– Они сожгли дом дотла, вместе с трупом Блейка! Слушай, я точно не знаю, как там было дело, но ее рассказ, пожалуй, убедительнее, чем история о том, что она прежде убила парня, с которым крутила любовь, а потом шлепнула Блейка, который ее охранял! Так что если ты считаешь, что я собираюсь отдать тебя им на съедение, тогда привет тебе, черт возьми!
К нему вернулось интеллигентское высокомерие.
Хайд сказал:
– Меня объявили вне закона. Так что можешь больше не утруждать себя...
– Слушай, Хайд, эта женщина – племянница Обри. Если я помогу ей выбраться, а ты будешь тому свидетелем, мне это пригодится... когда-нибудь в будущем. Кроме того, тебя, должно быть, прислал Обри, выходит, ты еще ходишь у кого-то в любимчиках. Я не вижу никакой прямой выгоды в том, чтобы выдать тебя или ее... – Он поправил очки. – Так что в этом дельце есть своя корысть.
– Когда вернешься в Лондон, от тебя будет разить духами «Шанель».
– Вполне возможно. Правда, как это ни смешно, я даже не пробовал к ней подъезжать. Но, думаю, я ее не выдал бы, если бы даже она не была чьей-то племянницей.
Хайд оглядел стоянку. На металлических частях и стеклах отражалось восходящее солнце. Он вздрогнул, снова осознав, до чего же открыто это место. Мэллори равнодушно, без интереса разглядывал его.
– Где машина, которую ты мне нанял?
Мэллори отдал ему ключи, потом пакет с документами прокатной фирмы. Показал рукой:
– Синий «ниссан», видишь?
– Вижу.
– Машина зарегистрирована на имя Карена Андерсона. Мотель называется «Дхарма Лодж». Я пометил его на карте. Она в перчаточном ящичке. О'кей?
– Она что-нибудь говорила?
– Насчет того, что предпринять и куда направиться? Что касается меня, ничего вразумительного... однако Обри именно для этого тебя и послал, Хайд. По крайней мере, я так понял.
– А ты? Что теперь будешь делать?
– Можно сказать им, что ты от меня ускользнул... не поверил. Сойдет?
– Если сумеешь убедить.
– Попробую. Что еще?
– Если понадобишься, позвоню. А теперь уматывай. И постарайся быть поубедительней, приятель, иначе все мы захлебнемся в дерьме.
Взяв сумку, Хайд пошел прочь. Над самой головой в сторону посадочной полосы с ревом промчался ДС-10. Хайд снова вздрогнул. Они отставали от него всего на шаг... почти сравнялись с ним, вот-вот догонят. Его напористость по отношению к Мэллори, намеренный немногословный цинизм были своего рода игрой, она должна была создать впечатление уверенности, которую он не испытывал. Подойдя к небольшому синему «ниссану», он открыл дверцу и бросил сумку на заднее сиденье. Стоянка наполнялась спешащими людьми. От него потребовалось больших усилий чтобы сесть за баранку.
Место снова стало чужим, враждебным, ощущение одиночества еще более усилилось при виде выезжавшего со стоянки Мэллори. Вспотевшие руки скользили по баранке. Ему не хватало времени... совсем не было времени. Они, вероятно, уже нашли женщину. Если не нашли, то скоро найдут... и вообще, что, черт возьми, она может сделать или доказать, чтобы они оба остались в живых?
Он опустил стекло... Все еще веяло утренней прохладой. Тщетно пытаясь успокоиться, он глубоко и ровно задышал.
Что такое она может знать?
* * *
Его так торопили, что, казалось, он пробегает мимо театральных декораций, так что колонны и позолота клуба выпускников Оксфорда и Кэмбриджа на Пел-Мел выглядели не намного весомее и прочнее небрежных геометрических фигур на ковре под ногами. К тому же создавалось впечатление, что люди собрались здесь с определенным намерением – но не ради того, чтобы, как объявлено, отметить уход Джеймса Мелстеда на пенсию с поста постоянного секретаря министерства торговли и промышленности. Разумеется, Джеймс вопреки событию улыбался молодой лучезарной улыбкой, расточая обещания делиться опытом и знаниями с теми, кто уже состоял в советах различных компаний, директором которых и он собирался стать. Увидев входившего Обри, Мелстед слегка приподнял бокал и легко, по-приятельски улыбнулся.
Были и такие, кто пришел только ради Мелстеда – разумеется, Рид, но здесь был и Малан. Обри решил, что это охватившее его ощущение сговора возникло из-за непредвиденного, но вполне объяснимого присутствия Малана. А также из-за Оррелла и, конечно, Джеффри Лонгмида. Их присутствие было загадкой, и эта мысль не оставляла Обри. Оррелл и Лонгмид сразу его заметили и целеустремленно двинулись в его сторону, но их опередил Дэвид Рид. Прервав разговор с банкиром и арабом, – тот, конечно, сжимал в руках стакан с апельсиновым соком – Рид пожал ему руку и одарил рассчитанно теплой улыбкой. Когда Рид повел его от двери, Обри заметил, что Лонгмид и Оррелл, казалось, были удовлетворены тем, что тот прежде них завладел его вниманием. Опять неприятно повеяло сговором. Ему было жарко, как-то не по себе, слегка кружилась голова.
– Кеннет... – после банальных приветствий начал Рид, – ...знаю, что ты собираешься обстоятельно поговорить со мной по поводу того дела в Фарнборо... Я готов в любое время. Ужасно неприятная история! – Увидев на лице Обри снисходительную улыбку, Рид облегченно вздохнул и улыбнулся в ответ, на этот раз более естественно. Обри потрепал его по руке.
– Я просто хочу быть au fait, Дэвид, – au fait, – спокойно произнес он.
– Конечно, ты же только что вернулся. Боже, надо же было этому случиться именно теперь! – Он все еще поддерживал Обри за локоть, и Обри стала надоедать эта твердая молодая хватка, словно его излишне заботливо переводили через улицу.
– Да...
– "Геркулес", набитый антирадарной аппаратурой и Бог знает чем еще, и один из моих людей арестован! Я сказал Джеффри и Орреллу, до какой степени я потрясен... этот человек был связан с... – Рид удивленно пожал плечами и развел руками. – Потом, Бога ради, это теперь вообще не мое дело, не так ли? Я больше не возглавляю компанию.
– Правда, ты держишь контрольный пакет, Дэвид. К тому же, газетам нравится ставить министров Ее Величества в неловкое положение.
– Хорошо, Кеннет... тогда я, возможно, попрошу тебя об одном одолжении! – И он снова расплылся в обаятельной мальчишеской улыбке. Обри напомнил себе: политические недруги утверждали, что перед этой улыбкой не могла устоять даже премьер-министр. Никто не хочет – я говорю это как другу, полагаясь на нашу дружбу, Кеннет, – в настоящее время никто не хочет этого скандала, он никому не нужен. Опять служба безопасности натопчет на полу. Я-то этого, разумеется, делать не стану.
Обри видел, как Джеффри Лонгмид наблюдает за ним из-за чьего-то плеча. Дэвиду, несомненно, разрешили вступить с ним в переговоры... и предупредить его.
– Дэвид, – невозмутимо произнес он, кто-то внушил тебе, что я не умею держать язык за зубами. Не следует думать, что какая-либо из газет мистера Мэрдока что-нибудь от меня получит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131
К нему вернулось интеллигентское высокомерие.
Хайд сказал:
– Меня объявили вне закона. Так что можешь больше не утруждать себя...
– Слушай, Хайд, эта женщина – племянница Обри. Если я помогу ей выбраться, а ты будешь тому свидетелем, мне это пригодится... когда-нибудь в будущем. Кроме того, тебя, должно быть, прислал Обри, выходит, ты еще ходишь у кого-то в любимчиках. Я не вижу никакой прямой выгоды в том, чтобы выдать тебя или ее... – Он поправил очки. – Так что в этом дельце есть своя корысть.
– Когда вернешься в Лондон, от тебя будет разить духами «Шанель».
– Вполне возможно. Правда, как это ни смешно, я даже не пробовал к ней подъезжать. Но, думаю, я ее не выдал бы, если бы даже она не была чьей-то племянницей.
Хайд оглядел стоянку. На металлических частях и стеклах отражалось восходящее солнце. Он вздрогнул, снова осознав, до чего же открыто это место. Мэллори равнодушно, без интереса разглядывал его.
– Где машина, которую ты мне нанял?
Мэллори отдал ему ключи, потом пакет с документами прокатной фирмы. Показал рукой:
– Синий «ниссан», видишь?
– Вижу.
– Машина зарегистрирована на имя Карена Андерсона. Мотель называется «Дхарма Лодж». Я пометил его на карте. Она в перчаточном ящичке. О'кей?
– Она что-нибудь говорила?
– Насчет того, что предпринять и куда направиться? Что касается меня, ничего вразумительного... однако Обри именно для этого тебя и послал, Хайд. По крайней мере, я так понял.
– А ты? Что теперь будешь делать?
– Можно сказать им, что ты от меня ускользнул... не поверил. Сойдет?
– Если сумеешь убедить.
– Попробую. Что еще?
– Если понадобишься, позвоню. А теперь уматывай. И постарайся быть поубедительней, приятель, иначе все мы захлебнемся в дерьме.
Взяв сумку, Хайд пошел прочь. Над самой головой в сторону посадочной полосы с ревом промчался ДС-10. Хайд снова вздрогнул. Они отставали от него всего на шаг... почти сравнялись с ним, вот-вот догонят. Его напористость по отношению к Мэллори, намеренный немногословный цинизм были своего рода игрой, она должна была создать впечатление уверенности, которую он не испытывал. Подойдя к небольшому синему «ниссану», он открыл дверцу и бросил сумку на заднее сиденье. Стоянка наполнялась спешащими людьми. От него потребовалось больших усилий чтобы сесть за баранку.
Место снова стало чужим, враждебным, ощущение одиночества еще более усилилось при виде выезжавшего со стоянки Мэллори. Вспотевшие руки скользили по баранке. Ему не хватало времени... совсем не было времени. Они, вероятно, уже нашли женщину. Если не нашли, то скоро найдут... и вообще, что, черт возьми, она может сделать или доказать, чтобы они оба остались в живых?
Он опустил стекло... Все еще веяло утренней прохладой. Тщетно пытаясь успокоиться, он глубоко и ровно задышал.
Что такое она может знать?
* * *
Его так торопили, что, казалось, он пробегает мимо театральных декораций, так что колонны и позолота клуба выпускников Оксфорда и Кэмбриджа на Пел-Мел выглядели не намного весомее и прочнее небрежных геометрических фигур на ковре под ногами. К тому же создавалось впечатление, что люди собрались здесь с определенным намерением – но не ради того, чтобы, как объявлено, отметить уход Джеймса Мелстеда на пенсию с поста постоянного секретаря министерства торговли и промышленности. Разумеется, Джеймс вопреки событию улыбался молодой лучезарной улыбкой, расточая обещания делиться опытом и знаниями с теми, кто уже состоял в советах различных компаний, директором которых и он собирался стать. Увидев входившего Обри, Мелстед слегка приподнял бокал и легко, по-приятельски улыбнулся.
Были и такие, кто пришел только ради Мелстеда – разумеется, Рид, но здесь был и Малан. Обри решил, что это охватившее его ощущение сговора возникло из-за непредвиденного, но вполне объяснимого присутствия Малана. А также из-за Оррелла и, конечно, Джеффри Лонгмида. Их присутствие было загадкой, и эта мысль не оставляла Обри. Оррелл и Лонгмид сразу его заметили и целеустремленно двинулись в его сторону, но их опередил Дэвид Рид. Прервав разговор с банкиром и арабом, – тот, конечно, сжимал в руках стакан с апельсиновым соком – Рид пожал ему руку и одарил рассчитанно теплой улыбкой. Когда Рид повел его от двери, Обри заметил, что Лонгмид и Оррелл, казалось, были удовлетворены тем, что тот прежде них завладел его вниманием. Опять неприятно повеяло сговором. Ему было жарко, как-то не по себе, слегка кружилась голова.
– Кеннет... – после банальных приветствий начал Рид, – ...знаю, что ты собираешься обстоятельно поговорить со мной по поводу того дела в Фарнборо... Я готов в любое время. Ужасно неприятная история! – Увидев на лице Обри снисходительную улыбку, Рид облегченно вздохнул и улыбнулся в ответ, на этот раз более естественно. Обри потрепал его по руке.
– Я просто хочу быть au fait, Дэвид, – au fait, – спокойно произнес он.
– Конечно, ты же только что вернулся. Боже, надо же было этому случиться именно теперь! – Он все еще поддерживал Обри за локоть, и Обри стала надоедать эта твердая молодая хватка, словно его излишне заботливо переводили через улицу.
– Да...
– "Геркулес", набитый антирадарной аппаратурой и Бог знает чем еще, и один из моих людей арестован! Я сказал Джеффри и Орреллу, до какой степени я потрясен... этот человек был связан с... – Рид удивленно пожал плечами и развел руками. – Потом, Бога ради, это теперь вообще не мое дело, не так ли? Я больше не возглавляю компанию.
– Правда, ты держишь контрольный пакет, Дэвид. К тому же, газетам нравится ставить министров Ее Величества в неловкое положение.
– Хорошо, Кеннет... тогда я, возможно, попрошу тебя об одном одолжении! – И он снова расплылся в обаятельной мальчишеской улыбке. Обри напомнил себе: политические недруги утверждали, что перед этой улыбкой не могла устоять даже премьер-министр. Никто не хочет – я говорю это как другу, полагаясь на нашу дружбу, Кеннет, – в настоящее время никто не хочет этого скандала, он никому не нужен. Опять служба безопасности натопчет на полу. Я-то этого, разумеется, делать не стану.
Обри видел, как Джеффри Лонгмид наблюдает за ним из-за чьего-то плеча. Дэвиду, несомненно, разрешили вступить с ним в переговоры... и предупредить его.
– Дэвид, – невозмутимо произнес он, кто-то внушил тебе, что я не умею держать язык за зубами. Не следует думать, что какая-либо из газет мистера Мэрдока что-нибудь от меня получит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131