не ори! — грубо приказал он и развернул ее лицом к себе.
Она снова попыталась извернуться и, распаляясь все сильнее, стала колотить его кулаками в грудь. Однако на сей раз он крепко обхватил ее руками, и они оба рухнули на пол. К ее ужасу. Камерон вдруг оказался сверху. Теряя голову от страха, она яростно молотила в его спину.
— Мэм, черт бы вас побрал, я изо всех сил стараюсь не сделать вам больно. Неужели вы, янки, не можете понять этого своей тупой башкой? И вообще нехорошо шарить по карманам умершего, пока труп еще не остыл!
Да, на снисхождение ей рассчитывать нечего, если понадобится, он будет вынужден обойтись с ней жестоко.
— Я пыталась помочь вам…
— Понятно. Точно так же, как тогда, когда сбросили мою голову с колен и оставили меня умирать?
— Я решила, что вы умерли!
— Нет, вы поняли, что я мятежник!
— Но вы же враг, — раздраженно огрызнулась она. — Впрочем, из благородных и галантных рыцарей. И ваше поведение, очевидно, является примером хваленой южной галантности, — язвительно заявила она.
— Должен сказать, дорогая моя, что я сейчас проявляю гораздо больше благородства, чем хотелось бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107