Обняв юношу за плечи, он ходил с ним по комнате и говорил о деталях его проекта. Они обсудили план Рауля, как два проказливых школьника, замышляющих каверзу против нелюбимого учителя.
Дружески, как бы между прочим, к слову, Шпицци спросил, почему же Рауль не обратился но поводу задуманной им встречи к Визенеру, ведь он свой человек в доме де Шасефьер. Зеленовато-серые глаза Рауля потемнели, он несколько раз глотнул, прежде чем ответить.
- Ах, мосье Визенер, - сказал он с вымученной легкостью и пожал плечами. - Он обещает все, что хотите. Но потом за тысячью дел забывает свои обещания.
Господин фон Герке уже знал все. Рауль попытал счастья у Визенера и получил отказ; мотивы ясны. Все складывалось как нельзя лучше.
Шпицци улыбался, сиял, пускал в ход все свои наглые чары. Рауль был в восторге от надменности, с какой Шпицци вскидывал голову и, склонив ее чуть-чуть набок, тихонько фыркал или же легким движением руки смахивал прочь врагов, препятствия, сомнения.
Он ничего не обещает, пошутил фон Герке, когда Рауль собрался уходить. Не такой он человек, как его приятель Визенер. Но, подпел он итог всему их разговору, он готов по мере сил помочь Раулю. Рауль заразил его своей пылкостью. В ближайшие же дни Шпицци поговорит с господином Гейдебрегом о плане Рауля.
- Уж мы своего добьемся, - рассмеялся он. - Не называйте меня бароном, дорогой Рауль, - попросил он на прощание, - называйте меня попросту Шпицци.
Когда Шпицци пришел к Гейдебрегу, тот, казалось, был всецело поглощен собой: взгляд его тусклых белесых глаз на большом тяжелом лице был еще более отсутствующим, чем всегда. Берлин запросил его, долго ли он полагает оставаться в Париже, и намекнул, что, если он пожелает, его ждет новое важное и почетное задание. Что ответить? Закончил ли он свою миссию в Париже? И да и нет. Это вопрос только его совести. Кое-чего он достиг, но начатые им дела лишь развертываются, ни одно еще не доведено до конца.
Становилось жарко, и мадам де Шасефьер собиралась переехать в свое имение под Аркашоном. Она обычно приглашала туда друзей и его также просила приехать. Он никак не мог решить, возвращаться ли в Германию, оставаться в Париже или ехать в Аркашон.
Шпицци после встречи с Раулем вновь обрел свою прежнюю уверенность; победоносно, полный молодого задора, сидел он против грузного Гейдебрега. Тот осторожно обронил, что, вероятно, в недалеком будущем он навсегда покинет Париж. Шпицци изобразил огорчение, скромно и все же настойчиво запротестовал. Так много еще осталось незаконченных дел, которые без коллеги Гейдебрега не могут быть завершены. А как вредно отзовется отсутствие такой личности, как Гейдебрег, на попытке разыграть комедию добрых отношений с Кэ д'Орсэ, как того желает теперь Берлин.
Тут Шпицци счел удобным перейти к проекту Рауля и изложил его. Гейдебрег оживился, как только было произнесено "встреча молодежи". Словом "молодежь" любили щеголять в Берлине, да и он сам не прочь щегольнуть им. Этот так называемый слет молодежи мог послужить лишним предлогом, чтобы продлить его пребывание в Париже. Кстати, это был бы лишний предлог для поддержания связи с улицей Ферм. Сомнение вызывало лишь то, что назначение молодого де Шасефьера дало бы новый повод писакам из "ПН" обрушиться на Визенера. Но неужели капитулировать перед этим сбродом?
Гейдебрег встал; милостиво сказал Шпицци, который тоже хотел подняться:
- Сидите, сидите, молодой человек. - Грузно шагал он по маленькой гостиной, ботинки его скрипели. Шпицци, ободренный интимной ноткой, прозвучавшей в обращении "молодой человек", решил продвинуться дальше.
- И коллегу Визенера, - сказал он, - проект этого молодого француза, несомненно, заинтересует. - Гейдебрег посмотрел на Герке тусклыми глазами. - Это вполне понятно, если принять во внимание хорошие отношения между молодым Шасефьером и нашим Визенером, - прибавил он с невинным видом.
Бегемот прервал свой бег. Все, что сказал Шпицци, звучало безобидно, он беспечно улыбался. И все же Гейдебрег уловил в словах Герке какую-то угрозу, некий злобный намек, кольнувший его. И в самом деле странно, что молодой де Шасефьер обратился к фон Герке, а не к Визенеру, что было бы естественнее. Но он не хотел говорить об этом с Герке, а решил объясниться с самим Визенером.
- Проект так называемой встречи молодежи, - довольно сухо сказал он, заканчивая разговор, - очень интересное дело. Я буду иметь его в виду.
Еще в тот же день он выполнил свое намерение и поговорил с Визенером. Визенер испугался. Он вспомнил искаженное ненавистью лицо сына, мелькнувшее перед ним в полутемном саду на улице Ферм во время игры в загадки. Теперь, значит, молокосос, повинуясь коварному инстинкту, снюхался с его злейшим врагом, Шпицци, и заключил с ним союз.
Энергичным усилием воли Визенер овладел собой. Деловито представил Гейдебрегу все возражения против проекта. Нельзя себе позволить вторично потерпеть такое поражение, как со встречей фронтовиков. Риск и выигрыш здесь не находятся в разумном соотношении. Проект не своевремен. Что касается кандидатуры молодого де Шасефьера, то ему, Визенеру, представляется неуместным оказывать на щепетильных французов давление в вопросе, касающемся их одних.
- Мне незачем вам говорить, коллега Гейдебрег, - сказал он в заключение, - с какой радостью я приветствовал бы назначение именно Рауля. Но одно дело - объективное суждение, другое - личная симпатия. - Он ясно и открыто улыбался.
Гейдебрег, по своему обыкновению, прикрыл глаза морщинистыми, лишенными ресниц веками. Злобный намек Шпицци не выходил у него из головы. Он сравнивал про себя лицо, фигуру, повадки Визенера и молодого де Шасефьера. Нет ли здесь кровных уз? Не страх ли перед новой атакой "ПН" и ее последствиями делал Визенера столь красноречивым?
Гейдебрег сквозь быструю, гладкую речь Визенера угадывал состояние тяжкой раздвоенности, в котором находился этот человек. Он из кожи вон лезет, изыскивая убедительные доводы против проекта, о главном же умалчивает. Нет, Гейдебрег не склонен считаться с чувствительностью Визенера. Многого ли мы здесь, в Париже, добьемся, сказал он с сомнением в голосе, если всегда и во всем будем выжидать. В деле с "ПН" и теперь с этой встречей молодежи Визенер ведет себя как настоящий кунктатор. Даже удивительно, сколько благоразумия таится в таком относительно молодом человеке. Фраза эта прозвучала как шутка, но Визенеру послышалось в ней порицание.
Впрочем, Гейдебрег не задержался на этом вопросе, а возобновил разговор на тему, недавно затронутую Визенером, о Клеопатре. Но и то, что Гейдебрег изложил ему по этому поводу, тоже не порадовало Визенера. Гейдебрег кое-что почитал за это время о египтянке и много думал о сыне, который произошел от ее связи с Цезарем, о Цезарионе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231
Дружески, как бы между прочим, к слову, Шпицци спросил, почему же Рауль не обратился но поводу задуманной им встречи к Визенеру, ведь он свой человек в доме де Шасефьер. Зеленовато-серые глаза Рауля потемнели, он несколько раз глотнул, прежде чем ответить.
- Ах, мосье Визенер, - сказал он с вымученной легкостью и пожал плечами. - Он обещает все, что хотите. Но потом за тысячью дел забывает свои обещания.
Господин фон Герке уже знал все. Рауль попытал счастья у Визенера и получил отказ; мотивы ясны. Все складывалось как нельзя лучше.
Шпицци улыбался, сиял, пускал в ход все свои наглые чары. Рауль был в восторге от надменности, с какой Шпицци вскидывал голову и, склонив ее чуть-чуть набок, тихонько фыркал или же легким движением руки смахивал прочь врагов, препятствия, сомнения.
Он ничего не обещает, пошутил фон Герке, когда Рауль собрался уходить. Не такой он человек, как его приятель Визенер. Но, подпел он итог всему их разговору, он готов по мере сил помочь Раулю. Рауль заразил его своей пылкостью. В ближайшие же дни Шпицци поговорит с господином Гейдебрегом о плане Рауля.
- Уж мы своего добьемся, - рассмеялся он. - Не называйте меня бароном, дорогой Рауль, - попросил он на прощание, - называйте меня попросту Шпицци.
Когда Шпицци пришел к Гейдебрегу, тот, казалось, был всецело поглощен собой: взгляд его тусклых белесых глаз на большом тяжелом лице был еще более отсутствующим, чем всегда. Берлин запросил его, долго ли он полагает оставаться в Париже, и намекнул, что, если он пожелает, его ждет новое важное и почетное задание. Что ответить? Закончил ли он свою миссию в Париже? И да и нет. Это вопрос только его совести. Кое-чего он достиг, но начатые им дела лишь развертываются, ни одно еще не доведено до конца.
Становилось жарко, и мадам де Шасефьер собиралась переехать в свое имение под Аркашоном. Она обычно приглашала туда друзей и его также просила приехать. Он никак не мог решить, возвращаться ли в Германию, оставаться в Париже или ехать в Аркашон.
Шпицци после встречи с Раулем вновь обрел свою прежнюю уверенность; победоносно, полный молодого задора, сидел он против грузного Гейдебрега. Тот осторожно обронил, что, вероятно, в недалеком будущем он навсегда покинет Париж. Шпицци изобразил огорчение, скромно и все же настойчиво запротестовал. Так много еще осталось незаконченных дел, которые без коллеги Гейдебрега не могут быть завершены. А как вредно отзовется отсутствие такой личности, как Гейдебрег, на попытке разыграть комедию добрых отношений с Кэ д'Орсэ, как того желает теперь Берлин.
Тут Шпицци счел удобным перейти к проекту Рауля и изложил его. Гейдебрег оживился, как только было произнесено "встреча молодежи". Словом "молодежь" любили щеголять в Берлине, да и он сам не прочь щегольнуть им. Этот так называемый слет молодежи мог послужить лишним предлогом, чтобы продлить его пребывание в Париже. Кстати, это был бы лишний предлог для поддержания связи с улицей Ферм. Сомнение вызывало лишь то, что назначение молодого де Шасефьера дало бы новый повод писакам из "ПН" обрушиться на Визенера. Но неужели капитулировать перед этим сбродом?
Гейдебрег встал; милостиво сказал Шпицци, который тоже хотел подняться:
- Сидите, сидите, молодой человек. - Грузно шагал он по маленькой гостиной, ботинки его скрипели. Шпицци, ободренный интимной ноткой, прозвучавшей в обращении "молодой человек", решил продвинуться дальше.
- И коллегу Визенера, - сказал он, - проект этого молодого француза, несомненно, заинтересует. - Гейдебрег посмотрел на Герке тусклыми глазами. - Это вполне понятно, если принять во внимание хорошие отношения между молодым Шасефьером и нашим Визенером, - прибавил он с невинным видом.
Бегемот прервал свой бег. Все, что сказал Шпицци, звучало безобидно, он беспечно улыбался. И все же Гейдебрег уловил в словах Герке какую-то угрозу, некий злобный намек, кольнувший его. И в самом деле странно, что молодой де Шасефьер обратился к фон Герке, а не к Визенеру, что было бы естественнее. Но он не хотел говорить об этом с Герке, а решил объясниться с самим Визенером.
- Проект так называемой встречи молодежи, - довольно сухо сказал он, заканчивая разговор, - очень интересное дело. Я буду иметь его в виду.
Еще в тот же день он выполнил свое намерение и поговорил с Визенером. Визенер испугался. Он вспомнил искаженное ненавистью лицо сына, мелькнувшее перед ним в полутемном саду на улице Ферм во время игры в загадки. Теперь, значит, молокосос, повинуясь коварному инстинкту, снюхался с его злейшим врагом, Шпицци, и заключил с ним союз.
Энергичным усилием воли Визенер овладел собой. Деловито представил Гейдебрегу все возражения против проекта. Нельзя себе позволить вторично потерпеть такое поражение, как со встречей фронтовиков. Риск и выигрыш здесь не находятся в разумном соотношении. Проект не своевремен. Что касается кандидатуры молодого де Шасефьера, то ему, Визенеру, представляется неуместным оказывать на щепетильных французов давление в вопросе, касающемся их одних.
- Мне незачем вам говорить, коллега Гейдебрег, - сказал он в заключение, - с какой радостью я приветствовал бы назначение именно Рауля. Но одно дело - объективное суждение, другое - личная симпатия. - Он ясно и открыто улыбался.
Гейдебрег, по своему обыкновению, прикрыл глаза морщинистыми, лишенными ресниц веками. Злобный намек Шпицци не выходил у него из головы. Он сравнивал про себя лицо, фигуру, повадки Визенера и молодого де Шасефьера. Нет ли здесь кровных уз? Не страх ли перед новой атакой "ПН" и ее последствиями делал Визенера столь красноречивым?
Гейдебрег сквозь быструю, гладкую речь Визенера угадывал состояние тяжкой раздвоенности, в котором находился этот человек. Он из кожи вон лезет, изыскивая убедительные доводы против проекта, о главном же умалчивает. Нет, Гейдебрег не склонен считаться с чувствительностью Визенера. Многого ли мы здесь, в Париже, добьемся, сказал он с сомнением в голосе, если всегда и во всем будем выжидать. В деле с "ПН" и теперь с этой встречей молодежи Визенер ведет себя как настоящий кунктатор. Даже удивительно, сколько благоразумия таится в таком относительно молодом человеке. Фраза эта прозвучала как шутка, но Визенеру послышалось в ней порицание.
Впрочем, Гейдебрег не задержался на этом вопросе, а возобновил разговор на тему, недавно затронутую Визенером, о Клеопатре. Но и то, что Гейдебрег изложил ему по этому поводу, тоже не порадовало Визенера. Гейдебрег кое-что почитал за это время о египтянке и много думал о сыне, который произошел от ее связи с Цезарем, о Цезарионе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231