Не изменит для Сутара, может быть, и для
Ратаса, но не для нее самой...
- А ты не задумывалась над тем, - голос Сутара назойливо лез в уши, -
откуда известно ему так много обо мне? Об Эритее? О путешествиях в другие
миры? Он не все рассказал тебе, скрыл, что сам он - тоже из Эритеи, что мы
вместе пришли сюда, в Грестор! Он - убийца, беспощадный убийца, его руки в
крови жителей Грестора, и нет ему за это прощения! Я никого тут и пальцем
не тронул, а он нарушил закон. Притворился моим другом... Он мог разделить
со мною власть, но ему показалось этого мало. И тогда он выступил против
меня, он сеет смуту среди этих бедняг, заставляет их поднимать меч друг на
друга... О да, об этом он ничего не говорил тебе. Кому же охота
сознаваться в предательстве! Кому...
Сутар не успел закончить фразы. Зазвенело стекло, и большой витраж за
его спиной разлетелся вдребезги. Вита услышала даже не крик - отчаянный
вопль того, кто именовал себя Грозным богом.
В черном небе за окном висела золотая ладья, а в ней стоял Ратас с
обнаженным мечом в руке.
X
Он пришел! Проник сквозь каменные стены, одолел охрану, добрался до
ладьи!
Но Вита не успела даже обрадоваться этому по-настоящему. Сутар во всю
прыть кинулся к скрытой в стене маленькой дверце, через которую перед этим
вышел Турс. Сбежит! И девушка - где только силы взялись, ведь еще миг
назад ей казалось, что она не в состоянии и рукой пошевельнуть, -
бросилась ему под ноги. Грозный бог распластался на полу, а когда
попытался подняться, над ним уже стоял Ратас.
- Ты не можешь меня убить! - крикнул Сутар. - Не имеешь права! Если я
виновен, пусть меня судят, требую суда!
Ратас тряхнул его за блестящий расшитый ворот так, что тот затрещал,
и приставил к горлу Сутара меч. В узкую дверь, толкаясь и мешая друг
другу, пробивались стражники.
- В ладью, живо! - бросил Ратас Вите.
Девушка помчалась к окну. Услыхала, как оборвались вопли Сутара и
что-то тяжело бухнуло на пол. Отбросив первых воинов, набегавших на него,
Ратас швырнул на дно ладьи обмякшее тело Сутара, прыгнул сам и нажал
какой-то рычаг. Ладья начала набирать высоту. Из разбитого окна
выглядывали воины, вдогонку свистели стрелы. Метко брошенное копье ударило
в корму, ладья сильно закачалась и чуть не перевернулась. От толчка Вита
сползла вниз и оказалась рядом с Грозным богом. Он зашевелился, закряхтел
и открыл глаза. Осмотрелся, стараясь понять, где он, и уставился на Виту.
- Мне поверить не захотела, - прохрипел, - ему поверила... А ты
спроси, кто он и откуда. Спроси! Пускай расскажет, герой...
Вита молча подвинулась ближе к Ратасу.
- Что ты хочешь, чтобы я ей рассказал? - не поворачивая головы,
сказал он утомленно. - Что я, так же, как и ты, не принадлежу этому миру?
Что я пришел сюда из Эритеи вместе с тобой? Что из-за неисправности наша
группа случайно оказалась тут, в Гресторе, а не там, куда должна была
попасть? Я тогда еще заподозрил, чьих рук это дело...
- Ты сам во всем виноват. Предатель!
- Кого я предал? Тебя? Расскажи-ка лучше этой девочке, как ты погубил
третьего из нашей группы, осторожного, рассудительного Рона, - ведь он и
не пытался помешать тебе, а полагал, что ни во что не надо вмешиваться,
просто сидеть и ждать, пока нас отыщут с Эритеи? Ты рад был бы убрать и
меня, как нежеланного свидетеля, но я оказался умнее и сильнее Рона, и
тогда ты испугался и предложил мне разделить с тобою власть. Вот как это
было.
- Что ж, теперь всему конец, - угрюмо произнес Сутар.
- Нет, еще не конец. Ты требовал суда? Будет тебе суд, будет и
приговор. Я сам его вынесу. Ты, властитель ограбленных душ, заслужил той
же участи, на которую обрек тысячи людей тут, в Гресторе. Отныне ты будешь
не Грозным богом и даже не Сутаром с Эритеи, а пустой человеческой
оболочкой, послушной куклой, готовой без раздумья выполнить любой приказ.
Глаза Сутара загорелись бешеным гневом, тело дернулось вперед, словно
он собирался броситься на Ратаса, лицо исказилось злобной гримасой, а рот
застыл в безмолвном крике, и вдруг он осел, подался назад и опустил
голову. Вита прижалась к Ратасу - ей стало страшно. Он обнял ее за плечи.
- Грозный бог сопротивлялся до конца, - сказал глухо. - Знаешь, мне,
наверное, было бы легче, если б я его убил...
Вита взглянула ему в глаза.
- Но это справедливый приговор!
- Да. И все же лучше бы кто-то другой приводил его в исполнение. -
Ратас тряхнул головой и отрывисто скомандовал:
- Сутар, к рулю!
Сутар молча встал и перешел в носовую часть. Ратас рубанул мечом по
мачте - и золотой диск, переворачиваясь, плюхнулся в реку, блестевшую под
ними в лунном свете. Ладья сразу же полетела быстрее.
- Веди ладью туда, где прячешь атерон. Вперед, Грозный бог!
Они повернули влево.
- Мы летим в горы? - спросил Ратас.
- В горы, - голос Сутара был вялым и безжизненным.
- Куда же именно?
- К дому, в котором скрывался Крейон. Там, в комнатушке, где на стене
эта...
- Помолчи! - оборвал его Ратас. - Смотри-ка, ни в логике, ни в
остроумии тебе не откажешь. После смерти Крейона мы ни разу не бывали там.
Полная луна освещала путь. Вита подставила разогревшееся лицо ветру,
пахнущему смолой и хвоей.
- Так мы скоро будем там, где "Меченая молнией?" - спросила она у
Ратаса.
- Да.
- Наконец я ее увижу! - подпрыгнула Вита.
- Тише, ладью не переверни. - Ратас улыбнулся, но его улыбка
показалась ей принужденной. - Есть у меня один замысел. Вита, вот только
не знаю, удастся ли его осуществить. Я хочу изобразить падение Грозного
бога Так давно я думаю об этом, что представляю все до мельчайших деталей,
остается всего-навсего найти время и нарисовать. Так же было и с "Меченой
молнией", - я увидел Эрлис такой и долго искал возможность выполнить
задуманное. Крейон помог мне с красками, ведь когда-то он интересовался
старинной живописью и мечтал разгадать тайну древних красок - они не
выцветали веками. Цветовая гамма будет та же, что и в "Меченой молнией".
Вообрази ночное небо - темно-синее, почти черное, мерцанье звезд на нем,
серебряную паутину туманностью... И золотая ладья Грозного бога наискось
пересекает плоскость картины, она не летит - падает вверх дном, по
блестящей поверхности мечутся кровавые отблески... А самого Бисехо я хочу
показать в необычном ракурсе, соединить черты реального Сутара и
мифического Грозного бога, заострить их, сделать чуть ли не гротескными,
но все же узнаваемыми. Пусть будет он одновременно и страшным - даже в
своем бессилии, и жалким - перед лицом неминуемой расплаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20
Ратаса, но не для нее самой...
- А ты не задумывалась над тем, - голос Сутара назойливо лез в уши, -
откуда известно ему так много обо мне? Об Эритее? О путешествиях в другие
миры? Он не все рассказал тебе, скрыл, что сам он - тоже из Эритеи, что мы
вместе пришли сюда, в Грестор! Он - убийца, беспощадный убийца, его руки в
крови жителей Грестора, и нет ему за это прощения! Я никого тут и пальцем
не тронул, а он нарушил закон. Притворился моим другом... Он мог разделить
со мною власть, но ему показалось этого мало. И тогда он выступил против
меня, он сеет смуту среди этих бедняг, заставляет их поднимать меч друг на
друга... О да, об этом он ничего не говорил тебе. Кому же охота
сознаваться в предательстве! Кому...
Сутар не успел закончить фразы. Зазвенело стекло, и большой витраж за
его спиной разлетелся вдребезги. Вита услышала даже не крик - отчаянный
вопль того, кто именовал себя Грозным богом.
В черном небе за окном висела золотая ладья, а в ней стоял Ратас с
обнаженным мечом в руке.
X
Он пришел! Проник сквозь каменные стены, одолел охрану, добрался до
ладьи!
Но Вита не успела даже обрадоваться этому по-настоящему. Сутар во всю
прыть кинулся к скрытой в стене маленькой дверце, через которую перед этим
вышел Турс. Сбежит! И девушка - где только силы взялись, ведь еще миг
назад ей казалось, что она не в состоянии и рукой пошевельнуть, -
бросилась ему под ноги. Грозный бог распластался на полу, а когда
попытался подняться, над ним уже стоял Ратас.
- Ты не можешь меня убить! - крикнул Сутар. - Не имеешь права! Если я
виновен, пусть меня судят, требую суда!
Ратас тряхнул его за блестящий расшитый ворот так, что тот затрещал,
и приставил к горлу Сутара меч. В узкую дверь, толкаясь и мешая друг
другу, пробивались стражники.
- В ладью, живо! - бросил Ратас Вите.
Девушка помчалась к окну. Услыхала, как оборвались вопли Сутара и
что-то тяжело бухнуло на пол. Отбросив первых воинов, набегавших на него,
Ратас швырнул на дно ладьи обмякшее тело Сутара, прыгнул сам и нажал
какой-то рычаг. Ладья начала набирать высоту. Из разбитого окна
выглядывали воины, вдогонку свистели стрелы. Метко брошенное копье ударило
в корму, ладья сильно закачалась и чуть не перевернулась. От толчка Вита
сползла вниз и оказалась рядом с Грозным богом. Он зашевелился, закряхтел
и открыл глаза. Осмотрелся, стараясь понять, где он, и уставился на Виту.
- Мне поверить не захотела, - прохрипел, - ему поверила... А ты
спроси, кто он и откуда. Спроси! Пускай расскажет, герой...
Вита молча подвинулась ближе к Ратасу.
- Что ты хочешь, чтобы я ей рассказал? - не поворачивая головы,
сказал он утомленно. - Что я, так же, как и ты, не принадлежу этому миру?
Что я пришел сюда из Эритеи вместе с тобой? Что из-за неисправности наша
группа случайно оказалась тут, в Гресторе, а не там, куда должна была
попасть? Я тогда еще заподозрил, чьих рук это дело...
- Ты сам во всем виноват. Предатель!
- Кого я предал? Тебя? Расскажи-ка лучше этой девочке, как ты погубил
третьего из нашей группы, осторожного, рассудительного Рона, - ведь он и
не пытался помешать тебе, а полагал, что ни во что не надо вмешиваться,
просто сидеть и ждать, пока нас отыщут с Эритеи? Ты рад был бы убрать и
меня, как нежеланного свидетеля, но я оказался умнее и сильнее Рона, и
тогда ты испугался и предложил мне разделить с тобою власть. Вот как это
было.
- Что ж, теперь всему конец, - угрюмо произнес Сутар.
- Нет, еще не конец. Ты требовал суда? Будет тебе суд, будет и
приговор. Я сам его вынесу. Ты, властитель ограбленных душ, заслужил той
же участи, на которую обрек тысячи людей тут, в Гресторе. Отныне ты будешь
не Грозным богом и даже не Сутаром с Эритеи, а пустой человеческой
оболочкой, послушной куклой, готовой без раздумья выполнить любой приказ.
Глаза Сутара загорелись бешеным гневом, тело дернулось вперед, словно
он собирался броситься на Ратаса, лицо исказилось злобной гримасой, а рот
застыл в безмолвном крике, и вдруг он осел, подался назад и опустил
голову. Вита прижалась к Ратасу - ей стало страшно. Он обнял ее за плечи.
- Грозный бог сопротивлялся до конца, - сказал глухо. - Знаешь, мне,
наверное, было бы легче, если б я его убил...
Вита взглянула ему в глаза.
- Но это справедливый приговор!
- Да. И все же лучше бы кто-то другой приводил его в исполнение. -
Ратас тряхнул головой и отрывисто скомандовал:
- Сутар, к рулю!
Сутар молча встал и перешел в носовую часть. Ратас рубанул мечом по
мачте - и золотой диск, переворачиваясь, плюхнулся в реку, блестевшую под
ними в лунном свете. Ладья сразу же полетела быстрее.
- Веди ладью туда, где прячешь атерон. Вперед, Грозный бог!
Они повернули влево.
- Мы летим в горы? - спросил Ратас.
- В горы, - голос Сутара был вялым и безжизненным.
- Куда же именно?
- К дому, в котором скрывался Крейон. Там, в комнатушке, где на стене
эта...
- Помолчи! - оборвал его Ратас. - Смотри-ка, ни в логике, ни в
остроумии тебе не откажешь. После смерти Крейона мы ни разу не бывали там.
Полная луна освещала путь. Вита подставила разогревшееся лицо ветру,
пахнущему смолой и хвоей.
- Так мы скоро будем там, где "Меченая молнией?" - спросила она у
Ратаса.
- Да.
- Наконец я ее увижу! - подпрыгнула Вита.
- Тише, ладью не переверни. - Ратас улыбнулся, но его улыбка
показалась ей принужденной. - Есть у меня один замысел. Вита, вот только
не знаю, удастся ли его осуществить. Я хочу изобразить падение Грозного
бога Так давно я думаю об этом, что представляю все до мельчайших деталей,
остается всего-навсего найти время и нарисовать. Так же было и с "Меченой
молнией", - я увидел Эрлис такой и долго искал возможность выполнить
задуманное. Крейон помог мне с красками, ведь когда-то он интересовался
старинной живописью и мечтал разгадать тайну древних красок - они не
выцветали веками. Цветовая гамма будет та же, что и в "Меченой молнией".
Вообрази ночное небо - темно-синее, почти черное, мерцанье звезд на нем,
серебряную паутину туманностью... И золотая ладья Грозного бога наискось
пересекает плоскость картины, она не летит - падает вверх дном, по
блестящей поверхности мечутся кровавые отблески... А самого Бисехо я хочу
показать в необычном ракурсе, соединить черты реального Сутара и
мифического Грозного бога, заострить их, сделать чуть ли не гротескными,
но все же узнаваемыми. Пусть будет он одновременно и страшным - даже в
своем бессилии, и жалким - перед лицом неминуемой расплаты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20