Неужели не понимает, что он ждет ее решения? Ждет ее следующего шага, когда она, презрев свою гордость, будет умолять взять ее с собой?
Вот она, та сладкая месть, о которой он мечтал темными ночами!
Странно, конечно, что он совсем не чувствует того сладостного удовлетворения, которое ему представлялось.
— Я его не отдам! — заорала Келли и замолотила кулаками по спине Дэниела.
Он круто развернулся. Взгляд синих глаз стал беспощадно холодным.
— В таком случае собирайся. Придется тебе ехать на Юг, Келли. Потому что мой сын едет именно туда!
Она отступила на шаг, совершенно ошеломленная холодностью его тона.
— Что ты сказал?
— Если не хочешь потерять сына, собирайся. Даю тебе десять минут на размышление. Кто знает, может быть, Мид на сей раз решится на погоню, хотя у бедного дядюшки Эйба едва ли найдется хоть кто-то, способный преследовать Ли. В общем, я ждать не буду: если едешь, собирайся.
Келли не ответила, она лихорадочно размышляла. Выбора у нее нет, а есть единственный вариант решения. Губы женщины задрожали, она в отчаянии взмолилась:
— Дэниел, дай мне хотя бы покормить ребенка. — Голос ее звенел от напряжения. — Прошу тебя!
— Даю тебе десять минут на сборы, — предупредил он, отдавая ей малыша, — и жду тебя вместе с сыном. В любом случае Джард едет со мной.
— Но ведь мы с тобой враги!
— Злейшие враги, — вежливо кивнул он.
— А вдруг я снова предам тебя за время пути?
«Она еще мне и угрожает! — поразился Дэниел. — Дерзит. Противоречит. Нет, я никогда больше не попадусь на ее уловки! Никогда».
— Я позабочусь о том, чтобы лишить тебя такой возможности, — зловеще пообещал он.
Женщина взглянула на него, стараясь сдержать свой гнев, потом повернулась и с Джардом на руках торопливо взлетела вверх по лестнице.
Дэниел проводил ее взглядом.
Руки его почему-то дрожали. Да, среди кровавого ужаса и безумия вдруг появилось нечто нежное и чудесное — ребенок.
После предательства Келли он почти год вынашивал планы мщения, ярость и горечь.
Тогда как она вынашивала Джарда.
Надо же, как екает его сердце при взгляде на эту кроху! До сих пор он даже не подозревал о его существовании и вдруг полюбил. Сразу же. Безоглядно. Сын стал для него важнее всего на свете.
Дэниел устало прислонился к стене, уставившись в одну точку.
Он любит своего сына, своего Джарда. Он любит его с той же страстью, с какой ненавидит мать ребенка.
Так ненавидит или любит? Он теперь и сам не знал ответа.
Скорее бы во всем разобраться!
Путь до дома может оказаться нелегким. Особенно если в дорогу пускаются янки и мятежник. И ребенок, рожденный в порыве страсти двух непримиримых врагов.
Часть 3
ГОРЬКО-СЛАДКАЯ МЕСТЬ
Глава 18
Приняв окончательное решение, Келли спустилась вниз, а гостиную. Дэниел сидел на диване, раскинув руки вдоль спинки и положив ноги на изящный столик розового дерева. Весьма удобная для отдыха поза, но явно неуважительная. Вряд ли в собственной гостиной он позволил бы себе развалиться подобным образом.
Видимо, таким образом он решил высказать свое мнение о хозяйке дома. Впрочем, может, это объясняется всего лишь дикой усталостью?
Однако Камерон смотрел на нее зорким ястребиным взглядом.
— Вы отсутствовали больше десяти минут, миссис Майклсон, — изрек он.
— А вы тем не менее все еще ждете меня, полковник, — парировала она.
— Я уже сказал, что не уеду без сына! — повысил он голос.
— Ну что ж, вашему сыну требуются кое-какие вещи для путешествия, — сухо сообщила ему Келли. И почему это у нее так замирает сердце? Хотя чему тут удивляться? Ведь Дэниел вернулся!
Она вдруг поняла, что все еще очень любит его. Любит, несмотря на неприязнь в его глазах и столь возмутительное поведение. Он вернулся, он сидит в ее гостиной.
Тот же самый человек, который перевернул всю ее жизнь, в том же самом сером мундире, пусть и поношенном, обтрепанном. выгоревшем и даже разорванном в нескольких местах. Она чуть не расплакалась, но вовремя взяла себя в руки.
Каким бы ни был его мундир, Дэниел оставался Дэниелом и был потрясающе красив в своей кавалерийской шляпе с плюмажем. Когда же он поднялся с места и предстал перед ней во весь богатырский рост, то выглядел просто величественно.
Величественно… и угрожающе, подумалось Келли. Она непроизвольно сделала шаг назад. Великолепный любовник, теперь он будет заклятым врагом. Камерон никогда не поверит, что она невиновна, а доказательств этого у нее не было. Оправдать ее могло лишь сердце, но его сердце ожесточилось против нее.
Дэниел приблизился, и она снова с опаской отступила. Что ж, если он желает воевать с ней, пусть так оно и будет. Война так война.
Заметив, что она отступила, он улыбнулся. Келли и представить себе не могла, что у него на уме. А он остановился и попробовал взглянуть на нее как на незнакомку, которую ему предстоит сопровождать на Юг.
— Значит, миссис Майклсон, я смею рассчитывать на то, что вы едете со мной?
— Значит, полковник, вы не оставляете мне выбора, — вежливо ответила она.
— Всегда имеются варианты, миссис Майклсон.
— Да. Я, скажем, предпочла бы, чтобы вы ехали своей дорогой, но похоже, вы не намерены этого делать.
— Я поеду, но не один.
— А значит, у меня нет выбора. Однако интересно знать, понимаете ли вы, какую ответственность на себя берете?
Дэниел улыбнулся еще шире:
— К сожалению, должен вас разочаровать, миссис Майклсон: я превосходно обращаюсь с грудными младенцами.
— Неужели? В таком случае вы представляете, сколько всякой всячины, помимо пеленок, потребуется ребенку в дороге. И я очень рада, что в пути у меня будет такой .опытный помощник.
— Где малыш? — спросил он.
Она помедлила с ответом.
— Спит. Я уложила его в постельку, чтобы собрать вещи.
Келли взглянула на любимого, и у нее защемило сердце.
Красивые черты его лица заострились. Он похудел. Последнее сражение обернулось для мятежников большими потерями, по крайней мере так говорили отступавшие солдаты. Ей надо бы ненавидеть Дэниела, надо бы также как и я, чтобы хотелось выцарапать ему глаза, а она жаждала его обнять, разгладить морщинки вокруг глаз, смыть с него грязь и пот.
— Знаешь, у меня все забрали, ведь здесь сначала прошла одна армия, потом другая. Но супа у меня можешь поесть. Если бы ты остался отдохнуть на ночь, я привела бы в порядок твой мундир, а ты бы хорошенько отмок в ванне.
— И ты соблазнила бы меня, чтобы передать в руки янки.
Нет уж, благодарю покорно, — холодно отозвался он.
Келли выпрямилась и гордо расправила плечи.
— Дело твое. Ходи голодный, грязный. И чувствуй себя несчастным, если тебе так нравится! Но запомни: я тебя не соблазняла.
— Соблазняла.
— У меня не было выбора.
— Бедняжка Келли! Похоже, у тебя никогда не бывает выбора!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Вот она, та сладкая месть, о которой он мечтал темными ночами!
Странно, конечно, что он совсем не чувствует того сладостного удовлетворения, которое ему представлялось.
— Я его не отдам! — заорала Келли и замолотила кулаками по спине Дэниела.
Он круто развернулся. Взгляд синих глаз стал беспощадно холодным.
— В таком случае собирайся. Придется тебе ехать на Юг, Келли. Потому что мой сын едет именно туда!
Она отступила на шаг, совершенно ошеломленная холодностью его тона.
— Что ты сказал?
— Если не хочешь потерять сына, собирайся. Даю тебе десять минут на размышление. Кто знает, может быть, Мид на сей раз решится на погоню, хотя у бедного дядюшки Эйба едва ли найдется хоть кто-то, способный преследовать Ли. В общем, я ждать не буду: если едешь, собирайся.
Келли не ответила, она лихорадочно размышляла. Выбора у нее нет, а есть единственный вариант решения. Губы женщины задрожали, она в отчаянии взмолилась:
— Дэниел, дай мне хотя бы покормить ребенка. — Голос ее звенел от напряжения. — Прошу тебя!
— Даю тебе десять минут на сборы, — предупредил он, отдавая ей малыша, — и жду тебя вместе с сыном. В любом случае Джард едет со мной.
— Но ведь мы с тобой враги!
— Злейшие враги, — вежливо кивнул он.
— А вдруг я снова предам тебя за время пути?
«Она еще мне и угрожает! — поразился Дэниел. — Дерзит. Противоречит. Нет, я никогда больше не попадусь на ее уловки! Никогда».
— Я позабочусь о том, чтобы лишить тебя такой возможности, — зловеще пообещал он.
Женщина взглянула на него, стараясь сдержать свой гнев, потом повернулась и с Джардом на руках торопливо взлетела вверх по лестнице.
Дэниел проводил ее взглядом.
Руки его почему-то дрожали. Да, среди кровавого ужаса и безумия вдруг появилось нечто нежное и чудесное — ребенок.
После предательства Келли он почти год вынашивал планы мщения, ярость и горечь.
Тогда как она вынашивала Джарда.
Надо же, как екает его сердце при взгляде на эту кроху! До сих пор он даже не подозревал о его существовании и вдруг полюбил. Сразу же. Безоглядно. Сын стал для него важнее всего на свете.
Дэниел устало прислонился к стене, уставившись в одну точку.
Он любит своего сына, своего Джарда. Он любит его с той же страстью, с какой ненавидит мать ребенка.
Так ненавидит или любит? Он теперь и сам не знал ответа.
Скорее бы во всем разобраться!
Путь до дома может оказаться нелегким. Особенно если в дорогу пускаются янки и мятежник. И ребенок, рожденный в порыве страсти двух непримиримых врагов.
Часть 3
ГОРЬКО-СЛАДКАЯ МЕСТЬ
Глава 18
Приняв окончательное решение, Келли спустилась вниз, а гостиную. Дэниел сидел на диване, раскинув руки вдоль спинки и положив ноги на изящный столик розового дерева. Весьма удобная для отдыха поза, но явно неуважительная. Вряд ли в собственной гостиной он позволил бы себе развалиться подобным образом.
Видимо, таким образом он решил высказать свое мнение о хозяйке дома. Впрочем, может, это объясняется всего лишь дикой усталостью?
Однако Камерон смотрел на нее зорким ястребиным взглядом.
— Вы отсутствовали больше десяти минут, миссис Майклсон, — изрек он.
— А вы тем не менее все еще ждете меня, полковник, — парировала она.
— Я уже сказал, что не уеду без сына! — повысил он голос.
— Ну что ж, вашему сыну требуются кое-какие вещи для путешествия, — сухо сообщила ему Келли. И почему это у нее так замирает сердце? Хотя чему тут удивляться? Ведь Дэниел вернулся!
Она вдруг поняла, что все еще очень любит его. Любит, несмотря на неприязнь в его глазах и столь возмутительное поведение. Он вернулся, он сидит в ее гостиной.
Тот же самый человек, который перевернул всю ее жизнь, в том же самом сером мундире, пусть и поношенном, обтрепанном. выгоревшем и даже разорванном в нескольких местах. Она чуть не расплакалась, но вовремя взяла себя в руки.
Каким бы ни был его мундир, Дэниел оставался Дэниелом и был потрясающе красив в своей кавалерийской шляпе с плюмажем. Когда же он поднялся с места и предстал перед ней во весь богатырский рост, то выглядел просто величественно.
Величественно… и угрожающе, подумалось Келли. Она непроизвольно сделала шаг назад. Великолепный любовник, теперь он будет заклятым врагом. Камерон никогда не поверит, что она невиновна, а доказательств этого у нее не было. Оправдать ее могло лишь сердце, но его сердце ожесточилось против нее.
Дэниел приблизился, и она снова с опаской отступила. Что ж, если он желает воевать с ней, пусть так оно и будет. Война так война.
Заметив, что она отступила, он улыбнулся. Келли и представить себе не могла, что у него на уме. А он остановился и попробовал взглянуть на нее как на незнакомку, которую ему предстоит сопровождать на Юг.
— Значит, миссис Майклсон, я смею рассчитывать на то, что вы едете со мной?
— Значит, полковник, вы не оставляете мне выбора, — вежливо ответила она.
— Всегда имеются варианты, миссис Майклсон.
— Да. Я, скажем, предпочла бы, чтобы вы ехали своей дорогой, но похоже, вы не намерены этого делать.
— Я поеду, но не один.
— А значит, у меня нет выбора. Однако интересно знать, понимаете ли вы, какую ответственность на себя берете?
Дэниел улыбнулся еще шире:
— К сожалению, должен вас разочаровать, миссис Майклсон: я превосходно обращаюсь с грудными младенцами.
— Неужели? В таком случае вы представляете, сколько всякой всячины, помимо пеленок, потребуется ребенку в дороге. И я очень рада, что в пути у меня будет такой .опытный помощник.
— Где малыш? — спросил он.
Она помедлила с ответом.
— Спит. Я уложила его в постельку, чтобы собрать вещи.
Келли взглянула на любимого, и у нее защемило сердце.
Красивые черты его лица заострились. Он похудел. Последнее сражение обернулось для мятежников большими потерями, по крайней мере так говорили отступавшие солдаты. Ей надо бы ненавидеть Дэниела, надо бы также как и я, чтобы хотелось выцарапать ему глаза, а она жаждала его обнять, разгладить морщинки вокруг глаз, смыть с него грязь и пот.
— Знаешь, у меня все забрали, ведь здесь сначала прошла одна армия, потом другая. Но супа у меня можешь поесть. Если бы ты остался отдохнуть на ночь, я привела бы в порядок твой мундир, а ты бы хорошенько отмок в ванне.
— И ты соблазнила бы меня, чтобы передать в руки янки.
Нет уж, благодарю покорно, — холодно отозвался он.
Келли выпрямилась и гордо расправила плечи.
— Дело твое. Ходи голодный, грязный. И чувствуй себя несчастным, если тебе так нравится! Но запомни: я тебя не соблазняла.
— Соблазняла.
— У меня не было выбора.
— Бедняжка Келли! Похоже, у тебя никогда не бывает выбора!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107