Багажные роботы остановились и жда-
ли, когда это уникальное состояние дел будет ликвидировано. Одрейд улыб-
нулась, глядя на них.
- Вот и появились знаки преходящих убежищ наших тайных сущностей.
"Убежище и тайна".
Слова, предназначенные для того, чтобы поддразнить наблюдателей.
"Давай, Там! Ты знаешь эту хитрость. Смути же это ненормальное содер-
жание бессознательности, пусть у них появится чувство уязвленности не-
возможностью разгадать. Заставь их трястись, как я заставила роботов.
Пусть они изведутся. В чем настоящая сила этих бенегессеритских ведьм?"
Тамалан уловила намек.
"Укрытия и тайные сущности".
Она объяснила устройству слежения тоном, предназначенным для ма-
леньких детей:
- Что вы забираете, когда покидаете свое гнездо? Не станете же вы
упаковывать все? Или вы ограничитесь тем, что необходимо?
"Что сочли бы необходимым наблюдатели? Средства гигиены или одежду,
которую стирают или сменную? Оружие? Они искали это в - нашем багаже. Но
Преподобные Матери предпочитают не носить видимого оружия".
- Какое безобразное место, - сказала Дортуйла, присоединяясь к Тама-
лан стоящей перед Одрейд и подыгрывая. - Можно подумать, что все это на-
рочно.
"Ах, вы грязные соглядатаи. Посмотрите на Дортуйлу. Помните ее? Поче-
му она вернулась, когда должна бы знать, что вы можете с ней сделать?
Скормить Футарам? Видите, как мало это тревожит ее?"
- Это место временного пребывания, Дортуйла, - сказала Одрейд. -
Большинство народа никогда не захотел бы иметь его местом своего назна-
чения. Беспокойство, и некоторые неудобства только напоминают вам об
этом.
- Остановка на обочине, и никогда она не станет ничем большим, разве
что ее не перестроят полностью, - сказала Дортуйла.
Слышали ли они? Одрейд устремила взгляд, полный крайнего хладнокро-
вия, на выбранную ей ком-камеру.
"Это убожество выдает намерение. Это говорит нам: "Мы снабдим вас
кое-чем для желудка, кроватью, местом для освобождения мочевого пузыря и
кишечника, местом для проведения маленьких ритуалов ухода, необходимого
телу, но вы быстро уйдете, потому что на самом деле нам нужна та энер-
гия, что вы оставляете позади себя".
Автосекретарь объехал вокруг Тамалан и Дортуйлы, еще раз пытаясь за-
говорить с Одрейд.
- Вы немедленно отведете нас в наши комнаты! - сказала Одрейд, гневно
смотря в глаз циклопа.
- О, боже мой! Мы были невнимательны!
Где они отыскали такой слащавый голос? Отвратительный. Но Одрейд
меньше, чем за минуту вышла из вестибюля вслед за роботами, везущими их
багаж. Суйпол сразу сзади, вслед за ней Тамалан и Дортуйла.
Одно крыло здания, мимо которого они проходили, выглядело заброшен-
ным. Означало ли это, что движение на Узловой шло к упадку? Ставни вдоль
всего коридора были запечатаны. Что-то скрывают? В возникшем из-за этого
полумраке она отметила пыль на полу и косяках, и лишь редкие следы меха-
низмов, поддерживающих порядок. Попытка скрыть то, что находится за эти-
ми окнами? Вряд ли. Иногда эти окна открывались.
Она заметила схему в том, что поддерживалось очень небольшое движе-
ние. Влияние Достопочтенных Матерей. Кто бы осмелился много бродить по
окрестностям, когда безопаснее закопаться и молиться, чтобы тебя не за-
метили опасные мародеры. Подходные тропинки к элитарным частным кварти-
рам должны были поддерживаться в порядке. Только лучших обслуживали луч-
шим образом.
"Когда появятся беженцы с Гамму, места хватит".
В вестибюле робот передал Суйпол указательный пульсер.
- Чтобы вы потом нашли дорогу. - Круглый голубой шарик с желтой ука-
зательной стрелкой, плавающей в нем, чтобы указывать выбранный путь. -
Когда прибудете, зазвонит колокольчик.
Колокольчик на пульсере зазвенел.
"Ну, и куда мы пришли?"
В другое место, которое их хозяева снабдили "всеми удобствами",
по-прежнему делая его отвратительным. Комнаты с мягкими желтыми полами,
бледными розовато-лиловыми стенами, белые потолки. Вращающихся стульев
не было. Спасибо и за то, что даже их отсутствие говорило скорее об эко-
номии, чем о заботе о пристрастиях гостей. Подобные кресла требовали
ухода и дорогостоящего персонала. Она увидела мебель, обитую пермафлокс-
ной тканью. И под тканью она почувствовала пластичную упругость. Все в
комнате было разных цветов. Кровать вызвала небольшой шок. Некто принял
просьбу о жестком тюфяке слишком буквально. Плоская поверхность черного
лака. Никакого белья.
Суйпол, увидев это, начала было протестовать, но Одрейд приказала ей
замолчать. Несмотря на средства, Бене Джессерит комфорт иногда пускали
побоку. Сначала дело. Это был первый приказ. Если Матери Настоятельнице
придется разок поспать на жесткой поверхности без белья, это можно пере-
жить во имя долга. Кроме прочего, бенегессеритки умели приспосабливаться
к таким несущественным помехам. Одрейд закалила себя для неудобств, соз-
навая, что если она воспротивится, то может столкнуться с другим нарочи-
тым оскорблением.
"Пусть добавят этим себе еще неуместного удовольствия и пусть побес-
покоятся насчет этого".
Вызов пришел, когда она инспектировала остальные их комнаты, выражая
минимальную заботу и открытое веселье. Из потолочных вентиляционных от-
верстий проговорил назойливый голос, когда Одрейд и ее спутницы вошли в
гостиную:
- Вернитесь в вестибюль, где вас ожидают ваши сопровождающие к Вели-
кой Достопочтенной Матери.
- Я пойду одна, - сказала Одрай, пресекая возражения.
В хрупком кресле, там, где коридор выходил в вестибюль, ожидала Дос-
топочтенная Мать в зеленом. Лицо ее было похоже на замковую стену - ка-
мень на камне. Рот словно шлюз, через который она затягивала сквозь про-
зрачную соломинку какую-то жидкость. По соломинке поднимался пурпурный
поток. Жидкость сладко пахла. Глаза словно копья, вставшие щетиной над
крепостным валом. Нос - склон, по которому глаза скатывают вниз свою не-
нависть. Подбородок: слабый. В таком подбородке нет необходимости Задняя
мысль. Что-то осталось от старой конструкции. Можно видеть в этом ребен-
ка. И волосы - искусственно окрашенные в темный тусклокоричневый цвет.
Неважно. Глаза, нос, рот были более важны.
Женщина медленно поднялась, нагло, подчеркивая, что даже тем, что за-
метила присутствие Одрейд, она уже оказала ей честь.
- Великая Достопочтенная Мать согласна принять вас.
Низкий, почти мужской голос. Гордыня вознеслась так высоко, что она
демонстрировала ее во всем, что бы ни делала. Плотно спрессована с не-
подвижной предвзятостью. Она знала так много, что была ходячим образом
невежества и страхов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
ли, когда это уникальное состояние дел будет ликвидировано. Одрейд улыб-
нулась, глядя на них.
- Вот и появились знаки преходящих убежищ наших тайных сущностей.
"Убежище и тайна".
Слова, предназначенные для того, чтобы поддразнить наблюдателей.
"Давай, Там! Ты знаешь эту хитрость. Смути же это ненормальное содер-
жание бессознательности, пусть у них появится чувство уязвленности не-
возможностью разгадать. Заставь их трястись, как я заставила роботов.
Пусть они изведутся. В чем настоящая сила этих бенегессеритских ведьм?"
Тамалан уловила намек.
"Укрытия и тайные сущности".
Она объяснила устройству слежения тоном, предназначенным для ма-
леньких детей:
- Что вы забираете, когда покидаете свое гнездо? Не станете же вы
упаковывать все? Или вы ограничитесь тем, что необходимо?
"Что сочли бы необходимым наблюдатели? Средства гигиены или одежду,
которую стирают или сменную? Оружие? Они искали это в - нашем багаже. Но
Преподобные Матери предпочитают не носить видимого оружия".
- Какое безобразное место, - сказала Дортуйла, присоединяясь к Тама-
лан стоящей перед Одрейд и подыгрывая. - Можно подумать, что все это на-
рочно.
"Ах, вы грязные соглядатаи. Посмотрите на Дортуйлу. Помните ее? Поче-
му она вернулась, когда должна бы знать, что вы можете с ней сделать?
Скормить Футарам? Видите, как мало это тревожит ее?"
- Это место временного пребывания, Дортуйла, - сказала Одрейд. -
Большинство народа никогда не захотел бы иметь его местом своего назна-
чения. Беспокойство, и некоторые неудобства только напоминают вам об
этом.
- Остановка на обочине, и никогда она не станет ничем большим, разве
что ее не перестроят полностью, - сказала Дортуйла.
Слышали ли они? Одрейд устремила взгляд, полный крайнего хладнокро-
вия, на выбранную ей ком-камеру.
"Это убожество выдает намерение. Это говорит нам: "Мы снабдим вас
кое-чем для желудка, кроватью, местом для освобождения мочевого пузыря и
кишечника, местом для проведения маленьких ритуалов ухода, необходимого
телу, но вы быстро уйдете, потому что на самом деле нам нужна та энер-
гия, что вы оставляете позади себя".
Автосекретарь объехал вокруг Тамалан и Дортуйлы, еще раз пытаясь за-
говорить с Одрейд.
- Вы немедленно отведете нас в наши комнаты! - сказала Одрейд, гневно
смотря в глаз циклопа.
- О, боже мой! Мы были невнимательны!
Где они отыскали такой слащавый голос? Отвратительный. Но Одрейд
меньше, чем за минуту вышла из вестибюля вслед за роботами, везущими их
багаж. Суйпол сразу сзади, вслед за ней Тамалан и Дортуйла.
Одно крыло здания, мимо которого они проходили, выглядело заброшен-
ным. Означало ли это, что движение на Узловой шло к упадку? Ставни вдоль
всего коридора были запечатаны. Что-то скрывают? В возникшем из-за этого
полумраке она отметила пыль на полу и косяках, и лишь редкие следы меха-
низмов, поддерживающих порядок. Попытка скрыть то, что находится за эти-
ми окнами? Вряд ли. Иногда эти окна открывались.
Она заметила схему в том, что поддерживалось очень небольшое движе-
ние. Влияние Достопочтенных Матерей. Кто бы осмелился много бродить по
окрестностям, когда безопаснее закопаться и молиться, чтобы тебя не за-
метили опасные мародеры. Подходные тропинки к элитарным частным кварти-
рам должны были поддерживаться в порядке. Только лучших обслуживали луч-
шим образом.
"Когда появятся беженцы с Гамму, места хватит".
В вестибюле робот передал Суйпол указательный пульсер.
- Чтобы вы потом нашли дорогу. - Круглый голубой шарик с желтой ука-
зательной стрелкой, плавающей в нем, чтобы указывать выбранный путь. -
Когда прибудете, зазвонит колокольчик.
Колокольчик на пульсере зазвенел.
"Ну, и куда мы пришли?"
В другое место, которое их хозяева снабдили "всеми удобствами",
по-прежнему делая его отвратительным. Комнаты с мягкими желтыми полами,
бледными розовато-лиловыми стенами, белые потолки. Вращающихся стульев
не было. Спасибо и за то, что даже их отсутствие говорило скорее об эко-
номии, чем о заботе о пристрастиях гостей. Подобные кресла требовали
ухода и дорогостоящего персонала. Она увидела мебель, обитую пермафлокс-
ной тканью. И под тканью она почувствовала пластичную упругость. Все в
комнате было разных цветов. Кровать вызвала небольшой шок. Некто принял
просьбу о жестком тюфяке слишком буквально. Плоская поверхность черного
лака. Никакого белья.
Суйпол, увидев это, начала было протестовать, но Одрейд приказала ей
замолчать. Несмотря на средства, Бене Джессерит комфорт иногда пускали
побоку. Сначала дело. Это был первый приказ. Если Матери Настоятельнице
придется разок поспать на жесткой поверхности без белья, это можно пере-
жить во имя долга. Кроме прочего, бенегессеритки умели приспосабливаться
к таким несущественным помехам. Одрейд закалила себя для неудобств, соз-
навая, что если она воспротивится, то может столкнуться с другим нарочи-
тым оскорблением.
"Пусть добавят этим себе еще неуместного удовольствия и пусть побес-
покоятся насчет этого".
Вызов пришел, когда она инспектировала остальные их комнаты, выражая
минимальную заботу и открытое веселье. Из потолочных вентиляционных от-
верстий проговорил назойливый голос, когда Одрейд и ее спутницы вошли в
гостиную:
- Вернитесь в вестибюль, где вас ожидают ваши сопровождающие к Вели-
кой Достопочтенной Матери.
- Я пойду одна, - сказала Одрай, пресекая возражения.
В хрупком кресле, там, где коридор выходил в вестибюль, ожидала Дос-
топочтенная Мать в зеленом. Лицо ее было похоже на замковую стену - ка-
мень на камне. Рот словно шлюз, через который она затягивала сквозь про-
зрачную соломинку какую-то жидкость. По соломинке поднимался пурпурный
поток. Жидкость сладко пахла. Глаза словно копья, вставшие щетиной над
крепостным валом. Нос - склон, по которому глаза скатывают вниз свою не-
нависть. Подбородок: слабый. В таком подбородке нет необходимости Задняя
мысль. Что-то осталось от старой конструкции. Можно видеть в этом ребен-
ка. И волосы - искусственно окрашенные в темный тусклокоричневый цвет.
Неважно. Глаза, нос, рот были более важны.
Женщина медленно поднялась, нагло, подчеркивая, что даже тем, что за-
метила присутствие Одрейд, она уже оказала ей честь.
- Великая Достопочтенная Мать согласна принять вас.
Низкий, почти мужской голос. Гордыня вознеслась так высоко, что она
демонстрировала ее во всем, что бы ни делала. Плотно спрессована с не-
подвижной предвзятостью. Она знала так много, что была ходячим образом
невежества и страхов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142