Данные занижаются до среднего значения. Рабочие на шахте вообще ничего не знают. Все селениты вместе оказываются в сейфе начальника охраны. Надо отделить свою долю и вынести её. Почему не выносить её в кармане каждый день?»
«Потому что среди неопасных каторжников много воров. Поэтому его селениты лежат в сейфе».
«Ну и вынес бы их, когда на часах стоит свой».
«Нет у него своих людей в охране».
«Почему? Я видел. Они в форме были».
«Это заключённые. Охранника сманить на такое дело сложно. Первое, что говорят каждому курсанту: никогда не иди на сговор с тем, кто предал корпорацию, тебя он тоже предаст. И примеры. Кстати, это правда, обратные примеры тоже были, но их немного. Может, и получилось бы кого-то сманить, но это очень рискованно».
«Тогда у него в сообщниках должен быть местный учётчик или бухгалтер».
«Правильно. Бухгалтер из ЦБ, проворовался, срок пять лет, ещё почти три осталось. Жена не ждёт. Так что договориться им было несложно».
«А сам майор за что? И сколько?»
«Догадливый ты, за дуэль со смертельным исходом, здесь уже полтора года, ещё шесть месяцев осталось. Тоже проблемы с женой. Этот слой вскрыли примерно год назад, ну он и не устоял. Договорился с геологом или наоборот».
«А взрыв зачем? Шахтеры ничего не знают. Ради того, чтобы спокойно залезть в собственный сейф?»
«Не знаю пока, но зачем-то ему это понадобилось. Теперь слушай, что ты будешь делать. У меня с Рольяно был примерно такой разговор:
МР: Эти полпроцента (сверх планового значения) мы прибережём, а то когда много, так все в порядке, а попадется бедный участок — всем снимут шкуру с задницы, как вы вашему племяннику. За что вы его так? Такой хороший мальчик!
КС: Не очень-то жалейте этого хорошего мальчика. Мать уже все слёзы выплакала. Покалечил одноклассника из-за девчонки.
МР: Вы бы не покалечили из-за своей жены?
КС: Я не женат.
МР: Это видно. Злой, как все мы, вынужденные холостяки. Когда у вас будут собственные дети, вы его поймете, но он тогда уже не захочет с вами разговаривать.
КС: Не надо мне, чтобы он со мной разговаривал, пусть учится нормально и в участок не попадает.
(конец фрагмента)
Так что к тебе он, вероятно, подкатит сам. Веди себя соответственно. Дурака не изображай. Ну да ты и не сумеешь».
«Понятно. Можешь попробовать наладить отношения с племянником. Как-нибудь неловко, чтобы я ещё больше обиделся. Это во-первых. А во-вторых, своди меня в тюремный блок».
«Зачем?»
«Эти трое, наверное, оттуда. Те, что живут в общежитиях, вольны в перемещениях, им не нужен форс-мажор, чтобы залезть в штаб. Может быть, я кого-нибудь узнаю. А легенда такая: из воспитательных соображений. Вот что тебя ждёт, если не будешь нормально учиться, а будешь…»
«Хорошо, если это не покажется слишком странным»
«Проваливаться мне сегодня на географии?»
«Пусть будет лучше, чем вчера. Да и человека спас. Амнистируем».
«Ясно».
— Как твои успехи? — спросил дядя Маттео.
— Да вроде бы ничего, — не совсем уверенно ответил я.
— Тогда можно пойти потренироваться.
— Ты что?! Издеваешься? — выкрикнул я и, хлопнув дверью, убрался в свою комнату и сразу же в ванную (пусть ломится, если делать нечего).
Дядя Маттео ломиться не стал, наверное, изобразил удивление и лёгкую грусть. Ну не хочет мальчишка мириться. А я сделал всё, что мог.
Дядя ушёл, прихлопнув входную дверь, чтобы я слышал. Выждав минут десять, я пошел вниз, ненадёжный у меня сейф: нужен глаз да глаз.
Что бы такого поделать во дворе, чтобы ко мне можно было подкатить. Займусь-ка я укреплением моего домика, и сейф станет понадежнее, и не противоречит легенде: исполнять ката я сейчас точно не могу. Хм, а снег можно скатывать как толстое одеяло, и получится такой цилиндр. И из этих цилиндров получаются отличные стены. Крышу придется делать из чего-то другого. Снежная держаться не будет.
— Привет!
Я оглянулся. Мою работу с интересом рассматривал майор Рольяно.
— Что это такое будет? — спросил он.
— Форт. Правда, воевать не с кем.
— Хм, а ты знаешь, что можно играть в снежки?
— Это как? — заинтересовался я.
— Ну лепишь такой небольшой шарик, снежок, и бросаешь в противника. Вот так. — Он бросил в меня этот самый снежок.
Я ответил тем же. Некоторое время мы перебрасывались снежками. Да, если хорошей компанией, действительно увлекательная игра. Я даже улыбнулся.
— Кстати, Энрико, я тебя не подвёл? — спросил майор с тревогой в голосе.
— Когда сказали про часового? Он кивнул.
— Вряд ли, — вздохнул я, — хуже уже не будет.
— Тебе действительно может влететь за то, что ты доставил раненого к врачу?!
— Ну не за это. Только не говорите ему, что я ключ потерял, ладно?
— Какой ключ?
— От вездехода, он там был вставлен, а когда я вернулся, его уже не было, потерял где-то по дороге.
— Не скажу, — серьёзно пообещал майор.
— Спасибо, — улыбнулся я.
Театр — великое искусство, сейчас просто слезы начну вытирать. Когда мне на самом деле приходилось солоно, такого не было.
— Это тебе спасибо. Мы тут на Селено хоть и штрафники все, но тоже люди. Этот парень бы замёрз без тебя.
Доказательство вины майора лежит в метре от меня, но я в него не верю. Хм, я тоже не переиграл. Может, у него тот же метод: накрутить себя «бедный ребёнок, надо его утешить». Или мы ошибаемся и он тут ни при чём? Тогда откуда селениты? Без его ведома? Десять килограмм! В его штабе! Нет, нереально. И мы подозреваем его в диверсии с целью перебить всех свидетелей. Свидетелей чего?
Я стоял с опущенной головой и краснел.
— Тебе совершенно нечего стыдиться, наоборот, — резко сказал майор. — А давай-ка пойдем пообедаем, вот что.
— Ну дядя, наверное, за мной придет…
— Что, может не прийти?
— Не, голодом он меня не морил, — ухмыльнулся я.
— Ну тогда он не будет возражать, если ты пойдёшь со мной.
— Да, синьор Рольяно.
— М-мм, называй меня дядя Паоло.
— Ой, только не дядя, — передернулся я.
— Ну как хочешь.
Дядя Маттео и в столовой ухитрился проявить себя во всей красе, подойдя и спросив, сам ли я заплатил за свой обед.
— Разумеется, — процедил я сквозь зубы.
Не найдя, к чему ещё придраться, он ушёл. Майор покачал головой:
— Да-а, жизнь у тебя несладкая. Хуже, чем у каторжника. Давно?
— Пару месяцев, но кажется, что лет, — вздохнул я. — Надо мне идти заниматься, а то опять влетит, а это уже слишком.
— Давай, — согласился майор. — Приятно было познакомиться, — слегка улыбнулся он.
И я захромал в гостиницу. Включил ноутбук и прочитал сообщение от дяди Маттео:
«Проверь, не появились ли лишние жучки. То же во дворе. В тюремный блок — не раньше завтрашнего дня. Крутишь ты что-то, парень, тебе это для чего-то другого надо. Ну да ладно. М».
Умный он. Всё равно не скажу. Потому что он выбрал «свою сторону», кажется, раз и навсегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
«Потому что среди неопасных каторжников много воров. Поэтому его селениты лежат в сейфе».
«Ну и вынес бы их, когда на часах стоит свой».
«Нет у него своих людей в охране».
«Почему? Я видел. Они в форме были».
«Это заключённые. Охранника сманить на такое дело сложно. Первое, что говорят каждому курсанту: никогда не иди на сговор с тем, кто предал корпорацию, тебя он тоже предаст. И примеры. Кстати, это правда, обратные примеры тоже были, но их немного. Может, и получилось бы кого-то сманить, но это очень рискованно».
«Тогда у него в сообщниках должен быть местный учётчик или бухгалтер».
«Правильно. Бухгалтер из ЦБ, проворовался, срок пять лет, ещё почти три осталось. Жена не ждёт. Так что договориться им было несложно».
«А сам майор за что? И сколько?»
«Догадливый ты, за дуэль со смертельным исходом, здесь уже полтора года, ещё шесть месяцев осталось. Тоже проблемы с женой. Этот слой вскрыли примерно год назад, ну он и не устоял. Договорился с геологом или наоборот».
«А взрыв зачем? Шахтеры ничего не знают. Ради того, чтобы спокойно залезть в собственный сейф?»
«Не знаю пока, но зачем-то ему это понадобилось. Теперь слушай, что ты будешь делать. У меня с Рольяно был примерно такой разговор:
МР: Эти полпроцента (сверх планового значения) мы прибережём, а то когда много, так все в порядке, а попадется бедный участок — всем снимут шкуру с задницы, как вы вашему племяннику. За что вы его так? Такой хороший мальчик!
КС: Не очень-то жалейте этого хорошего мальчика. Мать уже все слёзы выплакала. Покалечил одноклассника из-за девчонки.
МР: Вы бы не покалечили из-за своей жены?
КС: Я не женат.
МР: Это видно. Злой, как все мы, вынужденные холостяки. Когда у вас будут собственные дети, вы его поймете, но он тогда уже не захочет с вами разговаривать.
КС: Не надо мне, чтобы он со мной разговаривал, пусть учится нормально и в участок не попадает.
(конец фрагмента)
Так что к тебе он, вероятно, подкатит сам. Веди себя соответственно. Дурака не изображай. Ну да ты и не сумеешь».
«Понятно. Можешь попробовать наладить отношения с племянником. Как-нибудь неловко, чтобы я ещё больше обиделся. Это во-первых. А во-вторых, своди меня в тюремный блок».
«Зачем?»
«Эти трое, наверное, оттуда. Те, что живут в общежитиях, вольны в перемещениях, им не нужен форс-мажор, чтобы залезть в штаб. Может быть, я кого-нибудь узнаю. А легенда такая: из воспитательных соображений. Вот что тебя ждёт, если не будешь нормально учиться, а будешь…»
«Хорошо, если это не покажется слишком странным»
«Проваливаться мне сегодня на географии?»
«Пусть будет лучше, чем вчера. Да и человека спас. Амнистируем».
«Ясно».
— Как твои успехи? — спросил дядя Маттео.
— Да вроде бы ничего, — не совсем уверенно ответил я.
— Тогда можно пойти потренироваться.
— Ты что?! Издеваешься? — выкрикнул я и, хлопнув дверью, убрался в свою комнату и сразу же в ванную (пусть ломится, если делать нечего).
Дядя Маттео ломиться не стал, наверное, изобразил удивление и лёгкую грусть. Ну не хочет мальчишка мириться. А я сделал всё, что мог.
Дядя ушёл, прихлопнув входную дверь, чтобы я слышал. Выждав минут десять, я пошел вниз, ненадёжный у меня сейф: нужен глаз да глаз.
Что бы такого поделать во дворе, чтобы ко мне можно было подкатить. Займусь-ка я укреплением моего домика, и сейф станет понадежнее, и не противоречит легенде: исполнять ката я сейчас точно не могу. Хм, а снег можно скатывать как толстое одеяло, и получится такой цилиндр. И из этих цилиндров получаются отличные стены. Крышу придется делать из чего-то другого. Снежная держаться не будет.
— Привет!
Я оглянулся. Мою работу с интересом рассматривал майор Рольяно.
— Что это такое будет? — спросил он.
— Форт. Правда, воевать не с кем.
— Хм, а ты знаешь, что можно играть в снежки?
— Это как? — заинтересовался я.
— Ну лепишь такой небольшой шарик, снежок, и бросаешь в противника. Вот так. — Он бросил в меня этот самый снежок.
Я ответил тем же. Некоторое время мы перебрасывались снежками. Да, если хорошей компанией, действительно увлекательная игра. Я даже улыбнулся.
— Кстати, Энрико, я тебя не подвёл? — спросил майор с тревогой в голосе.
— Когда сказали про часового? Он кивнул.
— Вряд ли, — вздохнул я, — хуже уже не будет.
— Тебе действительно может влететь за то, что ты доставил раненого к врачу?!
— Ну не за это. Только не говорите ему, что я ключ потерял, ладно?
— Какой ключ?
— От вездехода, он там был вставлен, а когда я вернулся, его уже не было, потерял где-то по дороге.
— Не скажу, — серьёзно пообещал майор.
— Спасибо, — улыбнулся я.
Театр — великое искусство, сейчас просто слезы начну вытирать. Когда мне на самом деле приходилось солоно, такого не было.
— Это тебе спасибо. Мы тут на Селено хоть и штрафники все, но тоже люди. Этот парень бы замёрз без тебя.
Доказательство вины майора лежит в метре от меня, но я в него не верю. Хм, я тоже не переиграл. Может, у него тот же метод: накрутить себя «бедный ребёнок, надо его утешить». Или мы ошибаемся и он тут ни при чём? Тогда откуда селениты? Без его ведома? Десять килограмм! В его штабе! Нет, нереально. И мы подозреваем его в диверсии с целью перебить всех свидетелей. Свидетелей чего?
Я стоял с опущенной головой и краснел.
— Тебе совершенно нечего стыдиться, наоборот, — резко сказал майор. — А давай-ка пойдем пообедаем, вот что.
— Ну дядя, наверное, за мной придет…
— Что, может не прийти?
— Не, голодом он меня не морил, — ухмыльнулся я.
— Ну тогда он не будет возражать, если ты пойдёшь со мной.
— Да, синьор Рольяно.
— М-мм, называй меня дядя Паоло.
— Ой, только не дядя, — передернулся я.
— Ну как хочешь.
Дядя Маттео и в столовой ухитрился проявить себя во всей красе, подойдя и спросив, сам ли я заплатил за свой обед.
— Разумеется, — процедил я сквозь зубы.
Не найдя, к чему ещё придраться, он ушёл. Майор покачал головой:
— Да-а, жизнь у тебя несладкая. Хуже, чем у каторжника. Давно?
— Пару месяцев, но кажется, что лет, — вздохнул я. — Надо мне идти заниматься, а то опять влетит, а это уже слишком.
— Давай, — согласился майор. — Приятно было познакомиться, — слегка улыбнулся он.
И я захромал в гостиницу. Включил ноутбук и прочитал сообщение от дяди Маттео:
«Проверь, не появились ли лишние жучки. То же во дворе. В тюремный блок — не раньше завтрашнего дня. Крутишь ты что-то, парень, тебе это для чего-то другого надо. Ну да ладно. М».
Умный он. Всё равно не скажу. Потому что он выбрал «свою сторону», кажется, раз и навсегда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96