Застонав, он заковылял к ребятам, остановился и поискал глазами, куда сесть. Муций поспешно схватил ящик и предложил его учителю. Ксантипп с величайшей осторожностью опустился на ящик и огляделся вокруг с явным неудовольствием, так как пещера не являла собой образец аккуратности. Затем он продолжил:
– Ко мне приходили мать Руфа и Ромп. Они думали, что вы в школе, но, конечно, вашего следа там не было! Ливия рассказала мне о печальном происшествии с Руфом – ужасное несчастье, ужасное. Я мало что могу, ведь я не римлянин, но я заверил ее в своей помощи. Нога у меня до сих пор зверски болит, но я отправился разыскивать вас. Пришлось нанять паланкин с двумя носильщиками. Они ждут снаружи, и каждая минута стоит денег, поэтому поживей. Что сказал Лукос?
Ребята пристыженно молчали. Наконец Юлий прошептал:
– Лукос почему-то не захотел воспользоваться своим даром для нас.
– Но мы сами обнаружили, что Руф невиновен, – с гордостью доложил Муций.
– Так, значит, сами? – проскрипел Ксантипп. – Могли бы побеспокоиться и сообщить об этом Ливни. Так долго оставлять бедную женщину в неведении – разве хорошо?
– Мы решили сначала написать письмо императору, – объяснил за всех Юлий.
Ксантипп вздернул мохнатые брови.
– Вы написали письмо императору?
– Мы хотели рассказать, что Руф совершенно не виноват, и попросить для него пощады, – сказал Муций.
– Где же ваше замечательное творение?
– Здесь. – Муций вручил учителю свиток, на котором Флавий написал письмо.
Ксантипп придвинулся поближе к огню, развернул пергамент и начал читать:
– «Доколе же ты, Катилина, будешь злоупотребить нашим терпением? Как долго еще ты, в своем бешенстве, будешь издеваться над нами? До каких пределов ты будешь кичиться своей дерзостью, не знающей узды?» – Он замолчал, в изумлении уставился на своих учеников, а потом спросил: – Что это значит? Зачем вы приплели сюда речь Цицерона?
– У нас случайно оказался сборник его трудов, – пояснил Муций. – Наше письмо на обороте.
– Могли бы с самого начала предупредить, – раздраженно проворчал Ксантипп. Он перевернул свиток и молча прочитал письмо. Затем учитель взглянул на ребят и мрачно спросил: – Кто это писал?
– Я, – признался Флавий.
– Отвратительная работа, – рявкнул Ксантипп. – Полно ошибок. Орфография чудовищная. Возьмусь я за вас, когда начнутся занятия! – Он швырнул свиток на стол. – Кроме того, ваша логика неубедительна, а доказательства беспомощны, – продолжал он. – Неудивительно, что все вы не успеваете по математике. Садитесь.
Мальчики послушно расселись на ящиках. Только Флавию места не хватило, и ему пришлось опуститься на пол.
– У кого-нибудь из вас осталось в голове хотя бы слабое представление о Пифагоре? – задал вопрос Ксантипп.
Мальчики с готовностью кивнули, хотя совершенно не помнили, о чем идет речь.
– В прямоугольном треугольнике квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов. Как мы называем такое утверждение? – спросил Ксантипп.
– Загадкой, – промямлил Кай.
Ксантипп метнул на него испепеляющий взгляд, с презрением отвернулся и вызвал:
– Юлий!
– Доказательство, – ответил тот.
– Неправильно, – сказал Ксантипп. – Это гипотеза. Гипотеза есть утверждение, которое надо доказать, прежде чем оно станет истиной. Так называемые доказательства в вашем письме не более чем гипотезы. Кто-нибудь видел Руфа в банях Дианы?
– Нет, – признал Муций.
– Значит, у вас нет свидетелей, а без них вы ничего не сможете доказать. Теперь о подделке почерка. Вполне возможно, что восковую табличку Руфа использовали как шаблон, но кто поручится, что это сделал не сам Руф?
Юлий поднял руку.
– Да? – вызвал его Ксантипп.
– Зачем нужна была Руфу такая морока, как вырезание букв, если он прямо мог написать на стене?
– Ты когда-нибудь пробовал писать в темноте? – поинтересовался Ксантипп.
Юлий не подумал об этом.
– Вот видишь! – сказал Ксантипп самодовольно. – Ты даже при свете не умеешь как следует писать.
Мальчишки рассмеялись, а Юлий обиделся.
– Тихо! – приказал Ксантипп. – Я здесь не для того, чтобы развлекать вас.
– Значит, вы в самом деле думаете, что Руф виноват? – робко спросил Муций.
Ксантипп внезапно впал в ярость, даже вены на висках выступили.
– Разве я говорил это? – рявкнул он.
– Н-н-нет, – запинаясь, протянул Муций.
– Тогда не задавай таких глупых вопросов.
Погрузившись в раздумье, Ксантипп уставился на крышку стола, и мальчики боялись пошевелиться. Они ожидали следующей порции язвительных слов и саркастических вопросов. Ливии следовало хорошенько все взвесить, прежде чем посвящать Ксантиппа в подробности. Все, что они делали, по его мнению, никуда не годится. А сам-то он может только вмешиваться и больше ничего.
Однако, когда Ксантипп снова взглянул на ребят, им показалось, что настроение у него несколько улучшилось.
– Я знаю Руфа. Он не похож на мальчика, который способен осквернить храм, – произнес Ксантипп. – Мы сумеем его спасти.
У ребят отлегло от сердца. И Ксантиппу, как бы там ни было, не чужды человеческие чувства. Переполненный радостью, Муций воскликнул:
– Мы все время голову ломаем, кто же мог это сделать?
Ксантипп педантично заметил:
– Вы, без сомнения, проглядели ту самую деталь, которая может помочь нам разгадать загадку. Муций, расскажи мне еще раз, и очень подробно, все, что вы знаете об этом деле. Мне нужны мельчайшие детали. Даже самая незначительная из них может дать нам в руки ключ.
Муций встал с места, как будто был в классе, набрал в легкие воздух и начал рассказывать, несколько сбивчиво, всю историю с начала. Но по мере повествования уверенность его росла: он шаг за шагом описал все, что случилось после роковой ссоры Руфа и Кая; что сделал он сам и что сделали остальные ребята; что они обнаружили и к каким выводам пришли. Сейчас впервые Муций ощутил хоть какую-то пользу от всех упражнений, которые давал им Ксантипп по искусству ораторской речи.
Когда Муций закончил говорить, Ксантипп одобрительно кивнул.
– Можешь сесть на место! – сказал он.
Муций уселся. Ксантипп подумал с минуту, затем дважды стукнул палкой по каменному полу пещеры и сказал:
– У нас есть за что зацепиться.
Мальчики выжидательно замерли.
– Наша зацепка – сообщение в городском бюллетене, – продолжал Ксантипп. – Что вам пришло в голову, когда вы прочитали об осквернении храма?
– Ничего, – признался Юлий.
– Мы рассердились, – добавил Флавий.
– А вы, наоборот, должны были обрадоваться, – объявил Ксантипп. – Это сообщение доказывает, что Руф невиновен, причем абсолютно.
– Как? – хором спросили мальчики.
– Потому что сообщение было написано до того, как храм осквернили, – пояснил Ксантипп. – Теперь понимаете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39