Некоторые ученые трактовали ликантропию как форму меланхолии, но большинство соглашалось, что правильнее ее описывать как безумие или сумасшествие.
Вообще надо заметить, что почти у всех народов Европы есть истории о людях, пораженных «волчьим» помешательством. Известен, например, случай, происшедший в Падуе (Италия) в 1541 году, когда один человек твердо уверовал в то, что он волк, и стал бегать в буйном помешательстве, всем своим поведением показывая, что он, дикий зверь.
Богемию и Венгрию этот бич терзал постоянно, и легенды об оборотнях и о тех, кого поразила волчья болезнь, были изрядно перепутаны.
Описывая портреты уродов из картинной галереи замка Амбрас в Тироле, ученые Раду Флореску и Раймонд Т. Мак-Налли упоминают портрет «человека-волка» Гогонза, уроженца Канарских островов, подхватившего таинственную болезнь, «которая покрыла его шерстью с головы до пят».
По-видимому, двое его детей тоже были покрыты волосами и описываются как «дети-волки», а жена его была вполне нормальной. Нет сомнений — каприз природы, но случай интересен в свете возможного влияния на верования того времени.
Говорили, что в Восточной Европе в средние века существовали люди, которые днем прятались, а ночью выбирались из дома, отправлялись на заброшенные кладбища и там лаяли и выли на могилах. Эти несчастные, настоящие ли оборотни или пораженные болезнью, были очень худые и бледные. У них были глубоко запавшие глаза и покрытые струпьями ноги. Также говорилось, что они одержимы «неутолимой жаждой». Современная медицина, как мы увидим дальше, дает этому объяснение.
Исследуя проблему оборотней, следует помнить, что с древнейших времен человек использовал шкуру волка, свирепейшего из зверей, в качестве одежды и украшения, и было бы странным, если бы волчью смелость или агрессивность с течением времени не стали бы связывать с теми, кто их носит. Подобным же образом много столетий спустя развился в Африке отвратительный культ людей-леопардов, которые носили шкуры, клыки и когти леопардов, наводя ужас на свои жертвы перед тем, как убить их. Но с этими африканскими культами не все просто. Давайте взглянем на них попристальнее.
Начать, скорее всего, надо с того, что между человеком и животным может устанавливаться определенная связь, которую Дж. Фрезер в своей знаменитой «Золотой ветви» назвал симпатической, а сегодня ученые называют полевой. Таким человеком может быть колдун, шаман — словом, человек, обладающий экстрасенсорными способностями. В странах Западной Африки распространен обряд, в котором колдуны берут кровь из уха животного и из своей руки и прививают свою кровь животному, а кровь зверя — себе. Считалось, что с этого момента между ними возникает связь, причем настолько тесная, что гибель одного влечет за собой смерть другого.
Такими животными-побратимами могут быть и леопарды, и гиппопотамы, и даже крокодилы. Помните «Маугли»: «Мы с тобой одной крови, ты и я!..»
Не каждый человек способен найти свою лесную душу, но он может обратиться к прорицателю и узнать, в каком животном она находится. Как правило, лесными душами отца и сыновей становятся звери одного вида. То же относится и к женской линии. Не в этой ли невидимой, но в очень тесной зависимости — корни тотемизма?
Альберто Онгаро, итальянский журналист
Из очерка «ИНТЕРВЬЮ С „ЛЕОПАРДАМИ“ (1974)
Мы ждем уже почти два часа, а сигнала все нет и нет. Ошибиться мы не могли: все, как условливались, — поляна в лесу возле селения Эдеа. Здесь нам было велено дожидаться эмиссара, посланного за ответом от людей-леопардов. Захотят ли они встретиться с нами? Согласятся ли допустить к себе «тумбала», то есть белых? Ведь люди-леопарды составляют самое запретное из всех тайных обществ Африки…
Два обстоятельства питают наши надежды. Во-первых, прежде чем отправиться к людям-леопардам, наш эмиссар консультировался с колдуном, и колдун ответил, что нам можно доверять, что мы — тумбала серьезные, уважающие Африку и ее традиции. Мнение, что и говорить, лестное. Во-вторых, рядом с нами на заднем сиденье джипа спит принц Дика Акуа, потомок одного из знатнейших и могущественнейших родов Африки, обладатель трех парижских дипломов, профессор местного университета, глубокий знаток и неутомимый исследователь психологии африканца.
Неожиданно из леса (который для нас уже перестал быть лесом, а стал обителью мифических существ) доносится нечто конкретное: крик. Он не похож на крики зверей, это явно человеческий голос. Принц тут же просыпается. Мы включаем фары, потревоженные животные разбегаются в спасительную темноту. Снова тот же крик, и через минуту в полосе света появляется человек. Мы выскакиваем навстречу, но он проходит мимо, будто не замечая нас. Подойдя к принцу, он говорит что-то на языке басаа, показывая рукой в направлении леса.
— Ну что? — нетерпеливо спрашиваю я.
— Все в порядке, — отвечает принц. — Не знаю, за какие такие заслуги, но, похоже, духи прониклись к вам симпатией. Двое из людей-леопардов ждут вас в шалаше в нескольких километрах отсюда. Идти придется пешком, так что надо поторопиться. Те двое принадлежат к избранным членам общества, они — нгенге.
Их мы увидели сразу, еще до того, как разглядели на краю поляны шалаш. Были они высоки и на темном фоне деревьев выделялись как светлое пятно. Мы подошли ближе.
Они были пугающе величественны — леопардовые шкуры закрывали их целиком, морда зверя образовывала капюшон, длинный хвост вился по земле. Два леопарда, вставшие на задние лапы, два леопарда, ставшие людьми.
Мы устраиваемся рядом с шалашом на деревянных обрубках и начинаем разговор.
— Кто вы? Кто такие люди-леопарды? — выпаливаю я первые вопросы.
Дика переводит мои слова, но ему приходится быть красноречивее: он говорит долго, люди-леопарды молча слушают, время от времени понимающе кивая скрытой капюшоном головой. Потом один из них начинает отвечать, и принцу снова приходится выручать нас переводом. Но перевод не помогает — понять ничего нельзя.
— Мы воины Бот ба Нгуэ, — говорит человек-леопард, — создателя и защитника народа. Мы — стражи Мбока.
— Что это означает? — в недоумении спрашиваю я у Дика.
Принц улыбается.
— Видите ли, эти люди выражают свои мысли метафорически. Наверное, мне стоит не просто переводить, но и растолковывать все в привычных для европейцев терминах…
К счастью, наши собеседники тоже осознали всю сложность ситуации и перешли на язык, понятный и нам, непосвященным.
— Ты, может быть, слышал, что у народов Черной Африки есть тайные общества и у каждого общества есть своя цель. От этой цели зависит выбор символа, священного животного. Те люди, которые призваны следить за всем, что связано с деньгами и имуществом, зовутся людьми-змеями, потому что змея — это символ богатства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
Вообще надо заметить, что почти у всех народов Европы есть истории о людях, пораженных «волчьим» помешательством. Известен, например, случай, происшедший в Падуе (Италия) в 1541 году, когда один человек твердо уверовал в то, что он волк, и стал бегать в буйном помешательстве, всем своим поведением показывая, что он, дикий зверь.
Богемию и Венгрию этот бич терзал постоянно, и легенды об оборотнях и о тех, кого поразила волчья болезнь, были изрядно перепутаны.
Описывая портреты уродов из картинной галереи замка Амбрас в Тироле, ученые Раду Флореску и Раймонд Т. Мак-Налли упоминают портрет «человека-волка» Гогонза, уроженца Канарских островов, подхватившего таинственную болезнь, «которая покрыла его шерстью с головы до пят».
По-видимому, двое его детей тоже были покрыты волосами и описываются как «дети-волки», а жена его была вполне нормальной. Нет сомнений — каприз природы, но случай интересен в свете возможного влияния на верования того времени.
Говорили, что в Восточной Европе в средние века существовали люди, которые днем прятались, а ночью выбирались из дома, отправлялись на заброшенные кладбища и там лаяли и выли на могилах. Эти несчастные, настоящие ли оборотни или пораженные болезнью, были очень худые и бледные. У них были глубоко запавшие глаза и покрытые струпьями ноги. Также говорилось, что они одержимы «неутолимой жаждой». Современная медицина, как мы увидим дальше, дает этому объяснение.
Исследуя проблему оборотней, следует помнить, что с древнейших времен человек использовал шкуру волка, свирепейшего из зверей, в качестве одежды и украшения, и было бы странным, если бы волчью смелость или агрессивность с течением времени не стали бы связывать с теми, кто их носит. Подобным же образом много столетий спустя развился в Африке отвратительный культ людей-леопардов, которые носили шкуры, клыки и когти леопардов, наводя ужас на свои жертвы перед тем, как убить их. Но с этими африканскими культами не все просто. Давайте взглянем на них попристальнее.
Начать, скорее всего, надо с того, что между человеком и животным может устанавливаться определенная связь, которую Дж. Фрезер в своей знаменитой «Золотой ветви» назвал симпатической, а сегодня ученые называют полевой. Таким человеком может быть колдун, шаман — словом, человек, обладающий экстрасенсорными способностями. В странах Западной Африки распространен обряд, в котором колдуны берут кровь из уха животного и из своей руки и прививают свою кровь животному, а кровь зверя — себе. Считалось, что с этого момента между ними возникает связь, причем настолько тесная, что гибель одного влечет за собой смерть другого.
Такими животными-побратимами могут быть и леопарды, и гиппопотамы, и даже крокодилы. Помните «Маугли»: «Мы с тобой одной крови, ты и я!..»
Не каждый человек способен найти свою лесную душу, но он может обратиться к прорицателю и узнать, в каком животном она находится. Как правило, лесными душами отца и сыновей становятся звери одного вида. То же относится и к женской линии. Не в этой ли невидимой, но в очень тесной зависимости — корни тотемизма?
Альберто Онгаро, итальянский журналист
Из очерка «ИНТЕРВЬЮ С „ЛЕОПАРДАМИ“ (1974)
Мы ждем уже почти два часа, а сигнала все нет и нет. Ошибиться мы не могли: все, как условливались, — поляна в лесу возле селения Эдеа. Здесь нам было велено дожидаться эмиссара, посланного за ответом от людей-леопардов. Захотят ли они встретиться с нами? Согласятся ли допустить к себе «тумбала», то есть белых? Ведь люди-леопарды составляют самое запретное из всех тайных обществ Африки…
Два обстоятельства питают наши надежды. Во-первых, прежде чем отправиться к людям-леопардам, наш эмиссар консультировался с колдуном, и колдун ответил, что нам можно доверять, что мы — тумбала серьезные, уважающие Африку и ее традиции. Мнение, что и говорить, лестное. Во-вторых, рядом с нами на заднем сиденье джипа спит принц Дика Акуа, потомок одного из знатнейших и могущественнейших родов Африки, обладатель трех парижских дипломов, профессор местного университета, глубокий знаток и неутомимый исследователь психологии африканца.
Неожиданно из леса (который для нас уже перестал быть лесом, а стал обителью мифических существ) доносится нечто конкретное: крик. Он не похож на крики зверей, это явно человеческий голос. Принц тут же просыпается. Мы включаем фары, потревоженные животные разбегаются в спасительную темноту. Снова тот же крик, и через минуту в полосе света появляется человек. Мы выскакиваем навстречу, но он проходит мимо, будто не замечая нас. Подойдя к принцу, он говорит что-то на языке басаа, показывая рукой в направлении леса.
— Ну что? — нетерпеливо спрашиваю я.
— Все в порядке, — отвечает принц. — Не знаю, за какие такие заслуги, но, похоже, духи прониклись к вам симпатией. Двое из людей-леопардов ждут вас в шалаше в нескольких километрах отсюда. Идти придется пешком, так что надо поторопиться. Те двое принадлежат к избранным членам общества, они — нгенге.
Их мы увидели сразу, еще до того, как разглядели на краю поляны шалаш. Были они высоки и на темном фоне деревьев выделялись как светлое пятно. Мы подошли ближе.
Они были пугающе величественны — леопардовые шкуры закрывали их целиком, морда зверя образовывала капюшон, длинный хвост вился по земле. Два леопарда, вставшие на задние лапы, два леопарда, ставшие людьми.
Мы устраиваемся рядом с шалашом на деревянных обрубках и начинаем разговор.
— Кто вы? Кто такие люди-леопарды? — выпаливаю я первые вопросы.
Дика переводит мои слова, но ему приходится быть красноречивее: он говорит долго, люди-леопарды молча слушают, время от времени понимающе кивая скрытой капюшоном головой. Потом один из них начинает отвечать, и принцу снова приходится выручать нас переводом. Но перевод не помогает — понять ничего нельзя.
— Мы воины Бот ба Нгуэ, — говорит человек-леопард, — создателя и защитника народа. Мы — стражи Мбока.
— Что это означает? — в недоумении спрашиваю я у Дика.
Принц улыбается.
— Видите ли, эти люди выражают свои мысли метафорически. Наверное, мне стоит не просто переводить, но и растолковывать все в привычных для европейцев терминах…
К счастью, наши собеседники тоже осознали всю сложность ситуации и перешли на язык, понятный и нам, непосвященным.
— Ты, может быть, слышал, что у народов Черной Африки есть тайные общества и у каждого общества есть своя цель. От этой цели зависит выбор символа, священного животного. Те люди, которые призваны следить за всем, что связано с деньгами и имуществом, зовутся людьми-змеями, потому что змея — это символ богатства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123