В душном салоне пахло потом и плесенью. На Семьдесят четвертой улице он выпрыгнул из автобуса и быстро зашагал на запад, в сторону реки Гудзон. Дождь прекратился, но небо было по-прежнему хмурым, точно с похмелья после затянувшейся попойки. Воздух казался совершенно неподвижным, над городом поднимался тяжелый пар.
Когда человек нашел нужный дом и поднялся по каменным ступенькам, его ноздри на мгновение расширились. Он открыл застекленную входную дверь и оказался в крохотном коридорчике. Вторая дверь, из стали и армированного стекла, была надежно заперта. Он уверенно нажал кнопку звонка; над звонком висела небольшая медная пластина, на которой было выгравировано “ТОХОКУ-НОДОДЗЁ”.
— Что вам угодно? — послышался металлический голос из громкоговорителя, закрытого овальной декоративной решеткой.
— Я хочу записаться в зал, — сказал человек в темных очках и взялся за рукоятку внутренней двери.
— Пожалуйста, поднимитесь на второй этаж и сверните налево — до конца.
Зазвенел сигнал, и он открыл дверь.
В нос ударил едкий запах пота, а вместе с тем здесь пахло, как почудилось ему, напряжением и страхом. Впервые в этом городе он почувствовал себя как дома, но тут же с презрением отбросил расслабляющее чувство. Быстро и бесшумно человек поднимался по устланной ковром лестнице.
Терри Танака разговаривал по телефону с Винсентом, когда к нему подошла Эйлин. Увидев выражение ее глаз, он попросил Винсента подождать, прикрыл трубку ладонью и спросил:
— Что случилось, Эй?
— Там пришел человек — он хочет сегодня заниматься.
— Да? Прекрасно, запиши его.
— Мне кажется, тебе лучше заняться этим самому.
— Но почему? В чем дело?
— Ну, во-первых, он хочет говорить с тобой. А во-вторых, я видела как он ходит — он не новичок. — Терри улыбнулся.
— Вот видишь, как растет наша слава? Та статья в газете здорово помогла. — Эйлин не отвечала, и он спросил: — Ты что-то недоговариваешь?
Она покачала головой.
— От этого парня меня в дрожь бросает. Его глаза... — Эйлин пожала плечами. — Не знаю. Но все равно, поговори с ним сам.
— Ладно, предложи ему пока чашку чая. Я сейчас приду. Она кивнула и виновато улыбнулась.
— Что там у тебя? — послышался в трубке голос Винсента. — Ничего особенного. Похоже, один клиент своим видом напугал Эйлин.
— Как у нее дела?
— Отлично.
— А у вас двоих?
— Ты же знаешь. Пока все без изменений. — Терри негромко рассмеялся. — Жду, пока она скажет “да”. Я уже столько раз становился на колени, что протер четыре пары приличных брюк.
Винсент захохотал.
— Значит, сегодня мы обедаем вместе?
— Конечно. Только не очень поздно — вечером я встречаюсь с Эйлин.
— Разумеется. Просто я хочу спросить тебя кое о чем. Ник тоже собирался прийти, но...
— Да? Как он там? Он звонил мне перед тем, как рванул на побережье. Он что — все лето там дурака валял?
— Да, — смеясь ответил Винсент. — Пока я за него не взялся. Кстати, у него новая девушка.
— Хорошо, — заметил Терри. — Пора бы уже. Ведь он все еще не порвал с прошлым?
— Похоже. — Винсент хорошо знал, что имел в виду Терри. — Ник передает привет — тебе и Эй. Он как-нибудь к вам заглянет.
— Это здорово. Послушай, если я немедленно не вмешаюсь, мой новый клиент наверняка откусит Эйлин голову. Встретимся в семь. Пока.
Он положил трубку и вышел из кабинета — ему не терпелось посмотреть наконец на загадочного посетителя.
С приходом Терри, Эйлин Окура почувствовала себя увереннее. Две вещи поразили ее в этом посетителе. Во-первых, она не слышала, как он вошел. Во-вторых — необычное выражение его лица. Он стоял совершенно неподвижно, со спортивной сумкой на спине и солнечными очками в правой руке. Его лицо и руки были неестественно белыми для азиата, словно здесь кожа изменила свой цвет после какого-то несчастного случая, но в расстегнутом вороте рубашки виднелась кожа потемнее. Впрочем, больше всего Эйлин поразили его глаза. Они казались совершенно неживыми, точно черные камешки в стоячей воде; в них не было и следа хоть каких-то чувств; они смотрели на нее холодным взглядом, как на подопытное животное, уложенное на стерильный столик и готовое к вскрытию. Эйлин ежилась, будто ее обдало ледяным душем.
— Ватаси-ни нани-ка го-ё дэс ка? — обратился Терри к посетителю. — Чем могу быть пoлeзeн?
— Аната-га коно додзе-но масута дэс ка? Вы хозяин этого зала?
Терри, казалось, не замечал вопиющей невежливости собеседника с точки зрения японского этикета. — Со дэё. Да.
— Коко-дэ, рэнсю-сасэтэ итадакитай но дэс га. Я хочу позаниматься.
— Да, конечно. Какие дисциплины вас интересуют?
— Айкидо, каратэ, кэндзюцу .
— С айкидо и каратэ нет никаких проблем; что касается кэндзюцу , боюсь, не смогу вам помочь — мой инструктор уехал в отпуск.
— А вы сами?
— Я? Но я уже давно не тренирую.
— Меня не надо ничему учить. Просто поработайте со мной в течение часа.
— Я...
— Это лучше, чем перебирать бумажки.
— Верно. Меня зовут Терри Танака. А вас?
— Хидэёси. Терри кивнул.
— Хорошо. Мисс Окура даст вам заполнить необходимые документы. Оплата — сорок долларов в час.
Посетитель ответил коротким наклоном головы. Терри ожидал увидеть бумажник с туристскими чеками; вместо этого, клиент достал из кармана брюк пачку денег и отсчитал шесть двадцатидолларовых купюр.
— Пожалуйста, распишитесь вот здесь, — попросил Терри. Потом показал на маленькую дверь в дальнем конце комнаты:
— Там вы сможете переодеться. У вас есть свой костюм?
— Да.
— Отлично. Зал — додзе — расположен этажом выше. С чего вы хотите начать?
— Решайте сами — пусть это будет для меня сюрпризом, — бросил Хидэёси на ходу и скрылся в раздевалке.
Терри повернулся к Эйлин и заметил, как она смотрит вслед Хидэёси. Сквозь высокие узкие окна, прикрытые шторами, струился мягкий рассеянный свет, матовыми пятнами ложась на ее теплую кожу. “Она очень стройная и грациозная, — подумал он. — Бледная балерина, готовая исполнить свою часть трудного па-де-де”.
— Кто он? — В этой комнате с высоким потолком голос Эйлин звучал как шепот. Над их головами слышались тяжелые удары о половицы.
Терри пожал плечами; он был высокого роста, широкий в плечах и узкий в талии и бедрах; на плоском широкоскулом лице светились угольно-черные глаза.
— Ты ведь не будешь с ним заниматься, Терри?
— Почему бы и нет? Всего лишь часовая тренировка. — Его голос звучал беззаботно, но в глубине души он отнюдь не был спокоен. Терри, как и Николас, считался одним из лучших мастеров кэндзюцу за пределами Японии. Из своих тридцати восьми лет он почти тридцать посвятил занятиям этим древним искусством фехтования, и западному человеку было нелегко понять, почему в прошлом году он вдруг бросил свои кэндзюцу .
Прежде всего, все воинские искусства основаны не столько на физической подготовке, сколько на состоянии духа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
Когда человек нашел нужный дом и поднялся по каменным ступенькам, его ноздри на мгновение расширились. Он открыл застекленную входную дверь и оказался в крохотном коридорчике. Вторая дверь, из стали и армированного стекла, была надежно заперта. Он уверенно нажал кнопку звонка; над звонком висела небольшая медная пластина, на которой было выгравировано “ТОХОКУ-НОДОДЗЁ”.
— Что вам угодно? — послышался металлический голос из громкоговорителя, закрытого овальной декоративной решеткой.
— Я хочу записаться в зал, — сказал человек в темных очках и взялся за рукоятку внутренней двери.
— Пожалуйста, поднимитесь на второй этаж и сверните налево — до конца.
Зазвенел сигнал, и он открыл дверь.
В нос ударил едкий запах пота, а вместе с тем здесь пахло, как почудилось ему, напряжением и страхом. Впервые в этом городе он почувствовал себя как дома, но тут же с презрением отбросил расслабляющее чувство. Быстро и бесшумно человек поднимался по устланной ковром лестнице.
Терри Танака разговаривал по телефону с Винсентом, когда к нему подошла Эйлин. Увидев выражение ее глаз, он попросил Винсента подождать, прикрыл трубку ладонью и спросил:
— Что случилось, Эй?
— Там пришел человек — он хочет сегодня заниматься.
— Да? Прекрасно, запиши его.
— Мне кажется, тебе лучше заняться этим самому.
— Но почему? В чем дело?
— Ну, во-первых, он хочет говорить с тобой. А во-вторых, я видела как он ходит — он не новичок. — Терри улыбнулся.
— Вот видишь, как растет наша слава? Та статья в газете здорово помогла. — Эйлин не отвечала, и он спросил: — Ты что-то недоговариваешь?
Она покачала головой.
— От этого парня меня в дрожь бросает. Его глаза... — Эйлин пожала плечами. — Не знаю. Но все равно, поговори с ним сам.
— Ладно, предложи ему пока чашку чая. Я сейчас приду. Она кивнула и виновато улыбнулась.
— Что там у тебя? — послышался в трубке голос Винсента. — Ничего особенного. Похоже, один клиент своим видом напугал Эйлин.
— Как у нее дела?
— Отлично.
— А у вас двоих?
— Ты же знаешь. Пока все без изменений. — Терри негромко рассмеялся. — Жду, пока она скажет “да”. Я уже столько раз становился на колени, что протер четыре пары приличных брюк.
Винсент захохотал.
— Значит, сегодня мы обедаем вместе?
— Конечно. Только не очень поздно — вечером я встречаюсь с Эйлин.
— Разумеется. Просто я хочу спросить тебя кое о чем. Ник тоже собирался прийти, но...
— Да? Как он там? Он звонил мне перед тем, как рванул на побережье. Он что — все лето там дурака валял?
— Да, — смеясь ответил Винсент. — Пока я за него не взялся. Кстати, у него новая девушка.
— Хорошо, — заметил Терри. — Пора бы уже. Ведь он все еще не порвал с прошлым?
— Похоже. — Винсент хорошо знал, что имел в виду Терри. — Ник передает привет — тебе и Эй. Он как-нибудь к вам заглянет.
— Это здорово. Послушай, если я немедленно не вмешаюсь, мой новый клиент наверняка откусит Эйлин голову. Встретимся в семь. Пока.
Он положил трубку и вышел из кабинета — ему не терпелось посмотреть наконец на загадочного посетителя.
С приходом Терри, Эйлин Окура почувствовала себя увереннее. Две вещи поразили ее в этом посетителе. Во-первых, она не слышала, как он вошел. Во-вторых — необычное выражение его лица. Он стоял совершенно неподвижно, со спортивной сумкой на спине и солнечными очками в правой руке. Его лицо и руки были неестественно белыми для азиата, словно здесь кожа изменила свой цвет после какого-то несчастного случая, но в расстегнутом вороте рубашки виднелась кожа потемнее. Впрочем, больше всего Эйлин поразили его глаза. Они казались совершенно неживыми, точно черные камешки в стоячей воде; в них не было и следа хоть каких-то чувств; они смотрели на нее холодным взглядом, как на подопытное животное, уложенное на стерильный столик и готовое к вскрытию. Эйлин ежилась, будто ее обдало ледяным душем.
— Ватаси-ни нани-ка го-ё дэс ка? — обратился Терри к посетителю. — Чем могу быть пoлeзeн?
— Аната-га коно додзе-но масута дэс ка? Вы хозяин этого зала?
Терри, казалось, не замечал вопиющей невежливости собеседника с точки зрения японского этикета. — Со дэё. Да.
— Коко-дэ, рэнсю-сасэтэ итадакитай но дэс га. Я хочу позаниматься.
— Да, конечно. Какие дисциплины вас интересуют?
— Айкидо, каратэ, кэндзюцу .
— С айкидо и каратэ нет никаких проблем; что касается кэндзюцу , боюсь, не смогу вам помочь — мой инструктор уехал в отпуск.
— А вы сами?
— Я? Но я уже давно не тренирую.
— Меня не надо ничему учить. Просто поработайте со мной в течение часа.
— Я...
— Это лучше, чем перебирать бумажки.
— Верно. Меня зовут Терри Танака. А вас?
— Хидэёси. Терри кивнул.
— Хорошо. Мисс Окура даст вам заполнить необходимые документы. Оплата — сорок долларов в час.
Посетитель ответил коротким наклоном головы. Терри ожидал увидеть бумажник с туристскими чеками; вместо этого, клиент достал из кармана брюк пачку денег и отсчитал шесть двадцатидолларовых купюр.
— Пожалуйста, распишитесь вот здесь, — попросил Терри. Потом показал на маленькую дверь в дальнем конце комнаты:
— Там вы сможете переодеться. У вас есть свой костюм?
— Да.
— Отлично. Зал — додзе — расположен этажом выше. С чего вы хотите начать?
— Решайте сами — пусть это будет для меня сюрпризом, — бросил Хидэёси на ходу и скрылся в раздевалке.
Терри повернулся к Эйлин и заметил, как она смотрит вслед Хидэёси. Сквозь высокие узкие окна, прикрытые шторами, струился мягкий рассеянный свет, матовыми пятнами ложась на ее теплую кожу. “Она очень стройная и грациозная, — подумал он. — Бледная балерина, готовая исполнить свою часть трудного па-де-де”.
— Кто он? — В этой комнате с высоким потолком голос Эйлин звучал как шепот. Над их головами слышались тяжелые удары о половицы.
Терри пожал плечами; он был высокого роста, широкий в плечах и узкий в талии и бедрах; на плоском широкоскулом лице светились угольно-черные глаза.
— Ты ведь не будешь с ним заниматься, Терри?
— Почему бы и нет? Всего лишь часовая тренировка. — Его голос звучал беззаботно, но в глубине души он отнюдь не был спокоен. Терри, как и Николас, считался одним из лучших мастеров кэндзюцу за пределами Японии. Из своих тридцати восьми лет он почти тридцать посвятил занятиям этим древним искусством фехтования, и западному человеку было нелегко понять, почему в прошлом году он вдруг бросил свои кэндзюцу .
Прежде всего, все воинские искусства основаны не столько на физической подготовке, сколько на состоянии духа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128