Гидеон пригнулся, когда хлыст просвистел над его головой, но продолжал двигаться вперед.
– Получил, наглый щенок? – Хлыст задел Гидеона по уху. Удар! Дед промахнулся, и хлыст сбросил на пол пивную кружку. Удар! Снова по лицу. Старик пытается его ослепить, понял Гидеон.
Теперь его ничем не ослепить, в ярости подумал он. Старику давали шанс.
– Я слишком стар?
Хлыст снова со свистом взвился в воздух. На этот раз Гидеон схватил его рукой, приняв удар. Он слышал, как всхлипнула Пруденс, но не проронил ни звука. Обнажив зубы в мрачной улыбке, накручивая хлыст на руку, Гидеон рванул его на себя. Старик выпустил свое оружие. Пруденс сдавленно вскрикнула.
Медленно размотав хлыст, Гидеон взял в руку рукоять.
– Вы обожаете хлыст, правда, Дерем? Вы прекрасно им владеете, мы это все видели. – Он щелкнул хлыстом в дюйме от носа старика.
Лорд Дерем, спотыкаясь, отпрянул назад.
– Признаюсь, у меня нет вашей практики. – Удар хлыста срезал пуговицу с сюртука лорда Дерема. – И я не тренировался на женщинах и маленьких девочках! – Хлыст щелкнул, по полу покатилась вторая пуговица. Все, кто был в комнате, молча наблюдали разыгравшуюся сцену.
Лицо Гидеона посуровело. Он с расстановкой повторил:
– Женщинах и маленьких девочках.
После каждого слова следовал удар хлыстом. К концу фразы на сюртуке лорда Дерема не осталось ни одной пуговицы.
– Они блудницы, все до единой! – выкрикнул лорд Дерем, осмелев оттого, что хлыст замер. – Они, кроме хлыста, ничего не понимают! А тебя... я тебя повешу за это!
Он потряс кулаком. Щелкнул хлыст, и на его руке заалела тонкая полоска.
– Сколько ей было, когда вы впервые подняли на нее хлыст? Десять? Одиннадцать? А как насчет маленькой Грейс? – Каждое слово подчеркивал удар хлыста. – Вы безумны. Вам нельзя было доверять воспитание маленьких девочек. Это чудо, что они выросли такими милыми и чистыми.
– Чистыми? – фыркнул лорд Дерем. – Что за чушь она тебе наплела? Она такая же чистая, как...
Гидеон одним ударом заставил его замолчать. Не обращая внимания на распростертое на полу тело, он швырнул хлыст в угол и подошел к Пруденс. Обняв ее, он бормотал нежные слова утешения. Вытащив кляп, Гидеон бросил его в огонь и потребовал нож. Разрезав веревки, он выругался, увидев, какие рубцы остались у нее на запястьях. Прижав Пруденс к себе, он гладил ее по волосам, по щекам, словно проверяя, что она цела и невредима.
– Все в порядке, все в порядке, – снова и снова повторяла Пруденс, словно он нуждался в утешении больше, чем она. Это действительно было так, поскольку он во всем винил себя.
– Прости, любимая, я должен был пойти с тобой. Мне надо было проводить тебя. Я никогда...
– Шшш... – Она нежно откинула с его лба упавшие пряди. – Это было мое решение. К тому же они застали нас врасплох, напав сзади. Со мной все в порядке. Дедушка, случалось, обходился со мной и хуже. А ты... у тебя бровь рассечена. Он чуть тебя не ослепил. А как твое раненое плечо? – огорченно спросила она, пытаясь осмотреть его раны.
– Тьфу, меня тошнит от ваших телячьих нежностей. – Лорд Дерем злобно смотрел на них, поднявшись на ноги.
– Убирайся, старик, если тебе жизнь дорога! – хрипло сказал Гидеон.
– Она тебя предаст. Все они такие. Никакого понятия о чести. Один уже с ней поиграл и бросил! Ты об этом знаешь?
Гидеон свирепо посмотрел на него, но довольно спокойно сказал:
– Какое мне до этого дело? Девушку можно силой лишить девственности. Для меня это не имеет значения. Значение имеет только благородство и любящее сердце. Моя Пруденс самая благородная женщина из всех, кого я знал. И у нее самое верное и любящее сердце на всем свете.
Пруденс ничего не видела, слезы застилали ей глаза.
– Ба! Ее прекрасный принц! Хочешь на ней жениться? Она уже носит в брюхе твоего ублюдка? Один раз так уже было, пока я его из нее не выбил.
– Выбил... – Гидеон не мог закончить фразу, у него в голове мутилось от ярости. – Ее ребенка?
– Лупил ее хлыстом, пока она не выкинула, – фыркнул лорд Дерем. – В нашем роду ублюдков не было.
– Я с вами не согласен, – холодно сказал Гидеон.
Его сотрясал гнев, какого он прежде никогда не испытывал. Этот одержимый злобой старик хвастается, что бил девочку, пока у нее не случился выкидыш. Гидеон никогда не слышал о подобном варварстве. И это пережила Пруденс, его милая, нежная, любимая Пруденс.
– Я убью вас за это, – шагнул к нему Гидеон. Раздался грохот. Лорд Дерем медленно осел на пол, на нем повисли глиняные черепки, хлебные крошки, картофельные очистки и капустные листья.
– Вот так-то лучше! – Хозяйка постоялого двора посмотрела на распростертое тело и удовлетворенно улыбнулась. – Вы подумайте, обозвал меня жирной гусыней! Чуть не оставил без глаз моего Артура, мерзкий старикашка! – Она пнула Дерема ногой. Он не шевелился. Хозяйка посмотрела на Гидеона. – Не сердитесь на меня, сэр. Я знаю, что у вас были все основания убить этого старого негодяя. – Взглянув на Пруденс, хозяйка уже тише добавила: – Как страшно он обошелся с этой мисс, никогда о подобной жестокости не слышала. Но если бы вы его убили, вам бы пришлось бежать из страны. Что тогда стало бы с вашей леди? – Она кивнула. – Лучше уж было мне огреть его бадьей с кормом для поросят. – Она оглядела комнату и улыбнулась. – Не могу сказать, что мне это не понравилось. Подумать только, жирная гусыня!
Она права, подумал Гидеон. В гневе он наверняка задушил бы старика, и это было бы убийством. Он ошеломленно посмотрел на хозяйку, потом взял себя в руки.
– Мадам, – сказал он, – вы спасли меня от самого себя, и я вам за это сердечно благодарен. – Гидеон поклонился со всей грацией, на которую был сейчас способен, и поцеловал ей руку, словно она была знатнейшей герцогиней. – А что до его оскорблений, не переживайте из-за них. Этот человек явно боится и ненавидит женщин. Ничто не страшит его так, как прекрасная женщина в расцвете сил. – Он снова поцеловал хозяйке руку, на этот раз так, как целуют руку красавицы, и игриво добавил:– Независимо от того, имеет она дело с кормом для поросят или нет.
Хозяйка, хихикнув, залилась краской и поспешила принести им что-нибудь выпить, чтобы успокоить нервы.
– Что здесь происходит? – послышался голос от входной двери. – Боже правый! Да это мой брат Теодор разлегся на полу. А почему он в луковой шелухе и картофельных очистках? Пруденс, девочка моя дорогая, ты здесь. С тобой все в порядке? – Бросившись к Пруденс, сэр Освальд порывисто обнял ее.
Пруденс разразилась слезами. Она пыталась успокоиться, но ничего не могла с собой поделать. Слезы ручьем текли у нее из глаз. Почему это произошло именно сейчас, было для нее загадкой. Она не плакала, когда Филипп предал ее. Не проронила ни слезинки, когда дед бил ее и когда нападал на Гидеона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97