И, что хуже всего, она ответила на его поцелуй. С самозабвением, которое ее немного пугало. И возбуждало, хотя должно было бы шокировать.
Грейс вытерла рот тыльной стороной ладони.
– Ничего не выйдет, – сказал он весело. – Теперь мой вкус останется в твоем рту навсегда. Точно так же, как твой в моем.
Это заявление и тот собственнический тон, которым он его сделал, подействовали на Грейс как удар хлыста. Она принялась яростно тереть губы.
– Нет! – Но он был там. Она все еще чувствовала его вкус во рту. – Полоскание с уксусом и водой поможет все исправить.
Доминик откинул голову назад и рассмеялся, а затем мягко добавил:
– Не сработает. Я в твоей крови, Грейсток. А ты в моей. Мы можем только следовать своим инстинктам.
– Великолепно! – сказала она энергично, а когда его брови метнулись вверх в удивлении, ласково добавила: – Поскольку мое инстинктивное желание сейчас – надрать вам уши!
Он рассмеялся и покачал головой.
– У тебя уже была такая возможность, помнишь?
Она покраснела, вспомнив, как легко он поймал ее руку, когда она хотела его ударить, и как она позже погрузила пальцы в черную копну его волос.
– Вы отвратительны! Вы обручены! Как вы смеете делать мне подобные предложения?
– Что касается этого, то, думаю, тебе не следует беспокоиться о том, чего ты не можешь изменить, – сказал Доминик. – В любом случае наш брак с мисс Петтифер будет браком по расчету. Это деловое соглашение, не более того. Мисс Петтифер не испытывает по отношению ко мне никаких чувств, уверяю тебя.
Грейс уже знала все это, но ее поразил его будничный тон.
– Как вы можете рассуждать о браке так… так хладнокровно.
Доминик пожал плечами:
– Потому что к браку нужно подходить здраво.
– Но ведь это ужасно!
Казалось, ее горячность удивила его.
– Это жизненный факт. Люди вступают в брак из-за имущества, для безопасности, чтобы улучшить свое положение в обществе и чтобы зачать наследников и сохранить богатство в своей семье. Если все это не здравый смысл, то что же?
– Люди вступают в брак и по любви. Он презрительно фыркнул:
– Нет, они просто называют это так. Я же могу назвать это по-другому – похоть. Финансовое основание намного прочнее.
– Только для мужчин, – возразила Грейс. – Женщины же, выйдя замуж, теряют финансовую независимость.
– Вот именно, поэтому я никогда не мог понять, почему так много женщин жертвуют всем, чтобы выйти замуж.
Грейс удивилась. Ей еще не приходилось видеть мужчину, высказывающего подобную точку зрения.
– Возможно, они верят, что любовь важнее, чем финансовая независимость.
– Что очень глупо с их стороны!
Грейс хотелось согласиться с ним. Она чувствовала то же самое – но только в том, что касалось ее самой. Большинство женщин смотрели на этот вопрос по-другому. Она подумала о Мелли.
– Большинство женщин хотят детей. Доминик кивнул:
– Верно, материнский инстинкт очень силен. А мужчинам нужны наследники. Имущество и наследники – вот тебе и весь институт брака.
Грейс подумала о втором браке своей двоюродной бабушки Августы, о ее горячо любимом аргентинском муже.
– Нет, не всегда.
Ей никогда не забыть, как та говорила о нем: «У него была возможность жениться на великолепной молодой девушке, он мог выбирать из первых невест аргентинского общества. – Тут бабушка Августа улыбалась, как кошка, наевшаяся сливок. – Но он хотел только меня. Низенькую, пухленькую бездетную английскую вдову, перешагнувшую тридцатилетний рубеж. Это, должна я тебе сказать, было великолепное романтическое путешествие. Этот мужчина научил меня тому, что такое страсть! Мы сгорали, просто сгорали!» И она мечтательно вздыхала.
В тот момент Грейс не могла вообразить себе человека, рядом с которым она могла бы сгореть. Теперь же все изменилось. То, что она чувствовала рядом с лордом д'Акром, было очень похоже на… пожар в крови.
Правда, рядом с ним, наверное, так себя ощущала любая женщина. Следовало помнить, что он был лордом и считал ее наемной компаньонкой. Джентльмены всегда волочатся за прислугой, как будто у них нет чувств, как будто у них нет сердец, которые так легко разбить. Не важно, как сильно он горел и как опалял ее, она не могла принимать его ухаживания всерьез. Он даже не верил в брак.
Грейс подумала о своих сестрах, нашедших любящих страстных верных мужей.
– Некоторые браки просто замечательны – полны любви, счастья и теплоты.
Доминик фыркнул:
– Никогда бы не поверил, что девушка, разгуливающая с ножом в ботинке, верит в подобные сказки, Грейст… черт возьми, как тебя зовут? Ты не хочешь, чтобы я называл тебя Ясные Глазки, а я не могу больше называть тебя по фамилии… – Он улыбнулся как довольный тигр. – После всего, что было между нами.
– У меня нет имени. Просто Грейсток. – Она решительно сделала шаг назад и сказала. – Разве у нас что-то было, лорд д'Акр? Вы ничего обо мне не знаете. Вы обручены с мисс Петтифер, и даже если вы ничего не знаете о верности и… и любви, то я знаю! А теперь идите и займитесь тем, от чего я вас отвлекла. – Она пыталась избавиться от него.
– Вы ошибаетесь, маленькая мисс «Без Имени». Я знаю очень много о… как ты это назвала?., ах да, любви. – Он произнес это слово похотливо, растягивая каждый звук. – Но если ты хочешь научить меня чему-то еще…
– Вон! – Грейс указала пальцем на дверь. Уперев руки в бока, она ждала, пока он уйдет. Она не могла себе поверить, что она только что велела ему выйти из его собственной кухни.
Разумеется, Доминик и не думал ее слушаться.
Он усмехнулся, как будто ее манера поведения лишь забавляла его. В какой-то момент она даже подумала, что он хочет опять поцеловать ее, так что когда он наконец пошевелился, она отшатнулась, думая, что он вот-вот набросится на нее.
Но вместо этого он поднял еще несколько поленьев и подложил их в очаг, чтобы показать ей, кто тут владелец замка, а кто наемная компаньонка.
Ей хотелось вышвырнуть его из кухни. И зато, что разжег в ней огонь. И за то, что поцеловал ее. И, самое главное, за то, что разбудил в ней желание поцеловать его в ответ.
Все казалось таким простым: притвориться компаньонкой и быть все время рядом, чтобы приободрить Мелли и помочь ей объяснить отцу, что она не желает фиктивного брака с хладнокровным лордом.
Однако лорда нельзя было назвать хладнокровным. Она наблюдала за тем, как он подкладывает дрова в огонь. Он был упрямым, твердолобым и глупым. Брак – это имущество и наследники, – подумать только!
– Огонь продержится до утра. – Он выпрямился. – Что ж, я пошел.
Девушка задерживала дыхание, пока он шествовал мимо нее. Доминик задел ее своим пальто, и она уловила его запах. Он был таким же, как и его вкус. Экзотический, непонятный, пугающий и неотразимый.
Она еще раз протерла рот, пытаясь таким образом избавиться от его аромата, засевшего в ее подсознании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Грейс вытерла рот тыльной стороной ладони.
– Ничего не выйдет, – сказал он весело. – Теперь мой вкус останется в твоем рту навсегда. Точно так же, как твой в моем.
Это заявление и тот собственнический тон, которым он его сделал, подействовали на Грейс как удар хлыста. Она принялась яростно тереть губы.
– Нет! – Но он был там. Она все еще чувствовала его вкус во рту. – Полоскание с уксусом и водой поможет все исправить.
Доминик откинул голову назад и рассмеялся, а затем мягко добавил:
– Не сработает. Я в твоей крови, Грейсток. А ты в моей. Мы можем только следовать своим инстинктам.
– Великолепно! – сказала она энергично, а когда его брови метнулись вверх в удивлении, ласково добавила: – Поскольку мое инстинктивное желание сейчас – надрать вам уши!
Он рассмеялся и покачал головой.
– У тебя уже была такая возможность, помнишь?
Она покраснела, вспомнив, как легко он поймал ее руку, когда она хотела его ударить, и как она позже погрузила пальцы в черную копну его волос.
– Вы отвратительны! Вы обручены! Как вы смеете делать мне подобные предложения?
– Что касается этого, то, думаю, тебе не следует беспокоиться о том, чего ты не можешь изменить, – сказал Доминик. – В любом случае наш брак с мисс Петтифер будет браком по расчету. Это деловое соглашение, не более того. Мисс Петтифер не испытывает по отношению ко мне никаких чувств, уверяю тебя.
Грейс уже знала все это, но ее поразил его будничный тон.
– Как вы можете рассуждать о браке так… так хладнокровно.
Доминик пожал плечами:
– Потому что к браку нужно подходить здраво.
– Но ведь это ужасно!
Казалось, ее горячность удивила его.
– Это жизненный факт. Люди вступают в брак из-за имущества, для безопасности, чтобы улучшить свое положение в обществе и чтобы зачать наследников и сохранить богатство в своей семье. Если все это не здравый смысл, то что же?
– Люди вступают в брак и по любви. Он презрительно фыркнул:
– Нет, они просто называют это так. Я же могу назвать это по-другому – похоть. Финансовое основание намного прочнее.
– Только для мужчин, – возразила Грейс. – Женщины же, выйдя замуж, теряют финансовую независимость.
– Вот именно, поэтому я никогда не мог понять, почему так много женщин жертвуют всем, чтобы выйти замуж.
Грейс удивилась. Ей еще не приходилось видеть мужчину, высказывающего подобную точку зрения.
– Возможно, они верят, что любовь важнее, чем финансовая независимость.
– Что очень глупо с их стороны!
Грейс хотелось согласиться с ним. Она чувствовала то же самое – но только в том, что касалось ее самой. Большинство женщин смотрели на этот вопрос по-другому. Она подумала о Мелли.
– Большинство женщин хотят детей. Доминик кивнул:
– Верно, материнский инстинкт очень силен. А мужчинам нужны наследники. Имущество и наследники – вот тебе и весь институт брака.
Грейс подумала о втором браке своей двоюродной бабушки Августы, о ее горячо любимом аргентинском муже.
– Нет, не всегда.
Ей никогда не забыть, как та говорила о нем: «У него была возможность жениться на великолепной молодой девушке, он мог выбирать из первых невест аргентинского общества. – Тут бабушка Августа улыбалась, как кошка, наевшаяся сливок. – Но он хотел только меня. Низенькую, пухленькую бездетную английскую вдову, перешагнувшую тридцатилетний рубеж. Это, должна я тебе сказать, было великолепное романтическое путешествие. Этот мужчина научил меня тому, что такое страсть! Мы сгорали, просто сгорали!» И она мечтательно вздыхала.
В тот момент Грейс не могла вообразить себе человека, рядом с которым она могла бы сгореть. Теперь же все изменилось. То, что она чувствовала рядом с лордом д'Акром, было очень похоже на… пожар в крови.
Правда, рядом с ним, наверное, так себя ощущала любая женщина. Следовало помнить, что он был лордом и считал ее наемной компаньонкой. Джентльмены всегда волочатся за прислугой, как будто у них нет чувств, как будто у них нет сердец, которые так легко разбить. Не важно, как сильно он горел и как опалял ее, она не могла принимать его ухаживания всерьез. Он даже не верил в брак.
Грейс подумала о своих сестрах, нашедших любящих страстных верных мужей.
– Некоторые браки просто замечательны – полны любви, счастья и теплоты.
Доминик фыркнул:
– Никогда бы не поверил, что девушка, разгуливающая с ножом в ботинке, верит в подобные сказки, Грейст… черт возьми, как тебя зовут? Ты не хочешь, чтобы я называл тебя Ясные Глазки, а я не могу больше называть тебя по фамилии… – Он улыбнулся как довольный тигр. – После всего, что было между нами.
– У меня нет имени. Просто Грейсток. – Она решительно сделала шаг назад и сказала. – Разве у нас что-то было, лорд д'Акр? Вы ничего обо мне не знаете. Вы обручены с мисс Петтифер, и даже если вы ничего не знаете о верности и… и любви, то я знаю! А теперь идите и займитесь тем, от чего я вас отвлекла. – Она пыталась избавиться от него.
– Вы ошибаетесь, маленькая мисс «Без Имени». Я знаю очень много о… как ты это назвала?., ах да, любви. – Он произнес это слово похотливо, растягивая каждый звук. – Но если ты хочешь научить меня чему-то еще…
– Вон! – Грейс указала пальцем на дверь. Уперев руки в бока, она ждала, пока он уйдет. Она не могла себе поверить, что она только что велела ему выйти из его собственной кухни.
Разумеется, Доминик и не думал ее слушаться.
Он усмехнулся, как будто ее манера поведения лишь забавляла его. В какой-то момент она даже подумала, что он хочет опять поцеловать ее, так что когда он наконец пошевелился, она отшатнулась, думая, что он вот-вот набросится на нее.
Но вместо этого он поднял еще несколько поленьев и подложил их в очаг, чтобы показать ей, кто тут владелец замка, а кто наемная компаньонка.
Ей хотелось вышвырнуть его из кухни. И зато, что разжег в ней огонь. И за то, что поцеловал ее. И, самое главное, за то, что разбудил в ней желание поцеловать его в ответ.
Все казалось таким простым: притвориться компаньонкой и быть все время рядом, чтобы приободрить Мелли и помочь ей объяснить отцу, что она не желает фиктивного брака с хладнокровным лордом.
Однако лорда нельзя было назвать хладнокровным. Она наблюдала за тем, как он подкладывает дрова в огонь. Он был упрямым, твердолобым и глупым. Брак – это имущество и наследники, – подумать только!
– Огонь продержится до утра. – Он выпрямился. – Что ж, я пошел.
Девушка задерживала дыхание, пока он шествовал мимо нее. Доминик задел ее своим пальто, и она уловила его запах. Он был таким же, как и его вкус. Экзотический, непонятный, пугающий и неотразимый.
Она еще раз протерла рот, пытаясь таким образом избавиться от его аромата, засевшего в ее подсознании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77