В любую минуту в комнату могут войти Лили или этот отвратительный камердинер – не говоря уже о герцоге или дяде Освальде – и застать ее развалившейся на канапе рядом со знаменитым повесой! Да она скорее умрет.
– Я сказала, отпустите меня, сэр!
На этот раз ее голос прозвучал внушительнее, с удовлетворением заметила Пруденс. Даже если ее тело еще во власти истомы и сладкой дрожи.
Лорд Каррадайс улыбнулся, с вызовом тряхнул головой и сильнее сжал ее в объятиях. Он наклонился, явно собираясь снова поцеловать ее. Она не могла этого допустить. Даже одного поцелуя, хотя ее тело молило об этом. Нужно вырваться из его власти. Чем дольше длится этот интимный контакт, тем слабее ее решимость. И сильнее желание снова испытать прикосновение его рта к ее губам...
Пруденс запаниковала.
– Дайте мне встать! Хватит с меня ваших грубостей, сударь.
Она заметила, что машинально копирует тон дяди Освальда, но это лучшее, что она могла сделать. Лорд Каррадайс вопросительно поднял бровь.
– Грубостей?
– Я хочу встать, сэр, – вспыхнула Пруденс. – Я уже вполне здорова.
– Но это было так восхитительно – привести вас в чувство подобным образом, – дерзко протянул он.
Так вот оно что! Он играет в свои игры! Решительность Пруденс мгновенно ожила.
– Отпустите меня, сэр! – Она подняла руку, чтобы оттолкнуть его. Сумочка по-прежнему болталась у нее на запястье.
– Нет, – улыбнулся он. – Думаю, вас нужно еще немного оживить.
– Пожалуйста, отпустите меня!
Он покачал головой.
– Ну если вы не хотите по-хорошему... – Пруденс ударила его сумочкой по голове.
Раздался стук. Грейс использовала для подарка первоклассный картон и, украсив его египетскими божествами, основательно покрыла сумочку лаком.
– Ой! Черт побери, что...
Она попыталась оттолкнуть его, но он крепко ее держал. Тогда она ударила его снова.
– Проклятие! – Гидеон поднял руку, чтобы перехватить ее сумку, и его объятия ослабли.
Пруденс, воспользовавшись возможностью, неуклюже соскользнула на пол. Она вскочила на ноги, колени у нее дрожали. Поэтому она спряталась за инкрустированным письменным столом из черного дерева, незаметно опираясь на него.
– Как вы смели на меня так наброситься?!
– Наброситься? – Он потер голову. – И у вас хватает духу обвинять меня, после того как вы атаковали меня этой ужасной сумкой? Какого дьявола?
Пруденс не обращала на него внимания.
– Я не такая, как вы, лорд Каррадайс!
Он перестал потирать ушибленный лоб и, взглянув на нее, с насмешливым упреком сказал:
– Думаю, Пруденс, теперь нам обоим понятно, что вам нравятся такие, как я.
И улыбнулся возмутительно притягательной улыбкой. Пруденс игнорировала притягательность и сосредоточилась на возмущении.
– Вы ошибаетесь. Мне решительно не нравятся такие, как вы! – весьма убедительно, по ее мнению, произнесла она.
Его глаза блеснули. И он потихоньку подкрался к ней.
– Уверяю вас, вы ошибаетесь. Думаю, нам нужно снова проверить эту теорию.
Господи! Он снова собирается ее поцеловать. Его глаза вспыхнули жарким огнем, который она уже научилась распознавать. Она не может позволить ему прикоснуться к себе. Пруденс спряталась за стол.
– Прекратите сейчас же! Я не для вас, лорд Каррадайс.
На его лице появилось напускное сокрушенное выражение.
– Ах, но ведь нас просто влечет друг к другу...
– Я сказала вам, что помолвлена! – в отчаянии воскликнула Пруденс.
– Ах да, я совсем забыл, – улыбнулся лорд Каррадайс, снова потирая голову. – Вы помолвлены с герцогом Динзтейблом, или со мной, или с младшим сыном без особых перспектив. Я забыл, с кем именно.
– Вы прекрасно знаете, что я не помолвлена ни с вами, ни с герцогом, – отрезала Пруденс. – Я объяснила, что это была ошибка.
– Ошибкой было оставить у вас в руках этот чертов ридикюль, – удрученно сказал лорд Каррадайс. – Из чего, скажите на милость, он сделан? Из дерева?
– Из картона! Не понимаю, почему вас это интересует, это не ваша забота...
– Именно моя, потому что меня стукнули им по голове! У этой сумки дюжина острых углов, она тяжелая как свинец. И к тому же она просто уродливая. Почему вы носите с собой сумку, которая весит тонну и, на мой взгляд, абсолютно не подходит к вашей обуви?
– Причина, по-моему, ясна даже вам, – язвительно заметила Пруденс. – Девушке в Лондоне просто необходимо иметь под рукой увесистую сумку, разве не так? Особенно когда девушка наносит визиты. Кроме того, она совсем не уродливая. Это подарок, дело рук моей младшей сестренки, поэтому для меня она более ценная, чем вся ужасная и дорогая мебель в этой комнате.
– Я совершенно с вами согласен.
Пруденс взглянула на него, прищурив глаза. Она ни на йоту не верила его словам.
В его улыбке не было и намека на раскаяние.
– Эта мебель действительно просто ужасна. Мать Эдуарда намеревалась лет семь-восемь назад дать обед в стиле фараонов, ожидая, что сын вступит в светское общество. Однако по причинам, которые мы не станем сейчас обсуждать, это оказалось напрасным. И дом теперь наполнен вышедшей из моды мебелью. Самое скверное, что Эдуард совершенно не интересуется мебелью, он оставил все как есть, и это оскорбляет вкус чувствительных людей. Вас по крайней мере извиняет то, что эту отвратительную сумку навязала вам малютка.
– Грейс не малютка, и она мне ничего не навязывала. По счастью, меня очень любят... – Она умолкла и сделала глубокий вдох, стараясь обуздать свой нрав. – Хватит обсуждать мою сумку, – с достоинством сказала она. – Она не имеет никакого значения.
– Посмотрите только на оставленные ею синяки. Пруденс не смогла удержаться и взглянула на его лоб.
Там действительно виднелось несколько слабых красных отметин. Она виновато посмотрела ему в глаза и увидела там насмешливые искорки. В этом повесе нет ни тени раскаяния.
Она сотрет с его лица эту самоуверенную улыбку. Пруденс открыла было рот, как от двери послышалось:
– Я вижу, вы совершенно оправились. – На пороге стоял герцог.
Пруденс задалась вопросом, как долго он здесь стоит. Судя по выражению его лица, по едва заметной улыбке, он довольно давно наблюдал ее общение с лордом Каррадайсом, А она совсем не хотела, чтобы этому были свидетели. Краска смущения залила ей щеки.
– Да, ваша бледность совсем прошла, – произнес герцог таким вкрадчивым голосом, что это только усилило ее подозрения. – Сэр Освальд наконец сумел выбрать подходящую коляску, а ваша горничная ждет вас в холле с нюхательной солью.
– А ваш нареченный проводит вас до двери, – учтиво добавил лорд Каррадайс, – если вы проинформируете, кто из нас им является. – Он протянул ей руку, словно насмехаясь над светскими манерами.
Этот человек просто невыносим.
– Вы прекрасно знаете, что я ни с кем из вас не помолвлена!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
– Я сказала, отпустите меня, сэр!
На этот раз ее голос прозвучал внушительнее, с удовлетворением заметила Пруденс. Даже если ее тело еще во власти истомы и сладкой дрожи.
Лорд Каррадайс улыбнулся, с вызовом тряхнул головой и сильнее сжал ее в объятиях. Он наклонился, явно собираясь снова поцеловать ее. Она не могла этого допустить. Даже одного поцелуя, хотя ее тело молило об этом. Нужно вырваться из его власти. Чем дольше длится этот интимный контакт, тем слабее ее решимость. И сильнее желание снова испытать прикосновение его рта к ее губам...
Пруденс запаниковала.
– Дайте мне встать! Хватит с меня ваших грубостей, сударь.
Она заметила, что машинально копирует тон дяди Освальда, но это лучшее, что она могла сделать. Лорд Каррадайс вопросительно поднял бровь.
– Грубостей?
– Я хочу встать, сэр, – вспыхнула Пруденс. – Я уже вполне здорова.
– Но это было так восхитительно – привести вас в чувство подобным образом, – дерзко протянул он.
Так вот оно что! Он играет в свои игры! Решительность Пруденс мгновенно ожила.
– Отпустите меня, сэр! – Она подняла руку, чтобы оттолкнуть его. Сумочка по-прежнему болталась у нее на запястье.
– Нет, – улыбнулся он. – Думаю, вас нужно еще немного оживить.
– Пожалуйста, отпустите меня!
Он покачал головой.
– Ну если вы не хотите по-хорошему... – Пруденс ударила его сумочкой по голове.
Раздался стук. Грейс использовала для подарка первоклассный картон и, украсив его египетскими божествами, основательно покрыла сумочку лаком.
– Ой! Черт побери, что...
Она попыталась оттолкнуть его, но он крепко ее держал. Тогда она ударила его снова.
– Проклятие! – Гидеон поднял руку, чтобы перехватить ее сумку, и его объятия ослабли.
Пруденс, воспользовавшись возможностью, неуклюже соскользнула на пол. Она вскочила на ноги, колени у нее дрожали. Поэтому она спряталась за инкрустированным письменным столом из черного дерева, незаметно опираясь на него.
– Как вы смели на меня так наброситься?!
– Наброситься? – Он потер голову. – И у вас хватает духу обвинять меня, после того как вы атаковали меня этой ужасной сумкой? Какого дьявола?
Пруденс не обращала на него внимания.
– Я не такая, как вы, лорд Каррадайс!
Он перестал потирать ушибленный лоб и, взглянув на нее, с насмешливым упреком сказал:
– Думаю, Пруденс, теперь нам обоим понятно, что вам нравятся такие, как я.
И улыбнулся возмутительно притягательной улыбкой. Пруденс игнорировала притягательность и сосредоточилась на возмущении.
– Вы ошибаетесь. Мне решительно не нравятся такие, как вы! – весьма убедительно, по ее мнению, произнесла она.
Его глаза блеснули. И он потихоньку подкрался к ней.
– Уверяю вас, вы ошибаетесь. Думаю, нам нужно снова проверить эту теорию.
Господи! Он снова собирается ее поцеловать. Его глаза вспыхнули жарким огнем, который она уже научилась распознавать. Она не может позволить ему прикоснуться к себе. Пруденс спряталась за стол.
– Прекратите сейчас же! Я не для вас, лорд Каррадайс.
На его лице появилось напускное сокрушенное выражение.
– Ах, но ведь нас просто влечет друг к другу...
– Я сказала вам, что помолвлена! – в отчаянии воскликнула Пруденс.
– Ах да, я совсем забыл, – улыбнулся лорд Каррадайс, снова потирая голову. – Вы помолвлены с герцогом Динзтейблом, или со мной, или с младшим сыном без особых перспектив. Я забыл, с кем именно.
– Вы прекрасно знаете, что я не помолвлена ни с вами, ни с герцогом, – отрезала Пруденс. – Я объяснила, что это была ошибка.
– Ошибкой было оставить у вас в руках этот чертов ридикюль, – удрученно сказал лорд Каррадайс. – Из чего, скажите на милость, он сделан? Из дерева?
– Из картона! Не понимаю, почему вас это интересует, это не ваша забота...
– Именно моя, потому что меня стукнули им по голове! У этой сумки дюжина острых углов, она тяжелая как свинец. И к тому же она просто уродливая. Почему вы носите с собой сумку, которая весит тонну и, на мой взгляд, абсолютно не подходит к вашей обуви?
– Причина, по-моему, ясна даже вам, – язвительно заметила Пруденс. – Девушке в Лондоне просто необходимо иметь под рукой увесистую сумку, разве не так? Особенно когда девушка наносит визиты. Кроме того, она совсем не уродливая. Это подарок, дело рук моей младшей сестренки, поэтому для меня она более ценная, чем вся ужасная и дорогая мебель в этой комнате.
– Я совершенно с вами согласен.
Пруденс взглянула на него, прищурив глаза. Она ни на йоту не верила его словам.
В его улыбке не было и намека на раскаяние.
– Эта мебель действительно просто ужасна. Мать Эдуарда намеревалась лет семь-восемь назад дать обед в стиле фараонов, ожидая, что сын вступит в светское общество. Однако по причинам, которые мы не станем сейчас обсуждать, это оказалось напрасным. И дом теперь наполнен вышедшей из моды мебелью. Самое скверное, что Эдуард совершенно не интересуется мебелью, он оставил все как есть, и это оскорбляет вкус чувствительных людей. Вас по крайней мере извиняет то, что эту отвратительную сумку навязала вам малютка.
– Грейс не малютка, и она мне ничего не навязывала. По счастью, меня очень любят... – Она умолкла и сделала глубокий вдох, стараясь обуздать свой нрав. – Хватит обсуждать мою сумку, – с достоинством сказала она. – Она не имеет никакого значения.
– Посмотрите только на оставленные ею синяки. Пруденс не смогла удержаться и взглянула на его лоб.
Там действительно виднелось несколько слабых красных отметин. Она виновато посмотрела ему в глаза и увидела там насмешливые искорки. В этом повесе нет ни тени раскаяния.
Она сотрет с его лица эту самоуверенную улыбку. Пруденс открыла было рот, как от двери послышалось:
– Я вижу, вы совершенно оправились. – На пороге стоял герцог.
Пруденс задалась вопросом, как долго он здесь стоит. Судя по выражению его лица, по едва заметной улыбке, он довольно давно наблюдал ее общение с лордом Каррадайсом, А она совсем не хотела, чтобы этому были свидетели. Краска смущения залила ей щеки.
– Да, ваша бледность совсем прошла, – произнес герцог таким вкрадчивым голосом, что это только усилило ее подозрения. – Сэр Освальд наконец сумел выбрать подходящую коляску, а ваша горничная ждет вас в холле с нюхательной солью.
– А ваш нареченный проводит вас до двери, – учтиво добавил лорд Каррадайс, – если вы проинформируете, кто из нас им является. – Он протянул ей руку, словно насмехаясь над светскими манерами.
Этот человек просто невыносим.
– Вы прекрасно знаете, что я ни с кем из вас не помолвлена!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97