«Слушай, дай мне чего-нибудь накинуть — не могу же я разгуливать средь бела дня в таком виде!» А уже стоя в дверях (на ней теперь был его охотничий камзол с подвернутыми рукавами), она вдруг вымолвила — тихо и очень серьезно: «Знаешь, те стихи... Это что-то необыкновенное, со мной никогда в жизни такого не бывало. Я приду к тебе сегодня вечером, и ты почитаешь мне еще что-нибудь, ладно?» Короче говоря, к тому времени, когда в Эдорас отправилось послание, в коем Фарамир справлялся у Йомера — не возражает ли тот против решения своей сестры Йовин стать княгиней Итилиенской, вечерние литературные чтения прочно вошли в их семейный обиход.
— ...Ты меня не слушаешь?..
Йовин, давно уже умывшаяся и одевшаяся, огорченно глядела на принца.
— Прости, малыш. Я и вправду задумался.
— О грустном?..
— Скорее — об опасном. Вот думаю — а не пришлет ли нам с тобой Его Величество король Гондора и Арнора свадебный подарок? Как бы твоя давешняя шуточка насчет мышьяка и стрихнина не оказалась пророческой...
Произнося эти слова, он нарушил одну неписаную заповедь: не упоминать в этих стенах об Арагорне. Лишь однажды, в самом начале их романа, Йовин внезапно и без видимой связи с предшествующим разговором сказала:
— Если тебя интересует, каков он был как любовник, — она стояла отвернувшись к окну и с преувеличенным вниманием разглядывала что-то во дворе, не замечая его протестующего жеста, — то могу сказать совершенно честно: очень так себе. Понимаешь, он ведь привык только брать — всегда и во всем; одним словом, «настоящий мужчина»... — Губы ее при этих словах скривила горькая усмешка. — Конечно, множеству женщин именно это и нужно, но я-то к их числу не принадлежу...
Некоторое время она вопросительно глядела на Фарамира, а затем кивнула и задумчиво произнесла — как будто подведя про себя некий окончательный итог:
— Да, пожалуй что с него станется... У тебя есть план, как избежать такого подарка?
— Есть. Но все зависит от того, согласится ли сыграть за нашу команду Берегонд.
— Прости, если я лезу не в свое дело... Ведь этот человек убил твоего отца; каков бы он ни был, это все-таки отец...
— Думаю, что Берегонд тут ни при чем. Больше того: я сегодня попробую это доказать, и прежде всего — ему самому.
— А почему именно сегодня?
— Потому что раньше было нельзя. В тот день — помнишь, в обеденном зале? — он вел себя очень неосторожно. Я специально не общался с ним все эти дни, чтобы хоть как-то усыпить бдительность ребят из Белого отряда, но сейчас, похоже, расклад такой, что пан или пропал. Одним словом, пригласи его заглянуть ко мне по какому-нибудь невинному поводу; да смотри, чтобы разговор ваш происходил на людях — у нас никаких секретов нету! А ты сама — когда поедешь сегодня на охоту — оторвись ненароком от сопровождающих и поспрошай у народа, эдак невзначай, насчет одного лесного хутора...
В глазах вошедшего в комнату Берегонда тлел слабый огонек надежды: может быть, не все потеряно?
— Здравия желаю. Ваше Высочество!
— Здравствуй, Берегонд. И не надо так официально... Я просто хочу, чтобы ты помог мне связаться с Его Величеством.
С этими словами принц, порывшись в стоящем у стены вьючном ящике, осторожно водрузил на стол большой шар из дымчатого хрусталя.
— Видящий камень!.. — изумился капитан.
— Да, это палантир; второй сейчас в Минас-Тирите. Арагорн из каких-то соображений не желает, чтобы я пользовался им сам, и наложил на него заклятие. Так что будь добр, возьми шар и вглядись в него...
— Нет! — отчаянно замотал головою Берегонд, и на лице его отразился ужас. — Что угодно, только не это!! Я не хочу увидеть обугленные руки Денетора!
— Так ты уже видел их? — Принц внезапно ощутил смертельную усталость: значит, он все же ошибся в этом человеке...
— Нет, но мне говорили... Их видит всякий, кто заглянет в его палантир!
— Не беспокойся, Берегонд. — В голосе Фарамира послышалось облегчение. — Это не тот палантир, не Денеторов. Тот — как раз в Минас-Тирите, он тебе неопасен.
— Да?.. — Капитан с некоторой все же опаской взял Видящий камень в руки, довольно долго всматривался в него, а затем со вздохом поставил обратно на стол. — Простите, принц, — ничего не вижу.
— Ты уже увидел все, что надо, Берегонд. Ты не виноват в гибели Денетора — можешь спать спокойно.
— Что??! Как вы сказали?!!
— Ты не виноват в гибели Денетора, — повторил принц. — Извини, но мне пришлось ввести тебя в заблуждение: наш палантир — как раз тот самый. В нем и в самом деле бывают видны черные скрюченные пальцы, но их видят только те, кто сам приложил руку к убийству короля Гондора. Ты ничего не увидал — стало быть, чист. В тот день твоя воля была парализована чьей-то мощной магией — думаю, что эльфийской.
— Правда? — прошептал Берегонд. — Вы, наверное, просто хотите меня утешить, и это все же другой палантир... (Ну скажи, скажи мне, что это не так!)
— Да ты сам подумай — кто бы мне дал этот самый «другой палантир»? Мне и этот-то вернули потому лишь, что сочли его безнадежно испорченным: сами они и вправду не могут разглядеть в нем ничего — ладони Денетора загораживают все поле зрения. О том, что люди, непричастные к преступлению, могут пользоваться им по-прежнему, они, по счастью, даже не подозревают.
— А для чего вы мне сначала сказали — не тот?
— Видишь ли... Дело в том, что ты — человек легковерный и очень внушаемый; именно этим и воспользовались эльфы с Митрандиром. Я боялся, что ты просто примыслишь себе эту картинку — самовнушение иногда играет с людьми и не такие шутки... Но теперь, хвала Эру, все позади.
— Все позади, — хрипло повторил Берегонд. С этими словами он опустился на колени и глядел теперь на принца с такой собачьей преданностью, что тому стало неловко. — Значит, вы позволите служить вам, как в старые времена?
— Да, позволю, но только немедленно подымись... А теперь скажи, являюсь ли я для тебя сувереном Итилиена?
— А как же иначе, Ваше Высочество?!
— Раз так, то вправе ли я, оставаясь вассалом гондорской короны, сменить личную охрану, навязанную мне Королем?
— Разумеется. Но это легче сказать, чем сделать: Белый отряд подчиняется мне лишь номинально. Я ж ведь тут, считай, просто квартирмейстер...
— Ну, об этом я уже давно догадался. Кстати, кто они? Дунаданы?
— Рядовые — дунаданы. А вот офицеры и сержанты... Это все люди из тайной стражи Короля. Откуда они взялись у нас Гондоре — никому не ведомо; болтают, — Берегонд зачем-то покосился на дверь, — чуть ли не ожившие мертвецы. Кто у них за главного — я и сам не пойму.
— М-да... В любом случае от этих ребят следует избавиться — и чем скорее, тем лучше. Ну так что, капитан, — рискнешь за компанию со мной?
— Вы спасли мою честь — значит, жизнь моя принадлежит вам безо всяких оговорок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127
— ...Ты меня не слушаешь?..
Йовин, давно уже умывшаяся и одевшаяся, огорченно глядела на принца.
— Прости, малыш. Я и вправду задумался.
— О грустном?..
— Скорее — об опасном. Вот думаю — а не пришлет ли нам с тобой Его Величество король Гондора и Арнора свадебный подарок? Как бы твоя давешняя шуточка насчет мышьяка и стрихнина не оказалась пророческой...
Произнося эти слова, он нарушил одну неписаную заповедь: не упоминать в этих стенах об Арагорне. Лишь однажды, в самом начале их романа, Йовин внезапно и без видимой связи с предшествующим разговором сказала:
— Если тебя интересует, каков он был как любовник, — она стояла отвернувшись к окну и с преувеличенным вниманием разглядывала что-то во дворе, не замечая его протестующего жеста, — то могу сказать совершенно честно: очень так себе. Понимаешь, он ведь привык только брать — всегда и во всем; одним словом, «настоящий мужчина»... — Губы ее при этих словах скривила горькая усмешка. — Конечно, множеству женщин именно это и нужно, но я-то к их числу не принадлежу...
Некоторое время она вопросительно глядела на Фарамира, а затем кивнула и задумчиво произнесла — как будто подведя про себя некий окончательный итог:
— Да, пожалуй что с него станется... У тебя есть план, как избежать такого подарка?
— Есть. Но все зависит от того, согласится ли сыграть за нашу команду Берегонд.
— Прости, если я лезу не в свое дело... Ведь этот человек убил твоего отца; каков бы он ни был, это все-таки отец...
— Думаю, что Берегонд тут ни при чем. Больше того: я сегодня попробую это доказать, и прежде всего — ему самому.
— А почему именно сегодня?
— Потому что раньше было нельзя. В тот день — помнишь, в обеденном зале? — он вел себя очень неосторожно. Я специально не общался с ним все эти дни, чтобы хоть как-то усыпить бдительность ребят из Белого отряда, но сейчас, похоже, расклад такой, что пан или пропал. Одним словом, пригласи его заглянуть ко мне по какому-нибудь невинному поводу; да смотри, чтобы разговор ваш происходил на людях — у нас никаких секретов нету! А ты сама — когда поедешь сегодня на охоту — оторвись ненароком от сопровождающих и поспрошай у народа, эдак невзначай, насчет одного лесного хутора...
В глазах вошедшего в комнату Берегонда тлел слабый огонек надежды: может быть, не все потеряно?
— Здравия желаю. Ваше Высочество!
— Здравствуй, Берегонд. И не надо так официально... Я просто хочу, чтобы ты помог мне связаться с Его Величеством.
С этими словами принц, порывшись в стоящем у стены вьючном ящике, осторожно водрузил на стол большой шар из дымчатого хрусталя.
— Видящий камень!.. — изумился капитан.
— Да, это палантир; второй сейчас в Минас-Тирите. Арагорн из каких-то соображений не желает, чтобы я пользовался им сам, и наложил на него заклятие. Так что будь добр, возьми шар и вглядись в него...
— Нет! — отчаянно замотал головою Берегонд, и на лице его отразился ужас. — Что угодно, только не это!! Я не хочу увидеть обугленные руки Денетора!
— Так ты уже видел их? — Принц внезапно ощутил смертельную усталость: значит, он все же ошибся в этом человеке...
— Нет, но мне говорили... Их видит всякий, кто заглянет в его палантир!
— Не беспокойся, Берегонд. — В голосе Фарамира послышалось облегчение. — Это не тот палантир, не Денеторов. Тот — как раз в Минас-Тирите, он тебе неопасен.
— Да?.. — Капитан с некоторой все же опаской взял Видящий камень в руки, довольно долго всматривался в него, а затем со вздохом поставил обратно на стол. — Простите, принц, — ничего не вижу.
— Ты уже увидел все, что надо, Берегонд. Ты не виноват в гибели Денетора — можешь спать спокойно.
— Что??! Как вы сказали?!!
— Ты не виноват в гибели Денетора, — повторил принц. — Извини, но мне пришлось ввести тебя в заблуждение: наш палантир — как раз тот самый. В нем и в самом деле бывают видны черные скрюченные пальцы, но их видят только те, кто сам приложил руку к убийству короля Гондора. Ты ничего не увидал — стало быть, чист. В тот день твоя воля была парализована чьей-то мощной магией — думаю, что эльфийской.
— Правда? — прошептал Берегонд. — Вы, наверное, просто хотите меня утешить, и это все же другой палантир... (Ну скажи, скажи мне, что это не так!)
— Да ты сам подумай — кто бы мне дал этот самый «другой палантир»? Мне и этот-то вернули потому лишь, что сочли его безнадежно испорченным: сами они и вправду не могут разглядеть в нем ничего — ладони Денетора загораживают все поле зрения. О том, что люди, непричастные к преступлению, могут пользоваться им по-прежнему, они, по счастью, даже не подозревают.
— А для чего вы мне сначала сказали — не тот?
— Видишь ли... Дело в том, что ты — человек легковерный и очень внушаемый; именно этим и воспользовались эльфы с Митрандиром. Я боялся, что ты просто примыслишь себе эту картинку — самовнушение иногда играет с людьми и не такие шутки... Но теперь, хвала Эру, все позади.
— Все позади, — хрипло повторил Берегонд. С этими словами он опустился на колени и глядел теперь на принца с такой собачьей преданностью, что тому стало неловко. — Значит, вы позволите служить вам, как в старые времена?
— Да, позволю, но только немедленно подымись... А теперь скажи, являюсь ли я для тебя сувереном Итилиена?
— А как же иначе, Ваше Высочество?!
— Раз так, то вправе ли я, оставаясь вассалом гондорской короны, сменить личную охрану, навязанную мне Королем?
— Разумеется. Но это легче сказать, чем сделать: Белый отряд подчиняется мне лишь номинально. Я ж ведь тут, считай, просто квартирмейстер...
— Ну, об этом я уже давно догадался. Кстати, кто они? Дунаданы?
— Рядовые — дунаданы. А вот офицеры и сержанты... Это все люди из тайной стражи Короля. Откуда они взялись у нас Гондоре — никому не ведомо; болтают, — Берегонд зачем-то покосился на дверь, — чуть ли не ожившие мертвецы. Кто у них за главного — я и сам не пойму.
— М-да... В любом случае от этих ребят следует избавиться — и чем скорее, тем лучше. Ну так что, капитан, — рискнешь за компанию со мной?
— Вы спасли мою честь — значит, жизнь моя принадлежит вам безо всяких оговорок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127