А затем создать вокруг объекта такую ситуацию, когда он будет вынужден совершить действия, которые приведут к получению от него необходимых тебе сведений или иного, опять-таки нужного тебе результата.
– Ну, личность-то этого гада я установил, – мрачно сообщаю я.
– Ты уверен? – спрашивает Стин. – То, что у Лонга фамилия Бинг еще не делает его Пауком.
– Да, но Ирэн сказала: «Ты знаешь, кто он. Это Би…».
– Или «Бы», – возражает Григ. – Или «Ба».
– К тому же с Ирэн мог быть не сам Паук, а один из оперативников, представившийся ей Пауком. А тогда грош цена ее опознанию – его просто-напросто уберут и заменят другим, – добавляет Стин.
– Что еще за оперативники? – настораживаюсь я.
– Паук работает с группой, в которую, помимо прочих специалистов, входят два, реже три оперативника, – поясняет Стин. – Кстати, ты уже лично сталкивался с одним из них. Вспомни того, кто провел тебя мимо «живой» воды. Он маоли, а сам Паук не маоли.
– Ты хочешь сказать, что из бассейна меня вывел не Паук, а его оперативник-маоли? – Наверное, сказывается усталость, но слова Стина доходят до меня с трудом.
– Да, – проявляет терпение Стин.
– Но он представился мне Пауком! – возмущаюсь я.
– А ты до сих пор веришь всему, что тебе говорят? – насмешничает Стин. – Если я назовусь Санта-Клаусом, ты поверишь, что я живу в Лапландии и в новогоднюю ночь разъезжаю на оленях?
– Ну, ты-то на Санту не тянешь, – огрызаюсь я. – И вообще, почему это маоли помогает Пауку?
– А почему бы нет? – удивляется Стин. – Маоли такие же люди, как все остальные. У нас есть дом, друзья, работа. Разная работа. Кто-то из маоли становится учителем, а кто-то наемным убийцей. Или разведчиком. Вот я, к примеру, тоже разведчик, а Григ штурмовик.
– Но почему маоли помогает Пауку, а не вам? – настаиваю я.
– Ты имеешь в виду расовую солидарность? – уточняет Стин. – Давай поговорим о ней. Вот Паук относится к расе «человек обыкновенный». И Ирэн «человек обыкновенный». Но Паук без колебаний убьет ее, и последнее, о чем он будет думать при этом – о расовой солидарности.
– Кстати, среди тех, кто пытал меня, был один маоли, – подает голос Григ. – Но он не проявлял ко мне ни капли сочувствия и был даже более жесток, чем остальные.
– Слыхал? А теперь возьмем вас с Мартином, – продолжает Стин. – Вы с ним друзья и напарники, хотя он человек, а ты маоли.
– Я не маоли, – возражаю. – Григ сказал, что ген во мне разрушен чипами.
– В генетическом смысле ты калека – да, но от этого не перестаешь быть маоли, – уточняет Стин. – Ну, что? Закончили обсуждать общечеловеческие проблемы? Вернемся к нашим баранам?
– Вернемся, – соглашаюсь я. – Короче, вы меня убедили: Пауком может оказаться любой…
– …из твоего окружения, – добавляет Стин. – Сто против одного, что он где-то рядом с тобой. Он занял место реального человека и играет роль. Гениально играет, так, что от оригинала его не отличит даже родная мать. А что касается Лонга… Он и в самом деле подозрителен. Он постоянно рядом с тобой, помогает, страхует в острых ситуациях, то есть, по сути, контролирует и охраняет тебя. И если бы разработчиком операции против тебя был я, то обязательно ввел бы в твое окружение такого человека, как Лонг. Так что Лонг если и не сам Паук, то скорее всего один из оперативников. Вернее, если это так, то настоящий Джордан Бинг, штурмовик по прозвищу Лонг, уже мертв.
– Мертв? – переспрашиваю я.
– Да, – откликается Стин. – Если оперативник занимает место кого-то из реально существующих людей, то этого человека сначала убивают. Впрочем, оперативники – это ерунда. Они выполняют конкретные задания Паука и знают только то, что им положено, то есть крайне мало. Они запросто могут быть не в курсе, под какой личиной сейчас прячется Паук. А вот он сам – единственный, кто владеет абсолютно всей информацией об операции. Он знает, где сейчас держат Грига, куда спрятали Ирэн, кто из оперативников внедрен в твое окружение. Паук руководит операцией, отдает приказы и раздает задания. Так что главное для тебя – Паук. Выйдешь на него, считай, победил.
Несколько мгновений мы молчим, а потом Стин повторяет:
– Так что давай, бери Паука в разработку. Выясни, кто он такой, и заставь его плясать под твою дудку.
Моя физиономия изображает унылую гримасу. Ему легко говорить: выясни и заставь. А на деле… У меня осталось всего два дня, и за этот короткий срок я должен обыграть профессионала высочайшего класса. Так взглянем правде в глаза: это невозможно. Дилетанты не выигрывают у профессионалов! Тем более за два дня. Впрочем, и за год не выигрывают. Нет, надо отдать Пауку эти карты и закончить игру, ведь на кон поставлены жизни дорогих для меня людей!
Стин усмехается презрительно, а вот реакции Грига я не чувствую и благодарен ему за это. А еще мне становится стыдно перед ним, и я пытаюсь оправдаться:
– У Паука в заложницах Ирэн… А я даже не знаю, кто он такой… И ему помогают оперативники – тоже, небось, парни не промах… А я один… Я никому не могу верить. Даже Биллу. Даже Мартину. Ведь это могут быть уже и не они, а занявшие их места оперативники. Или сам Паук.
Хотя нет, Мартин – настоящий, ведь я только что видел его на трассе и уверен – ни один оперативник не смог бы пройти ее так, как это сделал он. Потому что в гонке Паук и иже с ним дилетанты, а вот мы с Мартином профессионалы, причем высочайшего класса, и на трассе нас не заменить.
Мне становится легче – я не один. Со мной Мартин… Ирэн… Григ… Стин… и даже Сятя…
Стин снова усмехается, на этот раз хорошо – по-дружески, и говорит:
– Знаешь, какое первое, оно же золотое правило разведчика-разработчика?
– Ну?
– Каждое, даже самое правильное решение всегда содержит в себе ошибку.
– И что это значит?
– Что ошибаются все без исключения. И профи, и дилетанты – все. Разница лишь в качестве ошибки. У дилетанта она бросается в глаза, а ошибку профессионала бывает очень и очень трудно найти. Но всегда выигрывает тот, кто сумеет-таки отыскать в действиях противника ошибку. Сумеет разглядеть и обратить ее себе на пользу. Понял? Ищи в действиях Паука ошибку. Она есть. Ее не может не быть!
– Легко сказать, ищи, – ворчу я. – Кстати, а сам-то ты сейчас где? Почему бы тебе не появиться, так сказать, вживую, и не помочь мне разбираться с Пауком?
– Я не могу, – отвечает Стин. – Я мертв. Я «живу» теперь только в душе Грига.
Мертв! Да, так оно и есть… Я вижу странную капсулу, похожую на раздавленного жука… Она и в самом деле раздавлена, покорежена чудовищным ударом… И Стин внутри раздавлен, смят… невозможно дышать… ребра расплющены… ноги отрезаны оторвавшимся куском обшивки… господи, больно-то как!.. но сердце еще стучит, еще пытается бороться… тук-тук… нельзя умирать… тук-тук… нужно довести до конца… тук-тук… Григ… тебе теперь придется одному… тук… прости, что подвел, дружище… ту…
Сглатываю подступивший к горлу тугой комок и бормочу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
– Ну, личность-то этого гада я установил, – мрачно сообщаю я.
– Ты уверен? – спрашивает Стин. – То, что у Лонга фамилия Бинг еще не делает его Пауком.
– Да, но Ирэн сказала: «Ты знаешь, кто он. Это Би…».
– Или «Бы», – возражает Григ. – Или «Ба».
– К тому же с Ирэн мог быть не сам Паук, а один из оперативников, представившийся ей Пауком. А тогда грош цена ее опознанию – его просто-напросто уберут и заменят другим, – добавляет Стин.
– Что еще за оперативники? – настораживаюсь я.
– Паук работает с группой, в которую, помимо прочих специалистов, входят два, реже три оперативника, – поясняет Стин. – Кстати, ты уже лично сталкивался с одним из них. Вспомни того, кто провел тебя мимо «живой» воды. Он маоли, а сам Паук не маоли.
– Ты хочешь сказать, что из бассейна меня вывел не Паук, а его оперативник-маоли? – Наверное, сказывается усталость, но слова Стина доходят до меня с трудом.
– Да, – проявляет терпение Стин.
– Но он представился мне Пауком! – возмущаюсь я.
– А ты до сих пор веришь всему, что тебе говорят? – насмешничает Стин. – Если я назовусь Санта-Клаусом, ты поверишь, что я живу в Лапландии и в новогоднюю ночь разъезжаю на оленях?
– Ну, ты-то на Санту не тянешь, – огрызаюсь я. – И вообще, почему это маоли помогает Пауку?
– А почему бы нет? – удивляется Стин. – Маоли такие же люди, как все остальные. У нас есть дом, друзья, работа. Разная работа. Кто-то из маоли становится учителем, а кто-то наемным убийцей. Или разведчиком. Вот я, к примеру, тоже разведчик, а Григ штурмовик.
– Но почему маоли помогает Пауку, а не вам? – настаиваю я.
– Ты имеешь в виду расовую солидарность? – уточняет Стин. – Давай поговорим о ней. Вот Паук относится к расе «человек обыкновенный». И Ирэн «человек обыкновенный». Но Паук без колебаний убьет ее, и последнее, о чем он будет думать при этом – о расовой солидарности.
– Кстати, среди тех, кто пытал меня, был один маоли, – подает голос Григ. – Но он не проявлял ко мне ни капли сочувствия и был даже более жесток, чем остальные.
– Слыхал? А теперь возьмем вас с Мартином, – продолжает Стин. – Вы с ним друзья и напарники, хотя он человек, а ты маоли.
– Я не маоли, – возражаю. – Григ сказал, что ген во мне разрушен чипами.
– В генетическом смысле ты калека – да, но от этого не перестаешь быть маоли, – уточняет Стин. – Ну, что? Закончили обсуждать общечеловеческие проблемы? Вернемся к нашим баранам?
– Вернемся, – соглашаюсь я. – Короче, вы меня убедили: Пауком может оказаться любой…
– …из твоего окружения, – добавляет Стин. – Сто против одного, что он где-то рядом с тобой. Он занял место реального человека и играет роль. Гениально играет, так, что от оригинала его не отличит даже родная мать. А что касается Лонга… Он и в самом деле подозрителен. Он постоянно рядом с тобой, помогает, страхует в острых ситуациях, то есть, по сути, контролирует и охраняет тебя. И если бы разработчиком операции против тебя был я, то обязательно ввел бы в твое окружение такого человека, как Лонг. Так что Лонг если и не сам Паук, то скорее всего один из оперативников. Вернее, если это так, то настоящий Джордан Бинг, штурмовик по прозвищу Лонг, уже мертв.
– Мертв? – переспрашиваю я.
– Да, – откликается Стин. – Если оперативник занимает место кого-то из реально существующих людей, то этого человека сначала убивают. Впрочем, оперативники – это ерунда. Они выполняют конкретные задания Паука и знают только то, что им положено, то есть крайне мало. Они запросто могут быть не в курсе, под какой личиной сейчас прячется Паук. А вот он сам – единственный, кто владеет абсолютно всей информацией об операции. Он знает, где сейчас держат Грига, куда спрятали Ирэн, кто из оперативников внедрен в твое окружение. Паук руководит операцией, отдает приказы и раздает задания. Так что главное для тебя – Паук. Выйдешь на него, считай, победил.
Несколько мгновений мы молчим, а потом Стин повторяет:
– Так что давай, бери Паука в разработку. Выясни, кто он такой, и заставь его плясать под твою дудку.
Моя физиономия изображает унылую гримасу. Ему легко говорить: выясни и заставь. А на деле… У меня осталось всего два дня, и за этот короткий срок я должен обыграть профессионала высочайшего класса. Так взглянем правде в глаза: это невозможно. Дилетанты не выигрывают у профессионалов! Тем более за два дня. Впрочем, и за год не выигрывают. Нет, надо отдать Пауку эти карты и закончить игру, ведь на кон поставлены жизни дорогих для меня людей!
Стин усмехается презрительно, а вот реакции Грига я не чувствую и благодарен ему за это. А еще мне становится стыдно перед ним, и я пытаюсь оправдаться:
– У Паука в заложницах Ирэн… А я даже не знаю, кто он такой… И ему помогают оперативники – тоже, небось, парни не промах… А я один… Я никому не могу верить. Даже Биллу. Даже Мартину. Ведь это могут быть уже и не они, а занявшие их места оперативники. Или сам Паук.
Хотя нет, Мартин – настоящий, ведь я только что видел его на трассе и уверен – ни один оперативник не смог бы пройти ее так, как это сделал он. Потому что в гонке Паук и иже с ним дилетанты, а вот мы с Мартином профессионалы, причем высочайшего класса, и на трассе нас не заменить.
Мне становится легче – я не один. Со мной Мартин… Ирэн… Григ… Стин… и даже Сятя…
Стин снова усмехается, на этот раз хорошо – по-дружески, и говорит:
– Знаешь, какое первое, оно же золотое правило разведчика-разработчика?
– Ну?
– Каждое, даже самое правильное решение всегда содержит в себе ошибку.
– И что это значит?
– Что ошибаются все без исключения. И профи, и дилетанты – все. Разница лишь в качестве ошибки. У дилетанта она бросается в глаза, а ошибку профессионала бывает очень и очень трудно найти. Но всегда выигрывает тот, кто сумеет-таки отыскать в действиях противника ошибку. Сумеет разглядеть и обратить ее себе на пользу. Понял? Ищи в действиях Паука ошибку. Она есть. Ее не может не быть!
– Легко сказать, ищи, – ворчу я. – Кстати, а сам-то ты сейчас где? Почему бы тебе не появиться, так сказать, вживую, и не помочь мне разбираться с Пауком?
– Я не могу, – отвечает Стин. – Я мертв. Я «живу» теперь только в душе Грига.
Мертв! Да, так оно и есть… Я вижу странную капсулу, похожую на раздавленного жука… Она и в самом деле раздавлена, покорежена чудовищным ударом… И Стин внутри раздавлен, смят… невозможно дышать… ребра расплющены… ноги отрезаны оторвавшимся куском обшивки… господи, больно-то как!.. но сердце еще стучит, еще пытается бороться… тук-тук… нельзя умирать… тук-тук… нужно довести до конца… тук-тук… Григ… тебе теперь придется одному… тук… прости, что подвел, дружище… ту…
Сглатываю подступивший к горлу тугой комок и бормочу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133