Но иногда смутно подозревала – никогда не позволяя себе смелости всерьез думать об этом, – что по отношению к Натаниелю это было нечто большее, нежели простое увлечение. Иначе почему при мысли о нем у нее так болезненно сжималось сердце?
И за эти три года, в течение которых она не встречалась со старыми друзьями, Натаниель постоянно присутствовал в ее воспоминаниях, чего не скажешь об остальных. Натаниеля невозможно было забыть. София неожиданно вспомнила, что до сих пор хранит его единственное письмо – хотя обычно после прочтения писем избавлялась от них.
Она намеревалась вступить с Натаниелем в интимные отношения, то есть совершить греховный поступок. Но ведь это не будет грехом прелюбодеяния – при своих нравственных принципах она и помыслить не могла об измене мужу, даже если бы ей суждено было прожить с Уолтером до глубокой старости. Но желать интимной связи с Натаниелем не такой уж страшный грех, и она его совершит: это никому не причинит горя – разве только ей самой.
Молодые люди направились в спальню Софии, и она со страхом думала о том, как станет при нем раздеваться. Но все оказалось совсем не так, как она себе представляла. Натаниель сам начал бережно и умело освобождать ее от одежд, сопровождая этот волнующий процесс бесчисленными поцелуями. Обнажив ее груди, он нежно погладил сосок, и все тело Софи пронзил острый прилив желания.
Непослушными от волнения пальцами она помогала ему расстегивать пуговицы сюртука и рубашки, но крайне смутилась, бросив случайный взгляд на красноречивую выпуклость, приподнявшую эластичную ткань панталон внизу живота, и поспешно убрала руки, предоставив ему самому освободиться от этой части костюма.
Через несколько мгновений они окажутся в ее постели. Впрочем, даже сейчас одного ее слова было бы достаточно, чтобы все прекратить, как бы жестоко и оскорбительно это ни было по отношению к Натаниелю. Но София не желала останавливаться на полпути. Сколько же времени прошло с тех пор, как она в последний раз была близка с мужчиной, – не один год, а долгие годы! И те моменты оставили по себе воспоминания, ставшие для Софии поистине ужасающими.
Невольно содрогнувшись от этих воспоминаний, она едва не оттолкнула от себя Натаниеля, но он так сильно и в то же время нежно прижимал к себе ее уже обнаженное тело, что у нее дрогнуло сердце. Он опять нашел ее губы и проник ей в рот языком. Она и представить себе не могла, чтобы это было так упоительно. Инстинктивно она провела по его языку своим, и он опять застонал – как после их первого поцелуя внизу.
По вырвавшемуся у него стону София вдруг поняла, что желанна ему, и все ее существо преисполнилось благодарности: ей впервые довелось изведать это сладостное ощущение, тогда как она уже почти уверилась в том, что ей не дано вызвать у мужчины вожделение, скорее наоборот.
– Отведи меня в свою постель, Софи, – прошептал он ей на ухо.
И она мягко высвободилась из его объятий, сняла и аккуратно сложила покрывало и только потом легла на спину и протянула к нему руки – как ни поразительно, совершенно не стесняясь своей наготы, хотя до сих пор ни разу наедине с мужчиной не обнажалась полностью и давно уже утратила уверенность в собственной привлекательности.
А сейчас она и думать об этом не думала, а, напротив, смело и с восхищением смотрела на его обнаженное тело, когда он шагнул к кровати: он был совершенством во всех отношениях, и шрамы от старых ран только добавляли мужественности его красоте. И он хотел ее. Это было очевидно. Она была возбуждена их совместным желанием.
«Я не погасила свечи, – она, когда он лег на нее сверху и, с мягкой настойчивостью нажимая своими коленями, принудил ее раздвинуть свои и принять его в свое тепло. – Ах, да не все ли равно!»
– Иди ко мне! – Она порывисто обняла его.
– Софи… – Он начал жарко целовать ее, шепча ее имя между поцелуями. – Я не должен спешить, чтобы доставить тебе удовольствие… Но я изнемогаю от желания, я хочу тебя… сейчас же. Останови меня, если ты еще не готова.
Не готова?! Да она сгорала от готовности! Годами она мечтала о подобном мгновении…
– Я тоже хочу… тебя, – прерывисто дыша, прошептала она, глядя прямо в его прекрасные глаза с чуть нависающими по уголкам веками. – Я готова. – Даже сейчас она не осмеливалась верить своим ощущениям: он хочет ее! О Господи, он действительно ее хочет!
Не дав ей договорить, Натаниель сильным толчком вошел в нее, и в мозгу у нее словно что-то взорвалось от шока – он оказался таким горячим, и твердым, и большим, заставляя ее внутреннюю мускулатуру растягиваться, чтобы целиком принять его.
Это Натаниель, вдруг поймала она себя на мысли. Милостивый Боже, Натаниель! И он у нее в постели, в ее теле! Она тесно прижалась к нему, подавив инстинктивное желание своего тела отодвинуться, так ей было больно поначалу – но и упоительно. Сильно сжав его по бокам коленями, она застонала.
– Ты хочешь меня, Софи? – осипшим голосом прошептал он, не отнимая своих губ от ее. – Как и я тебя?
София призналась, что умирает от желания.
– Тогда давай насладимся каждым мгновением, – сказал он. – Пусть это будет нашим пиршеством.
Она не совсем поняла, что он имеет в виду. По своему жалкому опыту София знала, что им остались только быстрые конвульсивные движения. Пусть бы этот сладостный момент их неподвижного слияния длился как можно дольше, целую вечность…
Он медленно вышел из нее, и она не удержалась от разочарованного вздоха, но тут же взяла себя в руки. Ничего, она навсегда запомнит этот момент близости, который станет ее самым драгоценным воспоминанием.
Но вот он опять медленно вошел в нее и так же медленно вышел. Она распростерлась под ним, с удивлением прислушиваясь к зарождению медленного ритма, чувствуя нарастающий комфорт влажности внутри себя. Матрац поскрипывал под ними. Она и не представляла, что этот скрип может быть таким эротичным. И что размеренные медленные движения могут так возбуждать. Натаниель назвал их слияние пиршеством. Пусть же так оно и будет! Она оперлась пятками на кровать, приподняла бедра, чтобы лучше чувствовать его, и начала двигаться вместе с ним.
Слитые воедино, они довольно долго поднимались и опускались – тела их разгорячились, стали влажными, а дыхание участилось. Все усиливающееся желание стало доставлять ей нестерпимую боль, но она не позволяла себе терять сознание. София жаждала познать это новое для нее состояние, жаждала испытать каждое мгновение невероятной, восхитительной близости с мужчиной, которым был сам Натаниель. Это именно с ним она лежит сейчас, восторженно напоминала она себе, с ним занимается любовью, свободно отдаваясь ему всем своим существом. И чувствует себя женщиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
И за эти три года, в течение которых она не встречалась со старыми друзьями, Натаниель постоянно присутствовал в ее воспоминаниях, чего не скажешь об остальных. Натаниеля невозможно было забыть. София неожиданно вспомнила, что до сих пор хранит его единственное письмо – хотя обычно после прочтения писем избавлялась от них.
Она намеревалась вступить с Натаниелем в интимные отношения, то есть совершить греховный поступок. Но ведь это не будет грехом прелюбодеяния – при своих нравственных принципах она и помыслить не могла об измене мужу, даже если бы ей суждено было прожить с Уолтером до глубокой старости. Но желать интимной связи с Натаниелем не такой уж страшный грех, и она его совершит: это никому не причинит горя – разве только ей самой.
Молодые люди направились в спальню Софии, и она со страхом думала о том, как станет при нем раздеваться. Но все оказалось совсем не так, как она себе представляла. Натаниель сам начал бережно и умело освобождать ее от одежд, сопровождая этот волнующий процесс бесчисленными поцелуями. Обнажив ее груди, он нежно погладил сосок, и все тело Софи пронзил острый прилив желания.
Непослушными от волнения пальцами она помогала ему расстегивать пуговицы сюртука и рубашки, но крайне смутилась, бросив случайный взгляд на красноречивую выпуклость, приподнявшую эластичную ткань панталон внизу живота, и поспешно убрала руки, предоставив ему самому освободиться от этой части костюма.
Через несколько мгновений они окажутся в ее постели. Впрочем, даже сейчас одного ее слова было бы достаточно, чтобы все прекратить, как бы жестоко и оскорбительно это ни было по отношению к Натаниелю. Но София не желала останавливаться на полпути. Сколько же времени прошло с тех пор, как она в последний раз была близка с мужчиной, – не один год, а долгие годы! И те моменты оставили по себе воспоминания, ставшие для Софии поистине ужасающими.
Невольно содрогнувшись от этих воспоминаний, она едва не оттолкнула от себя Натаниеля, но он так сильно и в то же время нежно прижимал к себе ее уже обнаженное тело, что у нее дрогнуло сердце. Он опять нашел ее губы и проник ей в рот языком. Она и представить себе не могла, чтобы это было так упоительно. Инстинктивно она провела по его языку своим, и он опять застонал – как после их первого поцелуя внизу.
По вырвавшемуся у него стону София вдруг поняла, что желанна ему, и все ее существо преисполнилось благодарности: ей впервые довелось изведать это сладостное ощущение, тогда как она уже почти уверилась в том, что ей не дано вызвать у мужчины вожделение, скорее наоборот.
– Отведи меня в свою постель, Софи, – прошептал он ей на ухо.
И она мягко высвободилась из его объятий, сняла и аккуратно сложила покрывало и только потом легла на спину и протянула к нему руки – как ни поразительно, совершенно не стесняясь своей наготы, хотя до сих пор ни разу наедине с мужчиной не обнажалась полностью и давно уже утратила уверенность в собственной привлекательности.
А сейчас она и думать об этом не думала, а, напротив, смело и с восхищением смотрела на его обнаженное тело, когда он шагнул к кровати: он был совершенством во всех отношениях, и шрамы от старых ран только добавляли мужественности его красоте. И он хотел ее. Это было очевидно. Она была возбуждена их совместным желанием.
«Я не погасила свечи, – она, когда он лег на нее сверху и, с мягкой настойчивостью нажимая своими коленями, принудил ее раздвинуть свои и принять его в свое тепло. – Ах, да не все ли равно!»
– Иди ко мне! – Она порывисто обняла его.
– Софи… – Он начал жарко целовать ее, шепча ее имя между поцелуями. – Я не должен спешить, чтобы доставить тебе удовольствие… Но я изнемогаю от желания, я хочу тебя… сейчас же. Останови меня, если ты еще не готова.
Не готова?! Да она сгорала от готовности! Годами она мечтала о подобном мгновении…
– Я тоже хочу… тебя, – прерывисто дыша, прошептала она, глядя прямо в его прекрасные глаза с чуть нависающими по уголкам веками. – Я готова. – Даже сейчас она не осмеливалась верить своим ощущениям: он хочет ее! О Господи, он действительно ее хочет!
Не дав ей договорить, Натаниель сильным толчком вошел в нее, и в мозгу у нее словно что-то взорвалось от шока – он оказался таким горячим, и твердым, и большим, заставляя ее внутреннюю мускулатуру растягиваться, чтобы целиком принять его.
Это Натаниель, вдруг поймала она себя на мысли. Милостивый Боже, Натаниель! И он у нее в постели, в ее теле! Она тесно прижалась к нему, подавив инстинктивное желание своего тела отодвинуться, так ей было больно поначалу – но и упоительно. Сильно сжав его по бокам коленями, она застонала.
– Ты хочешь меня, Софи? – осипшим голосом прошептал он, не отнимая своих губ от ее. – Как и я тебя?
София призналась, что умирает от желания.
– Тогда давай насладимся каждым мгновением, – сказал он. – Пусть это будет нашим пиршеством.
Она не совсем поняла, что он имеет в виду. По своему жалкому опыту София знала, что им остались только быстрые конвульсивные движения. Пусть бы этот сладостный момент их неподвижного слияния длился как можно дольше, целую вечность…
Он медленно вышел из нее, и она не удержалась от разочарованного вздоха, но тут же взяла себя в руки. Ничего, она навсегда запомнит этот момент близости, который станет ее самым драгоценным воспоминанием.
Но вот он опять медленно вошел в нее и так же медленно вышел. Она распростерлась под ним, с удивлением прислушиваясь к зарождению медленного ритма, чувствуя нарастающий комфорт влажности внутри себя. Матрац поскрипывал под ними. Она и не представляла, что этот скрип может быть таким эротичным. И что размеренные медленные движения могут так возбуждать. Натаниель назвал их слияние пиршеством. Пусть же так оно и будет! Она оперлась пятками на кровать, приподняла бедра, чтобы лучше чувствовать его, и начала двигаться вместе с ним.
Слитые воедино, они довольно долго поднимались и опускались – тела их разгорячились, стали влажными, а дыхание участилось. Все усиливающееся желание стало доставлять ей нестерпимую боль, но она не позволяла себе терять сознание. София жаждала познать это новое для нее состояние, жаждала испытать каждое мгновение невероятной, восхитительной близости с мужчиной, которым был сам Натаниель. Это именно с ним она лежит сейчас, восторженно напоминала она себе, с ним занимается любовью, свободно отдаваясь ему всем своим существом. И чувствует себя женщиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82