Не знаю, правда это или нет, но за что купил, за то и продаю. На запад от гаража простирается огороженная забором территория, вся забитая патрульными аварийными автомобилями, а также фургонами для перевозки арестованных и даже специальными грузовиками для вывоза бомб, кузовы которых напоминают огромные красные корзины. Большинство этих машин совсем никуда не годятся и хранятся там только для того, чтобы механики разбирали их на части и помогали оставаться на ходу таким же развалюхам, что и моя патрульная тачка.
На восток от гаража до угла квартала тянется ряд складских строений, частично принадлежащих департаменту полиции, частично арендуемых им, а некоторые заняты какими-то гражданскими организациями. Лет пять или шесть назад в подвале одного из них обнаружили множество старых автоматов для продажи штучных мелких товаров, о чем никто не подозревал; с тех пор они там так и торчат, только ржавея еще больше.
На весь квартал была одна дорога, пересекающая его поперек, с востока на запад, и вдоль всего тротуара выстроились неработающие полицейские машины. Перед входом в гараж тоже скопилась целая куча автомобилей, привезенных сюда для ремонта, так что некоторые из них стояли даже на тротуаре. Этого квартала все таксисты боялись как чумы и старались по возможности объезжать, потому что здесь вполне можно было застрять черт-те насколько, а какой водитель осмелится разогнать сигналом пробку, образованную полицейскими машинами?
Такую же пробку на этот раз устроили и мы. Мой буксир прополз по узкой свободной полосе мостовой и остановился перед гаражом. Я посмотрел в зеркальце узнать, не перекрыли ли мы кому-нибудь дорогу, но, поскольку капот моей машины был задран кверху, я смог увидеть за собой только кусочек мостовой. Вообще-то мне было на это наплевать. Если из-за нас кто-то и застрял, значит, ему просто не повезло.
Из гаража неторопливо вышел механик с блокнотом в руке. Это был цветной парень, невысокий и плотный, в форменных брюках и в грязной майке без рукавов. Он обогнул тягач с буксиром, вразвалку приблизился ко мне и сказал:
— Какие проблемы, шеф?
— Да не заводится, — сказал я. — И главное, обязательно во время моего дежурства!
— Ну-ка, попробуйте завести.
Вот идиот! Уж не думает ли, он, что мы притащились сюда по этой чертовой жаре через весь город и даже не попытались хотя бы пару раз завести мотор! Но от них вечно слышишь одно и то же, так что нечего и спорить. Я попробовал включить зажигание, но раздался только щелчок, и больше никакого эффекта. Я развел руками:
— Видишь, что делается?
— Сегодня мы ничего не сможем предпринять, — сказал он.
— Мне все равно. Моя смена закончилась две минуты назад, а напарник уже уехал.
Он вздохнул, не торопясь открыл блокнот и достал карандаш.
— Ваше имя?
— Патрульный Джозеф Лумис, пятнадцатый участок. Он записал это, обошел машину сзади, чтобы списать номера. Я терпеливо ждал, наизусть зная всю процедуру, так как уже не раз бывал здесь, и, когда он вернулся, я сразу протянул руку взять у него блокнот.
— Джон Хэнком, — назвался он.
Я кивнул и расписался в бланке, после чего вернул ему блокнот, а механик повернулся и махнул рукой водителю тягача.
— Поставь его где-нибудь там, — крикнул он и указал в дальний конец квартала.
Тягач рванулся вперед, а за ним и мой автомобиль, да так, что у меня голова дернулась, спасибо, что не оторвалась. От неожиданности я ухватился за руль, чтобы удержаться на сиденье, и мы покатили по мостовой. Механик стоял на месте и унылым взглядом провожал нас.
Поддетый крюком нос моей тачки немного нырял, как будто это была лодка, борющаяся с волнами, и вдруг, совершенно неожиданно для себя, я вспомнил летние каникулы, когда мне было лет десять и наша семья на недельку поехала куда-то в Эдирондэкс. Мы сняли хижину на берегу озера. По вязкой тропинке между домиками отдыхающих можно было спуститься к воде, и я до сих пор помню ощущение холодных камней под босыми ногами. На другом берегу озера стоял дом, принадлежащий какому-то богачу. Дом был больше того, в котором мы жили в Бруклине, и еще у этого богача имелась моторная лодка, выкрашенная в белое с красным. Однажды он пригласил покататься меня и еще двух мальчишек. Мы надели оранжевые спасательные жилеты и уселись на заднюю перекладину, и, когда мотор взревел, от страха у меня чуть сердце не выскочило. Мы летели вперед со страшной скоростью, и нос лодки задирался вверх так высоко, что мы ничего не видели впереди. Но все равно было здорово, весь этот ветер, и шум, и брызги, летящие в лицо, и берег, который остался далеко позади. А позже, когда я вспоминал о морской прогулке, уже будучи на суше и в безопасности, приключение казалось мне еще более поразительным и великолепным, и все оставшееся время отдыха я жалел, что наша семья не слишком богата и не может позволить себе такой роскоши, как моторная лодка. Видно, здорово быть богатым, только почему у нас нет больших денег? Так рассуждают дети.
Об этом случае я не вспоминал, наверное, лет двадцать.
Не доезжая до поворота, мы нашли свободное место у кромки тротуара. Тягач остановился, и я вылез из машины и стал наблюдать, как водитель с напарником устанавливают ее на этом пятачке. Когда они заканчивали возиться, я взглянул на часы: десять минут первого. Времени полно.
Водитель тягача спросил меня:
— Хотите доехать с нами до участка? Я чуть было не согласился, чуть было не позабыл обо всем, но вовремя спохватился:
— Нет, я пойду пешком.
— Ну, как хотите.
Я помахал им на прощанье и смотрел, как они уезжают. Иногда я сам себе поражаюсь. Неужели вся эта наша затея с ограблением до сих пор мне кажется до такой степени нереальной, что я мог о ней забыть? Черт побери, еще немного, и я забрался бы в тягач и поехал бы в участок, как будто это обычный рабочий день и у меня вовсе не было никаких криминальных намерений. Поразительно! Я потряс головой и направился к Одиннадцатой авеню.
Сейчас мне предстояло где-нибудь побродить минут десять. Одним из дополнительных преимуществ провернуть это дельце в форме полицейского является то, что коп — единственный человек, который может стоять на углу улицы, ничего не делая и не привлекая к себе внимания. Такая у него работа — стоять и наблюдать, ничего не делая. Попробуй кто другой торчать без дела на одном месте, прохожие сразу бы подумали: “Что здесь делает этот парень? Уж не задумал ли он что-нибудь дурное?” Но при виде слоняющегося копа им такое и в голову не придет.
Меня даже удивляет, как это преступники не догадываются все свои делишки обтяпывать в полицейской форме.
Спустя положенное время я направился обратно к тому месту, где оставил машину. Ну кто станет пристально следить за копом, который возится под капотом патрульной машины?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
На восток от гаража до угла квартала тянется ряд складских строений, частично принадлежащих департаменту полиции, частично арендуемых им, а некоторые заняты какими-то гражданскими организациями. Лет пять или шесть назад в подвале одного из них обнаружили множество старых автоматов для продажи штучных мелких товаров, о чем никто не подозревал; с тех пор они там так и торчат, только ржавея еще больше.
На весь квартал была одна дорога, пересекающая его поперек, с востока на запад, и вдоль всего тротуара выстроились неработающие полицейские машины. Перед входом в гараж тоже скопилась целая куча автомобилей, привезенных сюда для ремонта, так что некоторые из них стояли даже на тротуаре. Этого квартала все таксисты боялись как чумы и старались по возможности объезжать, потому что здесь вполне можно было застрять черт-те насколько, а какой водитель осмелится разогнать сигналом пробку, образованную полицейскими машинами?
Такую же пробку на этот раз устроили и мы. Мой буксир прополз по узкой свободной полосе мостовой и остановился перед гаражом. Я посмотрел в зеркальце узнать, не перекрыли ли мы кому-нибудь дорогу, но, поскольку капот моей машины был задран кверху, я смог увидеть за собой только кусочек мостовой. Вообще-то мне было на это наплевать. Если из-за нас кто-то и застрял, значит, ему просто не повезло.
Из гаража неторопливо вышел механик с блокнотом в руке. Это был цветной парень, невысокий и плотный, в форменных брюках и в грязной майке без рукавов. Он обогнул тягач с буксиром, вразвалку приблизился ко мне и сказал:
— Какие проблемы, шеф?
— Да не заводится, — сказал я. — И главное, обязательно во время моего дежурства!
— Ну-ка, попробуйте завести.
Вот идиот! Уж не думает ли, он, что мы притащились сюда по этой чертовой жаре через весь город и даже не попытались хотя бы пару раз завести мотор! Но от них вечно слышишь одно и то же, так что нечего и спорить. Я попробовал включить зажигание, но раздался только щелчок, и больше никакого эффекта. Я развел руками:
— Видишь, что делается?
— Сегодня мы ничего не сможем предпринять, — сказал он.
— Мне все равно. Моя смена закончилась две минуты назад, а напарник уже уехал.
Он вздохнул, не торопясь открыл блокнот и достал карандаш.
— Ваше имя?
— Патрульный Джозеф Лумис, пятнадцатый участок. Он записал это, обошел машину сзади, чтобы списать номера. Я терпеливо ждал, наизусть зная всю процедуру, так как уже не раз бывал здесь, и, когда он вернулся, я сразу протянул руку взять у него блокнот.
— Джон Хэнком, — назвался он.
Я кивнул и расписался в бланке, после чего вернул ему блокнот, а механик повернулся и махнул рукой водителю тягача.
— Поставь его где-нибудь там, — крикнул он и указал в дальний конец квартала.
Тягач рванулся вперед, а за ним и мой автомобиль, да так, что у меня голова дернулась, спасибо, что не оторвалась. От неожиданности я ухватился за руль, чтобы удержаться на сиденье, и мы покатили по мостовой. Механик стоял на месте и унылым взглядом провожал нас.
Поддетый крюком нос моей тачки немного нырял, как будто это была лодка, борющаяся с волнами, и вдруг, совершенно неожиданно для себя, я вспомнил летние каникулы, когда мне было лет десять и наша семья на недельку поехала куда-то в Эдирондэкс. Мы сняли хижину на берегу озера. По вязкой тропинке между домиками отдыхающих можно было спуститься к воде, и я до сих пор помню ощущение холодных камней под босыми ногами. На другом берегу озера стоял дом, принадлежащий какому-то богачу. Дом был больше того, в котором мы жили в Бруклине, и еще у этого богача имелась моторная лодка, выкрашенная в белое с красным. Однажды он пригласил покататься меня и еще двух мальчишек. Мы надели оранжевые спасательные жилеты и уселись на заднюю перекладину, и, когда мотор взревел, от страха у меня чуть сердце не выскочило. Мы летели вперед со страшной скоростью, и нос лодки задирался вверх так высоко, что мы ничего не видели впереди. Но все равно было здорово, весь этот ветер, и шум, и брызги, летящие в лицо, и берег, который остался далеко позади. А позже, когда я вспоминал о морской прогулке, уже будучи на суше и в безопасности, приключение казалось мне еще более поразительным и великолепным, и все оставшееся время отдыха я жалел, что наша семья не слишком богата и не может позволить себе такой роскоши, как моторная лодка. Видно, здорово быть богатым, только почему у нас нет больших денег? Так рассуждают дети.
Об этом случае я не вспоминал, наверное, лет двадцать.
Не доезжая до поворота, мы нашли свободное место у кромки тротуара. Тягач остановился, и я вылез из машины и стал наблюдать, как водитель с напарником устанавливают ее на этом пятачке. Когда они заканчивали возиться, я взглянул на часы: десять минут первого. Времени полно.
Водитель тягача спросил меня:
— Хотите доехать с нами до участка? Я чуть было не согласился, чуть было не позабыл обо всем, но вовремя спохватился:
— Нет, я пойду пешком.
— Ну, как хотите.
Я помахал им на прощанье и смотрел, как они уезжают. Иногда я сам себе поражаюсь. Неужели вся эта наша затея с ограблением до сих пор мне кажется до такой степени нереальной, что я мог о ней забыть? Черт побери, еще немного, и я забрался бы в тягач и поехал бы в участок, как будто это обычный рабочий день и у меня вовсе не было никаких криминальных намерений. Поразительно! Я потряс головой и направился к Одиннадцатой авеню.
Сейчас мне предстояло где-нибудь побродить минут десять. Одним из дополнительных преимуществ провернуть это дельце в форме полицейского является то, что коп — единственный человек, который может стоять на углу улицы, ничего не делая и не привлекая к себе внимания. Такая у него работа — стоять и наблюдать, ничего не делая. Попробуй кто другой торчать без дела на одном месте, прохожие сразу бы подумали: “Что здесь делает этот парень? Уж не задумал ли он что-нибудь дурное?” Но при виде слоняющегося копа им такое и в голову не придет.
Меня даже удивляет, как это преступники не догадываются все свои делишки обтяпывать в полицейской форме.
Спустя положенное время я направился обратно к тому месту, где оставил машину. Ну кто станет пристально следить за копом, который возится под капотом патрульной машины?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58