На ней было узенькое-преузенькое бикини и белые босоножки на тонком высоком каблуке; тощее тело с головы до пят смазано густым темным кремом.
– Привет, – в конце концов проворковала она. – Не против, если я взгляну на ваш номер «Вэрайети?»
– Отцепись, девонька, – посоветовал мужик – не такая уж, оказывается, и деревенщина.
– Извиняюсь, – грубо бросила проститутка и принялась оглядываться, подыскивая других клиентов. Она заметила, что Росс наблюдает за ней, и состроила ему – для начала – улыбочку. Он перевернулся на живот и сделал вид, что не видит.
Он, должно быть, заснул под палящим солнцем, так как вдруг почувствовал, что ему на спину капают холодную воду, а чуть с хрипотцой голос Карен Ланкастер, который ни с каким другим не спутаешь, произносит:
– Ах ты, вшиварь ленивый! От жены ушел, а я узнаю об этом из газет. Чудненько!
Он охнул и перевернулся.
– Ты-то что здесь делаешь?
– Обедаю с папочкой и Памелой. А теперь вопрос по существу: что здесь делаешь ты?
– Я здесь живу.
– Мило, что ты мне об этом не сказал.
– Вот теперь и говорю.
– Великое одолжение, – надулась она. – Мог бы по крайней мере позвонить. Если я ошибаюсь, ты меня поправь, но мне казалось, что у нас с тобой что-то особенное.
– Ты рассказала про нас Элейн.
– Не рассказывала, – взвилась она. – Как ты вообще мог такое подумать?!
– Кто-то же ей рассказал.
– Не я. Она звонила и разыскивала тебя в день вашего приема, а я разыграла удивление.
– Наверное, не очень хорошо разыграла.
– Чего ты расквохтался? Ты и так уже готов был ее бросить, так и нечего искать отговорки, что она про меня узнала.
Она сняла зеркальные очки и испепелила его взглядом.
– Почему ты поселился здесь? Мог бы приехать прямо ко мне.
Он не нашелся что ответить. У Карен Ланкастер нет прав на него.
Его спасло появление Джорджа Ланкастера, Памелы Лондон и разномастной свиты, державших путь к тенту Ланкастера, где уже расставлены были столы для ленча.
– Росс! – прогудел Джордж.
– Росс! – эхом отозвалась Памела.
Раньше надо было думать. Бассейн в отеле «Беверли-Хиллс»– едва ли то место, где можно спокойно позагорать.
– Пойдем перекусишь с нами, – залилась трелью Памела, ее костлявое тело ходуном ходило в свободном, до пола, платье с ярким тропическим рисунком.
– Да-да, – поддержал Джордж, ослепительный в своем белом «сафари».
– И я бы хотела, – хрипло сказала Карен, снова надевая очки.
Было чуть больше половины первого, а в Палм-Спрингс ему надо было поспеть к пяти. Если уехать около двух, то времени хватит с лихвой.
– Почему бы и нет? – отозвался он, встал и надел рубашку.
Памела взяла его под руку.
– Мне очень жаль, что у вас с Элейн так вышло, – захлебывалась Памела. – Но такое ведь случается. – Она хрипло рассмеялась. – Мне ли не знать! Мужей у меня было предостаточно!
Суббота всегда была самым напряженным днем. Коко носился по парикмахерской как ненормальный, устраивая своих леди – так он любил называть всевозможных представительниц женского пола, часто посещавших его салон. Раймондо, как всегда, бросал плотоядные взгляды и кадрился. Ангель сидела на телефоне, вела запись клиентов, звонила, чтобы заказать что-нибудь поесть, и вообще всему задавала тон.
– Даже не знаю, как бы я без тебя управлялся, – вздыхал Коко. – Дарлен была такой ведьмой, заставить ее заказать сэндвич с тунцом было все равно, что уговорить Нэнси Рейган покупать платья в обычных магазинах!
Ангель выдавила улыбку. После приема она не очень хорошо себя чувствовала. Плохо спала и каждое утро просыпалась измученной: ее тошнило.
Коко пристально посмотрел на нее.
– У тебя все в порядке, греза моя?
Ее красивые глаза наполнились слезами.
– Все хорошо.
– «Хорошо»! – передразнил он. – Да у тебя такое лицо, как будто конец света.
Она залилась слезами.
– Просто я запуталась.
Зазвонил телефон. Какая-то женщина в бигуди подлетела как бешеная к столу и завопила:
– Вызовите такси, я ухе опаздываю на десять минут.
Раймондо заорал из глубины салона:
– Следующая сука – пра-а-ашу!
Коко крепко обнял Ангель и принялся успокаивать:
– Не вовремя ты это, милая. Давай-ка мы на вечер оставим наши слезы. Поужинаем у меня дома и поиграем в правду. Идет?
– Идет, – благодарно всхлипнула она, понимая, как надо ей с кем-нибудь поделиться. – Мне бы очень хотелось.
Пока Росс разделял у бассейна трапезу с Ланкастерами, Оливер Истерн и Монтана Грей сидели за ленчем в «Поло».
Оливер гонял по тарелке омлет. Монтана терзала салат. Оба были заняты своими мыслями, пытаясь в то же время поддерживать светский разговор. Оба друг друга терпеть не могли. Оба были друг другу нужны. Монтана поняла это день назад. Оливер только начинал смиряться с этим благодаря тому, что у Монтаны был дар убеждения. Она упорно продолжала доказывать, что другой кандидатуры в режиссеры у него просто нет, пока Нийл не поправится, чтобы взять все в свои руки.
Сначала он поднял ее на смех. За кого она его принимает – за сумасшедшего? Но по мере того, как она излагала свои доводы, ее предложение обретало все больший смысл.
Она лучше всех знает сценарий. Лучше всех знает съемочную группу, подобранную Нийлом. Она сама набирала актеров для фильма – за исключением Джорджа и Джины. (Про Джину он ей еще не сказал, приберег этот лакомый кусочек на десерт.) Она открыла Бадди Хадсона, который, по мнению Сейди, будет дьявольски популярен. Она уже ставила фильм. Правда, это была всего лишь короткометражка, снятая почти без бюджета, но за нее она получила премию.
Но самое главное – она, вероятно, будет работать бесплатно: настолько ей хочется ставить этот фильм, а из трех режиссеров, к которым Оливер уже обращался, два запросили столько, что проще руки-ноги отдать, а с третьим Оливер яиц бы лишился.
И вовсе это не плохая идея – чтобы картину ставила Монтана. Ей он, понятное дело, этого не сказал. Приятно было, что она оказывает ему хоть немного внимания – для разнообразия. Хотелось бы думать, что она пресмыкается, но этого не было – пока.
– Не знаю, – морочил он ей голову. – Опыта у тебя ведь нет.
Сомневаюсь, что Джордж согласится. Мои финансисты дадут мне, наверное, от ворот поворот, если я только заикнусь о тебе. – Он выложил свой козырь. – Уж если ты называешь меня говнюком, могу себе представить, что услышу от них.
Она спокойно глянула на него через затемненные очки для чтения.
– Я приношу извинения, Оливер. Иногда я говорю то, что говорить вслух не надо.
– Что такое происходит в Палм-Спрингс, о чем нам следовало бы знать? – гремел Джордж.
– Просто дела, – сказал Росс, принося извинения зато, что должен уйти со скучного ленча.
– Ну, прямо, – зло буркнула Карен.
– Если и были у меня когда-нибудь дела в Палм-Спрингс, так либо с мячиком для гольфа, либо с какой-нибудь милашкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155
– Привет, – в конце концов проворковала она. – Не против, если я взгляну на ваш номер «Вэрайети?»
– Отцепись, девонька, – посоветовал мужик – не такая уж, оказывается, и деревенщина.
– Извиняюсь, – грубо бросила проститутка и принялась оглядываться, подыскивая других клиентов. Она заметила, что Росс наблюдает за ней, и состроила ему – для начала – улыбочку. Он перевернулся на живот и сделал вид, что не видит.
Он, должно быть, заснул под палящим солнцем, так как вдруг почувствовал, что ему на спину капают холодную воду, а чуть с хрипотцой голос Карен Ланкастер, который ни с каким другим не спутаешь, произносит:
– Ах ты, вшиварь ленивый! От жены ушел, а я узнаю об этом из газет. Чудненько!
Он охнул и перевернулся.
– Ты-то что здесь делаешь?
– Обедаю с папочкой и Памелой. А теперь вопрос по существу: что здесь делаешь ты?
– Я здесь живу.
– Мило, что ты мне об этом не сказал.
– Вот теперь и говорю.
– Великое одолжение, – надулась она. – Мог бы по крайней мере позвонить. Если я ошибаюсь, ты меня поправь, но мне казалось, что у нас с тобой что-то особенное.
– Ты рассказала про нас Элейн.
– Не рассказывала, – взвилась она. – Как ты вообще мог такое подумать?!
– Кто-то же ей рассказал.
– Не я. Она звонила и разыскивала тебя в день вашего приема, а я разыграла удивление.
– Наверное, не очень хорошо разыграла.
– Чего ты расквохтался? Ты и так уже готов был ее бросить, так и нечего искать отговорки, что она про меня узнала.
Она сняла зеркальные очки и испепелила его взглядом.
– Почему ты поселился здесь? Мог бы приехать прямо ко мне.
Он не нашелся что ответить. У Карен Ланкастер нет прав на него.
Его спасло появление Джорджа Ланкастера, Памелы Лондон и разномастной свиты, державших путь к тенту Ланкастера, где уже расставлены были столы для ленча.
– Росс! – прогудел Джордж.
– Росс! – эхом отозвалась Памела.
Раньше надо было думать. Бассейн в отеле «Беверли-Хиллс»– едва ли то место, где можно спокойно позагорать.
– Пойдем перекусишь с нами, – залилась трелью Памела, ее костлявое тело ходуном ходило в свободном, до пола, платье с ярким тропическим рисунком.
– Да-да, – поддержал Джордж, ослепительный в своем белом «сафари».
– И я бы хотела, – хрипло сказала Карен, снова надевая очки.
Было чуть больше половины первого, а в Палм-Спрингс ему надо было поспеть к пяти. Если уехать около двух, то времени хватит с лихвой.
– Почему бы и нет? – отозвался он, встал и надел рубашку.
Памела взяла его под руку.
– Мне очень жаль, что у вас с Элейн так вышло, – захлебывалась Памела. – Но такое ведь случается. – Она хрипло рассмеялась. – Мне ли не знать! Мужей у меня было предостаточно!
Суббота всегда была самым напряженным днем. Коко носился по парикмахерской как ненормальный, устраивая своих леди – так он любил называть всевозможных представительниц женского пола, часто посещавших его салон. Раймондо, как всегда, бросал плотоядные взгляды и кадрился. Ангель сидела на телефоне, вела запись клиентов, звонила, чтобы заказать что-нибудь поесть, и вообще всему задавала тон.
– Даже не знаю, как бы я без тебя управлялся, – вздыхал Коко. – Дарлен была такой ведьмой, заставить ее заказать сэндвич с тунцом было все равно, что уговорить Нэнси Рейган покупать платья в обычных магазинах!
Ангель выдавила улыбку. После приема она не очень хорошо себя чувствовала. Плохо спала и каждое утро просыпалась измученной: ее тошнило.
Коко пристально посмотрел на нее.
– У тебя все в порядке, греза моя?
Ее красивые глаза наполнились слезами.
– Все хорошо.
– «Хорошо»! – передразнил он. – Да у тебя такое лицо, как будто конец света.
Она залилась слезами.
– Просто я запуталась.
Зазвонил телефон. Какая-то женщина в бигуди подлетела как бешеная к столу и завопила:
– Вызовите такси, я ухе опаздываю на десять минут.
Раймондо заорал из глубины салона:
– Следующая сука – пра-а-ашу!
Коко крепко обнял Ангель и принялся успокаивать:
– Не вовремя ты это, милая. Давай-ка мы на вечер оставим наши слезы. Поужинаем у меня дома и поиграем в правду. Идет?
– Идет, – благодарно всхлипнула она, понимая, как надо ей с кем-нибудь поделиться. – Мне бы очень хотелось.
Пока Росс разделял у бассейна трапезу с Ланкастерами, Оливер Истерн и Монтана Грей сидели за ленчем в «Поло».
Оливер гонял по тарелке омлет. Монтана терзала салат. Оба были заняты своими мыслями, пытаясь в то же время поддерживать светский разговор. Оба друг друга терпеть не могли. Оба были друг другу нужны. Монтана поняла это день назад. Оливер только начинал смиряться с этим благодаря тому, что у Монтаны был дар убеждения. Она упорно продолжала доказывать, что другой кандидатуры в режиссеры у него просто нет, пока Нийл не поправится, чтобы взять все в свои руки.
Сначала он поднял ее на смех. За кого она его принимает – за сумасшедшего? Но по мере того, как она излагала свои доводы, ее предложение обретало все больший смысл.
Она лучше всех знает сценарий. Лучше всех знает съемочную группу, подобранную Нийлом. Она сама набирала актеров для фильма – за исключением Джорджа и Джины. (Про Джину он ей еще не сказал, приберег этот лакомый кусочек на десерт.) Она открыла Бадди Хадсона, который, по мнению Сейди, будет дьявольски популярен. Она уже ставила фильм. Правда, это была всего лишь короткометражка, снятая почти без бюджета, но за нее она получила премию.
Но самое главное – она, вероятно, будет работать бесплатно: настолько ей хочется ставить этот фильм, а из трех режиссеров, к которым Оливер уже обращался, два запросили столько, что проще руки-ноги отдать, а с третьим Оливер яиц бы лишился.
И вовсе это не плохая идея – чтобы картину ставила Монтана. Ей он, понятное дело, этого не сказал. Приятно было, что она оказывает ему хоть немного внимания – для разнообразия. Хотелось бы думать, что она пресмыкается, но этого не было – пока.
– Не знаю, – морочил он ей голову. – Опыта у тебя ведь нет.
Сомневаюсь, что Джордж согласится. Мои финансисты дадут мне, наверное, от ворот поворот, если я только заикнусь о тебе. – Он выложил свой козырь. – Уж если ты называешь меня говнюком, могу себе представить, что услышу от них.
Она спокойно глянула на него через затемненные очки для чтения.
– Я приношу извинения, Оливер. Иногда я говорю то, что говорить вслух не надо.
– Что такое происходит в Палм-Спрингс, о чем нам следовало бы знать? – гремел Джордж.
– Просто дела, – сказал Росс, принося извинения зато, что должен уйти со скучного ленча.
– Ну, прямо, – зло буркнула Карен.
– Если и были у меня когда-нибудь дела в Палм-Спрингс, так либо с мячиком для гольфа, либо с какой-нибудь милашкой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155