Его рука автоматически потянулась к галстуку, он поправил узел, затем, глубоко вздохнув, открыл дверь магазина.
Звон колокольчика заставил девушку оглянуться на дверь. При виде его глаза ее расширились. По-видимому, она была так же поражена, как и он за минуту до этого.
Винсент улыбнулся ей.
Она улыбнулась в ответ, и на ее щеках обозначились ямочки.
Он подумал, что у нее самая умопомрачительная улыбка из всех, что ему приходилось видеть. Ободренный ее дружелюбием, он направился через магазин к ней.
По-прежнему повернувшись в его сторону, она следила за ним со все возрастающим интересом.
Остановившись перед девушкой, Винсент отметил ожидающее выражение ее глаз. Он снял шляпу и, снова улыбнувшись, сказал:
– Извините… Мне бы хотелось узнать, помните ли вы меня?
– Ну конечно, помню. Мы танцевали последний вальс в приходском зале… в ночь костра. И должна извиниться за то, что не поблагодарила вас тогда за приглашение на танец. Вы, должно быть, подумали, что я вела себя невежливо.
Она была леди. Пораженный, испытывая смятение, он стоял, не сводя в нее глаз. Голос изменил ему, как и привычное спокойствие. С чего бы девушке такого воспитания интересоваться подобными ему? – думал он, все крепче сжимая в руках свою шляпу. Чувство огромного разочарования охватило его. Она была для него недоступна. В этом не было никакого сомнения. И так же, как она не могла вымолвить ни слова на танцах, он лишился дара речи теперь и чувствовал себя полным идиотом.
Воцарилось неловкое молчание.
Нарушил его мальчик, спросивший пронзительным тонким голоском:
– Как вас зовут?
Девушка воскликнула строго, но тихо:
– Ну, как же ты так! Это грубо! Следи за своими манерами, молодой человек.
– Я Винсент Краудер, – быстро ответил он, ухватившись за представившуюся возможность. Он удивился тому, что его голос звучит вполне нормально; это помогло ему восстановить утраченную было уверенность в себе. Посмотрев вниз на мальчика, он широко улыбнулся ему, благодарный судьбе за его присутствие.
Ребенок повернул к Винсенту свое маленькое умное личико и, протянув руку, заявил:
– А я Теофил Белл из Калфер-Хауза, Верхний Армли.
Винсент пожал ему руку и, пытаясь говорить так же торжественно, как и он, сказал:
– Я очень рад нашему знакомству. Надеюсь, мои слова тебя не обидят, но у тебя очень необычное имя, просто удивительное имя, парень.
– Оно означает «любимый Богом» по-гречески, – объяснил Теофил, важно выпячивая свою маленькую грудь. Он слегка улыбнулся Винсенту и добавил: – Но ты можешь звать меня Тео для краткости.
– Это очень мило с твоей стороны, большое спасибо, так я и буду тебя называть.
Подняв голову, Винсент посмотрел на девушку. Он откашлялся и, полностью обретя самообладание, а с ним и дерзкую невозмутимость улыбнулся ей своей самой обворожительной улыбкой.
– Вот, – сказал он, – теперь вы знаете мое имя. Могу я иметь честь узнать ваше?
– Да, конечно, мистер Краудер. Я Одра Кентон. – Ее улыбка была такой же теплой и приветливой, как и его, и она протянула ему руку.
Приняв ее, Винсент удивился тому, каким твердым и сильным было ее рукопожатие. И какой маленькой была сама рука, как и вся девушка – крошечная и изящная. Он удерживал ее руку дольше, чем было необходимо, будучи не в состоянии отпустить ее и глядя в чистые, очень яркие синие глаза, которые напомнили ему о васильках. Неожиданно он подумал: «Я не могу позволить этой женщине уйти. Никогда. Ни за что. Я хочу, чтобы она осталась со мной на всю жизнь».
Он был чрезвычайно потрясен такой мыслью.
Моргнув, Винсент наконец отпустил ее руку и отвел взгляд, пораженный неправдоподобностью своих чувств. Сама идея женитьбы была для него абсурдной, а уж жениться на этой девушке – положительно смехотворна. Она была не такая, как все. Особенная. Леди. И вряд ли он, ученик каменщика, будет ей сколько-нибудь интересен. Очевидно, она была родственницей Беллов, принадлежавших к местной аристократии, важных людей с кучей денег и земли. Да и, помимо всего этого, женитьба в настоящее время совсем не входила в его планы, ему нужно было еще пожить и погулять, прежде чем он даст привязать себя к женскому фартуку. Такая затея годилась только для дураков. Ведь ему исполнится всего двадцать пять в июне.
Все эти мысли пронеслись в его голове за несколько секунд, и теперь ему хотелось немедленно убежать из магазина и скрыться, пока не поздно. Но он с раздражением обнаружил, что не может сдвинуться с места. Его ноги, казалось, приросли к полу. Он почувствовал себя не в своей тарелке, ему было неловко с самим собой, а значит, и с ней, и он продолжал мять в руках поля своей фетровой шляпы.
Теофил потянул Винсента за пальто и сообщил:
– Мы ищем волнистого попугайчика, мистер Краудер. А что вы хотите купить?
Слава Богу, что здесь этот мальчик, снова подумал Винсент, а вслух сказал:
– Честно говоря, я и сам точно не знаю. – Переключив все свое внимание на ребенка, он наклонился к нему и доверительно сообщил: – Понимаешь, Тео, я пришел купить что-нибудь своему маленькому брату. Ему четыре года. Но когда я уходил из дома, то не догадался спросить у него, кого бы ему хотелось. Так что теперь я в затруднении. Ты кажешься мне очень опытным молодым человеком по части домашних животных и птиц. Может быть, ты посоветуешь мне что-нибудь?
– Дайте мне минуту подумать. – Тео с умудренным видом кивнул, поджал губы, и его лицо приняло крайне сосредоточенное выражение. Он обвел своими наблюдательными глазами зоомагазин, вплотную подошел к Винсенту и сказал: – Это довольно трудно. Предложить что-нибудь стоящее, я имею в виду. Понимаете, выбор здесь небольшой.
Услышав эти слова, сказанные с такой прямолинейностью, Винсент расхохотался:
– Смотри, чтобы мистер Хэррисон этого не услышал. Он считает, что у него самый лучший зоомагазин в Армли.
– Так оно и есть, потому что это единственный магазин, – ответил Тео, улыбаясь во весь рот и, очевидно, чрезвычайно довольный собой.
– Маленькие мальчики должны быть видны, но не слышны, – заметила Одра, однако это увещевание прозвучало уж очень мягко. Смех щекотал ей язык и мелькал в глазах. Она взглянула на Винсента и, пожав плечами, пробормотала: – Ну что тут можно поделать?
– Он в самом деле забавный чудак, – заметил Винсент.
Тео, поочередно поглядывая на каждого из них, наконец остановил взгляд своих черных, блестящих, как бусинки, глаз на Винсенте, который, по-видимому, заворожил его.
– Я думаю, вы должны купить своему брату попугайчика, – сказал он. – По крайней мере, у мистера Хэррисона их много, и есть, из чего выбрать. Пойдемте, мистер Краудер, я вам покажу. – Он потянул Винсента за рукав. – Как его зовут? Вашего брата?
– Дэнни.
Винсент позволил мальчику подвести себя к клеткам с птицами, во множестве стоящим вдоль стены магазина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Звон колокольчика заставил девушку оглянуться на дверь. При виде его глаза ее расширились. По-видимому, она была так же поражена, как и он за минуту до этого.
Винсент улыбнулся ей.
Она улыбнулась в ответ, и на ее щеках обозначились ямочки.
Он подумал, что у нее самая умопомрачительная улыбка из всех, что ему приходилось видеть. Ободренный ее дружелюбием, он направился через магазин к ней.
По-прежнему повернувшись в его сторону, она следила за ним со все возрастающим интересом.
Остановившись перед девушкой, Винсент отметил ожидающее выражение ее глаз. Он снял шляпу и, снова улыбнувшись, сказал:
– Извините… Мне бы хотелось узнать, помните ли вы меня?
– Ну конечно, помню. Мы танцевали последний вальс в приходском зале… в ночь костра. И должна извиниться за то, что не поблагодарила вас тогда за приглашение на танец. Вы, должно быть, подумали, что я вела себя невежливо.
Она была леди. Пораженный, испытывая смятение, он стоял, не сводя в нее глаз. Голос изменил ему, как и привычное спокойствие. С чего бы девушке такого воспитания интересоваться подобными ему? – думал он, все крепче сжимая в руках свою шляпу. Чувство огромного разочарования охватило его. Она была для него недоступна. В этом не было никакого сомнения. И так же, как она не могла вымолвить ни слова на танцах, он лишился дара речи теперь и чувствовал себя полным идиотом.
Воцарилось неловкое молчание.
Нарушил его мальчик, спросивший пронзительным тонким голоском:
– Как вас зовут?
Девушка воскликнула строго, но тихо:
– Ну, как же ты так! Это грубо! Следи за своими манерами, молодой человек.
– Я Винсент Краудер, – быстро ответил он, ухватившись за представившуюся возможность. Он удивился тому, что его голос звучит вполне нормально; это помогло ему восстановить утраченную было уверенность в себе. Посмотрев вниз на мальчика, он широко улыбнулся ему, благодарный судьбе за его присутствие.
Ребенок повернул к Винсенту свое маленькое умное личико и, протянув руку, заявил:
– А я Теофил Белл из Калфер-Хауза, Верхний Армли.
Винсент пожал ему руку и, пытаясь говорить так же торжественно, как и он, сказал:
– Я очень рад нашему знакомству. Надеюсь, мои слова тебя не обидят, но у тебя очень необычное имя, просто удивительное имя, парень.
– Оно означает «любимый Богом» по-гречески, – объяснил Теофил, важно выпячивая свою маленькую грудь. Он слегка улыбнулся Винсенту и добавил: – Но ты можешь звать меня Тео для краткости.
– Это очень мило с твоей стороны, большое спасибо, так я и буду тебя называть.
Подняв голову, Винсент посмотрел на девушку. Он откашлялся и, полностью обретя самообладание, а с ним и дерзкую невозмутимость улыбнулся ей своей самой обворожительной улыбкой.
– Вот, – сказал он, – теперь вы знаете мое имя. Могу я иметь честь узнать ваше?
– Да, конечно, мистер Краудер. Я Одра Кентон. – Ее улыбка была такой же теплой и приветливой, как и его, и она протянула ему руку.
Приняв ее, Винсент удивился тому, каким твердым и сильным было ее рукопожатие. И какой маленькой была сама рука, как и вся девушка – крошечная и изящная. Он удерживал ее руку дольше, чем было необходимо, будучи не в состоянии отпустить ее и глядя в чистые, очень яркие синие глаза, которые напомнили ему о васильках. Неожиданно он подумал: «Я не могу позволить этой женщине уйти. Никогда. Ни за что. Я хочу, чтобы она осталась со мной на всю жизнь».
Он был чрезвычайно потрясен такой мыслью.
Моргнув, Винсент наконец отпустил ее руку и отвел взгляд, пораженный неправдоподобностью своих чувств. Сама идея женитьбы была для него абсурдной, а уж жениться на этой девушке – положительно смехотворна. Она была не такая, как все. Особенная. Леди. И вряд ли он, ученик каменщика, будет ей сколько-нибудь интересен. Очевидно, она была родственницей Беллов, принадлежавших к местной аристократии, важных людей с кучей денег и земли. Да и, помимо всего этого, женитьба в настоящее время совсем не входила в его планы, ему нужно было еще пожить и погулять, прежде чем он даст привязать себя к женскому фартуку. Такая затея годилась только для дураков. Ведь ему исполнится всего двадцать пять в июне.
Все эти мысли пронеслись в его голове за несколько секунд, и теперь ему хотелось немедленно убежать из магазина и скрыться, пока не поздно. Но он с раздражением обнаружил, что не может сдвинуться с места. Его ноги, казалось, приросли к полу. Он почувствовал себя не в своей тарелке, ему было неловко с самим собой, а значит, и с ней, и он продолжал мять в руках поля своей фетровой шляпы.
Теофил потянул Винсента за пальто и сообщил:
– Мы ищем волнистого попугайчика, мистер Краудер. А что вы хотите купить?
Слава Богу, что здесь этот мальчик, снова подумал Винсент, а вслух сказал:
– Честно говоря, я и сам точно не знаю. – Переключив все свое внимание на ребенка, он наклонился к нему и доверительно сообщил: – Понимаешь, Тео, я пришел купить что-нибудь своему маленькому брату. Ему четыре года. Но когда я уходил из дома, то не догадался спросить у него, кого бы ему хотелось. Так что теперь я в затруднении. Ты кажешься мне очень опытным молодым человеком по части домашних животных и птиц. Может быть, ты посоветуешь мне что-нибудь?
– Дайте мне минуту подумать. – Тео с умудренным видом кивнул, поджал губы, и его лицо приняло крайне сосредоточенное выражение. Он обвел своими наблюдательными глазами зоомагазин, вплотную подошел к Винсенту и сказал: – Это довольно трудно. Предложить что-нибудь стоящее, я имею в виду. Понимаете, выбор здесь небольшой.
Услышав эти слова, сказанные с такой прямолинейностью, Винсент расхохотался:
– Смотри, чтобы мистер Хэррисон этого не услышал. Он считает, что у него самый лучший зоомагазин в Армли.
– Так оно и есть, потому что это единственный магазин, – ответил Тео, улыбаясь во весь рот и, очевидно, чрезвычайно довольный собой.
– Маленькие мальчики должны быть видны, но не слышны, – заметила Одра, однако это увещевание прозвучало уж очень мягко. Смех щекотал ей язык и мелькал в глазах. Она взглянула на Винсента и, пожав плечами, пробормотала: – Ну что тут можно поделать?
– Он в самом деле забавный чудак, – заметил Винсент.
Тео, поочередно поглядывая на каждого из них, наконец остановил взгляд своих черных, блестящих, как бусинки, глаз на Винсенте, который, по-видимому, заворожил его.
– Я думаю, вы должны купить своему брату попугайчика, – сказал он. – По крайней мере, у мистера Хэррисона их много, и есть, из чего выбрать. Пойдемте, мистер Краудер, я вам покажу. – Он потянул Винсента за рукав. – Как его зовут? Вашего брата?
– Дэнни.
Винсент позволил мальчику подвести себя к клеткам с птицами, во множестве стоящим вдоль стены магазина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113