12-летняя Нирина Рампан живет на острове Мадагаскар во вполне нормальной семье. Отец ее инженер, мать — служащая в небольшой фирме. В общем, люди уважаемые, европейски образованные.
А вот Нирине приходится несладко. Частенько вслед себе она слышит насмешки и шипение: «волчица», «дикарка», а то и еще похуже. А все потому, что у девочки сильно развиты рудиментарные эндокринные признаки, которые проявляются, в частности, в том, что левая половина ее лица буквально заросла «волчьей» шерстью. Переносица, левая половина лба и левая щека покрыты густыми и плотными волосами, точь-в-точь как у какого-нибудь оборотня из фильма ужасов.
— У дочери это началось лет с восьми, — рассказывает ее мать, 33-летняя Равира Рампан. — Внезапно все ее лицо покрыла вот такая поросль. Сколько мы ни бились, не могли помочь. Не помогли и медики. Представить невозможно, сколько мы перестрадали. Правда, в последнее время мы вновь обрели надежду.
Очень похоже, что беды Нирины остались в прошлом. Помочь ей взялись немецкие врачи.
— Операция предстоит довольно сложная, — рассказывает доктор Хайнц Рудтольпфер. — В течение четырех часов нам предстоит волосок за волоском удалять «волчий» покров с лица девочки. Впрочем, в успехе можно не сомневаться. Но интересно другое. После обследования Нирины возникла гипотеза, что этот атавизм является как бы компенсацией за ее повышенный интеллектуальный уровень. Нирина уже сейчас без труда извлекает корни девятой степени и запоминает тексты в пять-шесть страниц после первого прочтения. Это кажется невероятным, но не исключено, что после удаления волосяного покрова ее необычайные способности пропадут и Нирина станет обычной девочкой — не умнее своих сверстниц.
ТАИНСТВЕННЫЕ ПРЕВРАЩЕНИЯ
Сегодня ликантропия по-прежнему продолжает вызывать интерес антропологов, историков, специалистов по истории медицины. На состоявшейся не так давно совместной конференции Фольклорного общества Великобритании и кафедры социологии Редингского университета были зачитаны два посвященных оборотням доклада: X. Р. Эллиса Дэвидсона «Превращения в древнескандинавских сагах» и Леланда Эстеза «Медицинское объяснение антиколдовских истерий в Европе».
Дэвидсон, разбирающий саги с позиций поэтики, приходит к выводу, что они отражают тесную взаимосвязь, существующую между мифами, магическими ритуалами и народными сказками, поддерживавшими в древних скандинавах чувство некой невидимой связи между человеком и зверем, их взаимозависимости.
Многое можно узнать об оборотнях из скандинавских саг, рассказывающих об их волчьей силе, ловкости, хитрости и отчаянной храбрости — тех качествах, которые стремились приобрести воины (прежде всего сыновья конунгов), надевая для этого перед битвой волчьи шкуры (иногда они оказывались не в состоянии ее снять после сражения); о ремнях и поясах, волшебных притираниях как средствах превращения; о душах, которые покидали человеческие тела и вселялись в волчьи; о волчьих именах, которые должны были отпугивать злые силы и беречь от них. Фольклорный оборотень предстает весьма противоречивой фигурой, сочетая в себе самые разные качества. Он может быть добрым и злобным, притягательным символом и жупелом, представляться неотъемлемой частью окружающей реальности и чем-то совершенно ирреальным.
Конечно, появление образа оборотня в фольклоре можно объяснить очень просто: древние скандинавы жили в тесном соседстве с дикими зверями, представляя друг для друга постоянную угрозу, но, рассматривая этот образ глубже, можно понять, что он является отражением извечной борьбы добра и зла (как вокруг человека, так и внутри него). Устойчивое представление о превращениях, о людях, которые, принимая волчий облик, наводили ужас на соплеменников, указывает на то, что зло не всегда ощущалось как нечто чуждое, пришлое. Вместе с тем то же представление свидетельствует о стремлении обладать свойственными зверям силой и смелостью, совершать героические поступки.
Было заслушано на конференции и другое выступление — У. М. Расселла и Клэр Расселл, исследовавших «социальную биологию оборотней».
Расселлы видят причины появления оборотней и их обоснование в немистической трактовке ликантропии. Они отбирают исторические события, в которых были замешаны оборотни, и, рассматривая их, делают исключительно рациональные суждения и выводы.
Объект своих изысканий Расселлы разделяют на три категории: волков, людей и людей-волков. Свирепость волков, которые резали скот и нападали на деревни, наводя на людей такой ужас, что упоминания о них вошли в старинные летописи, они объясняют сильным голодом или бешенством. Обращаясь к судебным протоколам, авторы анализируют поведение людей, повинных в многочисленных убийствах и каннибализме, и в качестве возможных причин, его вызвавших, называют голод, садистские наклонности и патологические состояния, возникшие в результате галлюцинаций и отравления спорыньей. А оборотнические эпидемии и бесчисленные судебные процессы они считают следствием «двух следовавших один за другим кризисов народонаселения».
Что касается другого выступления, то Л. Эстез исследует революцию в медицине эпохи Ренессанса как возможный фактор, способствовавший тому, что в колдовстве стали видеть причину возникновения разных, в том числе и душевных, болезней. Ввиду этого врачи, относя ликантропию (как проявление колдовства) к разряду сверхъестественного, вполне естественно могли отказываться от поиска способов ее лечения.
А специалист по истории медицины Л. Иллис, которого мы уже цитировали, рассматривает врожденную порфирию как болезнь, которую с ее специфическими симптомами могли принимать за проявление ликантропии.
X. Р. Эллис Дэвидсон
Фрагменты доклада «ПРЕВРАЩЕНИЯ В ДРЕВНЕСКАНДИНАВСКИХ САГАХ» (Осло. 1969)
Изучая древнескандинавский эпос, то и дело встречаешься с феноменом превращения человека в животных. В мифах, преданиях и поэмах мужчины и женщины появляются в виде разных зверей, а боги и богини показываются людям в обликах зверей, птиц и рыб. А искусство дохристианского периода, в котором значительное место занимают образы животных, служившие различными символами, показывает, что люди использовали звериные маски и переодевались в животных…
Среди животных в скандинавских сказаниях чаще всего фигурируют медведи, волки, моржи и кабаны, также домашний рогатый скот, козлы, собаки и рыбы. Примером таких живых по стилю и вместе с тем трудно понимаемых по существу повествований может служить история из саги о Хрольве Краки (Жердинке), легендарном датском короле. Она относится к числу так называемых старинных саг и является фольклорным переложением древних героических преданий и необыкновенных событий, имевших место в языческом прошлом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123