Он протер себя губкой с горячей водой с ног до головы. Последний раз он принимал душ на пароме «Наполеон», но это было сорок восемь часов назад. Или может быть раньше? Его часы были конфискованы. Он знал, что его похитили около часа дня, но сколько времени могло пройти с тех пор? Четыре часа, двенадцать, или целые сутки? Как бы то ни было, мятная зубная паста приятно освежала рот. Но когда он намылил лицо, взял бритву и посмотрел на себя в зеркало, он был потрясен. Эти ублюдки его подстригли!
Подстригли, кстати, неплохо. Но его коричневые волосы были уложены теперь по-иному. Среди туалетных принадлежностей не было гребешка, так что он не мог с его помощью уложить их так, как хотелось, и попытался сделать это пальцами, но они встали пучками. Тогда он откинул их назад, как это задумал неизвестный парикмахер. Едва он закончил туалет, как вошел камердинер.
— Благодарю вас за это, друг мой, — сказал Куинн. Человек сделал вид, что ничего не слышал. Он лишь собрал все принадлежности, унес их и вернулся с подносом. На нем был апельсиновый сок, овсяная каша, молоко, сахар, тарелка с яичницей с беконом, тосты, масло и апельсиновый мармелад, а также кофе. Кофе был свежезаваренный, и аромат его был отличный. Камердинер поставил деревянный стул к столу, сухо поклонился и ушел.
Куинну это напомнило о старой британской традиции — когда вас ведут в Тауэр, чтобы отрубить голову, вам всегда дают хорошо позавтракать. Тем не менее он съел все без остатка.
Как только он закончил есть, камердинер вернулся. На этот раз он принес одежду. Она вся была выстирана и тщательно отутюжена.
Накрахмаленная рубашка, галстук, носки, ботинки, пиджак и брюки. Все подходило, как будто было сшито на заказ. Камердинер кивнул в сторону одежды и постучал по своим часам, как бы показывая, что надо торопиться.
Когда Куинн оделся, дверь вновь открылась. Но теперь вошел элегантный бизнесмен, который по крайней мере мог говорить по-английски.
— Мой дорогой друг, вы выглядите на сто процентов лучше и, надеюсь, чувствуете себя также. Приносим искренние извинения за столь необычное приглашение к нам. Мы полагали, что иначе вы бы не удосужились посетить нас.
Он и сейчас походил на картинку из журнала мод и говорил как офицер королевской гвардии.
— Отдаю должное вам, засранцам, там, где вы этого заслуживаете,сказал Куинн. — У вас есть стиль.
— Очень любезно с вашей стороны, — пробормотал бизнесмен. — А теперь, будьте любезны, пойдемте со мной. Мой старший начальник хотел бы поговорить с вами.
Он повел Куинна по голому коридору к лифту. Пока они поднимались наверх, Куинн спросил, сколько сейчас времени.
— О, да, — ответил бизнесмен, — вы американцы просто одержимы желанием знать точное время. На самом деле сейчас скоро полночь. К сожалению, наш ночной повар может прилично готовить только завтрак.
Они вышли из лифта на другом этаже в коридор, на этот раз покрытый пушистым ковром. В коридоре было много солидных дверей, но бизнесмен привел его в дальний конец, открыл дверь, впустил Куинна и вышел, закрыв дверь.
Куинн оказался в комнате, которая могла бы быть или офисом, или гостиной. Диваны и кресла стояли вокруг газового камина, но в оконном фонаре стоял внушительного вида стол. Человек, вставший из-за стола и вышедший ему навстречу, был старше Куинна, по всей видимости ему было за пятьдесят. На нем был очень дорогой костюм, сшитый явно на Савил-Роу, <* Улица в Лондоне, где находятся модные ателье мужской одежды >. Он создавал атмосферу власти не только своей манерой держаться, но и строгим волевым лицом. Однако тон его был достаточно дружелюбен.
— Мой дорогой мистер Куинн, очень любезно с вашей стороны посетить меня.
Куинн начал волноваться. Пора было кончать эту игру.
— Хорошо, может, мы кончим играть в загадки? Вы ткнули меня иголкой в фойе отеля, я потерял сознание, а вы привезли меня сюда. Отлично. Только совершенно напрасно. Если вы, британские привидения, хотели бы поговорить со мной, то проще было бы двум полицейским задержать меня, а не прибегать к помощи шприца и прочей ерунде.
Человек перед ним замер, казалось он был искренне изумлен.
— О, теперь мне понятно. Вы думаете, что вы в руках МИ-5 или МИ-6?
Боюсь, что это не так. Тут, так сказать, все наоборот. Позвольте представиться. Я — генерал Вадим Кирпиченко, недавно назначен начальником Первого главного управления КГБ. Географически вы находитесь в Лондоне, но юридически вы на суверенной советской территории — в нашем посольстве на Кенсингтон-парк-гарденз. Садитесь, пожалуйста.
Второй раз за свою жизнь Сэм Сомервиль попала в Оперативный кабинет в подвале под Западным флигелем Белого дома. Она сошла с самолета из Мадрида всего пять часов тому назад. Что бы ни интересовало государственных мужей, они не любят, когда их заставляют ждать.
По бокам вице-президента сидели четыре старших члена кабинета, а также Брэд Джонсон, советник по национальной безопасности. Там были также директор ФБР и Филип Келли. Ли Александер из ЦРУ сидел один. Еще одним человеком был Кевин Браун, привезенный из Лондона для личного отчета, который он только что закончил. Сэм пригласили войти. Отношение к ней было явно враждебное.
— Садитесь, — предложил вице-президент Оделл. Она села в конце стола, где все могли видеть ее. Кевин Браун сердито смотрел в ее сторону. Он предпочел бы сам допросить ее, а затем доложить комитету. Весьма неприятное ощущение, когда твоих подчиненных агентов допрашивают Другие.
— Агент Сомервиль, — начал вице-президент, — этот комитет разрешил вам вернуться в Лондон, освободил этого человека Куинна и передал под ваше руководство только из-за того, что вы заявили, что он может добиться какого-то прогресса в идентификации похитителей Саймона Кор-мэка, поскольку он их видел. Вам также было сказано поддерживать с нами связь и докладывать о ходе дела. С тех пор... ничего. И все же мы были завалены сообщениями о трупах по всей Европе и о том, что вы и Куинн во время этого всегда были рядом. А теперь, будьте любезны, расскажите нам, какого черта вы там делали?
И она рассказала им все с самого начала. О том, как Куинн смутно припомнил наколку в виде паука на руке одного из похитителей, увиденную им на складе Бэббидж, о поисках через забулдыгу Куйпера в Антверпене, которые привели к Марше, жившему под псевдонимом, который к тому времени был уже застрелен на чертовом колесе в Вавре. Она рассказала им о предположении Куинна, что Марше мог вовлечь в операцию своего старого друга, и о том, как они обнаружили Преториуса в его баре в Ден Боше. Она рассказала и о Зэке, Сиднее Филдинге, командире наемников, о том, что он сказал им за несколько минут до смерти. Они, как зачарованные, молчали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
Подстригли, кстати, неплохо. Но его коричневые волосы были уложены теперь по-иному. Среди туалетных принадлежностей не было гребешка, так что он не мог с его помощью уложить их так, как хотелось, и попытался сделать это пальцами, но они встали пучками. Тогда он откинул их назад, как это задумал неизвестный парикмахер. Едва он закончил туалет, как вошел камердинер.
— Благодарю вас за это, друг мой, — сказал Куинн. Человек сделал вид, что ничего не слышал. Он лишь собрал все принадлежности, унес их и вернулся с подносом. На нем был апельсиновый сок, овсяная каша, молоко, сахар, тарелка с яичницей с беконом, тосты, масло и апельсиновый мармелад, а также кофе. Кофе был свежезаваренный, и аромат его был отличный. Камердинер поставил деревянный стул к столу, сухо поклонился и ушел.
Куинну это напомнило о старой британской традиции — когда вас ведут в Тауэр, чтобы отрубить голову, вам всегда дают хорошо позавтракать. Тем не менее он съел все без остатка.
Как только он закончил есть, камердинер вернулся. На этот раз он принес одежду. Она вся была выстирана и тщательно отутюжена.
Накрахмаленная рубашка, галстук, носки, ботинки, пиджак и брюки. Все подходило, как будто было сшито на заказ. Камердинер кивнул в сторону одежды и постучал по своим часам, как бы показывая, что надо торопиться.
Когда Куинн оделся, дверь вновь открылась. Но теперь вошел элегантный бизнесмен, который по крайней мере мог говорить по-английски.
— Мой дорогой друг, вы выглядите на сто процентов лучше и, надеюсь, чувствуете себя также. Приносим искренние извинения за столь необычное приглашение к нам. Мы полагали, что иначе вы бы не удосужились посетить нас.
Он и сейчас походил на картинку из журнала мод и говорил как офицер королевской гвардии.
— Отдаю должное вам, засранцам, там, где вы этого заслуживаете,сказал Куинн. — У вас есть стиль.
— Очень любезно с вашей стороны, — пробормотал бизнесмен. — А теперь, будьте любезны, пойдемте со мной. Мой старший начальник хотел бы поговорить с вами.
Он повел Куинна по голому коридору к лифту. Пока они поднимались наверх, Куинн спросил, сколько сейчас времени.
— О, да, — ответил бизнесмен, — вы американцы просто одержимы желанием знать точное время. На самом деле сейчас скоро полночь. К сожалению, наш ночной повар может прилично готовить только завтрак.
Они вышли из лифта на другом этаже в коридор, на этот раз покрытый пушистым ковром. В коридоре было много солидных дверей, но бизнесмен привел его в дальний конец, открыл дверь, впустил Куинна и вышел, закрыв дверь.
Куинн оказался в комнате, которая могла бы быть или офисом, или гостиной. Диваны и кресла стояли вокруг газового камина, но в оконном фонаре стоял внушительного вида стол. Человек, вставший из-за стола и вышедший ему навстречу, был старше Куинна, по всей видимости ему было за пятьдесят. На нем был очень дорогой костюм, сшитый явно на Савил-Роу, <* Улица в Лондоне, где находятся модные ателье мужской одежды >. Он создавал атмосферу власти не только своей манерой держаться, но и строгим волевым лицом. Однако тон его был достаточно дружелюбен.
— Мой дорогой мистер Куинн, очень любезно с вашей стороны посетить меня.
Куинн начал волноваться. Пора было кончать эту игру.
— Хорошо, может, мы кончим играть в загадки? Вы ткнули меня иголкой в фойе отеля, я потерял сознание, а вы привезли меня сюда. Отлично. Только совершенно напрасно. Если вы, британские привидения, хотели бы поговорить со мной, то проще было бы двум полицейским задержать меня, а не прибегать к помощи шприца и прочей ерунде.
Человек перед ним замер, казалось он был искренне изумлен.
— О, теперь мне понятно. Вы думаете, что вы в руках МИ-5 или МИ-6?
Боюсь, что это не так. Тут, так сказать, все наоборот. Позвольте представиться. Я — генерал Вадим Кирпиченко, недавно назначен начальником Первого главного управления КГБ. Географически вы находитесь в Лондоне, но юридически вы на суверенной советской территории — в нашем посольстве на Кенсингтон-парк-гарденз. Садитесь, пожалуйста.
Второй раз за свою жизнь Сэм Сомервиль попала в Оперативный кабинет в подвале под Западным флигелем Белого дома. Она сошла с самолета из Мадрида всего пять часов тому назад. Что бы ни интересовало государственных мужей, они не любят, когда их заставляют ждать.
По бокам вице-президента сидели четыре старших члена кабинета, а также Брэд Джонсон, советник по национальной безопасности. Там были также директор ФБР и Филип Келли. Ли Александер из ЦРУ сидел один. Еще одним человеком был Кевин Браун, привезенный из Лондона для личного отчета, который он только что закончил. Сэм пригласили войти. Отношение к ней было явно враждебное.
— Садитесь, — предложил вице-президент Оделл. Она села в конце стола, где все могли видеть ее. Кевин Браун сердито смотрел в ее сторону. Он предпочел бы сам допросить ее, а затем доложить комитету. Весьма неприятное ощущение, когда твоих подчиненных агентов допрашивают Другие.
— Агент Сомервиль, — начал вице-президент, — этот комитет разрешил вам вернуться в Лондон, освободил этого человека Куинна и передал под ваше руководство только из-за того, что вы заявили, что он может добиться какого-то прогресса в идентификации похитителей Саймона Кор-мэка, поскольку он их видел. Вам также было сказано поддерживать с нами связь и докладывать о ходе дела. С тех пор... ничего. И все же мы были завалены сообщениями о трупах по всей Европе и о том, что вы и Куинн во время этого всегда были рядом. А теперь, будьте любезны, расскажите нам, какого черта вы там делали?
И она рассказала им все с самого начала. О том, как Куинн смутно припомнил наколку в виде паука на руке одного из похитителей, увиденную им на складе Бэббидж, о поисках через забулдыгу Куйпера в Антверпене, которые привели к Марше, жившему под псевдонимом, который к тому времени был уже застрелен на чертовом колесе в Вавре. Она рассказала им о предположении Куинна, что Марше мог вовлечь в операцию своего старого друга, и о том, как они обнаружили Преториуса в его баре в Ден Боше. Она рассказала и о Зэке, Сиднее Филдинге, командире наемников, о том, что он сказал им за несколько минут до смерти. Они, как зачарованные, молчали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140