Мы не разговаривали. Нам не хотелось купить дом, мы не мечтали ни о чем таком, о чем мечтают женатые люди.
- Ты имеешь в виду детей?
- И это тоже. Она не хотела ребенка, а я не хотел становиться отцом, пока моя жизнь полностью была подчинена рейнджерам. Слишком много я повидал распавшихся браков и пострадавших детей.
- Ты женился, не исключая мысли о том, что разведешься?
- Восемьдесят процентов рейнджеров разводятся с женами. Я должен был иметь это в виду.
- И все-таки это очень циничный подход.
- Я оказался прав.
С этим Лиз поспорить не могла.
- А что произошло?
- Вернувшись с задания, я обнаружил свою жену занимающейся сексом на кофейном столике с одним из моих армейских приятелей.
- На кофейном столике? - Лиз трудно было даже представить такое.
- Да. Они предавались этому занятию с такой страстью, что опомнились только тогда, когда я вылил на них ведро холодной воды. Я никогда не отдавался сексу с Мелоди настолько, чтобы не понимать, что происходит вокруг. Если честно, мне было обидно, что мой приятель сумел добиться от моей жены того, чего я никогда не получал. Мелоди как будто полностью растворилась в нем.
Лиз решила, что подумает над словами Джошуа позже, а пока решила выяснить, как он справился с ситуацией.
- Ты облил их холодной водой?
- Да. И с трудом оттащил от Мелоди своего братана.
- Братана?
- Ну, да, так рейнджеры называют своих напарников. Знаешь, у спецназовцев опасная работа, и если ты не можешь полностью доверять своим напарникам, то пиши пропало. - Слова Джошуа звучали как непреложная истина. - Ты должен верить, что твой товарищ в случае чего прикроет тебя, а ты прикроешь его даже с риском для жизни. Ты должен доверять напарнику как члену семьи.
- И твой напарник предал тебя?
- Да. - Лицо Джошуа потемнело, и Лиз вдруг стало жалко того бедолагу. - Измена Мелоди причинила мне боль. Не буду делать вид, что мне было все равно. Я тогда был совсем молодым и верил в любовь. - И эти иллюзии превратились в пыль, отчасти из-за измены жены, отчасти из-за его собственной реакции на произошедшее. - Но предательство братана заставило меня пересмотреть свои жизненные ценности и решить наконец, кому можно и кому нельзя доверять и что я собираюсь делать дальше в жизни.
- И ты решил стать вольнонаемным вместо того, чтобы остаться в армии?
- Я перестал доверять людям. Я начал думать о том, сколько еще из моих товарищей предадут меня в определенных обстоятельствах. С таким настроем в армии делать нечего. Это опасно. Так что, когда пришло время выбирать, я выбрал независимость.
- Но ты все равно хотел быть военным? - Удивительно, как ей удавалось поддерживать разговор с такой тяжестью на сердце.
- Да, но я решил, что раз не могу доверять своим товарищам, то могу легко оказаться в ситуации, когда придется сделать выбор.
- Но ты же доверяешь Винту с Нитро? - Если бы Джошуа сейчас ответил «нет», Лиз сочла бы его лжецом. Их крепкую дружбу и взаимное уважение видно было невооруженным глазом.
- Мы были напарниками в отряде рейнджеров. Они выбыли позже, имея каждый свои мотивы. И тогда я уговорил их перейти работать ко мне. Я доверяю им потому, что каждый из них зарекомендовал себя наилучшим образом.
- И они, я полагаю, тоже доверяют тебе?
- Да, и гораздо больше, чем кому-либо из рейнджеров.
- Понятно. И что, неудавшийся брак убедил тебя в том, что ты не способен испытывать романтические чувства? - спросила Лиз, возвращаясь к волновавшей ее теме. Если честно, у нее сердце разрывалось на части.
- Брак убедил меня в том, что страсть быстро проходит.
Странно, но Лиз была уверена, что ее любовь к Джошуа на всю жизнь. Конечно, она испытывала к этому мужчине неподдельную страсть, но, помимо желания, были и более глубокие чувства. Если бы она сейчас призналась ему в любви, он бы сказал, что ей это кажется. Но Лиз твердо знала, что, даже если она никогда больше не увидит Джошуа, ее любовь к нему не пройдет. Он-то, конечно, не испытывал по отношению к ней ничего подобного, и, как бы ни было больно, Лиз не могла винить его за это. Джошуа неоднократно повторял, что с его стороны речь идет исключительно о сексуальном влечении. Он, правда, говорил, что между ними не просто секс, но, видимо, он имел в виду завязавшуюся между ними дружбу и его стремление помочь ей, чтобы угодить Белле. Они оказались связаны узами родства, но не узами любви, и осознание этого доставляло Лиз невыносимую боль.
- Поверить не могу, что единственный печальный опыт так повлиял на твое отношение к жизни.
Джошуа фыркнул:
- Да нет же, все совсем не так. Я развелся с женой десять лет назад. С тех пор у меня было несколько любовниц, но ни с одной из них не было того, что есть у Джейка с Беллой. - Он ясно дал понять, какого рода чувства испытывал к ней. Потому что невозможно ощущать такие нежность и желание, какие ощущала Лиз, и при этом считать себя не способным на настоящую любовь.
Лиз отвернулась и закрыла глаза, чтобы спрятать навернувшиеся слезы.
- Я, пожалуй, посплю немного.
Джошуа протянул руку и ласково потрепал ее по голове.
Лиз дернулась, как от боли.
- Ты все еще плохо себя чувствуешь? - участливо спросил Джошуа, и сердце ее переполнилось любовью.
- Да. - Это была правда, хотя речь шла не о голове.
Джошуа больше ничего не сказал, и Лиз постепенно заснула.
* * *
Когда она открыла глаза, самолет держал курс прямо на склон горы.
Резко втянув в себя воздух, Лиз зашлась в немом крике, но Джошуа резко наклонил самолет и вошел в расщелину между скалами. В течение следующих нескольких минут Лиз чувствовала себя как на американских горках, пока Джошуа ловко лавировал в лабиринте камней. В следующее мгновение она увидела посадочную полосу, и Джошуа в мгновение ока мягко приземлился.
- Ты каждый раз так сажаешь самолет, когда приезжаешь домой? - спросила Лиз, пытаясь побороть подступившую к горлу тошноту.
-Да, но ты бы знала, что такое сажать самолет в Гонконге. Там приходится лавировать между небоскребами.
Лиз страшно было даже представить себе такое, и она мысленно пообещала себе никогда не ездить в Гонконг.
- И кому же пришла в голову великолепная идея устроить взлетную полосу в горах?
- Мне. - Джошуа подмигнул, и сердце Лиз вмиг растаяло. - Ты встала не с той ноги?
Да уж, сегодня, во всяком случае, точно.
- Ничего подобного, - возразила Лиз.
- Обычно ты просыпаешься в хорошем настроении. - Выражение лица Джошуа не оставляло сомнений в том, какое именно утро он вспомнил. То утро, когда она проснулась в его объятиях.
В любом случае сейчас Лиз не хотелось обсуждать собственное плохое настроение.
- Хватит, - проворчала она.
Джошуа удивленно выгнул бровь:
- Да, мэм?
- И зачем тебе понадобилось делать посадочную полосу в таком опасном месте?
- Это вовсе не опасно, если знаешь, как надо делать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60
- Ты имеешь в виду детей?
- И это тоже. Она не хотела ребенка, а я не хотел становиться отцом, пока моя жизнь полностью была подчинена рейнджерам. Слишком много я повидал распавшихся браков и пострадавших детей.
- Ты женился, не исключая мысли о том, что разведешься?
- Восемьдесят процентов рейнджеров разводятся с женами. Я должен был иметь это в виду.
- И все-таки это очень циничный подход.
- Я оказался прав.
С этим Лиз поспорить не могла.
- А что произошло?
- Вернувшись с задания, я обнаружил свою жену занимающейся сексом на кофейном столике с одним из моих армейских приятелей.
- На кофейном столике? - Лиз трудно было даже представить такое.
- Да. Они предавались этому занятию с такой страстью, что опомнились только тогда, когда я вылил на них ведро холодной воды. Я никогда не отдавался сексу с Мелоди настолько, чтобы не понимать, что происходит вокруг. Если честно, мне было обидно, что мой приятель сумел добиться от моей жены того, чего я никогда не получал. Мелоди как будто полностью растворилась в нем.
Лиз решила, что подумает над словами Джошуа позже, а пока решила выяснить, как он справился с ситуацией.
- Ты облил их холодной водой?
- Да. И с трудом оттащил от Мелоди своего братана.
- Братана?
- Ну, да, так рейнджеры называют своих напарников. Знаешь, у спецназовцев опасная работа, и если ты не можешь полностью доверять своим напарникам, то пиши пропало. - Слова Джошуа звучали как непреложная истина. - Ты должен верить, что твой товарищ в случае чего прикроет тебя, а ты прикроешь его даже с риском для жизни. Ты должен доверять напарнику как члену семьи.
- И твой напарник предал тебя?
- Да. - Лицо Джошуа потемнело, и Лиз вдруг стало жалко того бедолагу. - Измена Мелоди причинила мне боль. Не буду делать вид, что мне было все равно. Я тогда был совсем молодым и верил в любовь. - И эти иллюзии превратились в пыль, отчасти из-за измены жены, отчасти из-за его собственной реакции на произошедшее. - Но предательство братана заставило меня пересмотреть свои жизненные ценности и решить наконец, кому можно и кому нельзя доверять и что я собираюсь делать дальше в жизни.
- И ты решил стать вольнонаемным вместо того, чтобы остаться в армии?
- Я перестал доверять людям. Я начал думать о том, сколько еще из моих товарищей предадут меня в определенных обстоятельствах. С таким настроем в армии делать нечего. Это опасно. Так что, когда пришло время выбирать, я выбрал независимость.
- Но ты все равно хотел быть военным? - Удивительно, как ей удавалось поддерживать разговор с такой тяжестью на сердце.
- Да, но я решил, что раз не могу доверять своим товарищам, то могу легко оказаться в ситуации, когда придется сделать выбор.
- Но ты же доверяешь Винту с Нитро? - Если бы Джошуа сейчас ответил «нет», Лиз сочла бы его лжецом. Их крепкую дружбу и взаимное уважение видно было невооруженным глазом.
- Мы были напарниками в отряде рейнджеров. Они выбыли позже, имея каждый свои мотивы. И тогда я уговорил их перейти работать ко мне. Я доверяю им потому, что каждый из них зарекомендовал себя наилучшим образом.
- И они, я полагаю, тоже доверяют тебе?
- Да, и гораздо больше, чем кому-либо из рейнджеров.
- Понятно. И что, неудавшийся брак убедил тебя в том, что ты не способен испытывать романтические чувства? - спросила Лиз, возвращаясь к волновавшей ее теме. Если честно, у нее сердце разрывалось на части.
- Брак убедил меня в том, что страсть быстро проходит.
Странно, но Лиз была уверена, что ее любовь к Джошуа на всю жизнь. Конечно, она испытывала к этому мужчине неподдельную страсть, но, помимо желания, были и более глубокие чувства. Если бы она сейчас призналась ему в любви, он бы сказал, что ей это кажется. Но Лиз твердо знала, что, даже если она никогда больше не увидит Джошуа, ее любовь к нему не пройдет. Он-то, конечно, не испытывал по отношению к ней ничего подобного, и, как бы ни было больно, Лиз не могла винить его за это. Джошуа неоднократно повторял, что с его стороны речь идет исключительно о сексуальном влечении. Он, правда, говорил, что между ними не просто секс, но, видимо, он имел в виду завязавшуюся между ними дружбу и его стремление помочь ей, чтобы угодить Белле. Они оказались связаны узами родства, но не узами любви, и осознание этого доставляло Лиз невыносимую боль.
- Поверить не могу, что единственный печальный опыт так повлиял на твое отношение к жизни.
Джошуа фыркнул:
- Да нет же, все совсем не так. Я развелся с женой десять лет назад. С тех пор у меня было несколько любовниц, но ни с одной из них не было того, что есть у Джейка с Беллой. - Он ясно дал понять, какого рода чувства испытывал к ней. Потому что невозможно ощущать такие нежность и желание, какие ощущала Лиз, и при этом считать себя не способным на настоящую любовь.
Лиз отвернулась и закрыла глаза, чтобы спрятать навернувшиеся слезы.
- Я, пожалуй, посплю немного.
Джошуа протянул руку и ласково потрепал ее по голове.
Лиз дернулась, как от боли.
- Ты все еще плохо себя чувствуешь? - участливо спросил Джошуа, и сердце ее переполнилось любовью.
- Да. - Это была правда, хотя речь шла не о голове.
Джошуа больше ничего не сказал, и Лиз постепенно заснула.
* * *
Когда она открыла глаза, самолет держал курс прямо на склон горы.
Резко втянув в себя воздух, Лиз зашлась в немом крике, но Джошуа резко наклонил самолет и вошел в расщелину между скалами. В течение следующих нескольких минут Лиз чувствовала себя как на американских горках, пока Джошуа ловко лавировал в лабиринте камней. В следующее мгновение она увидела посадочную полосу, и Джошуа в мгновение ока мягко приземлился.
- Ты каждый раз так сажаешь самолет, когда приезжаешь домой? - спросила Лиз, пытаясь побороть подступившую к горлу тошноту.
-Да, но ты бы знала, что такое сажать самолет в Гонконге. Там приходится лавировать между небоскребами.
Лиз страшно было даже представить себе такое, и она мысленно пообещала себе никогда не ездить в Гонконг.
- И кому же пришла в голову великолепная идея устроить взлетную полосу в горах?
- Мне. - Джошуа подмигнул, и сердце Лиз вмиг растаяло. - Ты встала не с той ноги?
Да уж, сегодня, во всяком случае, точно.
- Ничего подобного, - возразила Лиз.
- Обычно ты просыпаешься в хорошем настроении. - Выражение лица Джошуа не оставляло сомнений в том, какое именно утро он вспомнил. То утро, когда она проснулась в его объятиях.
В любом случае сейчас Лиз не хотелось обсуждать собственное плохое настроение.
- Хватит, - проворчала она.
Джошуа удивленно выгнул бровь:
- Да, мэм?
- И зачем тебе понадобилось делать посадочную полосу в таком опасном месте?
- Это вовсе не опасно, если знаешь, как надо делать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60