Ристания с некоторым раздражением поглядела на них, но усмирять заклинанием не стала. Лерга вообще уже успела заметить, что магией Ристания пользуется исключительно при необходимости. Так опытный, умудренный десятками стычек воин, уже наигравшись вдоволь в мужественного защитника порядка, вытаскивает меч из ножен редко и буднично, но всякий раз для дела. И цели этот меч достигает гораздо быстрее, чем клинок кичащегося своей силой противника.
Они неторопливо шли по огромному королевскому саду. Без особой цели. Впрочем, может, у Ристании цель и была – кто ее знает? – ну а Лерга просто шла следом, с любопытством оглядываясь по сторонам. Деревья медленно и неотвратимо прощались с терпко-золотыми платьями, листья, сорвавшись с ветки, с непередаваемым величием – куда уж там каким-то королям! – описывали несколько торжественных кругов, прежде чем опуститься на загодя облюбованное место под кроной.
Когда-то, должно быть, этот сад был любимым местом для прогулок одного из предков его величества Региса Великого, ну а теперь особой популярностью у знати и вельмож не пользовался, чем садовник не преминул воспользоваться, оправдывая свою лень. Некогда великолепные клумбы скромно хирели, обрамленные рамкой причудливых осколков гранита. Даже мраморные Дорожки, неровно рассекающие это царство бесконечных фантазий, уже давно не чистились и лишь с большим трудом угадывались под толстым слоем палой листвы. И – ни души. Самое то, чтобы серьезно подумать.
Ристания неспешно шла по этим припорошенным пожухлыми листьями тропинкам, мало задумываясь о направлении и смысле. В ее голове мелькали и тут же смазывались, сменяясь другими, совсем иные мысли. Да и перед глазами стояли отнюдь не деревья, увенчанные золотой короной, а…
– Прекрати! – строго одернула Лергу чародейка. – У меня и без того голова болит.
– Прошу прощения! – смущенно потупилась дисцития. Попытка прочитать мысли Ристании успехом не увенчалась. – Просто…
– Хочешь узнать, о чем я думаю, спроси! – чуть раздраженно посоветовала та, с усилием потирая виски.
Видно, телепатическая атака Лерги и впрямь далась ей непросто. Еще бы! Три переменных на семи полуступенчатых матрицах. Глерг был бы в полном восторге. Но, видно, на каждого тренера по борьбе найдется свой тренер по стрельбе…
– И о чем? – рискнула Лерга.
Ристания бездумно скользнула взглядом по фигуре девушки и тяжело вздохнула:
– О короле, разумеется.
– Но почему? – Лерга замялась, подбирая слова. Она как-то с трудом понимала, почему чародейку, которая весьма пренебрежительно относится ко двору в целом и к королю в частности, так беспокоит состояние нервного монарха. Тем паче что это находится далеко за пределами круга ее прямых обязанностей. – Ведь домн Бэррий же сказал, что там ничего страшного…
– Не в этом дело. – Теперь уже Ристания мучительно хмурила брови в поиске доступных пониманию дисцитии слов. – Помнишь, мы с тобой говорили о причинно-следственных связях?
Лерга утвердительно кивнула.
– Ничто в мире не берется ниоткуда и не исчезает никуда, – продолжала Ристания. – У каждого явления, будь то перевернувшая мир вверх дном война или просто обломившаяся у дуба ветка, есть своя причина. От нее и нужно плясать!
– Я понимаю, – осторожно вставила Лерга. – Но при чем здесь король?
– При том, что здесь налицо следствия. А вот причины я не вижу.
– Но видеть причины болезни – это дело лекаря! Ну, или травника…
Ристания внимательно и серьезно посмотрела ей в глаза. Спокойный, чуть вопросительный взгляд почему-то успокаивал.
– Ты действительно так считаешь?
– Ну… да, – смутилась дисцития. – А разве нет?
Ристания не нашлась, что ответить. А может, и просто не захотела отвечать.
– Все не так просто, долена. – Она единственная умела сказать это мертвенно-официальное «долена», не прочерчивая незримую ледяную грань этикета между собой и собеседницей, а, напротив, вовлекая ее в круговорот своих мыслей. – Видишь ли, на обычную болезнь это непохоже, ее Бэррий вычислил бы сразу – можешь поверить мне и его опыту! Значит, остается либо магия, либо яд.
– Но не могут же они обвинить… – испуганно начала Лерга, однако Ристания ее опередила:
– Меня в отравлении короля? Да нет, что ты! Но, во-первых, я не единственная ведьма на этом свете. А во-вторых, когда станет известно, что король серьезно болен – а мне сдается, что так запросто Бэррий его все же не вылечит, – то народу потребуются объяснения: кто, каким образом, зачем и когда умудрился отравить его любимое величество.
– А если преступника к тому времени не найдут?
– Вот тогда и начнется главное веселье. Разлетятся по всему королевству шпионы, помчатся вестники с секретными донесениями, заскрипят пыточные дыбы, полетят головы… Советники оговорят и засудят любого, лишь бы можно было заверить простой люд, что преступник найден и примерно наказан. Да еще желательно устроить образцово-показательную казнь с максимальным скоплением народа. Вот тогда это будет чистая политическая игра.
– Но тогда у истинного виновника появится тысяча возможностей сбежать, пока советники тут будут цирк для народа устраивать! – возмутилась Лерга.
Корень зла, по ее мнению, следовало выкорчевывать сразу и до конца, пока он, отлежавшись в земле, не решил выпустить несколько побегов в другом месте. Судьба подставных жертв советничьего произвола ее интересовала мало. От политики сложно ожидать сентиментальности. Большая игра – большие ставки.
В глазах Ристании промелькнуло разочарование, в голосе зазвенела несвойственная ей прежде сталь:
– Не только, Лерга. Видишь ли, на свете есть один негласный, но непреложный для всех живущих закон: невинный не должен страдать.
Дисцития еще не успела отвести взгляд от непривычно серьезного лица Ристании, когда внимание обеих привлекли задорные крики:
– Сюда, сюда! Лирьенна, вставай поскорей! Бежим же!
Из-за поворота на засыпанную листьями дорожку выскочили три яркие фигуры и, подбадривая друг друга криками, наперегонки помчались по аллее. Тонкая улыбка тронула губы Ристании.
– Ой! – испуганно вскрикнуло одно пестрое чудо, наткнувшись на Лергу и изумленно отпрянув. Вообще-то дисцития в черном плаще довольно заметно выделялась на золотисто-багряном фоне деревьев, но для этих шаловливых бесенят не существовало ничего, что по яркости не спорило с солнцем, а по непоседливости – с влажным весенним ветром.
– Огня и Воды вам, ваше высочество, – склонилась в церемониальном реверансе Ристания, невесомо поднявшись со скамьи.
– Приветствую вас, домна, – так же важно ответствовала малолетняя принцесса, достойным кивком принимая реверанс. Но за чертовски серьезным выражением лица легко угадывался с трудом загнанный внутрь смех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
Они неторопливо шли по огромному королевскому саду. Без особой цели. Впрочем, может, у Ристании цель и была – кто ее знает? – ну а Лерга просто шла следом, с любопытством оглядываясь по сторонам. Деревья медленно и неотвратимо прощались с терпко-золотыми платьями, листья, сорвавшись с ветки, с непередаваемым величием – куда уж там каким-то королям! – описывали несколько торжественных кругов, прежде чем опуститься на загодя облюбованное место под кроной.
Когда-то, должно быть, этот сад был любимым местом для прогулок одного из предков его величества Региса Великого, ну а теперь особой популярностью у знати и вельмож не пользовался, чем садовник не преминул воспользоваться, оправдывая свою лень. Некогда великолепные клумбы скромно хирели, обрамленные рамкой причудливых осколков гранита. Даже мраморные Дорожки, неровно рассекающие это царство бесконечных фантазий, уже давно не чистились и лишь с большим трудом угадывались под толстым слоем палой листвы. И – ни души. Самое то, чтобы серьезно подумать.
Ристания неспешно шла по этим припорошенным пожухлыми листьями тропинкам, мало задумываясь о направлении и смысле. В ее голове мелькали и тут же смазывались, сменяясь другими, совсем иные мысли. Да и перед глазами стояли отнюдь не деревья, увенчанные золотой короной, а…
– Прекрати! – строго одернула Лергу чародейка. – У меня и без того голова болит.
– Прошу прощения! – смущенно потупилась дисцития. Попытка прочитать мысли Ристании успехом не увенчалась. – Просто…
– Хочешь узнать, о чем я думаю, спроси! – чуть раздраженно посоветовала та, с усилием потирая виски.
Видно, телепатическая атака Лерги и впрямь далась ей непросто. Еще бы! Три переменных на семи полуступенчатых матрицах. Глерг был бы в полном восторге. Но, видно, на каждого тренера по борьбе найдется свой тренер по стрельбе…
– И о чем? – рискнула Лерга.
Ристания бездумно скользнула взглядом по фигуре девушки и тяжело вздохнула:
– О короле, разумеется.
– Но почему? – Лерга замялась, подбирая слова. Она как-то с трудом понимала, почему чародейку, которая весьма пренебрежительно относится ко двору в целом и к королю в частности, так беспокоит состояние нервного монарха. Тем паче что это находится далеко за пределами круга ее прямых обязанностей. – Ведь домн Бэррий же сказал, что там ничего страшного…
– Не в этом дело. – Теперь уже Ристания мучительно хмурила брови в поиске доступных пониманию дисцитии слов. – Помнишь, мы с тобой говорили о причинно-следственных связях?
Лерга утвердительно кивнула.
– Ничто в мире не берется ниоткуда и не исчезает никуда, – продолжала Ристания. – У каждого явления, будь то перевернувшая мир вверх дном война или просто обломившаяся у дуба ветка, есть своя причина. От нее и нужно плясать!
– Я понимаю, – осторожно вставила Лерга. – Но при чем здесь король?
– При том, что здесь налицо следствия. А вот причины я не вижу.
– Но видеть причины болезни – это дело лекаря! Ну, или травника…
Ристания внимательно и серьезно посмотрела ей в глаза. Спокойный, чуть вопросительный взгляд почему-то успокаивал.
– Ты действительно так считаешь?
– Ну… да, – смутилась дисцития. – А разве нет?
Ристания не нашлась, что ответить. А может, и просто не захотела отвечать.
– Все не так просто, долена. – Она единственная умела сказать это мертвенно-официальное «долена», не прочерчивая незримую ледяную грань этикета между собой и собеседницей, а, напротив, вовлекая ее в круговорот своих мыслей. – Видишь ли, на обычную болезнь это непохоже, ее Бэррий вычислил бы сразу – можешь поверить мне и его опыту! Значит, остается либо магия, либо яд.
– Но не могут же они обвинить… – испуганно начала Лерга, однако Ристания ее опередила:
– Меня в отравлении короля? Да нет, что ты! Но, во-первых, я не единственная ведьма на этом свете. А во-вторых, когда станет известно, что король серьезно болен – а мне сдается, что так запросто Бэррий его все же не вылечит, – то народу потребуются объяснения: кто, каким образом, зачем и когда умудрился отравить его любимое величество.
– А если преступника к тому времени не найдут?
– Вот тогда и начнется главное веселье. Разлетятся по всему королевству шпионы, помчатся вестники с секретными донесениями, заскрипят пыточные дыбы, полетят головы… Советники оговорят и засудят любого, лишь бы можно было заверить простой люд, что преступник найден и примерно наказан. Да еще желательно устроить образцово-показательную казнь с максимальным скоплением народа. Вот тогда это будет чистая политическая игра.
– Но тогда у истинного виновника появится тысяча возможностей сбежать, пока советники тут будут цирк для народа устраивать! – возмутилась Лерга.
Корень зла, по ее мнению, следовало выкорчевывать сразу и до конца, пока он, отлежавшись в земле, не решил выпустить несколько побегов в другом месте. Судьба подставных жертв советничьего произвола ее интересовала мало. От политики сложно ожидать сентиментальности. Большая игра – большие ставки.
В глазах Ристании промелькнуло разочарование, в голосе зазвенела несвойственная ей прежде сталь:
– Не только, Лерга. Видишь ли, на свете есть один негласный, но непреложный для всех живущих закон: невинный не должен страдать.
Дисцития еще не успела отвести взгляд от непривычно серьезного лица Ристании, когда внимание обеих привлекли задорные крики:
– Сюда, сюда! Лирьенна, вставай поскорей! Бежим же!
Из-за поворота на засыпанную листьями дорожку выскочили три яркие фигуры и, подбадривая друг друга криками, наперегонки помчались по аллее. Тонкая улыбка тронула губы Ристании.
– Ой! – испуганно вскрикнуло одно пестрое чудо, наткнувшись на Лергу и изумленно отпрянув. Вообще-то дисцития в черном плаще довольно заметно выделялась на золотисто-багряном фоне деревьев, но для этих шаловливых бесенят не существовало ничего, что по яркости не спорило с солнцем, а по непоседливости – с влажным весенним ветром.
– Огня и Воды вам, ваше высочество, – склонилась в церемониальном реверансе Ристания, невесомо поднявшись со скамьи.
– Приветствую вас, домна, – так же важно ответствовала малолетняя принцесса, достойным кивком принимая реверанс. Но за чертовски серьезным выражением лица легко угадывался с трудом загнанный внутрь смех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106