Не менее примечательно то, что на самом пике своего успеха, в марте 1559 года, Иван IV внезапно и совершенно неожиданно предложил мир своими врагам. Он рассчитывал на мирную капитуляцию и договоренность об условиях, на которых будет управляться Ливония.
Причиной того, что наступление русских войск остановилось, предположительно была угроза вмешательства в Ливонскую войну датчан, шведов, поляков и литовцев, но в первую очередь - вторжение крымских татар. Очевидно, царь надеялся путем переговоров сохранить свои завоевания на севере, столкнуть друг с другом государства, готовые вмешаться, удержать их от интервенции, и отправить на юг свою армию. В своих расчетах он ошибся. Северные державы действительно завидовали друг другу, но никто из монархов не желал отступаться от добычи, лежавшей перед ним, и каждый хотел загрести свою долю прежде, чем другие дотянутся до нее. Широкий жест царя стоил ему шести месяцев, за которые он мог бы оккупировать большую часть Ливонии,- времени, за которое его противники захватили плацдармы в этой стране и собрали войска для войны.
В сентябре 1559 года Ливонский орден вынудил Вильгельма фон Фюрстенберга оставить свой пост. Кеттлер, в руках которого теперь оказалась вся власть, медлил с секуляризацией ордена лишь из-за военного кризиса. Он уже подписал договор с Сигизмундом-Августом в Вильнюсе, по которому Ливония к югу от Даугавы становилась польским протекторатом. В это же время епископ Эзеля продал свои земли Магнусу Гольштейнскому, младшему брату короля Дании. Магнус вскоре оказался в Москве, проводя собственную политику, заключавшуюся в том, чтобы породниться с царской семьей и создать бессильное фиктивное государство, практически полностью зависимое от Руси. Шведы вступили в войну в июне 1561 года, когда Ревель и знать Харриена, Вирлянда и Йервена принесли феодальную клятву королю Эрику. Эра германского правления Ливонией подходила к концу, но никто не мог предвидеть, что последует за ней. Даже иностранные державы, вмешавшиеся теперь в войну, немногое могли сделать вначале, когда русское наступление в 1560 году захлестнуло страну.
В действительности, ливонские рыцари выработали эффективную стратегию борьбы с русскими войсками. Сначала они пытались бороться с отрядами, совершавшими набеги, с помощью пехоты и артиллерии, но не могли угнаться за татарской конницей. Сталкиваясь же с превосходящими силами пехоты и кавалерии, ливонцы отступали в свои крепости. Эта тактика оставляла поселения совершенно беззащитными против мародеров. Теперь же, из насущной необходимости, Кеттлер усовершенствовал способы действия своей кавалерии, которые могли уменьшить ущерб, приносимый русскими отрядами конницы. Опираясь на лучшее знание местности и возможность отступления в замки, ливонская кавалерия терроризировала врага везде где могла. Это мешало русским рассредоточивать силы, чтобы грабить и жечь деревни, а также мешало снабжению армии фуражом и провиантом и давало некоторую защиту ливонским крестьянам. Кроме того, Кеттлер убедил литовцев помочь ему в защите южных земель Ливонии, а шведов - защищать север. Сконцентрировав оставшиеся силы, Кеттлер назначил на командные посты молодых и дерзких рыцарей, вдохнув боевой дух в свою армию. К несчастью, удача была не на его стороне, о чем говорит следующий отрывок из летописи:
«Второго августа тридцать кавалеристов отправились за фуражом в местечко за семнадцать миль от лагеря. Они обнаружили пятьсот русских на другом берегу речки. Обе стороны оказались так близко, что открыли огонь. Один русский был убит, а остальные отступили через луг к основному войску. Восемнадцать немцев повернули обратно, а двенадцать остались, чтобы преследовать врага. Как только они увидели основные силы русских, они тоже повернули обратно и поехали в лагерь, но потеряли несколько человек. Первая же группа принесла весть о том, что произошло, и ландмаршал выслал триста всадников, чтобы напасть на те пятьсот русских (они не знали, что тех было больше, целых сорок тысяч). Вначале немцы атаковали вражеские пикеты и погнали тех к основным частям. Немцы погнались за ними и были окружены противником со всех сторон. Началась рубка, и большее войско одолело меньшее, многие немцы были перебиты. Те, кто оставались в лагере и не принимали участие в сражении, пустились в бегство через болота и леса, спасаясь кто как мог. Это поражение случилось… в десяти милях от Эрмса. Русских погибло так много, что потребовалось четырнадцать телег, чтобы вывезти их к поместью, где их тела сожгли. Потери немцев, убитыми и пленными, составили двести шестьдесят один человек».
Это сражение обернулось фатальным поражением. Потери были не столь велики, но погибшие рыцари были цветом Ливонского ордена. Все понимали, что традиционное правление и традиционный образ жизни близятся к концу. Несмотря на смятение, поражения и чувство, что сопротивление безнадежно, ливонские рыцари продолжали сражаться, нападая на вражеских фуражиров и защищая самые важные замки. Обширная переписка между магистром и его кастелянами и протекторами показывает, что организация ордена не была полностью разрушена. По-прежнему войска перебрасывались с одного направления на другое, припасы собирались и распределялись. Но рыцарей были слишком мало, они были стары, а наемников было слишком много, чтобы платить им из сократившихся доходов, но слишком мало для открытого сражения. Казна была в жалком состоянии. Готтхард Кеттлер отчаянно пытался собрать деньги и войска из империи и удержать соседних князей от попыток разделить его страну, но его старания не достигали успеха. Хотя Кеттлер с самого начала планировал изменить форму правления орденом и сделаться князем-землевладельцем, следует воздать должное его усилиям по сохранению ордена и его владений и желанию передать наследие нетронутым в руки одного владельца.
И все же он мало что мог сделать, чтобы продлить существование военного ордена. Когда полевая армия потерпела поражение, Кеттлер не мог больше эффективно защищать замки. Многие братья попали в плен и закончили свои дни на улицах Москвы, где им, падавшим от изнеможения, срубили головы во время победного парада. Большая крепость в Феллине, со всеми припасами, оружием и казной, была сдана, когда наемники потребовали, чтобы ее командор принял царское предложение капитулировать. Фюрстенбург, который хотел сражаться до конца, был уведен в Москву, где и провел остаток своей жизни в почетном плену. Иван надеялся, что сможет убедить остальных ливонцев признать себя его вассалами, согласно древней традиции обязанными лишь платить царю налоги и нести военную службу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Причиной того, что наступление русских войск остановилось, предположительно была угроза вмешательства в Ливонскую войну датчан, шведов, поляков и литовцев, но в первую очередь - вторжение крымских татар. Очевидно, царь надеялся путем переговоров сохранить свои завоевания на севере, столкнуть друг с другом государства, готовые вмешаться, удержать их от интервенции, и отправить на юг свою армию. В своих расчетах он ошибся. Северные державы действительно завидовали друг другу, но никто из монархов не желал отступаться от добычи, лежавшей перед ним, и каждый хотел загрести свою долю прежде, чем другие дотянутся до нее. Широкий жест царя стоил ему шести месяцев, за которые он мог бы оккупировать большую часть Ливонии,- времени, за которое его противники захватили плацдармы в этой стране и собрали войска для войны.
В сентябре 1559 года Ливонский орден вынудил Вильгельма фон Фюрстенберга оставить свой пост. Кеттлер, в руках которого теперь оказалась вся власть, медлил с секуляризацией ордена лишь из-за военного кризиса. Он уже подписал договор с Сигизмундом-Августом в Вильнюсе, по которому Ливония к югу от Даугавы становилась польским протекторатом. В это же время епископ Эзеля продал свои земли Магнусу Гольштейнскому, младшему брату короля Дании. Магнус вскоре оказался в Москве, проводя собственную политику, заключавшуюся в том, чтобы породниться с царской семьей и создать бессильное фиктивное государство, практически полностью зависимое от Руси. Шведы вступили в войну в июне 1561 года, когда Ревель и знать Харриена, Вирлянда и Йервена принесли феодальную клятву королю Эрику. Эра германского правления Ливонией подходила к концу, но никто не мог предвидеть, что последует за ней. Даже иностранные державы, вмешавшиеся теперь в войну, немногое могли сделать вначале, когда русское наступление в 1560 году захлестнуло страну.
В действительности, ливонские рыцари выработали эффективную стратегию борьбы с русскими войсками. Сначала они пытались бороться с отрядами, совершавшими набеги, с помощью пехоты и артиллерии, но не могли угнаться за татарской конницей. Сталкиваясь же с превосходящими силами пехоты и кавалерии, ливонцы отступали в свои крепости. Эта тактика оставляла поселения совершенно беззащитными против мародеров. Теперь же, из насущной необходимости, Кеттлер усовершенствовал способы действия своей кавалерии, которые могли уменьшить ущерб, приносимый русскими отрядами конницы. Опираясь на лучшее знание местности и возможность отступления в замки, ливонская кавалерия терроризировала врага везде где могла. Это мешало русским рассредоточивать силы, чтобы грабить и жечь деревни, а также мешало снабжению армии фуражом и провиантом и давало некоторую защиту ливонским крестьянам. Кроме того, Кеттлер убедил литовцев помочь ему в защите южных земель Ливонии, а шведов - защищать север. Сконцентрировав оставшиеся силы, Кеттлер назначил на командные посты молодых и дерзких рыцарей, вдохнув боевой дух в свою армию. К несчастью, удача была не на его стороне, о чем говорит следующий отрывок из летописи:
«Второго августа тридцать кавалеристов отправились за фуражом в местечко за семнадцать миль от лагеря. Они обнаружили пятьсот русских на другом берегу речки. Обе стороны оказались так близко, что открыли огонь. Один русский был убит, а остальные отступили через луг к основному войску. Восемнадцать немцев повернули обратно, а двенадцать остались, чтобы преследовать врага. Как только они увидели основные силы русских, они тоже повернули обратно и поехали в лагерь, но потеряли несколько человек. Первая же группа принесла весть о том, что произошло, и ландмаршал выслал триста всадников, чтобы напасть на те пятьсот русских (они не знали, что тех было больше, целых сорок тысяч). Вначале немцы атаковали вражеские пикеты и погнали тех к основным частям. Немцы погнались за ними и были окружены противником со всех сторон. Началась рубка, и большее войско одолело меньшее, многие немцы были перебиты. Те, кто оставались в лагере и не принимали участие в сражении, пустились в бегство через болота и леса, спасаясь кто как мог. Это поражение случилось… в десяти милях от Эрмса. Русских погибло так много, что потребовалось четырнадцать телег, чтобы вывезти их к поместью, где их тела сожгли. Потери немцев, убитыми и пленными, составили двести шестьдесят один человек».
Это сражение обернулось фатальным поражением. Потери были не столь велики, но погибшие рыцари были цветом Ливонского ордена. Все понимали, что традиционное правление и традиционный образ жизни близятся к концу. Несмотря на смятение, поражения и чувство, что сопротивление безнадежно, ливонские рыцари продолжали сражаться, нападая на вражеских фуражиров и защищая самые важные замки. Обширная переписка между магистром и его кастелянами и протекторами показывает, что организация ордена не была полностью разрушена. По-прежнему войска перебрасывались с одного направления на другое, припасы собирались и распределялись. Но рыцарей были слишком мало, они были стары, а наемников было слишком много, чтобы платить им из сократившихся доходов, но слишком мало для открытого сражения. Казна была в жалком состоянии. Готтхард Кеттлер отчаянно пытался собрать деньги и войска из империи и удержать соседних князей от попыток разделить его страну, но его старания не достигали успеха. Хотя Кеттлер с самого начала планировал изменить форму правления орденом и сделаться князем-землевладельцем, следует воздать должное его усилиям по сохранению ордена и его владений и желанию передать наследие нетронутым в руки одного владельца.
И все же он мало что мог сделать, чтобы продлить существование военного ордена. Когда полевая армия потерпела поражение, Кеттлер не мог больше эффективно защищать замки. Многие братья попали в плен и закончили свои дни на улицах Москвы, где им, падавшим от изнеможения, срубили головы во время победного парада. Большая крепость в Феллине, со всеми припасами, оружием и казной, была сдана, когда наемники потребовали, чтобы ее командор принял царское предложение капитулировать. Фюрстенбург, который хотел сражаться до конца, был уведен в Москву, где и провел остаток своей жизни в почетном плену. Иван надеялся, что сможет убедить остальных ливонцев признать себя его вассалами, согласно древней традиции обязанными лишь платить царю налоги и нести военную службу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102