– спросили они.
Старик хихикнул и стал очень быстро лопотать, – ребята ни одного слова не поняли из его речи. От него так сильно пахло вином, что им стало не по себе. Но старик вовсю старался помочь: он продолжал болтать указывая вверх грязным пальцем.
– Мне кажется, Мегабат живет наверху, – сказал Муций своим друзьям.
– Но где? – спросил Публий. – На крыше?
– Подождите, у меня идея! – произнес Юлий, оборачиваясь к Публию. – У кого-нибудь из вас найдется угольный карандаш?
– У меня, – отозвался Публий и достал его из кармана туники.
Юлий завладел карандашом и подошел к стене, подозвав старика: «Эй, ты!» Старик смотрел на него, глупо улыбаясь. Юлий повертел у него перед носом карандашом, чтобы привлечь его внимание, затем нарисовал на стене лестницу и после поставил большой знак вопроса. Старик сразу понял, что от него требуется, взял у Юлия карандаш и провел пять длинных линий рядом с вопросительным знаком. Под ними он поместил три маленьких черточки. Потом он положил карандаш себе в карман и стал вразвалку спускаться по лестнице.
Мальчики увидели, как он пошел, спотыкаясь, по двору и направился в таверну.
– Мой карандаш, – запротестовал Публий.
– Пусть у него останется, – сказал Муций. – Старикан сослужил нам хорошую службу.
– Какую? – не понял Кай. – Что означают эти линии?
Все так и покатились со смеху от такой несообразительности.
– Мегабат живет на пятом этаже, ты, недотепа, – объяснил Юлий.
– А для чего три короткие черты? – спросил Флавий.
– Может быть, третья дверь, – с надеждой произнес Муций.
Он угадал правильно, – теперь они увидели, что все двери пронумерованы. Мальчики взобрались по деревянным ступеням нанятую галерею и остановились перед дверью, помеченной цифрой III. Муций постучал кулаком по занавеске, но при этом получился не звук, а густое облако пыли. Тогда он громко произнес:
– Здесь живет Мегабат?
На что сердитый голос ответил:
– Входите.
– Думаю, здесь можно не снимать сандалии, – прошептал друзьям Муций, входя в комнату.
Очевидно, работа в канцелярии была не очень денежной. Жилище Мегабата состояло из одной-единственной бедно обставленной комнаты без окон. В углу был маленький открытый очаг, в котором горел огонь, в другом углу на полу лежал соломенный тюфяк, служивший, по-видимому, кроватью. Вдоль стен были набиты гвозди, с которых свешивались одежда и одеяла.
Мегабат сидел за столом перед дымящейся миской горошка с колбасой, которые он медленно поглощал. Рядом с миской лежал большой кусок хлеба и похожий на кинжал нож с широким лезвием. Служащий канцелярии цензора оказался пожилым человеком, измученным с виду, чья остроконечная седая бородка напомнила им о Ксантиппе.
Мегабат продолжал есть. Наконец он пробурчал с набитым ртом:
– Кто вы такие?
– Вы Мегабат? – спросил Муций.
– Что вы хотите?
– Нам нужно обсудить с вами очень важный вопрос, – начал Муций.
– Я – Мегабат, но я не могу теперь ничего с вами обсуждать, – пробасил он, ни на секунду не отрываясь от своей миски.
– Простите нас за беспокойство, но мы очень торопимся, – извинился Муций.
– Я тоже очень тороплюсь, – сказал Мегабат. – Я должен идти на службу. Приходите завтра.
Что касалось Мегабата, то для него, по-видимому, дело было решенным, так как он преспокойно взял пальцами кусок колбасы и отправил его в рот. Но Муций не сдавался.
– Мы просто хотели узнать, это вы принимали сообщения позапрошлой ночью в канцелярии цензора или нет? – сказал он.
– Я принимал, – неразборчиво проговорил Мегабат, опять набив рот. – А вам какое дело?
– Нам нужно знать, кто доставил весть об осквернении храма, – пояснил Муций.
– Это секретные сведения, – коротко отрубил Мегабат.
Он поточил нож о край миски и отрезал толстый кусок хлеба.
– Пожалуйста, скажите нам! – взмолился Муций.
– Да кто ты, собственно, такой? – невозмутимо поинтересовался Мегабат.
– Муций Марий Домитий.
Мегабат испуганно встрепенулся.
– Домитий? А ты случайно не родственник его светлости, досточтимого трибуна Домития?
– Это мой отец, – как можно скромнее признался Муций.
Мегабат вскочил со своего места, поспешно проглотил недожеванный кусок хлеба и отвесил низкий поклон.
– Прости меня, юный господин! Почему ты сразу не сказал? Тебя прислал отец?
Муций кивнул. Ложь в такой ситуации не осуждается. В конце концов, речь шла о жизни товарища.
– А мой отец – сенатор Виниций, – выпалил Кай.
Мегабат и ему поклонился.
– Конечно, конечно, – в замешательстве проговорил он. – Любые сведения, которыми я располагаю, – с готовностью произнес он. – Дайте подумать. Позапрошлой ночью… сообщение об осквернении храма… Ах, да… теперь вспоминаю. Курьер прибыл довольно поздно, около четвертого часа ночи…
Мальчики многозначительно переглянулись. Ксантипп правильно угадал.
– Он принес запечатанное письмо, – продолжал Мегабат, – с надписью «очень срочно». Я вскрыл письмо и нашел заметку об осквернении храма. Она была написана стенографически, но оказалась длинной, чрезмерно длинной, мы поэтому с ней долго провозились. Лично я предпочел бы предложить курьеру убраться восвояси…
– Почему же вы так не поступили? – поинтересовался Антоний.
– Ну как я мог это сделать? – воскликнул в тревоге Мегабат. – Курьера прислал его светлость – экс-консул Тэлл!
– Экс-консул Тэлл? – в изумлении повторили мальчики.
– Да, – подтвердил Мегабат. – Экс-консул Тэлл лично.
ЗАГАДОЧНЫЙ ГОСТЬ
Ксантипп удивился не меньше ребят, когда услышал имя человека, приславшего курьера. Много лет тому назад экс-консул Тэлл был известным военачальником, победившим персов, армян и с полдесятка других восточных племен. После ряда военных кампаний он возвратился на родину героем, привез много награбленного добра и ушел на покой. С тех пор слава его несколько поблекла, но Тэлл кое-как поддерживал свою репутацию, устраивая роскошные пиры в своем огромном дворце, расположенном в садах Лукулла. Тем не менее он не был популярен; его боялись за злой язык и за громадное влияние в общественной жизни и политике. Тэлл был близким другом всех высочайших сановников, и говорили, что сам император испытывает к нему чрезвычайное доверие и делится с ним всеми своими планами.
Ксантипп сидел у себя в комнате в окружении книг, пергаментов, компасов, линеек и других геометрических инструментов.
– Тэлл? – повторил он, кладя больную ногу на подушечку. – Тэлл! Вот действительно сюрприз! Конечно, это блестяще подтверждает мою теорию о важной персоне, но, по правде говоря, я не рассчитывал, что она окажется настолько важной. Ну что ж, если так, значит, ничего не изменишь. Нас это не должно останавливать. Давайте, мои юные друзья, хладнокровно обсудим такой поворот событий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Старик хихикнул и стал очень быстро лопотать, – ребята ни одного слова не поняли из его речи. От него так сильно пахло вином, что им стало не по себе. Но старик вовсю старался помочь: он продолжал болтать указывая вверх грязным пальцем.
– Мне кажется, Мегабат живет наверху, – сказал Муций своим друзьям.
– Но где? – спросил Публий. – На крыше?
– Подождите, у меня идея! – произнес Юлий, оборачиваясь к Публию. – У кого-нибудь из вас найдется угольный карандаш?
– У меня, – отозвался Публий и достал его из кармана туники.
Юлий завладел карандашом и подошел к стене, подозвав старика: «Эй, ты!» Старик смотрел на него, глупо улыбаясь. Юлий повертел у него перед носом карандашом, чтобы привлечь его внимание, затем нарисовал на стене лестницу и после поставил большой знак вопроса. Старик сразу понял, что от него требуется, взял у Юлия карандаш и провел пять длинных линий рядом с вопросительным знаком. Под ними он поместил три маленьких черточки. Потом он положил карандаш себе в карман и стал вразвалку спускаться по лестнице.
Мальчики увидели, как он пошел, спотыкаясь, по двору и направился в таверну.
– Мой карандаш, – запротестовал Публий.
– Пусть у него останется, – сказал Муций. – Старикан сослужил нам хорошую службу.
– Какую? – не понял Кай. – Что означают эти линии?
Все так и покатились со смеху от такой несообразительности.
– Мегабат живет на пятом этаже, ты, недотепа, – объяснил Юлий.
– А для чего три короткие черты? – спросил Флавий.
– Может быть, третья дверь, – с надеждой произнес Муций.
Он угадал правильно, – теперь они увидели, что все двери пронумерованы. Мальчики взобрались по деревянным ступеням нанятую галерею и остановились перед дверью, помеченной цифрой III. Муций постучал кулаком по занавеске, но при этом получился не звук, а густое облако пыли. Тогда он громко произнес:
– Здесь живет Мегабат?
На что сердитый голос ответил:
– Входите.
– Думаю, здесь можно не снимать сандалии, – прошептал друзьям Муций, входя в комнату.
Очевидно, работа в канцелярии была не очень денежной. Жилище Мегабата состояло из одной-единственной бедно обставленной комнаты без окон. В углу был маленький открытый очаг, в котором горел огонь, в другом углу на полу лежал соломенный тюфяк, служивший, по-видимому, кроватью. Вдоль стен были набиты гвозди, с которых свешивались одежда и одеяла.
Мегабат сидел за столом перед дымящейся миской горошка с колбасой, которые он медленно поглощал. Рядом с миской лежал большой кусок хлеба и похожий на кинжал нож с широким лезвием. Служащий канцелярии цензора оказался пожилым человеком, измученным с виду, чья остроконечная седая бородка напомнила им о Ксантиппе.
Мегабат продолжал есть. Наконец он пробурчал с набитым ртом:
– Кто вы такие?
– Вы Мегабат? – спросил Муций.
– Что вы хотите?
– Нам нужно обсудить с вами очень важный вопрос, – начал Муций.
– Я – Мегабат, но я не могу теперь ничего с вами обсуждать, – пробасил он, ни на секунду не отрываясь от своей миски.
– Простите нас за беспокойство, но мы очень торопимся, – извинился Муций.
– Я тоже очень тороплюсь, – сказал Мегабат. – Я должен идти на службу. Приходите завтра.
Что касалось Мегабата, то для него, по-видимому, дело было решенным, так как он преспокойно взял пальцами кусок колбасы и отправил его в рот. Но Муций не сдавался.
– Мы просто хотели узнать, это вы принимали сообщения позапрошлой ночью в канцелярии цензора или нет? – сказал он.
– Я принимал, – неразборчиво проговорил Мегабат, опять набив рот. – А вам какое дело?
– Нам нужно знать, кто доставил весть об осквернении храма, – пояснил Муций.
– Это секретные сведения, – коротко отрубил Мегабат.
Он поточил нож о край миски и отрезал толстый кусок хлеба.
– Пожалуйста, скажите нам! – взмолился Муций.
– Да кто ты, собственно, такой? – невозмутимо поинтересовался Мегабат.
– Муций Марий Домитий.
Мегабат испуганно встрепенулся.
– Домитий? А ты случайно не родственник его светлости, досточтимого трибуна Домития?
– Это мой отец, – как можно скромнее признался Муций.
Мегабат вскочил со своего места, поспешно проглотил недожеванный кусок хлеба и отвесил низкий поклон.
– Прости меня, юный господин! Почему ты сразу не сказал? Тебя прислал отец?
Муций кивнул. Ложь в такой ситуации не осуждается. В конце концов, речь шла о жизни товарища.
– А мой отец – сенатор Виниций, – выпалил Кай.
Мегабат и ему поклонился.
– Конечно, конечно, – в замешательстве проговорил он. – Любые сведения, которыми я располагаю, – с готовностью произнес он. – Дайте подумать. Позапрошлой ночью… сообщение об осквернении храма… Ах, да… теперь вспоминаю. Курьер прибыл довольно поздно, около четвертого часа ночи…
Мальчики многозначительно переглянулись. Ксантипп правильно угадал.
– Он принес запечатанное письмо, – продолжал Мегабат, – с надписью «очень срочно». Я вскрыл письмо и нашел заметку об осквернении храма. Она была написана стенографически, но оказалась длинной, чрезмерно длинной, мы поэтому с ней долго провозились. Лично я предпочел бы предложить курьеру убраться восвояси…
– Почему же вы так не поступили? – поинтересовался Антоний.
– Ну как я мог это сделать? – воскликнул в тревоге Мегабат. – Курьера прислал его светлость – экс-консул Тэлл!
– Экс-консул Тэлл? – в изумлении повторили мальчики.
– Да, – подтвердил Мегабат. – Экс-консул Тэлл лично.
ЗАГАДОЧНЫЙ ГОСТЬ
Ксантипп удивился не меньше ребят, когда услышал имя человека, приславшего курьера. Много лет тому назад экс-консул Тэлл был известным военачальником, победившим персов, армян и с полдесятка других восточных племен. После ряда военных кампаний он возвратился на родину героем, привез много награбленного добра и ушел на покой. С тех пор слава его несколько поблекла, но Тэлл кое-как поддерживал свою репутацию, устраивая роскошные пиры в своем огромном дворце, расположенном в садах Лукулла. Тем не менее он не был популярен; его боялись за злой язык и за громадное влияние в общественной жизни и политике. Тэлл был близким другом всех высочайших сановников, и говорили, что сам император испытывает к нему чрезвычайное доверие и делится с ним всеми своими планами.
Ксантипп сидел у себя в комнате в окружении книг, пергаментов, компасов, линеек и других геометрических инструментов.
– Тэлл? – повторил он, кладя больную ногу на подушечку. – Тэлл! Вот действительно сюрприз! Конечно, это блестяще подтверждает мою теорию о важной персоне, но, по правде говоря, я не рассчитывал, что она окажется настолько важной. Ну что ж, если так, значит, ничего не изменишь. Нас это не должно останавливать. Давайте, мои юные друзья, хладнокровно обсудим такой поворот событий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39