Затем, очевидно, его нашли панды и по ошибке приняли, так сказать, за члена своей семьи. Соответственно и воспитали. Не считая нескольких несущественных отличий, мальчик-панда вел себя точно так же, как и его приемные «родители».
Новоявленного маугли поймал 36-летний охотник Куан Вай. И сейчас приемыш живет вместе с ним, его женой и 5-летней дочкой.
Ученые считают, что этому ребенку должно быть от полутора до двух лет. На руках и ногах у него длинные крепкие ногти, больше похожие на когти, он проворно лазает по деревьям и поначалу кусал и царапал всех, кто к нему приближался. Однако после нескольких недель пребывания в семье немного пообвыкся и даже начал проявлять привязанность к новым «маме» и «сестренке». Он научился стоять на ногах и произносить несколько слов. Но до сих пор если чем-то расстроен, то не плачет, а скулит, как собачонка.
— Семья Куана очень полюбила малыша, несмотря на его странный вид и повадки дикого животного, — отмечает доктор Лу. — Они говорят, что хотели бы оставить его у себя. Однахо мальчик представляет большую научную ценность: изучая его, мы сможем лучше понять процессы развития человека в обществе и вне его. А поэтому мы собираемся взять ребенка в Пекинский университет, чтобы провести детальные исследования. Впрочем, после этого я не вижу особых препятствий для его возвращения в новый дом.
А был ли дикий мальчик?
Недавняя история якобы одичавшего ребенка в Центральной Африке, приковавшая к себе внимание буквально всего мира, стала достоянием общественности в 1976 году. По рассказам местных жителей, опубликованным в «Санди тайме» в Йоханнесбурге, небольшой отряд солдат, совершавший патрулирование в тропических лесах Бурунди в 1974 году, наткнулся на группу обезьян. Когда животные рассеялись по окружающим деревьям, один солдат заметил небольшую обезьяну, отличавшуюся меньшей ловкостью по сравнению со своими собратьями. Она отчаянно карабкалась по стволу дерева, сердито ворча и медленно пробираясь наверх. Когда солдат подошел ближе, он понял, что существо это — небольшой мальчик.
Солдаты поймали ребенка и доставили его в ближайший миссионерский приют. Там было решено назвать его Джоном — в честь Джона Баптисты, который также бродяжничал в этих диких местах. Скудное питание задержало рост мальчика, и хотя выглядел он, судя по его фигуре, года на четыре, из-за большой головы доктора пришли к заключению, что ему в действительности на несколько лет больше. Джон представлял собой классический пример человеческого существа, выросшего среди дикой природы. Он ходил на четвереньках, не издавал никаких звуков, кроме обезьяньего бормотания, у него были красивые темные волосы, покрывавшие тело. У докторов была лишь слабая надежда, что мальчика удастся воспитать и приобщить к цивилизации. Хотя он и научился прямой походке, другие человеческие навыки ему привить не удавалось, и для него были характерны ограниченные умственные способности.
Из-за ажиотажа вокруг этого случая на него обратили внимание два американских профессора — психолог Харлен Лейн и психиатр Ричард Пиллард. Лейн, написавший ранее книгу о Викторе, диком мальчике из Аве-рона, не мог упустить шанс для изучения современного одичавшего ребенка.
В мае 1976 года Лейн и Пиллард прибыли в Африку, чтобы лицом к лицу встретиться с мальчиком-обезьяной. Материал о первом знакомстве с Джоном, опубликованный Лейном, свидетельствует, что перед психологами он предстал как классический пример одичавшего ребенка. «Он сидит со скрещенными ногами на полу, — писал Лейн, — и ест пальцами с тарелки, стоящей перед ним. Совершенно очевидно, что это странный ребенок. Я стою почти прямо перед ним и вижу не зрачки, а только белки его глаз, взгляд его жесткий и устремлен вперед. Губы оттянуты назад, зубы обнажены, и создается такое впечатление, будто лицо его искажено от боли или страха. Он беспокойно взмахивает правой рукой с растопыренными пальцами перед лицом. Он постоянно что-то бормочет, его губы и щеки вибрируют, как у обезьяны, иногда он переходит на крик, в то время как тело раскачивается взад-вперед».
Оба профессора надеялись, что наконец-то они столкнулись со вполне достоверным, документально зафиксированным случаем человеческого существа, выжившего среди дикой природы. Однако после первого обнадеживающего впечатления их исследования скоро зашли в тупик. В процессе проверки они показывали фотографию Джона руководству различных местных приютов для сирот, в том числе и того, который расположен в Бужумбуре. Именно глава этого приюта узнал в Джоне умственно отсталого пациента по имени Бальтасар, чьи родители умерли, когда ему было около года. Лейн и Пиллард вскоре пришли к выводу, что Джон в действительности был умственно неполноценным ребенком, перемещаемым из одного сиротского приюта в другой, пока записи и достоверная история его жизни не затерялись. И очень быстро эта версия подтвердилась. Выяснилось, что весь рассказ о диком мальчике из Бурунди не более чем искусно придуманная небылица, бытующая в местном фольклоре для развлечения слушателей.
Хотя ученые после длительного путешествия пришли к разочаровывающим результатам, они не потеряли надежду, что когда-нибудь все же встретят настоящих одичавших детей. И история этих детей, верят Лейн и Пиллард, даст ключ к разгадке эволюции человеческого интеллекта. В любом случае простое общение с индивидуумом, выросшим без влияния цивилизации, должно быть захватывающим и поражающим воображение само по себе. Почти два столетия тому назад французский философ так выразил свое соображение по поводу одичавшего ребенка по имени Виктор из Аверона: «Я предпочел бы провести один час с этим мальчиком, — писал он, — неделям с прекраснейшими умами Европы».
ЖИЗНЬ ИЛИ ЛЕГЕНДА
Вначале — вот такое письмо.
«Каждое лето я езжу в леса под Тамбовом охотиться на волков. Эти кровожадные животные в последнее время буквально терроризируют местных жителей, и мне, как и многим другим охотникам, еще и платят за каждого убитого волка.
Состоялась такая поездка и в этом году.
Вышли мы в один из будних дней вместе с Дарси, моей собакой, из автобуса на лесной дороге и сразу углубились в непроходимую глушь. К вечеру я развел костер, поел, что с собой взял, подбросил в огонь дров и лег спать. Спал часа три, не больше. Что-то заставило меня открыть глаза. Костер уже затухал. Дарси сидел рядом со мной и рычал. Таким я его еще не видел: шерсть грозно топорщится, глаза и клыки блестят в темноте. Он смотрел куда-то в ночную чащу.
— Что там, Дарси? — спросил я, поднимая ружье. Здесь, рядом, вполне могла оказаться стая волков, встреча с которой ночью не сулила мне ничего хорошего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
Новоявленного маугли поймал 36-летний охотник Куан Вай. И сейчас приемыш живет вместе с ним, его женой и 5-летней дочкой.
Ученые считают, что этому ребенку должно быть от полутора до двух лет. На руках и ногах у него длинные крепкие ногти, больше похожие на когти, он проворно лазает по деревьям и поначалу кусал и царапал всех, кто к нему приближался. Однако после нескольких недель пребывания в семье немного пообвыкся и даже начал проявлять привязанность к новым «маме» и «сестренке». Он научился стоять на ногах и произносить несколько слов. Но до сих пор если чем-то расстроен, то не плачет, а скулит, как собачонка.
— Семья Куана очень полюбила малыша, несмотря на его странный вид и повадки дикого животного, — отмечает доктор Лу. — Они говорят, что хотели бы оставить его у себя. Однахо мальчик представляет большую научную ценность: изучая его, мы сможем лучше понять процессы развития человека в обществе и вне его. А поэтому мы собираемся взять ребенка в Пекинский университет, чтобы провести детальные исследования. Впрочем, после этого я не вижу особых препятствий для его возвращения в новый дом.
А был ли дикий мальчик?
Недавняя история якобы одичавшего ребенка в Центральной Африке, приковавшая к себе внимание буквально всего мира, стала достоянием общественности в 1976 году. По рассказам местных жителей, опубликованным в «Санди тайме» в Йоханнесбурге, небольшой отряд солдат, совершавший патрулирование в тропических лесах Бурунди в 1974 году, наткнулся на группу обезьян. Когда животные рассеялись по окружающим деревьям, один солдат заметил небольшую обезьяну, отличавшуюся меньшей ловкостью по сравнению со своими собратьями. Она отчаянно карабкалась по стволу дерева, сердито ворча и медленно пробираясь наверх. Когда солдат подошел ближе, он понял, что существо это — небольшой мальчик.
Солдаты поймали ребенка и доставили его в ближайший миссионерский приют. Там было решено назвать его Джоном — в честь Джона Баптисты, который также бродяжничал в этих диких местах. Скудное питание задержало рост мальчика, и хотя выглядел он, судя по его фигуре, года на четыре, из-за большой головы доктора пришли к заключению, что ему в действительности на несколько лет больше. Джон представлял собой классический пример человеческого существа, выросшего среди дикой природы. Он ходил на четвереньках, не издавал никаких звуков, кроме обезьяньего бормотания, у него были красивые темные волосы, покрывавшие тело. У докторов была лишь слабая надежда, что мальчика удастся воспитать и приобщить к цивилизации. Хотя он и научился прямой походке, другие человеческие навыки ему привить не удавалось, и для него были характерны ограниченные умственные способности.
Из-за ажиотажа вокруг этого случая на него обратили внимание два американских профессора — психолог Харлен Лейн и психиатр Ричард Пиллард. Лейн, написавший ранее книгу о Викторе, диком мальчике из Аве-рона, не мог упустить шанс для изучения современного одичавшего ребенка.
В мае 1976 года Лейн и Пиллард прибыли в Африку, чтобы лицом к лицу встретиться с мальчиком-обезьяной. Материал о первом знакомстве с Джоном, опубликованный Лейном, свидетельствует, что перед психологами он предстал как классический пример одичавшего ребенка. «Он сидит со скрещенными ногами на полу, — писал Лейн, — и ест пальцами с тарелки, стоящей перед ним. Совершенно очевидно, что это странный ребенок. Я стою почти прямо перед ним и вижу не зрачки, а только белки его глаз, взгляд его жесткий и устремлен вперед. Губы оттянуты назад, зубы обнажены, и создается такое впечатление, будто лицо его искажено от боли или страха. Он беспокойно взмахивает правой рукой с растопыренными пальцами перед лицом. Он постоянно что-то бормочет, его губы и щеки вибрируют, как у обезьяны, иногда он переходит на крик, в то время как тело раскачивается взад-вперед».
Оба профессора надеялись, что наконец-то они столкнулись со вполне достоверным, документально зафиксированным случаем человеческого существа, выжившего среди дикой природы. Однако после первого обнадеживающего впечатления их исследования скоро зашли в тупик. В процессе проверки они показывали фотографию Джона руководству различных местных приютов для сирот, в том числе и того, который расположен в Бужумбуре. Именно глава этого приюта узнал в Джоне умственно отсталого пациента по имени Бальтасар, чьи родители умерли, когда ему было около года. Лейн и Пиллард вскоре пришли к выводу, что Джон в действительности был умственно неполноценным ребенком, перемещаемым из одного сиротского приюта в другой, пока записи и достоверная история его жизни не затерялись. И очень быстро эта версия подтвердилась. Выяснилось, что весь рассказ о диком мальчике из Бурунди не более чем искусно придуманная небылица, бытующая в местном фольклоре для развлечения слушателей.
Хотя ученые после длительного путешествия пришли к разочаровывающим результатам, они не потеряли надежду, что когда-нибудь все же встретят настоящих одичавших детей. И история этих детей, верят Лейн и Пиллард, даст ключ к разгадке эволюции человеческого интеллекта. В любом случае простое общение с индивидуумом, выросшим без влияния цивилизации, должно быть захватывающим и поражающим воображение само по себе. Почти два столетия тому назад французский философ так выразил свое соображение по поводу одичавшего ребенка по имени Виктор из Аверона: «Я предпочел бы провести один час с этим мальчиком, — писал он, — неделям с прекраснейшими умами Европы».
ЖИЗНЬ ИЛИ ЛЕГЕНДА
Вначале — вот такое письмо.
«Каждое лето я езжу в леса под Тамбовом охотиться на волков. Эти кровожадные животные в последнее время буквально терроризируют местных жителей, и мне, как и многим другим охотникам, еще и платят за каждого убитого волка.
Состоялась такая поездка и в этом году.
Вышли мы в один из будних дней вместе с Дарси, моей собакой, из автобуса на лесной дороге и сразу углубились в непроходимую глушь. К вечеру я развел костер, поел, что с собой взял, подбросил в огонь дров и лег спать. Спал часа три, не больше. Что-то заставило меня открыть глаза. Костер уже затухал. Дарси сидел рядом со мной и рычал. Таким я его еще не видел: шерсть грозно топорщится, глаза и клыки блестят в темноте. Он смотрел куда-то в ночную чащу.
— Что там, Дарси? — спросил я, поднимая ружье. Здесь, рядом, вполне могла оказаться стая волков, встреча с которой ночью не сулила мне ничего хорошего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123