Он мог позволить себе Милисент Арнольд, которая не будет ему стоить ровно ничего, кроме обходительных манер, любезных разговоров и неотразимого очарования. Милли не была так уж хороша собой, но у нее были приятное лицо и мягкий характер, и, что важнее всего, она была к нему неравнодушна – вот уже несколько лет, если подумать.
«Что может быть лучше женщины, которая по-настоящему хочет тебя», – подумал Винсент и… изменил свои планы.
Он не пошел к матери, не остановился у «Белой лошади», хотя знал, что братья Джек и Билл играют сейчас там в дартсы и ждут его.
Вместо этого он отправился к Милисент Арнольд, вдове, которой было всего лишь тридцать пять лет, к тому же бездетной. Он был уверен, что там его ждет радушный прием.
Он торопливо прошагал по Мурфилд-роу перебежал спортплощадку и, миновав ворота на дальней ее стороне, выскочил к подъездной аллее, ведущей в «Розовый коттедж». Здесь жила Милли – вот уже два года одна после смерти Теда. Дом находился в отдаленном уголке Армли, и это радовало Винсента. Если ему повезет и он станет здесь частым гостем, будет лучше, если его приходы и уходы никто не будет видеть.
Постучав несколько раз и не получив ответа он в разочаровании повернулся, чтобы уйти.
Но тут дверь распахнулась, и он услышал восклицание Милли:
– Винсент! Что привело тебя к моему порогу в субботний вечер?
– Видишь ли, дело вот в чем, – сказал Винсент, повернувшись к Милли, и с улыбкой поглядел в ее теплые темно-карие глаза, обращенные к его лицу. – Я шел через спортплощадку и вспомнил то, что ты мне сказала на прошлой неделе, ну, знаешь, когда мы встретились возле библиотеки. Ты сказала, что с каждым днем тебе становится все более тоскливо и одиноко. Знаешь, что странно, Милли? Мне тоже… мне тоже…
– Правда, Винсент?
Он кивнул и с обольстительной миной прислонился к косяку двери, окидывая женщину красноречивым взглядом. Он и не представлял себе, какая у нее роскошная фигура. Внезапно он начал похохатывать, как не делал уже несколько лет, и в его живых зеленых глазах заметалось веселье.
– Я направлялся в паб к братьям, как вдруг подумал о тебе, Милисент, подумал о том, что тебе одиноко так же, как мне. – Он немного помолчал. – Мне пришла мысль, что тебе может понравиться чье-то общество и что ты можешь оказаться так добра, что предложишь жаждущему человеку пинту пива.
Милисент сглотнула, не смея поверить своему счастью, – Винсент заглянул к ней на огонек. Она томилась по нему много лет, даже когда Тед был жив. Она раскрыла влажные губы, но ничего не сказала, а просто взяла его за руку и мягко втянула в дом.
– Несколько пинт, если ты сможешь их выпить, – вымолвила она, касаясь его грудью и ведя через переднюю.
Вдруг она остановилась и сжала его руку, заглядывая в его красивое лицо. На ее губах появилась медленная, томная улыбка.
– И, может быть, что-нибудь поужинать… Ты ведь можешь остаться на ужин, правда, Винсент?
– Конечно, могу, – ответил он, распрямляя плечи и вновь чувствуя себя мужчиной.
Он уверенно обхватил Милли за стройную талию и повел ее в гостиную. И когда она тесно прижалась к нему, он понял, что этим вечером ему не о чем беспокоиться.
Распорядок жизни Винсента не изменился, несмотря на его связь с Милисент Арнольд.
Он был благоразумен.
Ему нравилась Милли, ему было хорошо с ней, хорошо оттого, что она так его любит и стремится удовлетворить все его желания. Они и впрямь находили много радости в любовных утехах, которым предавались долгими часами на большом и удобном ложе в «Розовом коттедже».
Но это было угождение плоти и ничего больше.
Винсент знал, что связь эта не будет длиться очень долго, как знала это и сама Милисент, так что оба решили положиться на естественный ход событий. Договорились они и о том, что не должно быть никаких упреков, если один из них захочет прекратить отношения.
Как бы там ни было, но Винсент был достаточно ответственным человеком, чтобы не забывать о своем ребенке, к которому относился с обожанием, и не прекратить поиски работы из-за любовной интрижки. Он навещал Милисент только раз в неделю, не позволяя себе слишком увлекаться, и был при этом осмотрителен. Он приходил в «Розовый коттедж» только поздним вечером.
По утрам Винсент присматривал за Кристиной, в полдень привозил ее в коляске в дом матери, где наскоро перекусывал, а затем оставлял дочь матери на остаток дня и возвращался за ней около четырех часов.
Почти каждый день без перерывов он рыскал по городу в поисках работы. Иногда ему везло, он получал случайную работу, но она никогда не длилась более двух дней; ничего постоянного найти не удавалось.
Промелькнули весна и лето, и на смену осени пришла зима. Винсент Краудер начал понимать, что ничего путного ему уже не подвернется. Правительство не могло противостоять этой самой глубокой и длительной депрессии из всех, когда-либо известных. Англия была на грани катастрофы, как и остальной мир; экономический кризис охватил все страны. Винсент чувствовал, что это надолго. Повсюду назревало недовольство, бунты и голодные марши стали нормой.
Лидс, как и другие крупные промышленные города, сильно пострадал от кризиса. Армия спасения открывала кухни, где выдавался бесплатный суп; другие благотворительные организации обеспечивали одеждой и обувью нуждающихся детей и оказывали помощь тем, кто хотел уехать из пораженных депрессией районов.
Винсент никогда не видел столько мужчин на улицах – они стояли в очереди у бирж труда, слонялись у контор букмекеров и у пабов или просто стояли группами по углам улиц с мрачными и сердитыми лицами, выражая сочувствие друг другу. Казалось, над всеми ними нависла тень злого рока. Винсент старался подавить в себе чувство безнадежности, так часто охватывавшее его в эти дни, и призвал на помощь всю свою внутреннюю силу. Он знал, что должен держаться, невзирая ни на что, не падать духом, чего бы ему это ни стоило.
Хотя прежде Винсент не хотел, чтобы Одра шла работать, теперь он благодарил Бога, что она служила сестрой в больнице. Он также был благодарен судьбе за то, что другие члены клана Краудеров все еще работали; ему было отрадно сознавать, что его родителям жилось лучше, чем многим другим людям.
Отец занимал должность в транспортном отделе Лидсского промышленного кооперативного общества, где работал уже много лет, и его положение казалось надежным. Билл был библиотекарем в одной из публичных библиотек, а Джек, который по вечерам посещал курсы ландшафтного садоводства, работал в городском департаменте паркового хозяйства. Даже Мэгги удалось устроиться в пошивочную мастерскую Армли, где она обметывала петли на мужских куртках. Эти трое, конечно, не зарабатывали столько, сколько их отец, но, собранные вместе, их заработки увеличивали семейный бюджет, который был больше, чем у многих других людей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113