Кутловская ответила гвардии рядовому: «Ничего мы вам не дадим. Можете жаловаться!»
Солдат жаловать не будет – не привык, да и силы уже не те. Я сделал это за него. В связи с чем позволил себе задать вопрос прокурору Москвы (ведь сила чиновничья – в единении со своим начальством. Особенно в вопросах идеологии). Посему я спросил городского прокурора: он часом не поклонник фюрера? Или, на худой конец, дуче? Его подчиненные этого почти не скрывали.
* * *
В первые месяцы после избрания Путина Президентом России буквально вся страна затаилась.
Дескать, какой он, Путин? В качестве Президента России? Господин или все-таки товарищ?
По РТР телевизионный фильм показывали – «Неизвестный Путин». Большего лизоблюдства мне видеть не приходилось. Ну прямо – «Дорогой Леонид Ильич».
Известнее Путин не стал. Известней некуда. При этом изо дня в день все задавали друг другу один и тот же вопрос: «Что будет?»
Аркадий Райкин на этот вопрос уже давно ответил: «Пиво холодное будет».
Впрочем, предпочтения Владимира Владимировича понемногу вырисовывались. Ну, авиация там. Флот опять же. Подводный. Оно, может, и правильно было. Государство без армии – это какая-нибудь там задрипанная Швейцария. Или даже Монако. А мы совсем даже не Монако.
Но были они, предпочтения президентские, все-таки как бы неявные. Поначалу г-н Путин нас, как в свое время Остап Бендер миллионера Корейко, за вымя трогал. На предмет обнаружения нашей реакции. Мы – не реагировали.
Вот, например, вскоре после избрания Путин в Краснодаре побывал. С дружественным визитом. Общался с «батькой Кондратом» – тогдашним губернатором Краснодарского края Николаем Кондратенко. Свои впечатления о состоявшейся беседе президент выразил коротко, но емко. И вполне определенно.
«Взгляды Николая Игнатовича не совсем обычны. Но каждый имеет право на свое мнение».
Тут Владимир Владимирович явно обмишурился. Ничего необычного во взглядах губернатора Кондратенко не наблюдалось. Самый что ни на есть примитивный черносотенец с зоологическим уклоном. Бей жидов (то есть, извините, сионистов), а также прочих кавказцев. Оригинальностью не пахнет. Пахнет погромами.
А вот насчет своего мнения, на которое «каждый имеет право», – здесь Путин как раз в точку попал. Однако высказываемые публично антиинородческие взгляды, да к тому же лицом, облеченным властью, заставляют вспоминать об Уголовном кодексе. Каковой, впрочем, в нашей стране, похоже, не действует.
Макашовско-кондратенковское «неандертальство» (точное выражение Юрия Лужкова) очень многих обеспокоило. И не только нас, граждан нашей замечательной отчизны, но и непонятливых иностранцев. Их-то сие обеспокоило, понятное дело, в одном ряду с Гондурасом, но все-таки.
Весной 2000 года 98 американских сенаторов (а их всего-то там – сотня, и даже не черная) г-ну Путину письмо прислали. Насчет нашего неандертальства интересовались. Лучше бы они своим ку-клукс-кланом занимались. Так нет же: «Антисемитизм, – писали сенаторы, – не должен становиться оружием в борьбе за власть между политическими партиями».
Ну, не должен и не должен. Мы-то здесь при чем?
Так ихняя писучая сотня на этом не остановилась.
«Борьба с антисемитизмом, – поучали американские сенаторы, – должна стать одним из приоритетов российских властей».
Совсем обнаглели.
Ну, Владимир Владимирович их, понятное дело, отбрил. По-нашему. Нет, вы не подумайте – без мата. Но тем не менее вполне достойно отбрил.
«Любые акты антисемитизма рассматриваются в России как недопустимое проявление агрессивного национализма, которому нет места в цивилизованном обществе», – заявил в ответном послании наш дорогой Владимир Владимирович.
Ай, молодец!
В цивилизованном обществе места действительно нет. Так то ж в цивилизованном… Но нам туда тоже очень хочется. Поэтому у краснодарского губернатора просто «не совсем обычные взгляды». А то, что изгнанное из Москвы РНЕ нашло приют и ласку как раз у «батьки Кондрата», – этого г-н Путин как бы не знал.
Но это еще что.
В том самом 2000 году юбилей стукнул. Десять лет одному ужасно интересному уголовному делу. Возникло оно еще в СССР, в 1990 году. Главный персонаж – некий «русский академик», не раз мною упоминаемый. Воинственно невежественный, он исступленно призывал (и призывает) к полной депортации евреев из России.
Спасибо, что только к депортации.
Но, допустим, подобные призывы нашу замечательную прокуратуру никогда не убеждали. На откровенный антисемитизм она не реагировала. Но ведь соответствующая статья УК не только о разжигании межнациональной вражды повествует. Она еще и религиозную рознь в себя включает. Тут вышеупомянутый «академик» тоже наследить успел. Цитирую:
«Христианство – это религия духовного разложения, своего рода духовный СПИД, разрушающий защитные силы народа перед нашествием чуждых и враждебных сил. Иисус, называющий себя Христом, не просто идиот, параноик и извращенец. В его действиях легко видеть целенаправленный злой умысел».
Похоже, что у тов. «академика» какие-то счеты с Иисусом Христом. Скорее всего, личные. А почему? Я так понимаю, потому, что Христос – еврей. По матери. А с евреями у тов. Корчагина разговор короткий.
«Евреи – с рождения разрушители, порождение дьявола. Мы настаиваем на полном изгнании евреев из русской земли».
Как вам это нравится? Прокуратура, похоже, была в восторге.
Дела против непотопляемого «академика» возникали еще не раз. Однако не подумайте – вовсе не по инициативе прокуратуры. Напротив: прокуратура предпринимала все от нее зависящее, чтобы эти дела закрывать. Одно дело, например, она пыталась закрыть пять раз. Однако не получалось. Московский антифашистский центр и Союз евреев-инвалидов и ветеранов Великой Отечественной войны оказались самыми настоящими сутягами: из-за них несчастному «академику» приходилось отбояриваться целых пять лет, с 1995 по 2000 год. Да не одному (один он бы не справился), а с помощью все той же прокуратуры.
К делу даже был привлечен так называемый «незаинтересованный свидетель». Студентку Института стран Азии и Африки Морозову попросили прочесть некоторые опусы тов. Корчагина и высказать свое к ним отношение. Студентка Морозова высказала:
«Я считаю, что в публикациях Корчагина содержатся оскорбления в адрес еврейского народа».
Официальные лица тоже высказались. После ознакомления с «трудами» «академика» заместитель министра по делам национальностей Томтосов в ответ на запрос прокуратуры написал:
«В России действуют группы и организации экстремистского толка, которые ведут пропаганду этнической ксенофобии, в том числе и антисемитизма. Безусловно, факты такого порядка дискредитируют государственную власть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
Солдат жаловать не будет – не привык, да и силы уже не те. Я сделал это за него. В связи с чем позволил себе задать вопрос прокурору Москвы (ведь сила чиновничья – в единении со своим начальством. Особенно в вопросах идеологии). Посему я спросил городского прокурора: он часом не поклонник фюрера? Или, на худой конец, дуче? Его подчиненные этого почти не скрывали.
* * *
В первые месяцы после избрания Путина Президентом России буквально вся страна затаилась.
Дескать, какой он, Путин? В качестве Президента России? Господин или все-таки товарищ?
По РТР телевизионный фильм показывали – «Неизвестный Путин». Большего лизоблюдства мне видеть не приходилось. Ну прямо – «Дорогой Леонид Ильич».
Известнее Путин не стал. Известней некуда. При этом изо дня в день все задавали друг другу один и тот же вопрос: «Что будет?»
Аркадий Райкин на этот вопрос уже давно ответил: «Пиво холодное будет».
Впрочем, предпочтения Владимира Владимировича понемногу вырисовывались. Ну, авиация там. Флот опять же. Подводный. Оно, может, и правильно было. Государство без армии – это какая-нибудь там задрипанная Швейцария. Или даже Монако. А мы совсем даже не Монако.
Но были они, предпочтения президентские, все-таки как бы неявные. Поначалу г-н Путин нас, как в свое время Остап Бендер миллионера Корейко, за вымя трогал. На предмет обнаружения нашей реакции. Мы – не реагировали.
Вот, например, вскоре после избрания Путин в Краснодаре побывал. С дружественным визитом. Общался с «батькой Кондратом» – тогдашним губернатором Краснодарского края Николаем Кондратенко. Свои впечатления о состоявшейся беседе президент выразил коротко, но емко. И вполне определенно.
«Взгляды Николая Игнатовича не совсем обычны. Но каждый имеет право на свое мнение».
Тут Владимир Владимирович явно обмишурился. Ничего необычного во взглядах губернатора Кондратенко не наблюдалось. Самый что ни на есть примитивный черносотенец с зоологическим уклоном. Бей жидов (то есть, извините, сионистов), а также прочих кавказцев. Оригинальностью не пахнет. Пахнет погромами.
А вот насчет своего мнения, на которое «каждый имеет право», – здесь Путин как раз в точку попал. Однако высказываемые публично антиинородческие взгляды, да к тому же лицом, облеченным властью, заставляют вспоминать об Уголовном кодексе. Каковой, впрочем, в нашей стране, похоже, не действует.
Макашовско-кондратенковское «неандертальство» (точное выражение Юрия Лужкова) очень многих обеспокоило. И не только нас, граждан нашей замечательной отчизны, но и непонятливых иностранцев. Их-то сие обеспокоило, понятное дело, в одном ряду с Гондурасом, но все-таки.
Весной 2000 года 98 американских сенаторов (а их всего-то там – сотня, и даже не черная) г-ну Путину письмо прислали. Насчет нашего неандертальства интересовались. Лучше бы они своим ку-клукс-кланом занимались. Так нет же: «Антисемитизм, – писали сенаторы, – не должен становиться оружием в борьбе за власть между политическими партиями».
Ну, не должен и не должен. Мы-то здесь при чем?
Так ихняя писучая сотня на этом не остановилась.
«Борьба с антисемитизмом, – поучали американские сенаторы, – должна стать одним из приоритетов российских властей».
Совсем обнаглели.
Ну, Владимир Владимирович их, понятное дело, отбрил. По-нашему. Нет, вы не подумайте – без мата. Но тем не менее вполне достойно отбрил.
«Любые акты антисемитизма рассматриваются в России как недопустимое проявление агрессивного национализма, которому нет места в цивилизованном обществе», – заявил в ответном послании наш дорогой Владимир Владимирович.
Ай, молодец!
В цивилизованном обществе места действительно нет. Так то ж в цивилизованном… Но нам туда тоже очень хочется. Поэтому у краснодарского губернатора просто «не совсем обычные взгляды». А то, что изгнанное из Москвы РНЕ нашло приют и ласку как раз у «батьки Кондрата», – этого г-н Путин как бы не знал.
Но это еще что.
В том самом 2000 году юбилей стукнул. Десять лет одному ужасно интересному уголовному делу. Возникло оно еще в СССР, в 1990 году. Главный персонаж – некий «русский академик», не раз мною упоминаемый. Воинственно невежественный, он исступленно призывал (и призывает) к полной депортации евреев из России.
Спасибо, что только к депортации.
Но, допустим, подобные призывы нашу замечательную прокуратуру никогда не убеждали. На откровенный антисемитизм она не реагировала. Но ведь соответствующая статья УК не только о разжигании межнациональной вражды повествует. Она еще и религиозную рознь в себя включает. Тут вышеупомянутый «академик» тоже наследить успел. Цитирую:
«Христианство – это религия духовного разложения, своего рода духовный СПИД, разрушающий защитные силы народа перед нашествием чуждых и враждебных сил. Иисус, называющий себя Христом, не просто идиот, параноик и извращенец. В его действиях легко видеть целенаправленный злой умысел».
Похоже, что у тов. «академика» какие-то счеты с Иисусом Христом. Скорее всего, личные. А почему? Я так понимаю, потому, что Христос – еврей. По матери. А с евреями у тов. Корчагина разговор короткий.
«Евреи – с рождения разрушители, порождение дьявола. Мы настаиваем на полном изгнании евреев из русской земли».
Как вам это нравится? Прокуратура, похоже, была в восторге.
Дела против непотопляемого «академика» возникали еще не раз. Однако не подумайте – вовсе не по инициативе прокуратуры. Напротив: прокуратура предпринимала все от нее зависящее, чтобы эти дела закрывать. Одно дело, например, она пыталась закрыть пять раз. Однако не получалось. Московский антифашистский центр и Союз евреев-инвалидов и ветеранов Великой Отечественной войны оказались самыми настоящими сутягами: из-за них несчастному «академику» приходилось отбояриваться целых пять лет, с 1995 по 2000 год. Да не одному (один он бы не справился), а с помощью все той же прокуратуры.
К делу даже был привлечен так называемый «незаинтересованный свидетель». Студентку Института стран Азии и Африки Морозову попросили прочесть некоторые опусы тов. Корчагина и высказать свое к ним отношение. Студентка Морозова высказала:
«Я считаю, что в публикациях Корчагина содержатся оскорбления в адрес еврейского народа».
Официальные лица тоже высказались. После ознакомления с «трудами» «академика» заместитель министра по делам национальностей Томтосов в ответ на запрос прокуратуры написал:
«В России действуют группы и организации экстремистского толка, которые ведут пропаганду этнической ксенофобии, в том числе и антисемитизма. Безусловно, факты такого порядка дискредитируют государственную власть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104