– Ты не на шутку втрескалась в этого англичанина, а я, дура, все разрушила. Сперва набросилась на него из-за того, что он постоянно заправляет тебе за ухо локон. А теперь еще показала тебе эту распечатку журнальной заметки. Какая же я дрянь после всего этого. Мне жутко стыдно, Порция! Я постоянно порчу тебе жизнь!
– Мою жизнь трудно испортить еще больше, – печально заметила я.
Бьюджи сжала мою руку и заговорила, глядя мне в глаза:
– Но ты ведь понимаешь, что я желаю тебе только добра? Тебе же не надо объяснять, что у меня временно слегка «поехала крыша»? Ты же знаешь, что я абсолютно нормальна, когда не беременна?
– Ты просто чудо, Бьюджи! – Я похлопала ее по руке. – Спасибо тебе за твою заботу, и, по-моему, тебе совсем не из-за чего огорчаться.
Она рассмеялась, промокнула слезы, стиснула мои пальцы и сказала:
– Порция, наплюй на всю эту чепуху! Иначе я никогда себе не прощу этой медвежьей услуги.
– Успокойся, Бьюджи! Ты ничего не испортила! – заверила я ее. – Все будет хорошо, можешь не сомневаться!
– Значит, ты не передумала встречаться с ним сегодня вечером? – допытывалась она.
– С какой стати? Почему бы мне с ним не встретиться, собственно говоря? – пожала я плечами.
– Правильно, Порция! Ведь с тех пор прошло три года! Еще неизвестно, что в действительности там произошло!
– Разве я спорю?
– Он мне определенно симпатичен, этот англичанин. Я сразу чувствую хороших людей. Согласись, далеко не каждый мужчина спокойно примирится с тем, что ополоумевшая беременная женщина ломится на рассвете в его дверь.
– Одно я знаю наверняка, – сказала я, вскинув ровь, и попила воды, пытаясь унять внезапно возникшую икоту.
– Он совсем не похож на твоего отца, – договорила а меня Бьюджи.
– Да, абсолютно не похож, – безмятежно улыбнуась я.
– Только, пожалуйста, не говори ничего Дэви, – попросила Бьюджи. – Он и так постоянно твердит, что я е должна совать свой нос в чужие дела. И он, наверное, прав. А ты как считаешь?
Отступив еще на шаг от большого зеркала, я внимательно осмотрела себя с головы до ног. Волосы я зачесала назад и собрала в пучок. На лицо наложила легкий им естественных оттенков. И надела красное облегающее платье – его мне одолжила Бьюджи, глядя при том на меня с откровенной завистью.
Бродившие у меня в голове непрошеные мысли о больничной палате для рожениц я со вздохом отогнала рочь.
– Разве можно верить этим бумагомаракам из иллюстрированных изданий? Даже если он и оставил вою жену, это еще не означает, что он отказался от ребенка! – сказала я своему отражению. – Не делай скороспелых выводов, дай ему шанс!
Меня вдруг осенило: возможно, он и в Штаты прилетел, чтобы быть поближе к своему ребенку! Что я, собственно говоря, знаю о нем? Мы знакомы всего-то несколько недель. У меня еще будет время выяснить, что произошло в действительности.
– Это пустяки! – ткнула я пальцем в зеркало. – Не стоит из-за этого рвать волосы и посыпать голову пеплом.
Я прорепетировала улыбку. Она получилась недостаточно естественной, но я решила, что глоток вина и приятное общество сделают ее более натуральной. Я прошла на кухню и наполнила бокал водой, размышляя о том, нужно ли мне именно теперь мыть грязную посуду.
Прозвенел дверной звонок. Я взглянула на часы: было без четверти семь. Йен приехал немного раньше. Я выплеснула воду в раковину, поправила на себе платье, схватила с вешалки жакет и побежала открывать.
Распахнув дверь, я увидела на пороге фигуру в знакомой мне футболке, с надписью на груди: «Факультет английского языка Сиракьюсского университета». Точно такая же вот уже второй год валялась на полу моей квартирки возле дивана. Я подняла взгляд. Голубые глаза. Песочные волосы. Едва заметный шрам над левой бровью.
Питер.
– Порция! Это ты? Глазам своим не верю! Вот это класс! – воскликнул он и улыбнулся.
Я смотрела на него, борясь с желанием протянуть руку и ткнуть его пальцем в плечо, чтобы убедиться, что это не призрак и не обман зрения.
– Как ты здесь очутился? – наконец промямлила я, ухватившись рукой за дверной косяк, чтобы не упасть.
Питер сглотнул ком и хрипло произнес:
– Нам нужно объясниться.
У меня глаза полезли на лоб. Он шагнул в комнату, я попятилась. Он остановился и сказал:
– Я не мог поступить иначе.
– Где ты был все это время, Питер? – спросила я, загородив собой проход.
– В Бостоне, – ответил он, пожав плечами.
– В Бостоне. Мне следовало бы догадаться. Как поживают твои родственники?
Питер смущенно повертел головой и пробурчал:
– Спасибо, у них все нормально. Несвойственная ему стеснительность показалась мне подозрительной, и я продолжила допрос:
– А что, у твоих бостонских родственников дома нет телефона?
– Ты права, Порция! – виновато подняв руки, сказал он. – Конечно, мне следовало тебе позвонить.
Слегка успокоившись, я выглянула наружу и увидела припаркованный неподалеку в переулке знакомый серебристый автомобиль.
– Так ты прикатил сюда из Бостона на машине?
– Да, – потупившись, сказал он.
Я нахмурилась, сложила руки на груди и спросила:
– Что тебе нужно, Питер?
– Я хотел вручить тебе одну вещь, – густо покраснев, ответил он.
– И ради этого ты проехал девятьсот миль?
– Вообще-то тысячу, – поправил меня он. – Я могу войти?
– Нет! – отрезала я.
– Порция, вот-вот начнется дождь...
– Это твои трудности, – не сдавалась я.
– О'кей, – обреченно сказал он. – Значит, так тому и быть.
Он тяжело вздохнул и вдруг преклонил одно колено.
– Что ты вытворяешь, Питер! Встань немедленно! – крикнула я. – Что ты делаешь, черт бы тебя побрал!
– То, что должен был сделать еще полгода назад.
– Питер, ты ударился головой? Или съел что-нибудь не то?
– Я люблю тебя, Порция Фаллон! – с пафосом произнес он, приложив одну руку к сердцу, а другую протянув ко мне.
– Опомнись, Питер! Может быть, выпьешь воды?
– Я всегда тебя любил, – бубнил он, выпучив остекленевшие глаза. – И буду любить до конца своих дней!
– Замолчи, Питер! – взвизгнула я. – И сейчас же встань!
– Порция, я прошу вас стать моей женой!
Я захлопнула дверь и в отчаянии уперлась в нее лбом. Это какое-то наваждение! Этого не должно было случиться! Куда подевался прежний Питер, занятый только самим собой, покупавший мне подарки ко дню рождения спустя месяц после этой даты и толком даже не помнивший, сколько мне лет?
Нет, определенно это безумный бред.
Питер продолжал стоять все в той же дурацкой позе, тупо глядя на обручальное кольцо в своей руке, словно бы и сам не понимал, что с ним происходит.
– Питер! Встань! – повторила я.
– Ты мне так и не ответила, – взглянув на меня, сказал он.
Я лишь сердито прищурилась.
Питер тяжело вздохнул и наконец принял нормальное положение. По его скулам забегали желваки, глаза потемнели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59