Однако монахи Варны, казалось, не думали ни о трудах во славу господню, ни о мирских радостях. Это были люди, так долго жившие затворниками в этом глухом краю, что их души и разум заплесневели, словно хлеб, забытый в кладовой…
Молодых людей долго вели через настоящий лабиринт темных зданий, пока, наконец, они не оказались в монастырской гостинице – каменной клетушке, где, судя по всему, уже многие годы никто не останавливался.
– Знаешь, – сказала Анджела, – мне кажется, последним здесь ночевал тот старый паломник… Ну, ты знаешь…
Окон не было, их заменяла небольшая дыра под самым потолком, так что воздух в комнатушке был спертым, и она пахла гнилой соломой и мышами.
– Да, это никак не заезжий двор, – пробормотал Алан, с грустью вспоминая уютные комнаты тех монастырских гостиниц, в которых ему доводилось бывать.
Через час к ним вошел другой монах, неся в одной руке блюдо с рыбой и ломтями хлеба, а в другой – кувшин воды.
Анджела посмотрела на хлеб, понюхала рыбу и весело заявила:
– Вода, во всяком случае, свежая. Будем рады и этому.
– Где нам можно умыться, отец? – спросил Алан у монаха.
Но тот только нахмурился и ответил сурово:
– Здесь, в Варне, мы умерщвляем плоть, а не холим ее.
– Оно и видно, – шепнула Анджела. – А нас-то учили, что чистота телесная – сестра чистоты духовной. Они тут, кажется, придерживаются другого мнения.
В дверях монах обернулся:
– Утром вы явитесь к отцу Димитрию.
– С величайшим удовольствием, – заверил его Алан. – А зачем мы должны являться к отцу Димитрию?
Монах явно счел этот вопрос очень глупым.
– Чтобы заплатить за ночлег. А то зачем же? – ответил он и вышел, плотно прикрыв за собой дверь.
Анджела посмотрела на Алана, затем на жалкий ужин и на охапку гнилой соломы, которая должна была служить им постелью, и звонко рассмеялась.
– «Заплатить за ночлег. А то зачем же?»! – передразнила она монаха.
– Какая мерзкая дыра!
– Настоящая темница.
– И все же нам надо придумать предлог, чтобы задержаться здесь как можно дольше – во всяком случае, до тех пор, пока мы не…
Анджела села и начала развязывать тряпки, которыми обмотала свои башмаки, не выдержавшие каменистой дороги и постоянной сырости.
– Если они захотят, чтобы я утром ушла, пусть поглядят на мои ноги, – невозмутимо объявила она. – Ой! Чулок присох к ссадине. Бр-р-р! Чего бы я сейчас не отдала за тазик теплой воды!
И все же стоило им лечь, как они мгновенно уснули, и даже унылый колокольный звон, который каждые два часа созывал монахов в часовню на ночную молитву, не мог их разбудить.
Снизу, из долины, монастырь казался отрезанным от всего мира. А теперь, когда они поглядели вниз с его стены, им почудилось, что они уплывают куда-то на облаке.
Бездонные пропасти разверзались под самыми их ногами, и казалось, что каменная стена, опоясывавшая вершину, нужна для того, чтобы монахи не падали из своего монастыря, а не для того, чтобы помешать врагам ворваться в него.
Кроме тропы, по которой они поднялись к воротам, с утеса был еще только один спуск – к озеру, где монахи удили рыбу с больших камней.
Едва проснувшись, Алан и Анджела начали потихоньку знакомиться с монастырем. Сперва они спустились к озеру, умылись и вымыли израненные ноги. Два монаха, которые уже сидели там с удочками, смотрели на них, разинув от удивления рты. Потом молодые люди заглянули в мрачную часовню, стены которой были на византийский лад расписаны изображениями суровых святых и мучеников. Но краски давно потускнели и выцвели.
После этого они зашли в трапезную, где как раз накрывали столы к завтраку, на кухню, где впервые за все время их пребывания в монастыре ноздри им защекотал приятный запах, и в винный погреб, где хранилось множество полных бочек и бурдюков.
– О себе они заботятся как будто получше, чем о своих гостях, – заметил Алан.
С ними никто не заговаривал, хотя повсюду сновали монахи в сандалиях на босу ногу. Все молчали, но взгляды, которые они бросали на двух молодых паломников, были полны настороженного любопытства.
– Они не слишком-то гостеприимные хозяева, правда? – шепнул Алан.
– Когда я смотрю на них, мне становится жутко.
– Наверное, из-за бород, – предположил Алан.
Они с Анджелой привыкли к тому, что католические священники бреют затылок и лицо, поэтому черные бороды и длинные сальные космы этих православных монахов удивляли их. В большинстве монахи отнюдь не были стариками.
– Ну и дюжие молодчики! – сказал Алан.
Они уже не удивлялись, что турки, покоряя страну, не разорили Варнский монастырь. Эти монахи могли бы без труда защищать свою крепость на утесе от целой армии.
– Но где же все-таки библиотека? – вздохнула Анджела, когда они заглянули во все открытые двери.
– Наверное, она заперта. Вряд ли здешние монахи – большие любители чтения.
– Да, они не похожи на книжников. Не удивлюсь, если большинство тут и вообще не умеет читать. – Тсс! По-моему, нас ищут.
Через большой квадратный двор, настолько замусоренный, что Анджела, посмотрев на валявшиеся там сено и солому, успела окрестить монастырь «Вороньим гнездом», к ним неторопливо приближался какой-то монах.
– Вас хочет видеть отец Димитрий.
Они последовали за монахом. Кем бы ни был этот отец Димитрий, он, очевидно, пользовался в монастыре большим уважением. Проводник постучал в какую-то дверь, и они вошли.
Отец Димитрий сидел за столом, на котором были аккуратно разложены счетные книги, списки и деревянные палочки с зарубками, какими пользуются купцы.
Он был еще не стар, этот широкоплечий монах, а когда он поднялся со стула, они увидели, что он очень высок.
Но больше всего их поразили его глаза – широко расставленные черные угрюмые глаза под кустистыми бровями… Глаза, которые могли внезапно вспыхивать сумрачным огнем.
Это были страшные глаза. Но почему они были так страшны, Алан и Анджела поняли только позднее.
– Вы, значит, паломники? – спросил он грубо.
– Да, отец. Наш путь лежит в Иерусалим к гробу господню.
– Паломники редко проходят здесь.
Алан почтительно наклонил голову.
– Это правда, отец. Но ведь важна цель, а не путь, который к ней ведет.
Монах несколько секунд молча смотрел на них. Затем, поигрывая связкой ключей, висевшей на его поясе, он сказал:
– Наш монастырь беден. Мы не можем оказывать гостеприимство всем, кто проходит мимо. А раз вы паломники, значит, денег у вас нет…
Анджела хотела было возразить, но Алан предостерегающе наступил ей на больную ногу, так что она чуть не вскрикнула.
– Да-да, – сказал он поспешно, прежде чем девушка успела открыть рот.
– Но мы готовы, отец, заплатить за пищу и кров работой.
– Работой? Гм…
Это предложение, казалось, не слишком обрадовало отца Димитрия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47