Она как будто поняла что-то важное, и я даже представил себе, что она «поняла»: хитрый сыночек старается понравиться богатому дядюшке. Вряд ли у Виктора такие меркантильные соображения, хитростью он не отличается. Можно, конечно, быть хитрым настолько, чтобы с таким простодушием сначала пытаться меня подставить, потом защитить и, скрипя зубами от боли, ходить на тренировки. Но я играл с ним в шахматы: не может этого быть. То есть понравиться профу он хочет, и очень сильно, но не из-за наследства.
Ночью я изучал самые плохие книги, которые только мог себе вообразить, и составлял список «кремонских добродетелей и пороков». Жуть. Как можно это читать? Только подростковая приключенческая литература мало отличалась от той, к которой я привык. Ну разве что ещё прокремонский антураж и периодически вставляемые лозунги. Мне показалось, что авторы сначала писали свои книги, а потом вставляли туда пропаганду, кое-где были даже заметны белые нитки швов. Но их дети этого не заметят, они же живут среди непрекращающихся патриотических воплей! Были среди этих книг и такие, в которых настойчиво утверждалось, что в плен могут сдаваться только последние мерзавцы, а носить одежду, сделанную в другой корпорации, или слушать тамошние песенки — только предатели. Нельзя поддаваться тлетворному влиянию чужих и оттягиваться под «Поцелуй меня в попочку». Ну мне эта, с позволения сказать, музыка тоже не нравится, но я не вижу в ней решительно ничего опасного. Тот, кто способен это слушать, настолько глуп, что ему уже ничто не может повредить. Но глупость — это не криминал.
Кстати, вся та куча замечательных открытых сайтов с историей, мировой классической литературой, живописью и музыкой, доступная всем на Этне, кто умеет на кнопки нажимать, закрыта для кремонцев. Слушать Моцарта и Бетховена — это преступление. Читать Шекспира — тоже.
Вечером во вторник мы с Ларисой опять гуляли в парке. Я чувствовал, что её что-то угнетает, но она почему-то не решается мне сказать.
— А вот сейчас я обижусь! — потеряв терпение, заявил я грозным голосом. — Что случилось?
Лариса посмотрела на меня испытующе. Я притянул её поближе к себе.
— Ну… У нас в классе появился один новенький парень…
— Такой здоровый, как медведь.
— Ты откуда знаешь?!
— В воскресенье Алекс сверкал фингалом.
— Угу, он пытался отбить Джессику. Ко мне он тоже пристаёт. Я его послала подальше, но он не понял.
— Ясно, завтра я встречу тебя после уроков. Больше он к тебе не приблизится.
— Он такой здоровый. Алекс ведь хорошо дерется, да?
— Ты из-за этого боялась мне сказать?
— Да, — прошептала Лариса.
— Ну-у вот, ты не веришь в мои способности?
— Я боюсь!
— Это не страшно.
— Самоуверенный тип!
— Это в любом случае не страшно, — возразил я — если он тебе не нравится, всё равно отвалит, даже если мне больше достанется.
— Никак я вас, мальчишек, не пойму. Вот например почему Ружеро тогда ушел, ну когда мы познакомились помнишь?
— Он хотел похвастаться. Тебе это не понравилось, ты решила ему отомстить. Он тоже не дурак, это понял. А кто из нас победил в драке, неважно. Ты не обязана выбирать победителя. Ну разве что он бы меня побил, и я, допустим, сбежал или попросил пощады. Тогда бы получилось, что ты выбрала недостойного.
— То есть тогда я могла не пойти с тобой гулять, а остаться утешать Ружеро?
— В общем, да, а я бы кусал себе локти в сторонке. Правда, не думаю, что он нуждался в утешении.
Лариса недоверчиво хмыкнула.
— Он слаб, в крови, — но раскалённый взор. — Никто не может выдержать в упор — процитировал я.
— Понятно, — задумчиво проговорила Лариса.
По средам у меня нет занятий в университете. Работы сейчас тоже никакой нет, так что я могу располагать своим временем.
За завтраком я попросил у профа разрешения съездить днем в центр. Теперь мне долго придется быть таким паинькой, непривычные ощущения.
— Зачем? — поинтересовался проф, по-моему, для порядка.
— Подраться, — признался я.
Тетя Бланка замерла с открытым ртом.
— Ладно, — согласился проф, — поезжай.
Что тут может сказать синьора Будрио? Вот такие мы дикие. И её бедный сыночек туда же.
— А с кем ты будешь драться? — спросил Виктор, когда мы с ним шли в мою комнату.
— С тем самым парнем, что посадил Алексу фингал, — ответил я.
— То есть ты все-таки за него отомстишь?
— Нет! Сколько раз тебе объяснять, один на один каждый защищается сам.
— А чего тогда? Ты с ним поругался?
— Ни разу в жизни его не видел.
— Э-э?
— Моя девушка учится в том же классе.
— Понятно.
— Слушай, Виктор, ты умеешь водить мобиль?
— Умею.
— И права есть?
— Есть.
— Отлично, тогда ты сможешь полюбоваться на эту драку. Только из машины не выходи, ладно?
— Ну ладно.
— Просто если он меня сильно побьёт, ты меня отвезёшь домой, хорошо?
— Ага, а сенсей говорил, что мастер может справиться с любым противником, хоть с шестируким великаном.
— Ты правильно запомнил, мастер может.
— А сколько надо заниматься, чтобы стать мастером?
— Много лет.
— Сколько?!
— Ну этот парень занимается лет восемь, я, как подкидыш, ты, наверное, это про меня слышал, почти пять. Марио занимается двадцать лет, и он настоящий мастер. Профессор и сенсей — лет сорок. Они тоже.
— Понятно, — печально потянул Виктор.
— А ты как думал?
— Да, в общем… Понятно.
За десять минут до звонка с последнего урока я припарковал мобиль с обратной стороны школьного скверика (по-моему, он специально предназначен для выяснения отношений).
— Значит, так, — последний раз проинструктировал я Виктора, — драка будет там. — Я махнул рукой в сторону сквера. — Если я буду более или менее в порядке, я провожу Ларису домой и вернусь, а если нет — приползу сразу. В любом случае не выходи из машины. Здесь будет слишком много ребят твоего возраста, чтобы это было безопасно. Любитель побить слабого найдется, и формально он будет в своём праве.
Виктор сверкнул глазами, когда я назвал его слабым.
— Не злись, это реальность. Ты занимаешься девять дней, а твои ровесники — девять лет. Обещаешь сидеть в машине?
— Ага, обещаю.
— Ну вот и хорошо. Я пошёл.
— Удачи!
Когда прозвенел звонок, я уже был на крылечке. Алекс, Джессика и Лариса вышли из школы вместе. А за ними — слегка уменьшенный вариант Марио. Алекс все-таки заставил его уважать себя, повязываться этот тип не смел.
— О! Привет! — сказали мне. Тип подошел поближе:
— Ну что, Ларис, давай я тебя провожу!
Он взялся рукой за ремешок её сумки. Очень разумно: он её не обидел и пальцем не тронул, но что она может сделать? Вырвать сумку из его лапищ для неё нереально. А на слова он может не отреагировать. А рассердившись, побиться кулачками в широкую грудь можно только своему парню.
Недооценил он Ларисино чувство собственного достоинства:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Ночью я изучал самые плохие книги, которые только мог себе вообразить, и составлял список «кремонских добродетелей и пороков». Жуть. Как можно это читать? Только подростковая приключенческая литература мало отличалась от той, к которой я привык. Ну разве что ещё прокремонский антураж и периодически вставляемые лозунги. Мне показалось, что авторы сначала писали свои книги, а потом вставляли туда пропаганду, кое-где были даже заметны белые нитки швов. Но их дети этого не заметят, они же живут среди непрекращающихся патриотических воплей! Были среди этих книг и такие, в которых настойчиво утверждалось, что в плен могут сдаваться только последние мерзавцы, а носить одежду, сделанную в другой корпорации, или слушать тамошние песенки — только предатели. Нельзя поддаваться тлетворному влиянию чужих и оттягиваться под «Поцелуй меня в попочку». Ну мне эта, с позволения сказать, музыка тоже не нравится, но я не вижу в ней решительно ничего опасного. Тот, кто способен это слушать, настолько глуп, что ему уже ничто не может повредить. Но глупость — это не криминал.
Кстати, вся та куча замечательных открытых сайтов с историей, мировой классической литературой, живописью и музыкой, доступная всем на Этне, кто умеет на кнопки нажимать, закрыта для кремонцев. Слушать Моцарта и Бетховена — это преступление. Читать Шекспира — тоже.
Вечером во вторник мы с Ларисой опять гуляли в парке. Я чувствовал, что её что-то угнетает, но она почему-то не решается мне сказать.
— А вот сейчас я обижусь! — потеряв терпение, заявил я грозным голосом. — Что случилось?
Лариса посмотрела на меня испытующе. Я притянул её поближе к себе.
— Ну… У нас в классе появился один новенький парень…
— Такой здоровый, как медведь.
— Ты откуда знаешь?!
— В воскресенье Алекс сверкал фингалом.
— Угу, он пытался отбить Джессику. Ко мне он тоже пристаёт. Я его послала подальше, но он не понял.
— Ясно, завтра я встречу тебя после уроков. Больше он к тебе не приблизится.
— Он такой здоровый. Алекс ведь хорошо дерется, да?
— Ты из-за этого боялась мне сказать?
— Да, — прошептала Лариса.
— Ну-у вот, ты не веришь в мои способности?
— Я боюсь!
— Это не страшно.
— Самоуверенный тип!
— Это в любом случае не страшно, — возразил я — если он тебе не нравится, всё равно отвалит, даже если мне больше достанется.
— Никак я вас, мальчишек, не пойму. Вот например почему Ружеро тогда ушел, ну когда мы познакомились помнишь?
— Он хотел похвастаться. Тебе это не понравилось, ты решила ему отомстить. Он тоже не дурак, это понял. А кто из нас победил в драке, неважно. Ты не обязана выбирать победителя. Ну разве что он бы меня побил, и я, допустим, сбежал или попросил пощады. Тогда бы получилось, что ты выбрала недостойного.
— То есть тогда я могла не пойти с тобой гулять, а остаться утешать Ружеро?
— В общем, да, а я бы кусал себе локти в сторонке. Правда, не думаю, что он нуждался в утешении.
Лариса недоверчиво хмыкнула.
— Он слаб, в крови, — но раскалённый взор. — Никто не может выдержать в упор — процитировал я.
— Понятно, — задумчиво проговорила Лариса.
По средам у меня нет занятий в университете. Работы сейчас тоже никакой нет, так что я могу располагать своим временем.
За завтраком я попросил у профа разрешения съездить днем в центр. Теперь мне долго придется быть таким паинькой, непривычные ощущения.
— Зачем? — поинтересовался проф, по-моему, для порядка.
— Подраться, — признался я.
Тетя Бланка замерла с открытым ртом.
— Ладно, — согласился проф, — поезжай.
Что тут может сказать синьора Будрио? Вот такие мы дикие. И её бедный сыночек туда же.
— А с кем ты будешь драться? — спросил Виктор, когда мы с ним шли в мою комнату.
— С тем самым парнем, что посадил Алексу фингал, — ответил я.
— То есть ты все-таки за него отомстишь?
— Нет! Сколько раз тебе объяснять, один на один каждый защищается сам.
— А чего тогда? Ты с ним поругался?
— Ни разу в жизни его не видел.
— Э-э?
— Моя девушка учится в том же классе.
— Понятно.
— Слушай, Виктор, ты умеешь водить мобиль?
— Умею.
— И права есть?
— Есть.
— Отлично, тогда ты сможешь полюбоваться на эту драку. Только из машины не выходи, ладно?
— Ну ладно.
— Просто если он меня сильно побьёт, ты меня отвезёшь домой, хорошо?
— Ага, а сенсей говорил, что мастер может справиться с любым противником, хоть с шестируким великаном.
— Ты правильно запомнил, мастер может.
— А сколько надо заниматься, чтобы стать мастером?
— Много лет.
— Сколько?!
— Ну этот парень занимается лет восемь, я, как подкидыш, ты, наверное, это про меня слышал, почти пять. Марио занимается двадцать лет, и он настоящий мастер. Профессор и сенсей — лет сорок. Они тоже.
— Понятно, — печально потянул Виктор.
— А ты как думал?
— Да, в общем… Понятно.
За десять минут до звонка с последнего урока я припарковал мобиль с обратной стороны школьного скверика (по-моему, он специально предназначен для выяснения отношений).
— Значит, так, — последний раз проинструктировал я Виктора, — драка будет там. — Я махнул рукой в сторону сквера. — Если я буду более или менее в порядке, я провожу Ларису домой и вернусь, а если нет — приползу сразу. В любом случае не выходи из машины. Здесь будет слишком много ребят твоего возраста, чтобы это было безопасно. Любитель побить слабого найдется, и формально он будет в своём праве.
Виктор сверкнул глазами, когда я назвал его слабым.
— Не злись, это реальность. Ты занимаешься девять дней, а твои ровесники — девять лет. Обещаешь сидеть в машине?
— Ага, обещаю.
— Ну вот и хорошо. Я пошёл.
— Удачи!
Когда прозвенел звонок, я уже был на крылечке. Алекс, Джессика и Лариса вышли из школы вместе. А за ними — слегка уменьшенный вариант Марио. Алекс все-таки заставил его уважать себя, повязываться этот тип не смел.
— О! Привет! — сказали мне. Тип подошел поближе:
— Ну что, Ларис, давай я тебя провожу!
Он взялся рукой за ремешок её сумки. Очень разумно: он её не обидел и пальцем не тронул, но что она может сделать? Вырвать сумку из его лапищ для неё нереально. А на слова он может не отреагировать. А рассердившись, побиться кулачками в широкую грудь можно только своему парню.
Недооценил он Ларисино чувство собственного достоинства:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96